Чукча-читатель

[Vishenka]

Ю.М. Лотман. Сотворение Карамзина. М., Книга 1987.
Книга вышла в серии "Писатели о писателях", той же, что одна из ранешних книг, о которых я рассказывала - "Державин" Ходасевича, стоила 1 рубль 30 копеек. Какие еще книги успели выйти в этой серии, интересно?
Причисление Лотмана к писателям для меня проблематично - даже когда он пишет для широкой публики, как в этой книге, в нем чувствуется прежде всего ученый. Работа написана суховатым языком ученого, без оживляжа в филологическом смысле; однако сам предмет/субьект книги предоставляет массу анекдотического материала. Становление Карамзина происходило в кругу московских масонов, главой которых был известный просветитель Н.И. Новиков. Лотман очень хорошо очерчивает противопоставление и конфликт враждующих противоположностей: Екатерина 2-я/Новиков, вольтерьянцы/масоны, рационализм/мистицизм.
Во время французской революции в 1790 году Карамзин выехал в свое единственное заграничное путешествие, о котором оставил знаменитые "Письма". В планах у него было посетить Англию в основном, но из-за бурных событий на континенте провел свое время в основном в Германии, Франции и Швейцарии. Беседовал с Кантом, в окно видел Гете, ходил в якобинские кафе в Париже, слушал пламенные речи в Национальном Собрании.
С масонами он порвал, сделав выбор в пользу рационализма, Вольтера и, частично, Екатерины. Еще при Екатерине вышел в отставку, решив, что не только "прислуживаться", но и "служить" власть имущим не будет. Есть у него стихотворение "Послание к женщинам":
...В войне добра не видя,
В чиновных гордецах чины возненавидя,
Вложил свой меч в ножны
(Минерва, торжествуй, -
Сказал я, - без меня).
Минерва - общепринятая в поэзии тех времен персонификация Екатерины. После смерти Екатерины он заменил слово Минерва на Россия. Карамзин профессионализировал занятие писательским и издательским ремеслом. Для России 19 в. он был основателем многих культурных прецедентов. Знаменитая в русской литературе дружба Герцена и Огарева оформилась в контексте обсуждения известного тогда стихотворения Карамзина "Цветок на гроб Агатона".
Еще одна интересная нить в книге - толерантность/Карамзин/Лотман. Цитата из Карамзина: "Тот есть для меня истинной философ, кто со всеми может ужиться в мире; кто любит и тех, которые с ним разно думают".
А теперь из Лотмана: "...терпимость по отношению к противоположным убеждениям... - ...гносеологическая основа доброты".
Очень любопытна также дамская или "феминистическая" линия у Карамзина в изложении Лотмана. Великие французские просветители - Вольтер, Дидро, Руссо настаивали на включении женщин в процессы в обществе - литературные, культурные и имели ориентацию на "дамский вкус". Карамзин был в этом их горячим сторонником и поклонником.

"Отцы и дети" Тургенева аукнулись у Лотмана: "В то время, как под знаменем галломании проповедовалось принятие фрaнцузских норм жизни как единственно "европейских" и цивилизованных, знамена англофилов освещало требование национальной..." самобытности.
Т.е. англоманство подразумевало горячую любовь к родине, а галломания - к Франции.
Карамзин - один из основоположников современного русского языка и литературы. В многочисленных цитатах из него в тексте Лотмана забавно наблюдать неустоявшиеся еще нормы языка в форме "...Руской литтературы... переводы с Английского, Французского... естьли бы... эфто".
Цитирую Тургенева по Лотману: "Павел Петрович, когда сердился, с намерением говорил: "эфтим" и "эфто", хотя очень хорошо знал, что подобных слов грамматика не допускает. В этой причуде сказывался остаток преданий Александровского времени. Тогдашние тузы, в редких случаях, когда говорили на родном языке, употребляли, одни - "эфто", другие - "эхто".
Кстати, по ходу повествования Лотман кроме Тургенева, вспоминает и цитирует Сервантеса, Булгакова, Герцена и несколько раз (парадоксально!) Маяковского.
Вынырнул (неожиданно) Михаил Сергеевич Воронцов - помните, Золушка, мы его обсуждали в одной из пушкинских тем - был ли он тем самодуром, которого описывал Пушкин или Пушкину гнев глаза застил? Оказывается, Карамзин знал его ребенком в Лондоне и посвятил ему стихотворение "Мишеньке".
Лотман - известный пушкиновед и -люб, поэтому он не подвергает сомнению пушкинскую формулу "полумилорда", а говорит о том, что среда развращает человека: был в Лондоне пылкий милый Мишенька, а в России стал бюрократ и чинуша.
Мне было очень интересно читать, материал и его изложение заставляют думать, переосмысливать кое-что. Всех анекдотов книги, задевших за живое, пересказать не могу (платоническая любовь чего стОит! а высказывание Ж.Ж. Руссо о Европейском союзе) - читайте сами. Несмотря на то, что у меня издание старое, я видела в сети, что выходил более подробный том Лотмана, называется просто "Карамзин". Он включает и какие-то научные работы, кроме "Сотворения". Давно так не наслаждалась