Чукча-читатель

[Enchanted Fox]

Возможно впрочем что ЭГ и Рудакова связывало на столько сходство философий, сколько общность занятий. Оба, невзирая на личную неприязнь, раздражение и неудовольствие, интенсивно общались с Мандельштамами - несмотря даже на угрозу их личной безпасности, которую влекли такого рода контакты. На чем основывалась эта странная дружба, довольно неясно.
Рудаков вроде бы собирался писать о Мандельштаме книгу - для чего подбирал каждую вышедшую из-под его пера бумажку, выклянчивал рукописи и вел подробнейшие записи всех разговоров. Все эти заметки разумеется пропали без следа, но дело не в том. Сама идея написания монографии об опальном поэте, сосланном за вольнодумство, в разгар репрессий, репрессированным сыном белого генерала, жаждущим вернуться к обычной жизни - выглядит довольно абсурдной. Рудаков не производит впечатления отчаянного смельчака, готового жертвовать жизнью во имя высоких целей. Из описания ЭГ он напротив выглядит как человек несмелый, слабый, с уязвленным самолюбием, отчаянно мечтающий реабилитироваться.
Да и сама ЭГ, дочь очень благополучного московского доктора, успешно продолжающего практику среди высокопоставленной советской клиентуры, вольнодумством не отличалась. Ей было что терять. Однако амбициозная лермонтоведка неотступно следовала за Мандельштамами повсюду, под предлогом дружбы и горячего интереса к литературе. С кем же она дружила? С ОЭ? Маловероятно. Стихи ОЭ восхищения у нее не вызывали. Она пишет о них с отстраненностью препаратора, и если и пытается интерпретировать что-то, то исключительно в личных интересах. С Наденькой? Наденьку она ненавидела. Чего стоит один "анализ" стиха о семипалой неправде. Дружба волшебным образом прекратилась сразу после гибели ОЭ - свой крестный путь по просторам родины чудесной НЯ проходила уже без этой внимательной спутницы.
Блатные таких называли смотрящими. Лубянского наименования не знаю. Их всегда двое.
Не потому ли ЭГ так долго медлила с публикацией своей книги, что опасалась быть разоблаченной? Но она должна была написать, без этого ее жизнь не была бы исполненной. Книга стала оправданием и объяснением всего зла, причиненного ею Мандельштамам. Нанося подлые удары, люди часто оправдывают себя тем что пострадавшие настоящие мерзавцы, и заслужили свою участь. Бездарность мстительна и многорука.