Сальваторе Адамо

[amorine]

А эта статья появилась вначале 70-х на обложке журнала «Кругозор» (кто-нибудь наверное помнит этот журнал с гибкими пластинками и дырочкой посередине). Автор все тот же глубоко почитаемый Артем Гальперин. Обратите внимание на подпись на фото:просто «АДАМО» и Франция. Ко второму приезду в СССР все изменится.

«Эстрада планеты.
Адамо.
Франция.

В его песнях нет бешеных ритмов, там не найдешь амбициозных штампов вроде коды, сработанной на джазово-баховский манер. Там нет лишней музыки и нет ненужных слов. Мелодия и текст точно взвешены, отмерены и до поры до времени не записаны... Сальваторе Адамо не следует школьной привычке «один — пишем, один — в уме». У него «все в уме». В процессе сочинения карандаш не участвует. Участвует гитара.
— Вы знаете, очень удобно,— говорит Адамо.— Сочинил и запомнил. Захотел вдруг изменить какое-то слово — легче это сделать в голове, нежели на бумаге. Разве что редактор не заметит.
Сальваторе Адамо просто и улыбчиво рассказывает про то, как он работает. А если до этого вам удалось послушать его песни, то вас уже не покинет твердое убеждение в том, что этот двадцатипятилетний сицилиец, выросший в Бельгии, живущий во Франции и концертирующий по всему миру, удивительно одарен.
Ему не удалось окончить университет, куда он попал благодаря стараниям покойного отца — горняка, эмигранта, поклявшегося, что его чудный Сальваторе не спустится в проклятую сырую шахту, уж он-то станет образованным человеком с "чистой" профессией.
Сальваторе пошел в филологию. От этого остались следы — культура его сжатого стиха и знание языков (он говорит на четырех). Но рядом по жизни все время бежали его поэмы и его мелодия. Он познакомил их друг с другом, когда ему было пятнадцать лет. У него был сорван голос, но это не беспокоило его тогда, главное — началась песня...
Это было откровением. Ну, конечно, ему виделась в этом не только творческая сторона, доставлявшая наслаждение. Ему виделась и некая песенная фея, которая должна была вытянуть и вытянула-таки семерых детей с отцом и матерью из нужды. Повезло. Вера в везение, наивный, простодушный взгляд на жизнь — вся эта «оптика» Адамо, разумеется, содержит кое-какие минусы.
Но этот же добрый взгляд помог обрести ему ту простоту, которая покоряет и старых и малых. Лишь иногда тот, кто узнает себя в прижимистом провинциальном буржуа из песни «Вы позволите, мсье?», подожмет губы, пока зал с упоением подпевает дирижирующему артисту. А те, кто приходит на концерт в синих джинсах и кожаной куртке и для кого, как поет Адамо, она единственный щит, за которым открытое сердце,— они видят в нем... нет, не идола. Человека.

А. ГАЛЬПЕРИН