Сальваторе Адамо

[amorine]

А теперь мне хотелось бы представить вам статью Артема Гальперина, которую он сам назвал «мини-фильм» об Адамо, опубликованную журнале «Ровесник» в конце 1972 года.
Кстати, первые статьи в советской прессе об Адамо, которые я читала, появились в конце шестидесятых в том же Ровеснике и Комсомольской правде (тут даже точно знаю период, на обратной стороне газетной страницы карандашом написано «февраль 1968»).
Статья или «фильм» информационно насыщен, поэтому я позволила себе разделить его на части. Деление условное, но, мне кажется, так больше подчеркивается суть беседы и позволит добавить комментарии и уточнения.


ДЕЛО ДВИЖЕТСЯ К ТРИДЦАТИ
А. ГАЛЬПЕРИН
Часть 1
Мы прощались с ним на аэродроме в Шереметьеве, и, конечно, он дал предотъездное (или предотлетное) интервью, и оно, как все такие интервью, было скомкано, и лишь в машине, когда я возвращался в Москву, впечатления, а точнее воспоминания, выстроились в более или менее стройный ряд, составив своего рода «мини-фильм» об Адамо.
Этот фильм начался, по-видимому, в конце 1965 года, когда кто-то из знакомых, побывавших в Париже, сказал: «Как, вы никогда не слышали Адамо? Не может быть!» Это стереотипное восклицание нуждалось в подкреплении, и вскоре к нам на радио пришли записи песен Адамо и две короткие пленки с репортажами о концертах. В одной из пленок корреспондент, попавший на концерт Адамо где-то на Лазурном берегу, закинул свой микрофон в публику:
— Нравится ли? Да. Голос нравится.
— Музыка хороша, и хороши слова.
— Мил и симпатичен, слушать можно без конца.
— Это не «йе-йе», это другое...
Пошли газетные отклики на дебют Адамо в «Олимпии» в сентябре 1965 года. Критик Рене Бурдье отметил, что «юношество, как видно, продемонстрировало достаточно хороший вкус, чтобы с приходом Адамо забыть весь жалкий репертуар идолов». Коллега Бурдье по перу Андре Леже отстукивал депешу в редакцию: «Когда я увидел, что он неподвижен на сцене, то извинил его: эстрада была крошечная, все пространство было занято роялем, и двигаться было просто негде». Но когда Леже прошел за кулисы и поговорил с Адамо, тот объяснил ему, что дело не в квадратных метрах и что на большой сцене в «Олимпии» он тоже не намерен расхаживать.
Стоп. Давайте, любопытства ради, промотаем наш мини-фильм вперед, в сегодняшний день. Когда Адамо после описанного дал концерты у нас, его манера пения и поведения на эстраде оказалась такой же, что и тогда, в шестьдесят пятом. И многих наших зрителей, единожды вкусивших, скажем, от динамики Беко, от огненной певческой декламации Бреля, от точеной пластики Жюльетт Греко, относительная неподвижность Сальваторе Адамо чуть удивила, хотя певец и позаботился, чтобы его ансамбль не только аккомпанировал ему, но и «подтанцовывал».