Сальваторе Адамо

[amorine]

А эта статья получена в подарок, за что огромное спасибо.
1977 год, давненько это было, но в интервью есть ответы на вопросы, которые постоянно звучат на форуме и не только на нем.
В общем, несмотря на прошедшее время, статья не устарела. Тем ценнее документ.







Газета «За рубежом» август 1977г.
«Сине ревю», Париж

Возвращение Сальваторе Адамо.

● На эстраде парижской «Олимпии» ● Вера в «свою» публику ●
● «Я всегда стремился быть искренним» ●

После длительного отсутствия Сальваторе Адамо вновь выступает в Париже. Его ждали с большим нетерпением даже те любители песни, которые уже не верили в успех певца. Парижский концертный зал «Олимпия» радостно приветствует своего гостя. Адамо по-прежнему прост и приветлив. Он вовсе не производит впечатление «звезды», признанной еще пятнадцать лет назад.

- Вы вновь возвращаетесь во Францию, которая в течение нескольких лет была вами забыта.

- В сущности, мое искусство всегда было связано с Францией. Но мои песни звучали и за ее пределами. Теперь я вернулся, чтобы выступать с концертами.

- Не думаете ли вы, что вас здесь забыли?

- Конечно, были случаи, когда популярные некогда во Франции певцы, вновь возвратившиеся в страну, были забыты зрителями. Многие «звезды» заблуждаются, считая себя вечными любимцами публики.

- А вы так не считаете?

- Нет, хотя я верю в свой особый контакт со зрителем, во взаимную симпатию, которая всегда присутствовала на концертах. В молодости я думал, что так будет всегда, Но я ошибался, Публика постоянно находит себе новых кумиров, хотя бы и на короткое время.

- Не думаете ли вы, что это в значительной степени объясняется «легкими» песнями?

- Я всегда избегал легкой, коммерческой эстрады, всегда стремился быть искренним в песне.

- А как вы объясняете наличие в вашем прошлом репертуаре таких шлягеров, как «Падает снег» и «Вы позволите, месье?»?

- Эти песни были очень хорошо приняты, публика признала меня. Я был искренен, исполняя их, и слушатели ценили это. Но я не мог петь эти две песни всю жизнь. Позднее меня упрекали в том, что я слишком усложняю свой репертуар, что публика с трудом понимает мое искусство. Но всякий раз, когда я писал или пел песню, я был честным, Я никогда не делал ничего на «продажу».

- Известность пришла к вам быстро или же вы достигли ее с трудом?

- Меня признали не сразу. Петь я начал с детства. Первоначальный опыт приобрел в выступлениях на банкетах и в небольших залах, где мой голос не был слышен часто даже в первых рядах. И не случайно: он не имел такой силы, как голос Жака Бреля или Сержа Лама.

- Какую свою песню вы можете назвать целиком политической?

- «Мануэль» («Manuel»). В ней рассказывается об испанских тюрьмах, о страданиях узников.

- Вас всегда считали милым и наивным юношей. Не изменились ли вы за прошедшие годы?

- Милым, может быть, я остался, но наивным наверняка нет. Отец всегда упрекал меня за беззаботную доброту. И сейчас я стараюсь сделать все возможное, чтобы сохранить душевную чистоту, хотя это и нелегко при моей профессии, в которой меня уже не раз обманывали.

- Любите ли вы рисковать в своей профессии?

- А разве петь в самых отдаленных уголках Франции, как я делал много раз, не риск?

- Но какой риск?

- Когда люди говорят: «Посмотрите на Адамо, его дела наверняка не так уж хороши, если он поет в таких забытых всеми дырах». А ведь это совсем не так. Я просто хочу, чтобы люди приходили на концерт и хоть ненадолго забывали свои заботы.

- Что бы могло внушить вам самый большой страх в жизни?

- Чувство, что я никогда не смогу расстаться с профессией певца, потому что ее жестокость действительно ужасна.

- Что вы думаете о профессии певца?

- Даже три-четыре года тому назад для певца была важна прежде всего техника. К счастью, теперь талант ценится немного больше. Во Франции все еще много певцов, поющих плохо, много и таких, которые делают «первую попытку» и затем исчезают навсегда. И все же Франция богата выдающимися певцами. Это Жак Брель, Жорж Брасанс, Шарль Азнавур, Клод Нугаро, Жильбер Беко и многие другие.