Париж Хемингуэя и не только...

[Camilio]

(посвящается кинорежиссёру Татьяне Лиозновой, чей день рождения был два дня назад)

— Генерал-полковнику никто не пишет…, – с грустью подумал Штирлиц, вспомнив, зачем он сидит в этой старой корчме в высокогорной швейцарской деревеньке. Он жил здесь уже давно. Горный альпийский воздух и овечий сыр хорошо поддерживали здоровье.

Он ждал резидента-сменщика. Смениться никак не удавалось, это была уже третья попытка встретиться с человеком из Центра. Предыдущие две не состоялись.

— Что-то там сломалось в Конторе… Вон из Катара не успели вовремя уйти, теперь в Лондоне наследили… Паша Судоплатов работал чище…, – невесело размышлял он, запивая сыр Le Carré эльзасским Gewürtztraminner`ом 2003 года. Вино того жаркого года было ладно скроено, но даже его идеальное тело не радовало Штирлица.

В назначенный час (редкая шифровка, полученная по Интернету, извещала: раз старику не удалось дважды встретиться, выехав из своей деревни, его навестят «прямо на дому») за соседним столиком появился турист в шортах, горных ботинках-«триконях», с блестящим хромированным ледорубом в руке. Это что-то напомнило Штирлицу…

— Наверное, вручит сейчас это почётное оружие «За долгие годы службы»…, – догадался Штирлиц.

Турист заказал стопку «Столичной» (это был сигнал!), достал из кармана номер “La Gazette de Luzern” и углубился в чтение.

Сердце Штирлица учащённо забилось: вместо оговоренной “La Gazette de Lausanne” турист читал (да и читал ли?!) номер несуществующего издания!!

— Начитались, видно, в Центре папашу Хема с его «Праздником…», – подумал он с негодованием. – Вот и повторяют все ошибки перевода. Вон, в первый раз назначили встречу в Милане у несуществующей Сермионской арки, второй раз напутали с названием кафе в Париже, и он прождал резидента в `Le Dôme`, тогда как тот сидел в `La Coupole`, теперь – эта ошибка! Эх, молодежь, не задушишь, не убьёшь… Кругом – одни троечники…

Вдруг корчму наполнил яркий свет и бабочки, множество бабочек, они мелькали своими крылышками и облачко этих существ закрыло мерцающей дымкой и туриста и его чтиво.

— Давление подскочило…, – догадался Штирлиц. – На заслуженный отдых… Пора, мой друг, пора… – Кто ж мог подумать тогда в Испании, что через много лет ты таки нокаутируешь меня, Хем? – спросил он писателя-боксёра…

* * * * *
ОТСЕБЯТИНА: В «Празднике…» Хемингуэя, в рассказе «Обманная весна», имеет место ошибка перевода (а может, и намеренно введённая «ошибка»? – кто сейчас разберёт!): вместо “La Gazette de Lausanne”, как в оригинале, в русском переводе (и в Интернете тоже) фигурирует «Газет де Люцерн». Лозанна – город на берегу Женевского озера, на западе Швейцарии, во франкоговорящей зоне этой страны. А Люцерн – город на берегу Фирвальдштетского озера, почти в центре Швейцарии, в немецкоговорящей зоне. Путали нас, ребята!.. И зачем? Или это из той же оперы, когда в Советском Союзе все карты подвергались искажению масштаба, чтоб враг не мог правильно рассчитать расстояние между точками А и Б…