Иностранные слова в нашей речи

[Boris]

Состояние нашего русского языка, особенно у тех, кто живет постоянно за пределами России, - неумирающая тема для дискуссий на форуме. Она уже поднималась не раз и почти ежедневно напоминает о себе ошибками в сообщениях и нашим отношением к тому, КАК МЫ ПИШЕМ.

Уже не раз сквозило в выступлениях форумчан: "Ну что вы так уж придираетесь! Ну подумаешь - скажем "жамбон" вместо "ветчина"! Ведь не рухнет же мир от этого..."

Мир, конечно, не рухнет, но ведь и живем мы не узкими соображениями и страхами, рухнет или не рухнет мир от сказанного нами. Наша речь - это часть нас, это, если хотите, наша визитная карточка, показатель нашей общей культуры и отношения к родной культуре, а для многих (например, для переводчиков и преподавателей русского языка) это еще и рабочий инструмент, средство зарабатывания на жизнь, так что есть кровная заинтересованность в том, чтобы этот инструмент был всегда в идеальном состоянии. А это в условиях чужой языковой среды очень и очень непросто.

С другой стороны, не будем забывать, что у нас не форум переводчиков, или филологов, или преподавателей русского языка. И никто здесь не обязан демонстрировать безупречное владение русским языком - к нему можно только стремиться!

В заключение напомню, что есть замечательный портал "Грамота.ру", где публикуется масса бесценного материала о русском языке и его трудностях, об издающихся словарях, о культуре речи и т.д. и предлагаю вашему вниманию небольшую, но содержательную статью с этого портала:

Иноязычная стихия современной русской речи
В. Н. Шапошников

Русская речь в последнее время пополнилась и продолжает пополняться многими иностранными словами. Например, недавние, но уже ставшие не самыми свежими и актуальными консенсус, стагнация, деструктивный, бартер, имидж. Или более свежие экономические заимствования: тендер (официальное предложение выполнить обязательство), транш (финансовая часть, серия), трансферт (финансовый перевод), оферта (официальное предложение заключить сделку). Из других предметных областей: гендер; увы, киднепинг, киллер. И многие другие.

Использование иностранных слов в современной российской жизни абсолютно закономерно и связано с прогрессом. Но не всякое значение употребляемых иностранных слов понятно, особенно для массового восприятия. Прежде всего это относится к узкопрофессиональным словам. Впрочем, не ясными порой оказываются слова, политически и экономически предназначенные для активного употребления в самых широких слоях. Очевидный пример - ваучер: почти абсолютную непонятность слова показывали самые несложные психолингвистические эксперименты.

Можно проследить общие процессы в жизни иностранных заимствований. Один из них - изменение смысла, преобразование иностранного слова в российской действительности. То есть отклонение значения от иностранного прототипа на российской почве. Возьмем слово "фермер", зафиксированное еще словарем В.И Даля. В западных языках это слово соотносится с понятием "ферма" - сельскохозяйственное предприятие на собственной или арендованной земле. Это базовый фактор существования слова "фермер" на его лингвистической родине. Но в русском языковом сознании слово "ферма" традиционно было не слишком широко известно как относящееся к западной цивилизации обозначение владельца сельскохозяйственных угодий преимущественно хуторского типа, обрабатывающего собственный или арендованный участок земли, главным образом при помощи наемного труда. Следовательно, опорный знак для слова "фермер" в русском языковом сознании отсутствует. Даже наоборот, происходит некоторое столкновение смыслов при связывании с (колхозным) словом "ферма". Понятие "фермер" на новом российском этапе означает не владельца "фермы", а в массовой интерпретации, жителя деревни, не являвшегося членом существовавшего еще недавно колхоза, нередко новоприезжего, финансово в известной мере самостоятельного, может быть даже (по слухам) получающего льготные кредиты и многие другие блага. И даже согласно официальным текстам, фермер не есть крестьянин (сравним устойчивый оборот "крестьянские и фермерские хозяйства"); понятию "фермер" соответствует в русском сознании понятие "кулак", вот уже много лет воспринимающееся с негативным оттенком.

То же произошло и с присутствующими в современном русском языке словами дилер, риэлтор и некоторыми другими.

Следует заметить такое явление в жизни иностранного слова, как смещение иерархии значений, присущих источнику заимствования. Так, слово спонсор наши словари иностранных слов объясняют как (англ.): 1. Поручитель. 2. Лицо, финансирующее мероприятие, организацию.

В русском языке нашего времени первое значение устранилось, вернее, не привилось. Слово "спонсор" выступает в значении "структура, лицо, финансирующее кого-либо", причем явен социально-политический компонент семантики. К такому процессу причастно и слово дилер. Аналогичны современные русскоязычные преобразования слова бизнес: в массовом словопользовании на первом месте не "дело, постоянное занятие, специальность, обязанность, долг", как декларируют наши словари. Бизнес в российской интерпретации - это коммерческая деятельность, негосударственная торговля, причем порой сопредельная с криминалом.

Любопытную картину дает еще одна группа слов. Своими смысловыми превращениями они показывают смену культурных и языковых ориентиров. Рассмотрим слова контроль, контролировать. Это давняя принадлежность русского языка, взятая из французского и обозначающая проверку. В соответствии с этим значением в русском языке возникла и глагольная пара "контролировать - проконтролировать". С 90-х же годов "контролировать" стало обозначать не проверку, а обладание, управление, удержание под влиянием. Образец отыскивается в английском, где control значит именно руководство, власть, управление в первую очередь. Значение проверки в "новорусском" употреблении сдвигается в число второстепенных значений. Аналогичные изменения претерпели слова: аналитик - теперь уже не столько тот, кто анализирует, сколько обозреватель, комментатор; администрация - теперь не только и не столько руководящий орган предприятия, сколько орган государственной власти; директор - не только глава предприятия, но и соруководитель и даже заместитель владельца. Аналогично: либерализация, модель, позиция, политика. Иноязычные слова выступают как фактор внешнего влияния на общество.

Семантика иностранных слов характеризуется и теми или иными трансформациями в результате такой тенденции, как излишняя детализация высказывания и его избыточность. Вдумаемся: "некоторая стабилизация", "частичная стабилизация" - что это такое, если помнить о собственно значении слова "стабилизация"? Или: завод по производству, фабрика по производству, цех по производству… Слова "завод", "фабрика" восходят к коренному понятию производства и выражают единственно его значение. А как соответствуют смыслу слова, грамматике и стремлению к экономности выражения "террор против…", "оппозиция против…"? Пример несколько иного рода: трагический инцидент. А словосочетание "самый оптимальный" уже примелькалось и стало привычным.

Употребление иностранных слов причастно к стилистическому фактору. Одна из особенностей современных российских СМИ - установка на повышенную степень. Или на эмоциональность, причем эмоциональность определенного рода. Создается тональность того или иного эмоционального преувеличения. Часты маркеры: шок, шоковый, кризис, коллапс. На другом уровне, многочисленны и продуктивны словообразования с начальным компонентом супер-.

Впрочем, разговор об "экспансии" иноязычных слов - плохо это или хорошо, опасно или нет? - может длиться бесконечно. Но несомненно одно: привлечение иностранных слов вполне закономерно, если содействует улучшению восприятия мысли и помогает найти общий язык с аудиторией или собеседником.