Классическая музыка

[Michael]

Продолжим монолог..
Для начала цитата одного из самых компетентных музыкальных критиков
Леонида Гаккеля:
"Концерт Лондонского симфонического оркестра под управлением В. А. Гергиева (Большой зал Санкт-Петербургской филармонии). Был продолжен цикл "Все симфонии Д.Д.Шостаковича": лондонцы сыграли Первую и Четвертую симфонии нашего композитора.

Если речь идет об английских оркестрах, а не об английских солистах-инструменталистах, нередко весьма экстравагантных, то все исполняется с безупречной корректностью и выдержкой, которую не в силах поколебать ничей дирижерский темперамент. Именно так и была сыграна Первая симфония, юношеское сочинение Шостаковича весьма традиционных очертаний, хотя и с приятным оттенком модерна. Дальше последовала Четвертая.

Она потрясла. Ни в один миг этого 70-минутного произведения не снижался тонус гергиевского дирижирования, а ведь Четвертая симфония Шостаковича - это советская музыкальная вселенная, где смешиваются звуки подлинной и страшной трагедии, пошловатого "зощенковского" быта, отрешенной лирики. Последние такты симфонии переживаются не как просветление, а как замирание перед новой трагедией. Если так, назовем Четвертую симфонию пророческой.

Оркестр не мог не откликнуться на дирижерскую магию Валерия Гергиева и играл самозабвенно (насколько это вообще возможно для лондонцев).

А публика – вся без остатка – ответила музыкантам искренним, волнующим энтузиазмом. В тот момент, когда звучала Четвертая, и особенно по ее окончании нельзя было не подумать о высочайшем положении замечательного музыканта-артиста в мировой человеческой иерархии и в человеческой иерархии нашей страны. Без колебаний повторю те несколько слов, которые я после концерта решился обратить к Валерию Абисаловичу Гергиеву: "При таком уровне музицирования перестают существовать министры, спонсоры, критика и даже публика".

Министры – это те, от кого во многом зависит материальное воплощение нынешних мариинских планов; невозможно забыть и о спонсорах; пресса разогревает или остужает общественное мнение вокруг театра и т.д. Так вот: все это становится только фоном жизни, если ее первый план занимает у всех на глазах искусство такого масштаба, как дирижирование Гергиева и игра Лондонского симфонического оркестра в Четвертой симфонии Шостаковича. Существует, не может не существовать шкала абсолютных ценностей – и деньги, власть, влияние не входят в их число".

Рецензия точна, но суха. А в тот вечер в Большом зале, как и за его пределами стояла жара, редкая для Питера, но она не смогла помешать блистательной игре оркестра.
Четвертая симфония прозвучала потрясающе. Неудержимая мощь. Неистовый Гергиев. Его знаменитая черная рубашка стала атласной от пота, который лился в три ручья. Куда там до него сталеварам и прочим разным труженикам и спортсменам . Публика, почти весь зал, аплодировала стоя. В Большом зале это не так часто бывает. Меня не покидала мысль, что оркестр надо поскорее отпустить,
(поскорее в душ). Но музыканты мужественно ожидали завершения всех полагающихся для филармонического концерта действий. И только после нескольких выходов дирижера и многочисленных поклонов покинули зал.
А как потом выяснилось, они даже не отдыхали после перелета. Мы их встретили выходящими из здания академической филармонии с чемоданами и пластиковыми упаковками с бортовым питанием.
Браво Маэстро, браво Лондонский симфонический!!