Сальваторе Адамо

[Irina O.]

все же Сальваторе не Шнур и группа Ленинград, правда?

Ну, конечно, правда! Ну кто бы спорил!
Но все-таки Шнур и группа Ленинград - на таком полюсе, до которого, наверное, и Брассенс не доводит свою "разухабистость" (не говоря, естественно, об Адамо). Они все-таки не останавливаются на том сниженном пласте, на котором находится слово "ж...па", для них и ниже спуститься не проблема. Так что хлесткое сравнение со Шнуром не кажется мне убедительным... Пожалуй, уместнее сравнения с Фрейдкиным, с Лаэртским... Ну, и, конечно, наиболее корректным было бы сравнивать все-таки с Брассенсом, тем более, что это сравнение заложено в песню самим автором.

У меня, честно говоря, голова идет кругом, когда я вновь и вновь думаю об этом злосчастном "cul"... То мне кажется: "Какая чудесная находка, "прелестный задок", пожалуй, надо на этом остановиться и не ломать больше голову". То возвращаюсь к разного рода аргументам в пользу все-таки более "крепких" словечек.

Вот, например, такая "информация к размышлению". Известно, что, когда Брассенс только начинал свою публичную карьеру и записал свои первые диски, многие из его песен были запрещены для радиотрансляции (был определенный "черный список" песен, так сказать, непристойных). Вышли якобы также диски, названные "Brassens pour toutes les oreilles" и "Brassens pas pour toutes les oreilles" ("Брассенс для любых ушей" и "Брассенс не для всех ушей") - на самом деле в дискографии такого вроде бы нет, так что это, наверное, было примерно аналогично тому, как на имеющихся у меня аудиокассетах Марка Фрейдкина написано: "Осторожно! Содержит ненормативную лексику"). Я хочу сказать, что, если бы там содержались в качестве самых "ненормативных" слова типа "зад-задок-задница-попа-попка-попеха", таких предупреждений и запретов на радио не последовало бы.

Я уже писала здесь о том, что мне посчастливилось познакомиться с переводчиками Брассенса на русский язык. Это талантливейшие люди, истово преданные Брассенсу, к тому же, к счастью для финального результата (или, лучше сказать, для финальных результатов, ибо вариантов получилось множество!), в свое время (в 90-ые годы) посвятившие огромное количество времени коллективной работе над своими русскими текстами, "мозговому штурму", так сказать. Они много спорили, и одним из вечных предметов спора был вопрос о том, можно ли использовать русский мат для перевода некоторых использованных Брассенсом грубых слов. Они так и не пришли к единому решению в этом вопросе, хотя большинство из переводчиков (Аванесов, Бобров, Тиняков, Рубинин, Рысев) были принципиально против, а если и допускали что-нибудь типа "м...к", то весьма дозированно и с многоточиями. Но известны (и опубликованы!) переводы Зайцева, который занимает в этом вопросе диаметрально противоположную позицию. Его переводы виртуозны, но наличие мата, причем вплоть до максимально грубого, искажает, на мой вкус, облик Брассенса, - как правильно заметил Василий, скорее фривольного и грубоватого, чем грубого. Однако вот прошли же переводы Зайцева в печать! И шикарно изданы! Многие видели, вероятно, этот толстый квадратный томик, да еще с диском. Дорогой. И... бесполезный, на мой вкус. Потому что для меня этот томик - иллюстрация фразы: "Дурной перевод - клевета на автора". Обидно то, что переводы действительно виртуозны, талантливы! Но... это не Брассенс.

У нас с вами, слава Богу, не идет речь о МАТЕ, а всего лишь о "ж...пе"....

Далее. Мне кажется очень важным то, что Сальваторе ПРОИЗНОСИТ в финале песни "Алиса", когда он поет последний припев второй раз (в НАПИСАННОМ тексте этого нет): дойдя до строчки с "beau cul", он говорит: "Ах нет, только не два раза!" Он тем самым сам обозначает степень "нецензурности", непристойности этого слова в его собственных глазах. И становится достаточно понятно, что оно-таки нецензурное и непристойное.

Вот такие у меня размышления. Извините, что кое-где повторяюсь.