29 января 2010 года – 150 лет со дня рождения А.П. Чехова

[Niki M]

Д.П.Святополк-Мирский о Чехове. http://az.lib.ru/c/chehow_a_p/text_1040.shtml

Рассказом Скучная история (1889), можно считать, открывается зрелый период. Его лейтмотив -- одиночество всех и каждого -- звучит здесь с особенной силой. Понять, что именно в России стало называться "чеховским настроением", можно, прочитав Скучную историю. Атмосфера рассказа создается глубоким и все растущим разочарованием главного героя рассказа -- профессора -- в самом себе и окружающей его жизни, постепенной утратой веры в свое призвание, постепенным отдалением людей, связанных всей жизнью, постепенным пониманием абсолютной пошлости и незначительности близких. Профессор осознает бессмысленность своей жизни, бездарность (типично чеховское слово) и скуку, его окружающие. Единственный оставшийся у него друг -- Катя, опекуном которой он был раньше, разочаровавшаяся во всем несостоявшаяся актриса, уже полностью сломана, раздавлена теми же чувствами. И хотя его нежность к ней подлинная, и страдает он от тех же причин, что и она, он не может найти слов, не может приблизиться к ней.

Искусство Чехова считается психологичным, но оно психологично по-иному, чем искусство Толстого, Достоевского или Марселя Пруста. Нет писателя, который превзошел бы Чехова в изображении непреодолимой обособленности людей друг от друга, невозможности взаимопонимания. Эта тема лежит в основе большинства произведений Чехова, однако, несмотря на это, персонажи Чехова на удивление лишены индивидуальности. Личность в его рассказах отсутствует. Его персонажи говорят, -- за исключением сословных особенностей и некоторых "словечек", которые он им время от времени одалживает, -- одним и тем же языком, языком самого Чехова. Их нельзя узнать по голосу, -- как можно узнать героев Толстого или Достоевского. Все они похожи друг на друга, сделаны из одного материала -- общечеловеческого, -- и в этом смысле Чехов самый "демократичный", самый "всеобщий" из всех писателей. Потому что похожесть всех мужчин и женщин у него, конечно, не признак слабости, а выражение его глубокого убеждения в том, что жизнь однородна, а явление индивидуальности только разрезало ее на водонепроницаемые отсеки. Чехов, -- как Стендаль, как французские классицисты, в отличие от Толстого, Достоевского и Пруста, -- изучает "человека вообще", род человеческий. Но в отличие от классицистов он, как Пруст, останавливает внимание на мельчайших подробностях, на "булавочных уколах" и "соломинках души". Стендаль имеет дело с психологией "целых чисел". Он прослеживает главные, сознательные, творческие линии психической жизни. Чехов сосредоточен на "дифференциалах" сознания, его меньших, подсознательных, невольных, разрушительных и растворяющих силах. Как искусство чеховский метод активен, -- более активен, чем, например, прустовский, потому что основан на более четком и сознательном отборе материала и на более сложном и тщательном его расположении. Но как "мировоззрение", как "философия", этот метод глубоко пассивен и "лишен сопротивляемости", поскольку представляет собой полную сдачу на милость "микроорганизмов" души, ее разрушительных микробов. Отсюда общее впечатление, производимое творчеством Чехова, -- впечатление, будто бы у него был культ слабости и бездействия. На самом деле у Чехова не было другого способа проявить сочувствие своим персонажам, кроме как показать подробно процесс их подчинения своим микробам. Сильный человек, который не терпит поражения в этой борьбе или вообще ее не пережил, всегда вызывает у Чехова меньше сочувствия и играет у него в произведениях роль "злодея", -- насколько слово "злодей" вообще применимо к чеховскому миру. Сильный человек в этом мире просто бесчувственное животное, с толстой кожей, не чувствующей "уколов", которые являются единственно важным в жизни.

Нота мрака, отчаяния и безнадежности еще сильнее звучит в пьесах Чехова, чем в рассказах. Концовки всех пьес напоминают конец Скучной истории. Все они написаны в минорном ключе и приводят зрителя в состояние бессильной -- возможно, восхитительно бессильной -- депрессии.