Париж Хемингуэя и не только...

[Camilio]

Побывав в Париже, внимательнее перечитываешь того же Хемингуэя и его `Праздник, который всегда с тобой`. Хочу поделиться с Вами своими находками: обнаружил, что Хемингуэй в своём `Празднике…` допустил историко-географическую ошибку (может, это будет кому-то интересно).
В `Празднике…`, в рассказе `Обманная весна`, Хемингуэй вспоминает, как они с женой Хэдли весенним вечером возвращались домой из бара, где отметили удачу на скачках:
`Обратно мы шли в темноте через Тюильри и остановились посмотреть сквозь арку Карусель на сады, за чопорной темнотой которых светилась площадь Согласия и к Триумфальной арке поднималась длинная цепочка огней. Потом мы оглянулись на темное пятно Лувра, и я сказал:
— Ты и в самом деле думаешь, что все три арки расположены на одной прямой? Эти две и Сермионская арка в Милане?
— Не знаю, Тэти. Говорят, что так, и, наверно, не зря.
…………………….
И далее Хэдли говорит:
— Я помню Сермионскую арку. Она похожа на эту.`

Здесь Хемингуэй ошибся: в Милане нет Сермионской арки, но есть Семпионская арка (она же Арка Мира в миланском парке Семпионе). Эту арку начали возводить в 1807 году по желанию Наполеона Бонапарта, призвавшего городской совет Милана возвести именно триумфальную арку, чтобы он, Наполеон Бонапарт, мог, возвращаясь из Парижа, торжественно входить в Милан. И в 1838 году эта арка, проём которой ориентирован по оси Париж -- Милан, была построена.
Вероятно, Хемингуэй спутал Сермионе и Семпионе по созвучию: Сермионе -- курортный городок в Италии, и, возможно, он был на слуху у Хемингуэя, когда он лечился в госпитале Милана после ранения в Первую Мировую войну. Эта ошибка фигурирует не только в русском переводе книги, но и в английском оригинале (`A Moveable Feast`).

Не знаю, действительно ли Семпионская арка находится на одной оси с Триумфальной аркой и аркой Карусель, но -- в сегодняшнем Париже -- на одной оси с двумя последними находится гигантская арка в квартале Дефанс (Grande Arche или `Табуретка`, как её иногда обзывают) -- так называемый `королевский путь` из Лувра в Версаль.

Ещё одна находка -- она связана с тем, что французское слово `le dôme` имеет в русском языке значение не только `собор`, но и `купол`.
В том же `Празднике…`, в рассказе `В кафе `Купол` с Пасхиным`, читаем: `…Исполненный в тот вечер сознания своей праведности, я прошел мимо всего набора завсегдатаев `Ротонды` и, презрев порок и стадный инстинкт, перешел на другую сторону бульвара, где было кафе `Купол`. В `Куполе` тоже было полно, но там сидели люди, которые хорошо поработали….
Я прошел через зал и подсел к Пасхину, с которым были две сестры - натурщицы. Пасхин помахал мне, когда я ещё стоял на тротуаре улицы Деламбра, размышляя, зайти выпить или нет`.
ВОПРОС: мог ли художник Пасхин из кафе `Купол` увидеть Хемингуэя на тротуаре улицы Деламбра?
ОТВЕТ: а) Не мог, если ошибочно считать, что художник Пасхин сидел в кафе `La Coupole`: ведь от улицы Деламбра до кафе `La Coupole` -- довольно приличное расстояние. Да и тротуар улицы Деламбра не просматривается с того места на бульваре Монпарнас, где находится кафе `La Coupole`;
б) Мог, если правильно считать, что художник Пасхин сидел в кафе `Le Dôme`, которое находится именно на пересечении улицы Деламбра и бульвара Монпарнас, и в этом случае, он, конечно, мог заметить Хемингуэя на тротуаре улицы Деламбра.

Известно, что оба слова -- `la coupole` и `le dôme` -- с французского языка на русский могут быть переведены как `купол`, это и ввело путаницу в перевод названия рассказа. Рассказ, названный в оригинале `With Pascin at the Dôme`, переведён как `В кафе `Купол` с Пасхиным`, а лучше было бы без затей перевести его как `В кафе `Дом` с Пасхиным`. Налицо неряшливость переводчиков, путающая русскоязычных туристов, бродящих по хемингуэевским местам Парижа.

Оба кафе, `La Coupole` и `Le Dôme`, находятся на бульваре Монпарнас (102, Boulevard du Montparnasse и 108, Boulevard du Montparnasse, соответственно; расстояние между ними -- где-то в 100 метров) -- на стороне, противоположной той, где расположено кафе `Ротонда`. Не зная карты этой части Парижа и не имея оригинала на английском языке, трудно разобраться, о каком из этих двух парижских богемных кафе -- о `La Coupole` или о `Le Dôme` -- идёт речь в русском переводе книги, в рассказе `В кафе `Купол` с Пасхиным`.

Для справки: я здесь имею в виду издание книги `Праздник, который всегда с тобой` (перевод с английского М.Брука, Л. Петрова, Ф.Розенталя, Издательство `Прогресс`, Москва, 1966), русский перевод романа Э.Хемингуэя `A Moveable Feast`.

Извините за столь длинное буквоедское исследование, но, возможно, оно будет любопытно и для других, кто бывал или собирается в Париж, а также для гидов туристских агентств (всё-таки упоминаемые здесь три кафе -- исторические, в которых в 10-20-ые годы ушедшего века любили собираться художники, поэты и писатели: Пикассо и Модильяни, Шагал и Фужита, Сутин и Пасхин, Аполлинер и Жакоб, Хемингуэй и Эренбург. Здесь сиживали и такие персонажи российской истории, как Ленин и Троцкий, и даже Петлюра). Эти кафе и их обитатели упоминаются и у Ильи Эренбурга в мемуарах `Люди, годы, жизнь`.

С наилучшими пожеланиями,
Camilio,
(правдолюб-зануда из Бишкека, Кыргызстан),

[Boulogne]

Camilio, спасибо, очень интересно!

[an5plus]

Побывав в Париже, внимательнее перечитываешь того же Хемингуэя и его `Праздник, который всегда с тобой`. Хочу поделиться с Вами своими находками: обнаружил, что Хемингуэй в своём `Празднике…` допустил историко-географическую ошибку

Camilio, побывав в Париже.... это очень так мягко сказано, думаю, как хорошо надо знать Париж , чтоб заметить такие неточности или специально их выискивать , как правило, читаешь Хемингуэя и сюжет настолько захватывает, что такие неточности роли не играют. Вы со мной не согласны?

[MarinaR]

Единственное, что мне пришло в голову....посмотреть в переводе на французский это и проверить, как там перевели.....только, к сожалению, именно этой-то книги у меня и нет....но как только выберусь в библиотеку, обязательно посмотрю и проинформирую.

[Camilio]

Добрый день, an5plus и MarinaR!
Просто во времена моей молодости я был в альплагере на Тянь-Шане. Выпал снег, выходов не было, а в моей палатке, в спальниках, лежали, дожидаясь хорошей погоды, два филолога. Они так вкусно обсуждали недавно прочитанные книги (было это в 1967 г.) – упомянутый "Праздник..." Хемингуэя и "Письма из Русского музея" Владимира Солоухина! Я тогда очень многое от них и услышал о французской истории, живописи и литературе. Они разговаривали между собой, и можно было подумать, что они всю жизнь прожили во Франции, Париже. И когда мне довелось поработать в Эльзасе, я с книжкой Хема прошёлся по Парижу – так сказать, в память о тех днях молодости и о ребятах, которые ТАК мечтали увидеть Париж!

К сожалению, я не обнаружил кафе "Тулузский негр", где любил работать Хемингуэй (наверное, его снесли? хотя, вряд ли в Париже, с Монпарнаса, так просто исчезают старые дома с ресторанами? Кстати, если кто-то из форумчан знает что-нибудь о судьбе "Тулузского негра", напишите, пожалуйста).

Ну, а когда ходишь по Парижу с книжкой, то и обнаруживаешь что-то в ней неточное. Всё-таки, мечты и воспоминания молодости – это такая сила, которая заставляет очень пристально, вдумчиво и не торопясь бродить по Парижу – в собственных мыслях-ассоциациях!

Приезжал в Париж из Страсбурга семь раз; в первые два приезда не мог заставить себя пойти в Лувр и другие музеи – хотелось просто пройти по улицам, площадям, набережным, чтобы проникнуться ИМ. Когда видел таблички с названиями улиц – Лагранжа, Гей-Люссака, Ампера, Лапласа, Пуассона, Реомюра – которые до этого встречал в названиях формул, уравнений, функций и полиномов, поневоле останавливался и вспоминал физфак (МГУ), общагу, студенчество... Вот поэтому-то у каждого – свой Париж...

MarinaR, буду благодарен, если сообщите, что Вы обнаружили во французском переводе "Праздника...". Очень любопытно! Хотя – наверняка, французские переводчики были точнее и аккуратнее (уж свою-то столицу они знают!).

Простите, что так длинно написал – от чувств-с! В-с...
(Вспомнил вдруг, как пришёл к воротам "La Ruche", куда никого не пускают (там ведь до сих пор мастерские художников со всего света!), но меня туда пустили – нет, позвали! В следующий раз поделюсь секретом, как сделать так, чтобы художники сами тебя пригласили (я ведь и не напрашивался!).

[Boris]

Простите, что так длинно написал – от чувств-с! В-с...

Пишите, пишите длинно! Вас читать очень интересно.

Насчет адресов Хема и "Тулузского негра" - я постараюсь что-нибудь найти. У меня довольно много справочников по городу, включая "литературный Париж", только вечный цейтнот мешает углубиться в чтение.

[Boris]

Кстати, если кто-то хочет перечитать "Праздник, который...", текст здесь:

http://www.books-online.ru/h/hemingu...st/002111.html

[Tora]

Camilio, http://www.terresdecrivains.com/Sur-...rche=hemingway , может быть Вам будет интересна эта ссылка. Правда, про "Тулузского негра" там нет

[an5plus]

В следующий раз поделюсь секретом, как сделать так, чтобы художники сами тебя пригласили (я ведь и не напрашивался!).

Camilio, пожалуйста, еще поделитесь с нами секретами, действительно, читать Вас очень интересно, я даже на секунду представила, как Вы гуляете в Париже с романом Эрнеста Хемингуэя и его глазами хотите увидеть этот Великий город, скажу Вам, аж мурашки по телу пробежали от такой взаимосвязи, ведь он мой самый-самый любимый писатель, а Париж - ( долго думала, как одним словом охарактеризовать этот город и не нашла) - это состояние, когда при одном слове Париж уже замирает дыхание.

[Camilio]

Спрашивается: стóит ли бывшему советскому человеку, не знающему французского языка, заходить в книжные магазины Парижа, тем более, при первом приезде в Париж? Стóит ли терять там драгоценное парижское время? Теперь я уверен: стóит!

Не зная, к сожалению, французского, но в наивной надежде найти что-нибудь интересное на английском, ходил я вечерами по книжным магазинам бульвара Сен-Мишель. И наткнулся на богато иллюстрированный том (альбом?): Dominique Paulvé. `La Ruche – Un siècle d`art à Paris` (кому интересно: 2002 Éditions Gründ, Paris ISBN 2-7000-3062-4 – может, россияне смогут найти её в Ленинке или Библиотеке иностранной литературы в Москве, а `французы` – в библиотеках Франции). Название `La Ruche` вызвало в памяти: что-то такое – буквально пунктирно – я ведь встречал у Эренбурга в его мемуарах… Полистал книгу – обилие фотографий. И имён: Марк Шагал, Хаим Сутин, Осип Цадкин, Жак Липшиц, Мишель Кикоин, Пинхус Кремень, Моисей Кислинг, Сэм Грановский… И все они – гонимые погромами из местечек, в поисках удачи – ехали в Париж из дореволюционной России, и нашли приют в многоугольном (или, что для нас понятнее: гранённом) `Улье`, `La Ruche`.

Фотографии в книге прекрасно иллюстрировали художественную жизнь Парижа того времени. Несмотря на цену (29,95 Евро – всё-таки дороговато для бывшего советского человека!), купил её – любопытство взяло верх, захотелось узнать больше об этом парижском `Улье` и его `пчёлах` с российскими корнями.
С горем пополам, со словарём и с помощью французских коллег удалось прочитать о несладкой жизни этих `пчёл`, хотя некоторые из них, трудясь и в правду, как пчёлки, нашли свою удачу, славу и богатство. В следующий приезд захотелось найти этот самый `La Ruche` и взглянуть на него.

Любопытство вызывало и то, что ни одно из этих имён не упоминалось в `Празднике …` Хемингуэя, хотя в годы, когда он работал в Париже, по крайней мере Шагал, Модильяни и Сутин уже стали известными художниками. Кстати, в книге американской писательницы Janet Flanner `Paris Was Yesterday 1925-1939` (кому интересно: Published by Virago Press 2003), которая с 1925 по 1975 гг., за исключением военных лет 1939-44 гг., была парижским корреспондентом журнала `The New Yorker`, тоже не найти ни слова о художниках из `La Ruche` – ни об одном! – хотя её книга в значительной степени посвящена художественной жизни Парижа. Похоже, что и Гертруда Стайн их не приглашала в свой салон на 27 Rue de Fleurus. И только Пикассо был общим знакомцем и другом – и у этих босяков из `La Ruche`, и у Эренбурга, и у американцев…
Видимо, обитатели `La Ruche` не посещали `Select`, `Deux Magots` и `Closerie des Lilas` (это были литературные кафе), а колобродили в `Ротонде`. И правда, у Хемингуэя, в рассказе `Форд Мэдокс Форд и ученик дьявола` есть слова: `Завсегдатаи `Купола` и `Ротонды` никогда не ходили в `Лила` (в оригинале: `People from the Dôme and the Rotonde never came to the Lilas`– опять видим, что переводчики перевели название кафе `Dôme` как `Купол`). Они никого здесь не знали, и никто не стал бы их разглядывать, если бы они все-таки пришли`.

Во второй приезд в Париж нашёл Passage de Dantzig, пришёл к воротам уже знакомого по фотографиям `Улья` – увы! частное владение, вход, естественно, посторонним закрыт. Потрогал пальцами исторические ворота, долго разглядывал древние кариатиды у входа в `Улей`, потоптался у ворот влево и вправо, чтобы увидеть побольше сквозь ворота. Перешёл через узкий проезд на противоположную сторону и оттуда ел глазами ротонду `La Ruche` c её `дольками`-мастерскими.
Тут вышли из калитки двое и направились к стоявшему Пежо-206. Долго не могли закончить разговор, но, наконец, попрощались. Пежо уехал, а оставшийся месьё задумчиво посмотрел на меня и, подойдя, спросил:
— Вы артист?
— Нет, – ответил я. — Но я знаю, что здесь жили и работали русские художники … Шагал, Сутин… Кикоин…
— Вы из России?
— Из бывшего Советского Союза, теперь — из Киргизии.
— Вообще-то мы никого сюда не пускаем… Но раз вы приехали из такого далека, я не могу вас не пустить. И пригласил войти (во везуха!). — Можете ходить по саду, сколько хотите, только уходя, пожалуйста, захлопните калитку. А мастерская Шагала — вон, как раз над входом, на втором этаже. И ушёл.

Вот счастье-то! Подошёл к кариатидам, прикоснулся к ним руками. Вот акация слева от левой кариатиды — ствол диаметром уже где-нибудь в 30 см, а на снимке в купленной книге (Шагал в 1968 г. во время посещения `La Ruche`, сняв шляпу, смотрит на окна своей мастерской) у этого ствола ещё 10-15 см.
Отошёл, посмотрел снова на окна и стены гранённого `Улья` — старая кирпичная кладка, облупившиеся кое-где части входного портала, где-то видны водопроводные трубы. Чем-то этот дом напомнил виденные под Москвой небогатые дома отдыха в отреставрированных дворянских поместьях.
Войти в собственно `Улей` постеснялся, лишь постоял на пороге и посмотрел на лестницу.

Ателье первого этажа, пристроенные вокруг граней `Улья`, с прозрачными скосами-крышами чем-то напоминали сундуки для угля в старом Фрунзе. У каждого ателье – свой вход. Через стекло мастерских видны были частично задрапированные скульптуры, вероятно, незавершённые. Иногда кто-то выходил и, не удивляясь мне, здоровался и снова исчезал в своих тесных ателье.
Вокруг `Улья` размещался довольно разросшийся сад с цветочными газончиками, кустами и кустиками. В газончиках, среди цветов, почему-то стояли или лежали фрагменты мраморных скульптур, колонн, голов с отбитыми носами.
Кое-где двери мастерских были открыты (стоял июнь), на натянутых верёвках сохло бельё. До боли знакомые признаки коммунального жилья: слышен шум стиральной машины, выглянула тётка в халате (явно не в халате скульптора), прислонённый велосипед, горшки с геранью, выставленные на лето на солнце, там и сям у входов в ателье — ряды пустых бутылок, `на улице`. БЫТ!! Правда, при этом всё чисто, без мусора и луж у дверей. Впечатление всё же такое, что здесь до сих пор живут стеснённо и трудно, и творят, чтобы стать через N лет знаменитыми – хорошо, если при жизни – а их творения, конечно, будут продаваться за астрономические суммы.

Подумалось: вот здесь и дружили/бузили Модильяни с Сутиным, чудила Маревна со своими дружками, ночевал у Шагала Луначарский, когда приезжал в Париж в командировки...

Наверное, часа полтора, не торопясь, ходил и глазел на собственно `Улей` и соседский дом из фасет с острыми крышами, обошёл весь сад. Неожиданно для себя вышел из кустов к столу с початой бутылкой красного вина и тремя фужерами. За столом стояли трое, среди них и мой благодетель, открывший калитку. Увидев меня, пригласили к столу. Я поблагодарил и сказал, что мне надо идти (раз стоят, а не сидят, значит, разговор по делу, решил я). Благодетель взялся проводить меня. Я спросил, прощаясь, как его зовут. Он написал в моём блокноте: Francis HERTH, и пояснил: видите, имя у меня французское, а фамилия немецкая, я — эльзасец. Тут я сказал, что сейчас я работаю как раз в Эльзасе, в предместье Страсбурга, и Francis рассмеялся: значит, вы приехали не издалека! Я поблагодарил Francis`а за предоставленную возможность осмотреть `La Ruche` и сад и пожелал ему творческих успехов. Пожали друг другу руки, и я пошёл к калитке.

Только я добросовестно захлопнул калитку, как тут подбегают две мадмазель: понимаем, что частное владение, но, может, месьё пустит взглянуть на `La Ruche` вблизи?! Милые мои, что ж вы на две секунды раньше не подбежали! (А с другой стороны, как я могу подвести Francis`а, – подумал я).
А вам, мои дорогие земляки (всех бывших и нынешних жителей стран СНГ я считаю своими земляками, какие бы расстояния нас теперь не разделяли), могу посоветовать: если придёте к `La Ruche` и захотите всё же войти за его ворота, дождитесь того, кто выйдет из калитки, и скажите, что вы СПЕЦИАЛЬНО ПРИЕХАЛИ ИЗ РОССИИ (ну, из Витебска или Израиля), чтобы помянуть художников-выходцев из России — мне кажется, для `русских` они сделают исключение и пустят в сад.

P.S. Вернулся домой, ещё раз просмотрел купленную книгу про `La Ruche`, и тут увидел в книге фотографию Francis`а, а в конце – благодарности автора книги за помощь ряду художников, и среди них тоже – Francis. Жаль, что я не взял у него автограф под фото!

P.P.S. Да! Если кто-нибудь захочет сходить к `La Ruche`, то один из путей такой: доехать до станции метро `Convention` (это тёмно-зелёная, 12-ая ветка, ехать в сторону `Mairie d`Issy`), далее идти по Rue de la Convention на юго-восток до Rue de Dantzig и повернуть на неё вправо и идти до Rue Robert Lindet, а за ней находится развилка – здесь вправо отходит искомый Passage de Dantzig, от развилки до `La Ruche` метров 50 (по правой стороне тротуара). Желаю всем удачи!

[an5plus]

Вот счастье-то! Подошёл к кариатидам, прикоснулся к ним руками. Вот акация слева от левой кариатиды — ствол диаметром уже где-нибудь в 30 см, а на снимке в купленной книге (Шагал в 1968 г. во время на неё

Camilio, еще какое счастье! Повезло Вам, да нет же, именно Вы, а это я поняла, читая Вас, заслужили того, чтоб побывать в этой святыне, прикоснуться в прямом и переносном смысле, к нашей истории Спасибо за рассказ.

[Camilio]

В первый раз в Париж поехал, ничего не планируя, не взглянув даже на карту, ничего специально не прочитав – просто решил, что нужно там оказаться ВНЕЗАПНО, сразу с вокзала, с поезда, и тогда полученные впечатления будут ТВОИМИ ЛИЧНЫМИ.
..………………..

В один из дней, когда уже смеркалось, набрёл я на знаменитое кафе `Closerie des Lilas` на Монпарнасе, и с улицы стал разглядывать его, так сказать, нутро (люди внутри были одеты уже в вечернее платье). Видимо, наблюдал я довольно долго, так как вдруг вышел метрдотель в смокинге и бабочке и пригласил меня зайти. Я объясняю: не могу, мол, одет по-туристски, в джинсах и кроссовках. Он улыбается, машет рукой, мол, мура всё это, решительно берёт меня под локоть и вводит в кафе. Но `Closerie des Lilas` – это всё же не заведение общепита, а элитарный (и дорогой сегодня) клуб пишущих людей. Чтобы как-то извинить своё присутствие в этом аристократическом клубе, спрашиваю метра: дескать, слышал, что писал здесь Хемингуэй… Метр не выпуская моего локтя, меняет маршрут и ведёт меня по диагонали через весь зал к стойке бара. (Сидящий народ пристально вглядывается в меня: это что за артист? Какая-то знаменитость новая? Чем славен? Столько внимания ему…). Подошли к стойке бара, метр извиняется и просит сидящих Mesdames, Messieurs чуть раздвинуться (!). Я в ужасе (зачем я здесь?! что мне тут делать?!), но все чрезвычайно учтиво раздвинулись. А метр показывает мне на золочённую табличку, врезанную в дерево стойки бара: `Ernest Hemingway`. Батюшки! – схватился я за голову! А Mesdames, Messieurs с улыбкой кивают, сами довольные, что доставили удовольствие иностранцу: `Да, Monsieur, он здесь бывал, и любил сидеть на этом месте`.
`Силь ву плэ, займите столик, Monsieur` – предлагает метр. И отказаться уже нельзя.

Сел я в сторонке за столик, недалеко от тапера (или как его правильно?), играющего на рояле какие-то негромкие парижские мелодии, вроде бы даже знакомые, по фильмам, что ли… Пришлось заказать что-нибудь (решил выбрать нечто, связанное с Хемингуэем: коктейль `A Moveable Feast` – название его романа, который на русский перевели как `Праздник, который всегда с тобой`. 13,5 Евро! `Однако!`, – сказал бы Киса Воробьянинов. `Да ладно уж, давай, впечатляйся…`, – сказал внутренний голос).
Смотрю по сторонам. Люди скорее разговаривают, чем едят – видно, встретились тут, чтобы пообщаться. За соседним столиком сидит какой-то то ли писатель, то ли журналист, а может, и композитор – чегой-то там правит ручкой в своих разложенных бумагах.
Вдруг замечаю и на своём столике привинченную золочённую табличку: `J.P. Sartre, Simone de Beauvoir`. Ни фига себе! Во, кто сидел за моим столиком (вернее, конечно – я за их!!)! Родители экзистенциализма! Вспомнились модные разговоры в общаге про этот самый экзистенциализм, вечера в гостиных Зон Б и В (общежития МГУ), за кофе, со слайдами, в сигаретном дыму, с приглашением философов и писателей – мало чего было понятно, но любопытно. Пришло даже как бы ощущение вины: не мне бы тут сидеть, а тем ребятам-интеллектуалам, кто и стихи писал, и в философии ориентировался, и в физике рубил…

Тут моего соседа с бумагами зовут к выходу (кто-то приехал за ним), он уходит, быстро собирая бумаги. Мне стало любопытно: а кто же мог сидеть за его-то столиком? Встал, посмотрел на табличку: `Paul Eluard, Andrè Gide, Jean Giraudoux, Romain Rolland`. Вот это да!!

Вот так приобщился я к парижской богеме 20-40-х гг… Вышел и до поздней ночи ходил по Парижу пешком, на пятке даже шпора проявилась.

Хоть и больно было ступать, но и в оставшиеся два дня я всё равно продолжал ходить пешком.
Было жаль, что католические праздники закончились, и нужно было выходить на работу…

[Camilio]

Дорогие друзья, – все, кто дружески отозвались – спасибо вам за добрые слова и советы!! (Спасибо и модераторам: похоже, они фильтруют критические отзывы и оставляют только доброжелательные. Нет, вы уж выставляйте здесь и критику тоже).
Ответ на вопрос Бориса: нет, я уже вернулся из Страсбурга домой, семейные обстоятельства вынудили.
Если кто поделится своими находками, прочитаю их с большой радостью. Спасибо ещё раз всем!

[Boris]

Уважаемый Camilio, срочная работенка не позволяет мне ответить развернуто и выразить свое восхищение вашими текстами. Но ведь разговор не окончен, верно?

Недавно я прогуливался в районе рю Алезия (в 14-ом округе) и вдруг вижу через ограду - на газоне стоит модернистская статуя, а во дворе - огромная стальная фигура коня. К счастью, садовница в этот момент корпела над газоном и по моей просьбе открыла дверь во двор и даже дала объяснения. Оказывается, там была мастерская скульптора Имярек (я потом уточню имя), и скульптуры принадлежали ему (их фотографии тоже выложу позднее).

А в какой-то другой теме (а, вспомнил! - в теме "Скучно") я писал об еще одной своей находке - неподалеку от моего дома жил, оказывается, со своей первой женой (русской балериной Ольгой Хохловой) молодой Пикассо. Сейчас я пытаюсь выяснить через мэрию точный адрес и хочу задать вопрос: "А где же мемориальная доска или хотя бы дощечка с информацией)?"

Насчет табличек в знаменитых монпарнасских кафе типа "За этим столиком играли в шахматы Ленин и Бакунин" ( ) , скажу так: к ним нужно относиться очень настороженно! Это было модным в конце 60-х годов, коагда в Париже начался туристический бум: украшать столики кафе такими промоушн-табличками, благо, никто не проверит и не привлечет к ответственности в случае вымысла. :-)

Тем не менее, достоверно известно, что, например, в кафе "Куполь" ()с ударением на втором слоге) в ноябре 1928 года произошло знакомство Луи Арагона и Владимира Маяковского. Достоверно известно также, что на террасах кафе "Дом", "Ротонда" и "Куполь" спорили о живописи Дерен, Пикассо, Модильяни, Ван Донген, Брак, Шагал, Кандинский! Голова кругом идет от "мемориальности" этих точек общепита! А еще в квартале жили Гюстав Курбе, Поль Гоген, Анри Руссо, Джеймс Уистлер, в "Клозери де Лила" кофейничали и чаевничали поэты-символисты Бодлер и Верлен, а позднее- Андре Жид, Гийом Аполлинер, другие литераторы.

А в доме № 21 по авеню дю Мен (она пересекает квартал Монпарнасс) русская художница Мария Васильева открыла в 19091 году академию, где встречались парижские художники, русские и французы. Здесь же читал лекции о современном французском искусстве образованнейший и "эстетичнейший" Анатолий Васильевич Луначарский. А неподалеку, в доме № 54, обитала с 1914 года Русская академия ("на принципах свободной работы без преподавания").

Вобщем, есть там что вспомнить и что посетить.

Еще раз спасибо Вам за интереснейшую тему. Ждем продолжения.

Кстати, если Вы не возражаете, мы опубликуем Ваши материалы на сайте Инфранс. Об этом мы с Вами спишемся через личные ящики. :-)

[Boris]

Спасибо и модераторам: похоже, они фильтруют критические отзывы и оставляют только доброжелательные

Тут вы ошибаетесь, на форуме модерируются только грубые и оскорбительные отзывы либо флуд. Критиковать друг друга не запрещено.

[Ka]

Camilio, спасибо за интересные рассказы! Удивительное дело: Ваше «буквоедское» исследование Парижа читается как захватывающий детектив. Наверное, потому что Вам самому очень интересно и дорого то, о чем Вы пишите. Это и парижане замечают и приглашают Вас в частные владения.
Продолжайте, пожалуйста!

[Tanikt]

Если кому интересно узнать подробней о "La Ruche" и его обитателях ,почитайте книгу Бориса Носика"Прогулки по Парижу".В ней,надеюсь , Вы найдете много интересного и познавательного и для себя, и для прогулок по Парижу.

[Camilio]

Я попробую на днях подготовить ещё небольшую записку-впечатление о паре оазисов в Париже, связанных с русскими художниками, на которые я набрёл, что называется, пешком и нечаянно (вдруг кому-то будет интересно?).
Tora, большое спасибо Вам за указанный сайт, я посмотрю его более пристально.
Boris, конечно, если эти записки могут быть интересны для таких же бродяг по Парижу, каким я сам был недавно (эх, не знаю, удастся ли ещё раз попасть в Париж...), пожалуйста, распоряжайтесь ими, как захотите, можете публиковать их на любом сайте! А насчёт табличек в кафе... Да, конечно, у меня тоже возникала такая охлаждающая пыл мысль, что `ну, кто сейчас проверит...`, но ведь, чёрт возьми, гонишь её в эти сладкие минуты! Не хочется подавлять всплеск радости от находки! Так хочется оставаться в состоянии охмеления! Ну, и – как же друзьям тогда рассказывать, где был, что видел – с такими оговорками и компании не получится... Рыбаки и охотники поймут меня... Это, так сказать, входит в `художественный вымысел`, правда, тут у меня уже эклектика получилась из собственных занудных исследований и вот такого (скажем мягко: `возможного`) вымысла владельцев кафе. Над которым слезами только я и обольюсь...
В свою очередь, Борис, хочется попросить: если Вам удастся напасть на след `Тулузского негра`, черкните, хорошо (дурацкая мысль всплыла: а это кафе не могло сменить название и вывеску из соображений политкорректности – слово `негр`, вроде, уже, как ругательство?)? И ещё – на ту же тему: никто не знает, как же называется то `Славное кафе на площади Сен-Мишель`, с которого начинается книга Хема? В книге нет его названия, но, может, в каких-нибудь исследованиях хемингуэеведов оно упоминается? Или они не занимаются такими пустяками?..
MarinaR, а Вам удалось посмотреть французский перевод книги? Или ещё не нашлось времени… Ну, ничего. Подождём.
Спасибо всем за добрые слова! Всем вам – удачи!

[Boris]

Не хочется подавлять всплеск радости от находки! Так хочется оставаться в состоянии охмеления! Ну, и – как же друзьям тогда рассказывать, где был, что видел – с такими оговорками и компании не получится... Рыбаки и охотники поймут меня...

Уважаемый Камильо, хоть я и не рыбак и не охотник, но тоже прекрасно вас понимаю. Потому и написал: "к табличкам относиться настороженно", имея в виду, что, конечно же, их можно цитировать без всяких оговорок в разговоре с друзьями, но если, к примеру, вы пишете дипломную работу или книгу о русском Париже 20-х годов, то... сами понимаете, требуется отделение фактов от ресторанных мифов, создаваемых не столько из любви к истине, сколько ради повышения финансовых показателей предприятия общественного питания.

Кстати, именно по этой причине я не увлекаюсь книгами Носика о Париже - у него там подозрительно густо обстоит с фактами, датами и адресами при полной невозможности (да и нежелании, если честно) проверять это фактологический рог изобилия.

Насчет слова "nègre": у французов оно далеко не во всех случаях носит презрительный оттенок, и в названиях ресторанов это слово не противопоказано. На форуме, в моей фотопрогулке по рю Муфтар, есть снимок тамошнего ресторана "Au nègre joyeux" ("У веселого негра"), и политкорректность не сократила жизнь этому названию. Что приятно.

[abris]

Camilio, спасибо огромное за Ваши рассказы. Очень познавательно, к тому же у Вас прекрасный слог.

Повезло Вам, да нет же, именно Вы, а это я поняла, читая Вас, заслужили того, чтоб побывать в этой святыне, прикоснуться в прямом и переносном смысле, к нашей истории

потому что Вам самому очень интересно и дорого то, о чем Вы пишите. Это и парижане замечают и приглашают Вас в частные владения.

Присоединяюсь в этим высказываниям.
Может быть, у Вас есть что рассказть и о Страсбурге?

[Camilio]

Boris, я согласен с Вами, что в академическом исследовании, даже в дипломной работе, недопустимы ссылки на ресторанные мифы.
Хотя и тут... Вон, пишут же филологи свои дипломные работы по фольклору, опираясь на рассказы бабушек из северных деревень... Или, может, истории, рассказываемые Борисом Носиком, можно квалифицировать как `Парижские сказки`?.. Не хочется обижать аксакала – слышал, что многие люди после чтения его книг стали больше читать о Франции и русской послереволюционной истории. Ну, а дотошный читатель, сопоставляющий факты и относящий их к истории или к фольклору, наверняка найдётся.
Слышал уже, что в одной из латиноамериканских стран создан прецедент: в суде адвокат сослался на данные, приведённые в народной энциклопедии Wikipedia и выиграл дело. Фольклор сработал таки! Конечно, это – скорее грустная история для юриспруденции...
Ну, а к своей `окрошке` я не отношусь слишком всерьёз, это – очень субъективные впечатления туриста. Написал потому, что очень удивился увиденному/услышанному. Но к критике я отношусь очень хорошо, поэтому спасибо! Это очень нужно – трезво взвешивать факты.
А про Страсбург... Может, что-то и вспомнится...

[Camilio]

Добрый день, abris! Про Страсбург: в связи с тем, что вчера был день рождения Экзюпери (поздравляю почитателей его пера!), вспомнил, что в Страсбурге, на Rue du Vingt-Deux Novembre, есть дом, в котором жил Экзюпери во время прохождения воинской службы в авиации в 20-ых гг. (почему так, не знаю: у них, у французов, вероятно, можно служить в казарме, а жить в цивильном доме. Много раз видел в страсбургском трамвае солдат, возвращавщихся в Гарнизон Лёклерк в Иллькирше, видимо, с уикенда от мамы с папой: за одну остановку до гарнизона они доставали из карманов погоны и нашивки с фамилией на липучке и прилепляли их к гимнастёрке, одевали пилотку, и прямо из трамвая – на службу).
Именно в Страсбурге Экзюпери научился летать. Старый военный аэродром носит сейчас его имя и используется как спортивный (в небе над `своей` деревней, Illkirch-Graffenstaden, часто видел, как планер отцеплялся от троса вывозящего самолёта – они взлетали с аэродрома Экзюпери).
А в здании современного аэропорта Страсбурга есть скульптура: лётчик в шлеме, держащий на руках Маленького Принца (скульптура выполнена в современном стиле: сварена из листового металла, а основанием для неё служат несколько слоёв толстого стекла) – в память об Экзюпери.

Если будете в Страсбурге и захочется взглянуть на дом Экзюпери, то – если вы приехали на поезде – от вокзала Gare Centrale идёт Rue du Maire Kuss, которая за мостом через канал переходит в Rue du Vingt-Deux Novembre (ориентир – храм на берегу канала). Идя от этого храма к центру по правой стороне Rue du Vingt-Deux Novembre, мимо магазина парфюмерии Marionnaud (правильно написал?), не доходя до кинотеатра Saint-Exupéry, если будете посматривать на стены домов, увидите скромную мемориальную доску выше уровня головы. Перейдите через улицу на противоположную сторону, взгляните на окна второго этажа. Тут – увы! вынужден Вас разочаровать: окна Экзюпери, расположенные параллельно этим окнам, выходили во двор, в который сейчас не войдёшь (даже я, вездепроходимец, туда не смог войти: там сейчас всё застроено). Если же Вы идёте из центра, то сначала увидите кинотеатр Saint-Exupéry, а на его стенах – большие нарисованные, как фрески, панно с фигурами киноактёров (Жан Габен, Марлен Дитрих, Жан Марэ и др., а среди них и сам Экзюпери).

Если Вы очень разочарованы неувиденным, загляните в упомянутую выше церковь, она примечательна тем, что этот храм наполовину католический, а наполовину – протестантский – собственно, это два храма с двумя разделёнными входами, если захотите войти во второй, нужно сначала выйти из первого; но они состыкованы так, что глядя с улицы, принимаешь их за один храм.
(С таким мирным сосуществованием разных ветвей вер и религий я до того столкнулся лишь дважды. В Турции, в Стамбуле, есть мусульманская мечеть Аль-София, в которой со времён Константинополя сохраняются христианские мозаики с изображением Христа, причем лица у ангелов закрашены, так как ислам запрещает изображать лица, но лики христианских святых – Христа, Марии и других, – сохранены. А в Париже, на улице Сен-Дени есть католический храм, в котором, оказывается, лежат мощи Св.Елены, которую почитают не только католики, но и православные. Правда, мощи эти лежат в специальной комнате, в которую нужно спуститься, а ключ к ней нужно просить у монашенки, а монашенка эта ключ, догадываюсь, даёт далеко не всем – может, как-нибудь расскажу… А Святая Елена – это мать императора Константина, первого правителя упомянутого города).
Заканчивая о храме в Страсбурге: раньше он был гораздо больше, но во времена, когда Эльзас и Лотарингия отошли к Германии, немцы расширяли улицы и срезали часть храма.

Редкий англоговорящий француз с улицы, рассказывавший мне об этом, показал и старое здание первой во Франции фарфоровой фабрики (сейчас в этом доме отель Hannong – на той же улице, ближе к центру города; не стесняйтесь войти в вестибюль отеля – там на стенах и у камина висят и стоят образцы старой посуды этой фабрики, а служащие отеля гордятся, рассказывая о прежних обитателях их отеля).

(Следующий абзац пишу не для туристов из стран ЕвроСоюза. Москвичи и петербуржцы, наверное, тоже могут его пропустить: при нынешней глобализации их этим не заинтересуешь).
Чтобы совсем преодолеть расстройство, войдите в упомянутый Marionnaud, раз уж вы здесь оказались. Мужчины здесь купят подарки для своих женщин (французскую парфюмерию), ну, а женщины – ещё не скоро выйдут из этого, тоже в своём роде, храма, с подземельем, – торговым залом в цокольном этаже). Вниманию англоговорящих русскоязычных туристов-нефранкофонов: `в моё время` там работала продавец-негритянка (раз Борис сказал, что слово `негр` можно употреблять, то так и будем говорить), которая великолепно говорила по-английски, рада была всё показать и рассказать, да ещё норовила вам подарок-cadeau организовать при оплате покупки. Там же работал продавцом и любезный русский негр, бывший москвич, с великолепным русским выговором и баритоном, но он собирался уволиться и, может, его вы уже не застанете…

Раз уж зашёл разговор о нас, не говорящих по-французски: я заметил, что негры во Франции, как правило, хорошо знают английский, и пользовался этим, если что-то нужно было узнать во время поездок по Франции. Попробуйте и вы. К сожалению, в отличие от других жителей Европы, французы по-английски разговаривают неохотно, и нашему туристу, который чаще знает английский, чем французский, бывает трудно. (Как-то на конференции в США мне жаловался и американец, как ему было тяжко в командировке во Франции без языка).

А Вы, abris, можете говорить в Эльзасе и по-немецки (на алеманнском диалекте немецкого), правда, даже сами эльзасцы сейчас больше говорят по-французски.

Вот, сел написать о французе-лётчике-гуманисте, а получился трёп о неграх во Франции…

Информация для `французов`: в 2002 г. в Париже была издана книга `COURRIERS DE NUIT. Guillaumet, Mermoz, Saint-Exupéry, le roman de l`Aéropostale`, написанная братьями Olivier et Patrick Poivre d`Arvor (последнего форумчане, живущие во Франции, хорошо знают как телевизионного журналиста). (Выходные данные книги: 2002, Éditions Place des Victoires, 6, rue du Mail, 75002 Paris, ISBN 2-84459-045-4; авось, в библиотеке её можно найти). Альбом прекрасно иллюстрирован старыми и новыми фотографиями из истории французской авиапочты и вообще авиации начала ушедшего века, и кто интересуется личностью Экзюпери и его коллег-пилотов, думаю, получат удовольствие. Меня потрясла фотография, сделанная 7 августа 1909 г.: лётчик Charles Godefroy пролетел в проём Триумфальной арки в Париже. Я-то думал, что это только в фильме `Искатели приключений` (кажется, так назывался двухсерийный фильм с участием Лино Вентуры, Алена Делона и … кто играл девушку, их подружку?… кажется, Брижжит Бардо?), вышедшем в конце 1960-ых годов, главный герой на спор пытался пролететь в проём Триумфальной арки и только флаг, вывешенный в честь Национального праздника, вынудил отвернуть самолёт от арки! (Неужели французы не знают, что в день взятия Бастилии над Вечным огнём вывешивается флаг Франции?..).

Спасибо тому, кто дочитал…

[MarinaR]

Сегодня специально пошла в нашу городскую медиатеку, чтобы посмотреть....И, как ни прискорбно, была неприятно удивлена....у нас нет такой книги!!!!!
Нет "Праздника...."( Наверное, решили, зачем он нам? Если он тут....рукой подать... )
рассказов тоже нет, вернее, есть, но мало...и "Разговора с Паскиным" тоже нет....

[an5plus]

.
А в Париже, на улице Сен-Дени есть католический храм, в котором, оказывается, лежат мощи Св.Елены, которую почитают не только католики, но и православные. Правда, мощи эти лежат в специальной комнате, в которую нужно спуститься, а ключ к ней нужно просить у монашенки, а монашенка эта ключ, догадываюсь, даёт далеко не всем – может, как-нибудь расскажу… Спасибо тому, кто дочитал…

Camilio, Вам большое спасибо за очередной, такой познавательный, интересный, душевный рассказ, читать одно удовольствие. Извините, а книги Вы не пишите? Очень хочется узнать, что же, все-таки, нужно сделать, чтобы получить ключ от комнаты, где лежат мощи Святой Елены, матери императора Константина.

[an5plus]

Может быть, у Вас есть что рассказть и о Страсбурге?

Abris, вопрос, то, что надо и как вовремя! Спасибо.

[Evgen-Odessa]

Camilio, C большим интересом прочитал Ваш рассказ, и вспомнил себя водившего семью восемь дней по Парижу, исключительно пешком, пользуясь автобусом только в случае, если надо было добраться до отправной точки планируемого маршрута на данный день.
Именно пешком можно было посмотреть и рассмотреть многие места связанные с Россией, с теми кто оказался в "первой волне иммиграции".
Кстати, отменным пособием для того, чтобы найти некоторые места, связанные с русскими живших в Париже, была книга непочитаемого на форуме Б.Носика "Прогулки по Парижу". Не могу сказать точно ошибается ли он с датами, но с адресами у него полный порядок- сам проверил. Бюст М.Волошина и дом И.Бунина, где он прожил все парижские годы, находятся точно по указанным адресам в заречном квартале д,Отей.
Ещё раз спасибо Вам за интересную прогулку по этому уголку Парижа.

[НАП]

Camilio, спасибо за интересную тему. Прочитала на одном дыхании. Спасибо всем, кто дополнял и уточнял детали. Буду с нетерпением следить за продолжением.

[Camilio]

Abris, теперь о другом гуманисте из Страсбурга. И о неграх тоже.

Прогуливаясь по своей деревне, я находил в названиях улочек, небольших площадей и даже спортивных сооружений африканскую тему: Rue de Libreville, Rue du Gabon, Rue de Lambarene, Complexe Sportif Schweitzer и, наконец, Rue du Dr. Albert Schweitzer. В Эльзасе гордятся своим земляком, доктором медицины, доктором философии, доктором теологии и многократным почётным доктором разных научных сообществ, Нобелевским лауреатом Альбером Швейцером.

В Страсбурге Альбер Швейцер учился в университете. Два храма, связанных с его именем: церковь Св. Николая (Saint Nicolas) и церковь Св. Фомы (Saint Thomas) – того самого Фомы Неверующего. В первой церкви Швейцер был помощником пастора, а во второй служил кантором. Если окажетесь в Страсбурге, без труда найдёте эти церкви: первая находится у моста через реку l`Ill на набережной Quai St. Nicolas, этот мост соединяет улицы Rue de la Division Leclerc и Rue de la Première-Armée (легко обнаружите: по ним ходят трамваи A и D). Ко второй же церкви можно прийти, если отправившись от церкви Св. Николая, перейдёте упомянутый мост и повернёте налево, на набережную Quai Saint-Thomas, затем дойдёте по ней до Rue Martin Luther и повернёте направо (хода – минут 20). В этой церкви, внутри, есть мемориальная доска с барельефом Альбера Швейцера. Кстати, в этом же храме, у входа, выставлен на обозрение туристам старый орган, на котором играл Моцарт, когда приезжал в Страсбург. Или Бах? – пардон, запамятовал.

Помимо медицины и игры на органе, Швейцер занимался вопросами философии и этики. ЭТИКА, по Швейцеру, ЕСТЬ БЕЗГРАНИЧНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ВСЁ, ЧТО ЖИВЁТ (А. Швейцер. Культура и этика. М., 1973, С. 308). Не правда ли, это перекликается с мыслями Антуана Экзюпери О НАШЕЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ТЕХ, КОГО МЫ ПРИРУЧАЕМ? Жили эти два великих гуманиста в Страсбурге, а пересекались ли? Разве что в церкви на какой-нибудь церковный праздник?… Да и то, если Экзюпери был протестантом. Символично, что теперь в Страсбурге, городе этих двух великих человеколюбов, находится Суд по правам человека… Есть в его воздухе что-то такое, берегущее человека.

Альбер Швейцер свыше 50 лет подвижнически, бесплатно, лечил африканцев в созданной им клинике в Габоне, в Ламбарене, и разработал теорию тропической медицины. У многих образ Швейцера вызывал образ самого основателя христианства.
Вместе с другим Альбертом, Эйнштейном, он боролся против атомной угрозы.

В октябре 1953 г. Швейцеру присудили Нобелевскую премию мира за 1952 год. И французское правительство заявило протест правительству Норвегии, ведающему присуждением Нобелевской премии мира. Протест вполне понятный – Альбер Швейцер был гражданином Франции, а на грамоте о присуждении премии начертали: `немецкому учёному…`.

Интересный факт: племянником Альбера Швейцера был Жан-Поль Сартр. Но в отличие от своего дяди, он с презрением отказался от Нобелевской премии (отвалите от меня с вашими буржуйскими штучками!).

Что ещё можно увидеть в Страсбурге? В том же протестантском храме Св. Фомы есть огромный скульптурный портрет и надгробие маршала Морица Саксонского, автор – скульптор XVIII века Жан-Батист Пигаль, именем которого названа известная площадь в Париже. Тут лучше я процитирую Ю.И. Рубинского (`Французы у себя дома`, С. 109): `Мраморная композиция изображает фигуру полководца, медленно сходящего по ступеням лестницы во гроб. Вокруг склонились безутешная Франция, Геркулес – символ мощи и доблести, лев и леопард – эмблемы побежденных стран. И в этот скорбный ансамбль неожиданно вторгается маленькая фигурка плачущего Амура. Скульптор объяснил: `Маршал делил своё время между войной и любовью, поэтому Амур имеет право появиться среди тех, кто опечален его смертью`. Дидро решительно стал на сторону Пигаля. Трудно более ёмко выразить самую суть отношения французов к любви`.

Что ещё из любопытного есть в Страсбурге? Линия Мажино (La Ligne Maginot), если любите кататься на велосипеде – вдоль рукотворного канала Canal du Rhône au Rhin, под платанами, можно кататься по хорошей дорожке, и кое-где глаз обнаружит бетонные доты, а если чуть углубиться в лес – и казематы линии Мажино. Гуляешь вдоль канала мимо этих бетонных сооружений и в голову приходит: вот два строения человека, и там, и там вынута обалденная масса грунта, в оба сооружения уложена колоссальная масса бетона. Но первое сооружение служит людям, а второе – как памятник человеческой глупости (влили в землю дикое количество бетона, затратили столько титанического труда, а немцы эту линию обошли)… Не зря говорят¸ что генералы всегда готовятся к прошлой войне. По масштабу глупости эта линия сравнима лишь с Великой Китайской Стеной. Но в Китае – когда это было? А тут –совсем недавно, в рациональной и просвещённой Европе!

Рассматриваю фотографии в книжке о линии Мажино: в этой крепости, кроме артиллерийских орудий и прочего вооружения, были и свои радио- и электростанции, по ходам сообщения проложены железные дороги, предусмотрены хлебопекарни, холодильники с тушами мяса, госпитали с операционными и установками для загара с ультрафиолетовыми облучателями (!), столовые, комнаты отдыха и проч., и проч. Абсолютная автономность! И – не пригодилась.

В деревне (вернее, она уже считается городом) Illkirch-Graffenstaden есть старая крепость Fort Uhrich, окруженная рвом – возможно, тоже входившая в линию Мажино (крепость, кажется, превращена в тир, и туда никого не пускают). На территории этой деревни то там, то сям обнаруживаешь доты или казематы. Я, например, ежедневно ходил на работу мимо огромного такого каземата. Чтобы как-то окультурить его, с одной стороны на него насыпали кучу земли и посадили деревья. С другой же стороны его использовали для хранения инвентаря уборщики мусора.

Конечно, есть и разные музеи. Не говоря уже о Кафедральном соборе – там можно долго что смотреть. Служитель этого собора рассказал мне: как-то в собор вошла старая женщина и расплакалась. Служитель стал её успокаивать и спросил, в чём дело. Оказалось, женщина переехала недавно в Германию из Казахстана, она достала старую-старую, мятую фотографию Страсбургского Кафедрального собора: эта фотография находилась в комнате её родителей много лет назад, когда она была ещё маленькой девочкой, и они берегли её все те тяжёлые годы, которые досталось пережить советским немцам.

На память о `своей` французской деревне я храню латунную пуговицу, которую оторвал от форменной куртки встреченного трубочиста. Чтобы он не был в обиде, дал ему 2 Евро. Оба остались довольны: я – тем, что у меня теперь есть классный талисман (вы же знаете, что для удачи к трубочисту нужно притронуться и вымазаться сажей, а лучше оторвать у него пуговицу), а трубочист – тем, что есть, на что выпить вина. На потёртой пуговице – эмблема: какая-то дама то ли стоит за щитом с гербом, то ли вылезает из трубы. Есть и девиз на латыни, но трудно разобрать – видно, много потрудился трубочист прежде, чем на меня наткнулся, стёрся слоган. Хемингуэй носил в правом кармане конский каштан и кроличью лапку – они приносили ему удачу. Ну, а я ношу пуговицу трубочиста…

[Camilio]

an5plus, это для Вас:

В один из приездов в Париж шёл я в хорошем настроении пешочком к Place du Châtelet из отеля возле вокзала Gare de l`Est – сначала по Rue du Faubourg Saint Denis, а затем и по собственно Rue Saint Denis (обе они параллельны Boulevard de Sébastopol).
И увидел на пересечении с Rue du Cygne старый храм, католический, с почерневшими каменными стенами, Saint Leu Saint Gilles, и вошёл из любопытства. В храме никого не было. Осмотрел его внутри, обошёл, и собрался уходить, как вдруг услышал русскую речь – в храм вошли 4 или 5 женщин лет сорока и старше и мужчина лет 60-ти.
Поздоровался и спрашиваю из вежливости, откуда они. Говорят, что москвичи. Разговаривают сдержанно, ощущается какая-то сосредоточенность и целенаправленность, что ли, их визита: мужчина (наверное, не в первый раз здесь) велел женщинам подождать его и отправился к правой стене храма, там, кажется, были несколько ступенек и дверь. Поговорил с кем-то по-французски и вернулся с монашкой, несущей ключ. Увидев ключ, я понял: сейчас ЧТО-ТО будет и раздумал уходить.

Мужчина с монашкой проследовали между скамеек в переднюю часть храма (извините, неграмотный я, – как она называется, эта самая удалённая от входа и, наверное, самая почитаемая католиками часть храма? А конкретнее – та, что ближе к Boulevard de Sébastopol). Женщины пошли за ними. Я на секунду засомневался: можно ли мне туда с ними? Но уже возникшее ощущение приключения придало нахальства:
— Можно мне с вами? Я только посмотрю (чего `посмотрю`, зачем `посмотрю` – ещё и сам не осознавал)…
Женщины удивлённо посмотрели на мою азиатскую физиономию (похоже, был это тот самый случай, когда `в чужой монастырь незваный татарин…`, тем более, что я наполовину татарин и есть):
— …
— Я не буду мешать… Встану сзади… Только посмотрю…
— Ну, ладно…

Монашка отперла ключом дверь, и – кажется, по винтовой каменной лестнице – мы спустились вниз. Монашка включила свет, и все вошли в комнату где-то 5 на 6 метров. На стенах висели иконы (православные, узнал я; вроде бы подобные видел в альбомах об Андрее Рублёве и Феофане Греке. А иконы ведь только православные и бывают?). На самом, наверное, почётном месте (извините, православные, – ну, что с меня, советского воспитания, возьмёшь!) стоял на столе – я бы сказал, сундук, накрытый красной тканью (размерами, наверное, метр на метр и длиной метра полтора).

Мужчина и женщины стали молиться, повернувшись лицом к `сундуку`, монашка ушла, а я встал позади всех, чтобы не мешать.

— Énigme!! – подумал я. – В кои-то веки припереться азиату в Париж, войти из праздного любопытства в католический храм и – оказаться среди молящихся православных москвичей в таинственной комнате парижского подземелья… Что же тут происходит?.. Что это за тайная комната?..

Женщины молились. Затем достали, видно, привезённые с собой из Москвы небольшие иконы (где-то карманного формата), стали прикасаться ими к ткани на `сундуке`, некоторые при этом пытались отодвинуть ткань (тут – по памяти – кажется, этот `сундук` оказался ажурным и позолоченным) и прикладывать иконы к `сундуку`.

Потом молились на иконы. Чтобы не мешать и не оказаться между иконой и молящимися, юркнул к центру комнаты и встал там.

Загадка углублялась… В католическом храме – православные иконы, разве так бывает?.. Почему в подвале?.. И что это за таинственный `сундук`?.. Что же за этим ритуалом ПОСЛЕДУЕТ?... Уйти уже нельзя, вдруг оскорбишь… А вдруг и комната заперта снаружи?.. Сам напросился, теперь смотри и жди…

А дальше – ничего не последовало. Спрятали женщины иконы, мужчина выключил свет, запер дверь ключом, и все поднялись в зал храма. Мужчина пошёл относить ключ, а я стал расспрашивать у женщин, где мы были и что это был за обряд. Оказалось, в этом самом `сундуке` лежат мощи Святой Елены… А они специально приехали из Москвы, чтобы помолиться им. Я постеснялся их спросить, были ли они из какой-то особенной церкви, но на улице они разговаривали, как обычные туристы, без религиозной экзальтации: куда теперь пойдут и что кому нужно купить. Я даже не помню сейчас, были ли их головы покрыты платками, как это принято у православных женщин, пришедших в церковь.

Я, может, и забыл бы об этом `приключении` и тайне парижского подземелья. Но однажды рассказал о нём своему другу-энциклопедисту, и он объяснил мне, что Святая Елена почитается всеми христианами, и католиками, и православными, и что она – мать императора Константина, того самого, который правил из самого Константинополя. Так что, в прошлом сообщении я умничал за чужой счёт.

Если кто-то заинтересуется и захочет сходить в `ХОРОШУЮ комнату`, попробуйте сначала разузнать: пускают ли туда группами или ключ доверяют и одиноким молящимся. Сам я ничего не знаю. Может, кто-то из парижских гидов и сможет ответить на ваши вопросы. (Слушайте, а, может, этот мужчина и был Борис Носик? Было это года три назад).
Ну, и, наверное, захватите с собой икону, а женщины – и платок на голову (а католичкам и протестанткам, наверное, он не нужен?). Бог в помощь!

[Boris]

Я, может, и забыл бы об этом `приключении` и тайне парижского подземелья. Но однажды рассказал о нём своему другу-энциклопедисту, и он объяснил мне, что Святая Елена почитается всеми христианами, и католиками, и православными, и что она – мать императора Константина, того самого, который правил из самого Константинополя. Так что, в прошлом сообщении я умничал за чужой счёт.

Какое приятное сочетание - ваша любознательность, готовность поделиться своими открытиями и чувство юмора!

Очередное спасибо за очередной рассказ, глубокоуважаемый Camilio! Надеюсь, он не последний. Жаль, однако, что мы с Вами не были знакомы на момент Ваших импровизированных открытий в районе рю Сен-Дени. Потому как я мог бы свести Вас с диаконом Николаем Никишиным, которому история мощей царицы Елены в церкви знакома не понаслышке. Именно отец Николай (в миру Николай Никишин) и поведал мне в середине 90-х годов о своем втором открытии мощей св. Елены, о которых он знал только, что они где-то в Париже.

Так и хочется сказать, что его открытие стало возможным только в нашу эпоху постмодернизма, в которой "сочетание несочетаемого" никого не шокирует. Именно к такого рода сочетаниям относится факт, установленный отцом Николаем: мощи св. царицы, некогда украденные католическим монахом, обрели постоянный адрес в Париже в малоизвестной церкви Сен-Лё-Сен-Жиль (рака с "честными мощами" была подвешена под самым потолком церкви!) на улице, которую без натяжки можно назвать филиалом квартала Пигаль с его развеселыми заведениями и секс-шопами. Много тогда говорили об этом открытии. Писала о нем и пресса Московского патриархата, которому иерархически подчиняется Трехсвятительское подворье в Париже, где служит диакон Николай. Ведь в истории мощей удивительным было и то, что они были украдены монахом, и то, что папа римский, узнав об этом, проявил удивительное равнодушие и не стал ни браниться, ни принимать каких-либо мер к тому, чтобы воздать должное уникальным мощам православной святой. Ну и конечно, удивительным было упорство, проявленное нашим эмигрантом в Париже, с тем чтобы разыскать эти святыни.



Вот здесь можно увидеть фотографии раки с мощами св. Елены:
http://la-france-orthodoxe.net/ru/galer/helen
А здесь - прочитать интервью с диаконом Николаем:
http://la-france-orthodoxe.net/ru/sviat/helene#1