Дервиш взрывает Париж, или Как мы брали Бастилию

[Butylkin]

Давным-давно, когда ещё и Франции-то никакой не существовало, большей частью Западной Европы правил император Карл Великий. У него был врач-итальянец. Хорошо ли он лечил, точно неизвестно (видимо, неплохо - Карл, надо заметить, дожил до весьма преклонных лет, чего не скажешь о его брате-сопернике Карломане, отдавшем Богу душу в 25 - но какие врачи ему в этом помогли, история умалчивает), как его звали - неизвестно тоже. Видимо, он натворил по молодости каких-то делов и, похоже, не слишком был склонен открывать своё имя, поэтому его называли просто Медик. Впоследствии Медик отбыл во Флоренцию, где обзавёлся семьёй, но настоящая фамилия его так и осталась загадкой, а его детей называли "Медиковы" или по-итальянски "Медичи". В XIV веке семейство Медичи стало играть важную политическую роль во Флоренции и через сто лет получило власть над Тосканой, а четверо представителей этого рода даже избирались римскими папами. Медичи были покровителями искусств, список облагодетельствованных ими художников, от Ботичелли до Тициана, весьма внушителен. Тем не менее, и искусство пращура отнюдь не было забыто, и, руководствуясь известным гиппократовым положением, что лекарства и яды отличаются только дозой, эти самые медики успешно лечили своих политических оппонентов от передаваемой половым путём болезни, именуемой "жизнь", а если медикаментозная терапия не оказывала на пациентов желаемого воздействия, то не гнушались прибегать и к хирургическому вмешательству.

Женская часть этой семейки (во всяком случае, обе французские королевы) отнюдь не оставалась на ролях медсестёр и не ограничивалась подачей зажимов и тампонов. Екатерина Медичи, Чёрная Королева, устроившая сеанс массовой хирургии, известной как "Варфоломеевская ночь", требует отдельного разговора, а сейчас вспомним о Марии.

Генрих IV, первый король из династии Бурбонов, занял трон благодаря тому, что весь многочисленный мужской состав династии Валуа (как говорят, не без медицинской помощи) один за другим отправился на небеса, а Генрих был женат на одной из принцесс, дочери упомянутой Екатерины (их бракосочетание как раз и ознаменовалось той самой Варфоломеевской ночью), Маргарите (она же "королева Марго", за обладание которой в советские времена надо было сдать пуд макулатуры). Кстати, "Марго" её никто никогда не называл, кроме брата Карла, который страдал от сильнейшей одышки и потому питал нелюбовь к длинным словам, и Дюма. Родная мать, тоже далеко не ангел, предпочитала именовать её "моё несчастье" и "это существо", а последние три года своей жизни и вовсе с ней никак не общалась. "Несчастье", как утверждали современники, находилось в ненадлежащих отношениях, далеко выходящих за рамки благопристойности, с доброй половиной королевского двора, включая собственных братьев и придворных дам, а мужа пыталось не только отравить, но даже застрелить, что, пожалуй, и для семьи Медичи некоторый перебор. После смерти тёщи Генрих наконец сослал "это существо" в отдалённый замок, а потом и вовсе развёлся, но жизнь зачастую ничему не учит даже королей, поскольку новая его жена тоже была того же медицинского происхождения. Впрочем, деваться ему было особо некуда - новые родственники отвалили ему неимоверную кучу денег, а заодно, по старой привычке, крайне удачно накормили целебной грушей его любовницу Габриэль д'Эстре.

Груши, в память об этом достославном деянии, до сих пор растут в Люксембургском саду, но их скармливают теперь не юным девам, а исключительно депутатам Сената, и только в особо урожайные годы, когда в сенаторов уже не лезет, недоедки раздают неимущим. До сих пор ни один сенатор не только ими не отравился, но даже и не поперхнулся, а насчёт неимущих статистики не ведётся...

Мария Медичи пробыла 10 лет просто супругой короля - Генрих IV, видимо, всё-таки чуя какой-то подвох, под разными предлогами тянул с её коронацией. Наконец 13 мая 1610-го года она всё же стала полноправной королевой. Думаю, никого не удивит, что по трагическому совпадению уже на следующий день король был зарезан, как гласит официальная версия, полоумным фанатиком-одиночкой, а Мария получила регентство при своём несовершеннолетнем сыне, будущем Людовике XIII Справедливом.

Безутешная вдова вскоре приобрела у герцога Люксембургского его фазенду (пробовала ли она при этом угостить его каким-нибудь фруктом, или же он сразу согласился, история умалчивает), и построила там дворец, вокруг которого был разбит сад. И дворец, и сад по старой памяти так и продолжают называться Люксембургскими. Впрочем, нынешний облик они приобрели существенно позже, в XIX веке, когда дворец был полностью перестроен (в нём только кое-где сохранились остатки прежних интерьеров), а сад украшен многочисленными скульптурами королев и великих женщин Франции.



Нет, это не Мария Медичи, и даже вовсе никакая не королева, а актёр, имя которого я запамятовал, в какой-то древнегреческой роли, что доказывает, что Мария, как и все Медичи, любила не только искусство врачевания, но и более традиционные его виды - в частности, она пригласила во Францию Рубенса, да и театр, видимо, не вызывал у неё особой неприязни. Не знаю, одобрила ли бы она духовой оркестр из Денвера, штат Колорадо, который играл в её саду, но мы одобрили вполне.



Не знаю, чем провинилась эта почтенная мадам - неужели пыталась спереть какую-нибудь там валторну?





Ценитель колорадской музыки.