Читаем исторический роман

[Vishenka]

Мережковский в романе, естественно, своей писательской "кухни" - работы с документами, в архивах и проч, не раскрывает, но в двух местах пишет о трудностях работы переводчиков в то время.

...Случившийся в книжной лавке цейхдиректор первой петербургской типографии некий Аврамов...рассказывает нам, с какими трудами переводятся иностранные книги на русский язык. Царь постоянно торопит и требует, под угрозой великого штрафа, то есть плетей, чтобы "книга не под конец рук переведена была, но ясным и хорошим штилем". А переводчики жалуются: "от зело спутанного немецкого штиля невозможно поспешить; вещь отнюдь невразуменная, стропотная и жестокая, случалось иногда, что десять строк в день не мог внятно перевесть". Борис Волков, переводчик иностранной коллегии, придя в отчаяние над переводом [Le jardinage de Quintiny] (Огородная книга) и убоясь царского гнева, перерезал себе жилы.
Нелегко дается русским наука

...переводчике чужестранной коллегии Василии Козловском... рукопись - трактат о механике.
-Переведено плохо, исправь.
Козловский - Сам творец той книги такой стилус положил, что зело трудно разуметь, понеже писал сокращенно и прикрыто, не столько зря на пользу людскую, сколько на субтильность своего философского письма. А мне за краткостью моего ума невозможно понять.
Царь терпеливо учил его.
- Не надлежит речь от речи хранить, но самый смысл выразумев, на свой язык уже так писать, как внятнее, только храня то, как дела не проронить, а за штилем их не гнаться... да не высоким славянским штилем, а простым русским языким пиши