Что вы сейчас читаете - 2

[Яна]

Трудно советовать абстрактно (я вас не знаю, даже не знаю, сколько Вам лет... а это важно :о))
Два исходных момента.
Это не сентиментальная повесть никоим образом.
Пруст тут вообще ни при чём - ни для сравнения ни для противопоставления.

Я могу Вам сказать только о моих впечатлениях.
Несмотря на то, что я люблю литературу вообще, а французской и франкоязычной в частности пристально интересуюсь с очень юных лет, и по счастливому стечению обстоятельств у меня был доступ к какой-то её современной части уже в начале семидесятых, а потом в институте у нас был довольно продвинутый курс литературы, имя Альбера Коэна мне ни о чём не говорило. До того самого дня в 1998 году, когда вышло карманное издание - спустя тридцать (!) лет после "основного" (потом я узнала, что такова была воля самого писателя, чтобы не было карманного издания) - и во Франции все вдруг стали говорить - и, что удивительно, вспоминать! - об этом романе. Я не замечала до этого среди французов следов или признаков такого массового чтения одной книги, к тому же не детектива. И тогда я её и прочла. Слово "осилила" я употреблять не могу, настолько захватывающим, очаровывающим, поглощающим было это чтение! И как я жалела, что прочла её впервые, когда мне было уже за тридцать. В первый раз её нужно читать лет в двадцать. Потом - к тридцати. Когда в следующий - не знаю, но я ещё непременно её прочту.
Конечно, с возрастом что-то покажется ювенильным, но там столько пластов, это истинный литературный пир... Вне всякого сомнения это один из главных романов по крайней мере ХХ века.
Когдя я его прочла, меня не покидало чувство обиды, ощущения величайшей несправедливости, что от нас его скрыли. То есть понятно, почему, и не только этого нас лишали, но всё-таки. И я всем-всем-всем вокруг говорила про него, что обязательно надо читать, а потом поражалась, почему когда уже всё можно стало издавать, его так и не издавали. А потом случайно познакомилась с переводчицей, которая давно его перевела, но издательство издавать не стало, и нужно было пережидать срок, чтобы снова пытаться его пристраивать.
Я обычно с удовольствием рассказываю о своих чтениях, но советы "читать непременно" даю редко. Это - тот самый случай, когда чтение мне кажется обязательным. Нельзя пройти мимо такой книги, отказаться от такого чтения - сознательно себя обделить. А потом только корить себя станете, что раньше не читали.

(Разумеется, не следует воспринимать мои слова как гарантию, что книга всем понравится. Никаких рецептов или расчётов в чтении быть не может, книгу не прописать, как лекарство. Но и чего бояться? Не понравится, почувтвуете, что не ваше - отложите в конце концов.)

[Vistik]

Яна, спасибо за развернутый ответ, мне не 20, и даже не 30 лет, надеюсь, что меня эта книга не разочарует. Почему, на ваш взгляд, эту книгу от нас, как вы пишете, "скрывали"?

[Яна]

Яна, спасибо за развернутый ответ, мне не 20, и даже не 30 лет, надеюсь, что меня эта книга не разочарует. Почему, на ваш взгляд, эту книгу от нас, как вы пишете, "скрывали"?

Вопрос про возраст возник исключительно потому, что в разном возрасте книга будет прочитываться не просто иначе, а возможно даже соверешнно по-другому. А так-то её в любом возрасте можно читать :о)) Большинство книг (стОящих) интересно прочитать в разном возрасте, но вот про эту соверешенно ясно, что просто необходимо на всё взглянуть с высоты прожитых лет и пережитого. Мне, прочитав её впервые в возрасте за тридцать, будет интересно перечитать её сейчас или через несколько лет. Но мне бы очень хотелось знать, как я восприняла бы её в очень юном возрасте - мне кажется, её хорошо прочесть в первый раз лет в двадцать. А этого мы (ну, я по крайней мере, были лишены).

В эсэсэсэре запрещать её вроде не за что было, но и распространять тоже ни к чему. Мало того, что много страниц про евреев, да ещё какой-то швейцарский (подозрительно!) писатель с сомнительной фамилией живописует Лигу наций! Что тут говорить, если в эсэсэсре второй том Литтл Боба (имена собственные) находился в спецхране. Я работала в издательстве - так чтобы проверить написание фамилий, нужно было обращаться к заведующей редакцией, чтобы она выудила словарь из сейфа! Как только история и политика встречалисьх с интерпретацией (не обязательно враждебной, но иной), нас надо было от этого оградить.
Ну, и может какие-то сцены показались откровенными. И в любом случае, что это за роман для советского читателя, где ни один персонаж нельзя назвать положительным (а при этом они тание иногда притягательные - но не всегда, и амбивалентные при этом, как же такое можно!)
А вот почему он столько лет ждал выпуска, когда всё уже стало можно, мне непонятно. Ведь он вошёл в мировую литературу.

[Vistik]

Яна, Merci pour cette belle façon de faire revivre les ombres du passé, de lever un coin du voile qui recouvre un personnage au destin tragique.
Яна, вы как никто умеете рассказать о литературе, интерпретировать полюбившееся вам произведение и воспламенить сердце постороннего человека, почти прохожего, понравившейся вам книгой. Наверное, это редкий талант, перед которым поклонники вашего эпистолярного дара, явленного пусть даже и на задворках интернета, замирают в немом восхищении.