О русской во Франции. Роман Ирины Кудесовой "Там, где хочешь"

[Хмурый]

Из той же оперы: затаится за дверцей холодильника, и ну подъедать что плохо лежит. У самого полка пустая, там или батон колбасы, или ничего. Бабушка на него шикнет, а он хватает ножик, сует ей в руки, вопя: «И нож – в него! Но счастлив он висеть на острие, зарезанный за то, что был опасен!»

И этот постоянный ор в квартире, все Маринино детство. Или он орет, или телевизор из его комнаты. Идет в туалет, звук – на максимум, дверь – нараспашку (комнатная). Новости ему надо слушать, вести с полей страны или другую советскую муть. И попробуй звук уменьши – такой ор из сортира, что лучше уж вести с полей.

Только с Анькой получалось по-настоящему говорить – часами перебирать, разглядывать сомнения, надежды, радости, страхи. И понимать – ну кто тебе ближе? Она – твое второе «я», а ты – её. Ты не одна. За это многое вынесешь – насмешки чужих и сальности отца. «Мужика на вас нет! Вы чем друг в друга тыкаетесь? Огурцами?» – это когда пьян. А был трезв – по Анькиному отцу прохаживался, которого «персонально не принимал»: «Бабу свою до могилы довел, из-под юбок не вылезает… знаем ты таких… вот, воспитал шлюшку». Жену, умершую от рака, Анькин отец любил так, что много лет один оставался. И друзей у него было море, хоть и не малевал он «шедевров». Отца это и раздражало.

Да-да-да. Сплошная эзотерика и термины. Глупые люди, счастья своего не понимают....