Сальваторе Адамо

[amorine]

Ну а мы на картинки поглядим...

А картинки-то хороши. А там может все-таки и повезет нам, и не Бони М будем смотреть и слушать, а тех, кто нам ближе по духу.

[diabletbondieu]

Отрывок из последней книги - биографии Сальваторе Адамо, написанной к 60-летию бельгийским журналистом Тьери Колжоном. "САЛЬВАТОРЕ АДАМО - ЭТО ЕГО ЖИЗНЬ"

Перевод мой.

----------------------------
Знойный средиземноморский ветер овевает сицилийское побережье. Как всегда в летнюю пору, солнце нещадно палит толпы, заполнившие пляжи. Мелкий песок привлекает отдыхающих, выбирающих место попрохладнее, в Марину ди Рагуза, расположенную на южной оконечности Сицилии. Именно в этом месте Антонино Адамо, бывший шахтер, вернувшийся на родину, завершает строительство ресторана «Ла нотте», - подарок старшего сына. Еще Антонино купил участок земли километрах в десяти отсюда, по соседству с пляжем в Пунта Брачетта («мыс маленькая рука»), в гораздо более дикой и пустынной местности. От берега его отделяет небольшая скала. Уединенное это место, похоже, ожидает большое будущее.

Тот день, 7 августа 1966 г., Антонино проводил с семьей: женой Кончеттой и пятью детьми: Делицией 14 лет, Евой 10 лет, Сальвиной 9 лет, Джованной 7 лет и маленькой Титиной 6 лет. С ними были двоюродный брат Витторио 23 лет, двоюродная сестра Сальвина 26 лет (ее муж Фредо повсюду сопровождает Сальваторе), а также их маленькие сестры по матери Джованна, Мария, Тереза и Джина. Все шестеро – дети Марии, сестры Кончетты, скончавшейся пять лет назад при драматических обстоятельствах. Вот сколько народу! Настоящий сицилийский клан, возглавляемый Антонино с добродушием, свойственным отцам больших семейств. Накануне его сын Пипо 12 лет сводил их на Пунта Брачетта, но трехметровые волны всех немного испугали. «Сегодня после обеда я плавал – такие ямы и волны… Я папе сказал, что по-моему очень опасно. Час или два мы побыли там и вернулись. Завтра, он хочет переждать..»

Но на этот раз Пипо колеблется и заявляет отцу, что предпочитает остаться дома в одиночестве. Атонино не колеблется и решает, несмотря ни на что, отправиться на участок. С утра только надо уладить кое-какие проблемы. Строительство «Ла нотте» вызывает озабоченность. Он полностью доверяет архитектору Даду Ренье, но расходы вылезли далеко за пределы сметы. Недавно пришлось звонить сыну Сальваторе, который находится в турне, чтобы сообщить, что посланных денег не хватает и придется снова раскошелиться. Все это раздражает Антонино и отбивает всякую охоту идти купаться, но когда он возвращается, девочки готовы и полны нетерпения. Уже больше часа они сидят и ждут в купальниках, когда вернется их папа и дядя. И вот Антонино – золотое сердце – уступает. В конце концов, ему пойдет на пользу отдохнуть, устроить семейный пикник на Пунта Брачетта. Вот там он и организует настоящий курортный центр, как только закончится строительство и заработает «Ла нотте». Такой центр действительно открылся впоследствии совсем под боком, в Камарине, некий «Клуб Медитеранэ».

И вот собрав целую армию дочек и племянниц, племянника Витторио и свою нежную Кончетту, гордый глава семейства Адамо отбыл на Пунта Брачетта, оставив дома Пипо.

Джованне в то время было всего 7 лет, но в памяти у нее все сохранилось очень ясно.

«Мы поели на пляже, а потом папа пошел отдыхать в кирпичный домик на скале. После сиесты он спустился вниз. Мои кузины и старшие сестры играли в воде, а я была с мамой и папой, который нес на плечах Титину. Мы гуляли вдоль кромки воды. Мама палкой рисовала на песке, мы бегали, догоняя волны, папа смеялся…»

В этот момент раздался детский крик: Мария тонет! Антонино поставил на землю Титину и бросился в холодную воду спасать малышку, которая всем видом показывала, что тонет (впоследствии кое-кто будет говорить, что она просто шалила, но семья теперь предпочитает предать забвению эту деталь, чтобы не отягощать драму чьей-то виной). В конце концов девочка благополучно выбралась на берег, но Антонино так и не вернулся. Остановилось сердце. Отец Сальваторе утонул в 46 лет.

В Пунта Брачетта разыгралась драма. Громко плакали девочки, кричала их мать, Кончетта. Витторио – единственный присутствовавший родственник – не умел плавать, также как девочки и женщины в этой семье. Где папа? Папа, хватит плавать… Дети не осознавали, что произошло, они не понимали… Пришлось ждать, пока бездыханное тело Антонино море выбросило на берег, и его, наконец, забрала Сальвина. Вокруг ни души. Нужно подняться на скалу и идти за подмогой. Кончетта в истерике, она пытается сброситься со скалы, бьет обезумевших детей. Никто не может оказать Антонино первую помощь, попытаться вернуть его к жизни. Когда, наконец, появляется машина скорой помощи, чтобы увезти тело в Марина ди Рагуза, на часах уже 6 часов вечера.

Если самой маленькой, Титине, драма не оставила шрамов – впоследствии ей даже самой пришлось спасти тонущего ребенка – того же нельзя сказать об остальных участниках, получивших душевную травму. Джованна и по сей день боится воды, а Кончетта с того тяжелого дня погрузилась в абсолютный траур, депрессию и редко выходила из дома… вплоть до кончины в 1990 г.

***

В тот день 7 августа 1966 г. Сальваторе Адамо находился в Биарице в связи с репортажем, который готовился для журнала «Пари-Мач». Снимал репортаж фотограф Арно Роснэ, впоследствии утонувший в море во время занятий винд-серфингом. Он был помолвлен с актрисой Маризой Беренсон. Оба они были с Сальваторе, которого сопровождали жена Николь и двоюродный брат Фредо. Когда они вернулись в отель «Пале», их ждал телефонный звонок. На другом конце провода был архитектор Дад Ренье, который и сообщил о драме. Мариза разрыдалась: два месяца назад она потеряла отца.

Следует отметить, что как ни странно, существует несколько несовпадающих версий о том, где находился Сальваторе в день драмы. Эдди Депрец, его секретарь в период с 1969 по 1977 г, утверждает, что в тот момент Сальваторе был в Канне, а не Беарице, что он был с Шарли Маруани, Жаком Мартэном, Жаком Брелем и Франсуазой Пурсель. Брель, якобы, даже пригрозил Сальваторе поркой, если вечером он не выйдет на сцену, сказав при этом : «Если ты не выйдешь сегодня, то уже никогда не выйдешь». Сальваторе попросил, чтобы это свидетельство очевидца было исключено при монтаже документального фильма «Шаг за шагом» Далле сталле алле стеле ("Из стойла к звездам"), созданного в 2000 году для бельгийского телевизионного канала РТБФ Филиппом Лютерсом и Сержем Бергли.



>Я бы хотел, чтобы это произошло со мной и Брель произнес эти слова, в моих интересах говорить, что так и было, что Брель помог вновь сесть в седло… но нет¹



Еще одно свидетельство – Пепе Каллисто, басиста Адамо с начала выступлений до 1977 года. Он настаивает на третьей версии: «В тот вечер мы были в Пуатье – у Сальваторе был концерт. Не помню, там он узнал или накануне, но в тот день был концерт в Пуатье. Я помню эту сцену и в тот же вечер мы играли. Шарли Маруани был с нами и именно он убедил его петь. Он его заставил, говоря, что в противном случае он рискует надолго уйти со сцены.»

Французский менеджер Адамо, Шарли Маруани, мог бы прояснить путаницу, поскольку сам он не мог одновременно находиться в двух местах, однако когда ему задали вопрос, он отказался отвечать: «Я никогда не высказываюсь о своих артистах. Этого принципа я придерживаюсь строго». И все же большинство опрошенных подтверждает, что Сальваторе находился 7 августа 1966 года именно в Биарице.



>Я считаю, что день смерти отца – одно из моих наиболее горьких и дорогих воспоминаний. Других версий, кроме моей, существовать не может. Просто смешно. Эдди Депрец склонен романтизировать. Нет, я не пел в день смерти отца, я пел спустя неделю. А Пепе путает с аварией в Пуатье 4 апреля 1966 года, когда я пел в тот же вечер.

***

Пока Сальваторе и Фредо возвращались в Париж, чтобы далее пересесть на самолет до Катане на Сицилии, ушло время и они прибыли прямо на отпевание, не успев проститься с Антонино. Гроб был уже закрыт. Теперь не полагалось прозрачного окошка, которое раньше врезали в деревянную крышку, чтобы последний раз взглянуть на покойного, как это было девять лет назад на похоронах деда Сальваторе по прозванию Тури.

Со смертью отца, который так помог ему в начале карьеры, в буквальном смысле выковал его успех, мир обрушился для 22-летнего певца, внезапно оказавшегося официальным опекуном шестерых братьев и сестер. И произошло это в момент, когда он находился на вершине славы, а его пластинки расходились по всему свету. Он, как и вся семья, и даже более, - учитывая возраст, останется на всю жизнь под впечатлением смерти Антонино, замены которому не найдет, продолжая концертные поездки в сопровождении единственного двоюродного брата Фредо.

Сальваторе должен был корить себя за то, что не был в тот день рядом с отцом. Он мог бы спасти его, и смог бы оказать первую помощь. Впоследствии станет известно, что незадолго до того тяжелого дня Антонино обращался к кардиологу: сердце беспокоило его, но он никому не говорил, чтобы попусту не волновать жену и детей.

Сегодня Сальваторе утверждает:



>Нет, я думаю что не винил себя, поскольку отец сам решал, когда ехать в турне. Однажды, почувствовав усталость, он решил поехать отдыхать на Сицилию и присмотреть за строительством «Ля нотте». Когда отец приезжал ко мне, я был очень счастлив. Я помню, когда он приезжал в последний раз, это было в Дижоне. Потом он уехал в Италию. Он сам решал, когда побыть со мной или с семьей. Он продолжал активно участвовать в составлении маршрутов турне, заключении контрактов, но все больше и больше поручал Фредо, которому, также как и я, абсолютно доверял.

***

Церемония прощания с Антонино на Силиции не прошла гладко. Вместо того, чтобы видеть в Сальваторе осиротевшего сына, некоторые друзья Антонино восприняли его, еще больше чем ранее, как звезду – везунчика и попытались воспользоваться случаем, требуя погасить несуществующие долги, либо наоборот, отказываясь их оплатить. Кое-кто дошел до того, что «позаимствовал» костюм Антонино без разрешения Кончетты. Даже его лучший друг потребовал чудовищную сумму, чтобы доставить тело в Бельгию. Все это возмущало Сальваторе, который в конечном счете продал «Ла нотте» и помирился с Сицилией лишь в 1983 году.

Тело Антонино было возвращено в Жамап, где прошли пышные похороны. «На Сицилии, - вспоминает Джованна, - тоже было много народа. Ужасное столпотворение. Вся семья и соседи собрались. Я была вместе с сестрами, мы плакали, как Магдалины, на нас показывали пальцами. Для меня - это были настоящие похороны. Я плакала по-детски, потому что у меня умер папа, а в Жамапе все было уже ненастоящее. Потому что все были в больших лимузинах, вокруг толпа, фотографы, журналисты, люди просят у нас автографы. Нас как чудо на ярмарке показывали. Я, девчушка, их engeulais. Мне попалась фотография, на которой я единственная улыбалась. Для меня это все было не настоящее. Я не понимала, почему устроили похороны еще раз.»

***

По сей день пляж Пунта Брачетта не интересен торговцам недвижимостью. На вершине скалы – участок Антонио, который Сальваторе оставил в неприкосновенности, покрытый сорняками и обломками строения. Пляж засорен водорослями, сохнущими на солнце вперемешку с пестрым мусором, который принесло море, да кое-где видны отдыхающие-отшельники. Единственное сооружение – плакат на деревянном шесте с предупреждением: «Купаться опасно»…



∆

¹Фразы, набранные курсивом, являются заявлениями, опубликованными в бельгийской ежедневной газете «Ле суар» в период с 1993 по 2003 г., либо по сути передают личные признания, сделанные Сальваторе Адамо автору данной книги в период 2002-2003 г.г.

1

От Виттории до Комизо



В 1941 г., во время войны, на базе Трапани, на Сицилии, Рафаэле Гирландо, служивший солдатом в военно-воздушных войсках подружился с Антонино, здоровяком из Рагузы. Сам Рафаеле был из Комизо, города расположенного в каких-то семи километрах от от Виттории, откуда был родом Антонино, каменщик по профессии. Будучи расположены на южной оконечности треугольного по форме острова, южнее линии, соединяющей западную точку Агридженте с восточной – Сиракузы, эти два городка окружены округлыми холмами, оставшимися по сей день каменными изгородями сухой кладки, выбеленными временем и солнцем, и долинами, где произрастают фрукты и овощи.

Частенько в казарме между вылетами в разведку Антонино просит приятеля Рафаеле показать еще раз фотографию сестры, красавицы Кончетты. Договорились, познакомишь меня, когда будет увольнительная! Спустя несколько месяцев, точнее 5 ноября 1942 г., Антонино женится на Кончетте Гирландо.

Гирландо живут в Комизо. Адамо живут в Виттории. В Комизо у старосты, заведующего водой, Джузеппе Гирландо (1892-1959) и его жены Нунциатины (1895-1958), которые сочетались браком в ноябре 1910 г., еще до первой мировой, в которой Италия сражалась на стороне союзников, родилось четверо детей: Кончетта в 1920, Рафаэле, Виченцина и Мария. У Антонино был брат Джованни, который больше любил велосипедные гонки, чем работы каменщика, а также сестра Анжелина. В начале сороковых жизнь была тяжелой для всех в этой части муссолиниевской Италии, которая к несчастью выбрала сторону Адольфа Гитлера в конфликте, на шесть лет поглотившем весь мир. Вся жизнь сводилась к продовольственным карточкам и немецким рейдам. Участь мирного населения мало чем отличалась от того, что переживала остальная Европа. Многие годами жили в нищете и ели не каждый день. 10 мая 1943 начались бомбардировки союзников. Когда 10 июля, в разгар бури, высадились союзники, их встретили с радостным облегчением. Пляжи наводнили солдаты численностью 160 000 человек: в заливе Джела - американцы из Седьмой армии под командованием Джорджа Пэттона, под Сиракузами - англичане из Восьмой армии под командованием Монтгомери. Лишь 25 июля после задержания Муссолини в Риме немцы прекратили сопротивление на Сицилии. 8 сентября вся Сицилия праздновала перемирие между Италией и союзниками. На следующий день у Анжелины Адамо родилось «дитя победы», как ее стали звать в семье: дочь Розетта. Счастливого отца звали Эммануэль, по прозвищу Нане, по фамилии Маца. Они поженились 30 ноября 1941 г., меньше чем за год до женитьбы Антонино и Кончетты в Комизо. Старшему из Адамо – Джованни, призеру велосипедных гонок, не повезло – он погиб в сражении.

***

Кончетта тоже беременна. В ночь с 31 октября на 1 ноября 1943, в двадцать минут первого, она родила в Комизо маленького Сальваторе Адамо. Прелестного маленького скорпиона с львиной асцендентой. Регистратор, записывавший акт рождения, совершил, однако ошибку (если только он не предпочел отнести рождение на день мертвых!) и указал в реестре 31 октября. Эта дата так и осталась в итальянских метриках Сальваторе. В тот день Антонино был в командировке в Риме. Крестины состоялись 15 ноября в церкви Аннунциаты в Комизо.



>Моя двоюродная сестра рассказывала, что при рождении мой дед со стороны отца вложил мне в руку большую купюру, так он был горд, и сказал: этот малыш далеко пойдет. В то время итальянские деньги были огромные, как газета.



Маленький Сальваторе унаследовал имя своего деда, распорядителя воды Сальваторе Адамо (1890-1957) по прозванию Тури. Священная личность! На фото, сделанном в пятидесятых годах, он предстает гигантом с седой головой в окружении двух внучек, Розетты и Делиции, с гордостью держащим фото первого причастия своего внука Сальваторе, проживающего в Бельгии.

Перенеся в возрасте 11 лет менингит, он навсегда потерял слух и как утверждает его внучка Розетта, живущая и ныне в Жамаппе, он стал после этого совершенно глухим и очень нервным, поскольку был затронут мозг. Иногда ему казалось, что над ним смеются и мог очень странно на это среагировать.»

В 2001 г. в своем романе «Воспоминание о счастье – тоже счастье» Сальваторе под именем Джулиано Кроче изобразил своего деда, умершего от сердечного приступа 18 июля 1957 г.

[diabletbondieu]

На "You-tube" масса бездарных и тупых клипов на музыку Адамо. Характерно, что достаточно выбрать "гражданскую" тему, и любая ахинея проходит "на ура".
Никто, ни один, никогда не въехал в разрыв между песней и картинкой.
Просто тошнит от ликования тупой толпы