Книга А.Гладилина "Жулики, добро пожаловать в Париж"

[Бриташка]

Книга полезна лично для меня, так как в ней много информации о политической, экономической, повседневной жизни Франции за последние 30 лет.

Cleo, ну, мне кажется, лично Вы и некоторые другие форумчане знают и понимают ничуть не меньше Гладилина... Такое у меня сложилось мнение от чтения соседнего форума

хотя иногда он пишет резковато.

Да, мне кажется, у нас его тоже не совсем поняли... Это видно по рецензиям из наших газет:

Эмигрировавший во Францию больше тридцати лет назад писатель Анатолий Гладилин выпустил книгу о современной Франции - "Жулики, добро пожаловать в Париж!" (Глагол, 2007). Ее первая часть, давшая название всей книге, - памфлет о разгуле преступности в современной Франции. Вторая часть - "Прекрасная Франция или почти" - три десятка очерков о Франции, написанных в разные годы для радио и газет.
Возможно, кто-то, помня его прозу - от прогремевших во время "оттепели" "Хроники времен Виктора Подгурского" и "Истории одной компании" до "Евангелия от Робеспьера" и "Снов Шлиссельбургской крепости", - надеется найти в этой книге писательскую способность понимать людей и видеть лица там, где обычно видят социальные схемы. Эти надежды не оправдаются. Лица здесь показаны главным образом телевизионные - и не столько показаны, сколько обруганы: диктор "препакостнейше улыбается", у какого-то министра "скорбное рыло", у черного подростка, дающего интервью, "жуткое рыло". Понять, а не просто обругать своих персонажей Гладилин пытается редко - и, наверно, к лучшему, потому что эти попытки оборачиваются вот такими "монологами французской молодежи" - двадцатилетняя девушки разъясняет прелесть современных танцев: "Верх тела неподвижен, а вот нижней частью, пардон, крутишь. И мальчик прижимается в темноте, под громкую музыку, усекаешь?".
Сам Гладилин называет книгу "социологическим исследованием" - социология тут такая: "в школах ученики бьют учителей", на всю Францию осталось "три нормальных учебных заведения". Очень простыми средствами здесь изображен очень простой мир: арабы и негры - ленивые, неблагодарные дикари; карманники, домушники, медвежатники, угонщики совсем распоясались; полиция бесправна; образование деградирует, все студенты - лентяи, все профессора - зануды. Виноваты во всем "левые интеллектуалы", профсоюзы, бюрократы и особенно журналисты. Главное зло - политкорректность.
Франция, которую надо защищать от дикарей, исламистов, левых и журналистов, изображена во второй части. В авторском предисловии верно сказано, что "названия статей говорят сами за себя": "Скромное очарование маленькой Бретани", "Ритуал летних каникул", "Какие девочки в Париже!".
В простом мире и решения требуются простые - причем все они из разряда "лишить пособий", "выслать", "посадить", "повесить" и т. п. "В начале XIX века на юге Франции начались огромные пожары. Поймали двух пироманов - и тут же повесили. С тех пор на юге лет двадцать ничего не горело", - и таких чудесных решений у Гладилина припасено довольно много. Иногда они касаются конкретных лиц - о некоей судебной чиновнице Гладилин говорит: "Будь у меня возможность, я бы сам, собственноручно повесил эту даму на первом же суку". В более гуманном настроении он обращается к мотиву "нам бы ваши заботы": "Мы в послевоенной Москве видели помидоры и огурцы лишь по большим праздникам и не подозревали о существовании апельсинов и бананов, а тут это, извините, за еду не считают - настолько приелось".
Как принято у таких авторов, Гладилин часто и с удовольствием аттестует себя ретроградом, реакционером, врагом прогресса. Беда не в том, что он ретроград, а в том, что он ретроград плоский и банальный. В книге нет ни писательского понимания людей, ни социологического понимания общества. Фактически Гладилин рассказывает не о современной Франции, а о том, как она, эта современная Франция, его пугает и возмущает. Страх и негодование - вот что в книге действительно есть, и именно этим она все-таки интересна - интересностью не личного творчества, а типичного факта. Потому что эти чувства характерны сегодня для очень многих французов, особенно для тех, кто поддерживает новоизбранного президента Саркози в надежде, что он наконец "наведет порядок". И, не слыша этих чувств, нельзя понять происходящее сегодня во Франции. Другое дело, что быть всего лишь типичным представителем популярных умонастроений - для писателя небольшая заслуга.
КоммерсантЪ/"WEEKEND" № 65(41) ОТ 23.11.2007

Ни в жизнь бы не хотела увидеть такой Париж: осторожнее с этой книгой, если не хотите разбить мечту. Гладилин, автор социальной прозы поколения шестидесятников, ныне "француз с 20-летним стажем", составил новую книгу из очерков и наблюдений разных лет. Афрофранцузы устраивают погромы. Суд отпускает на свободу насильника. Бюрократы цепляются к каждой бумажке. Туристов дурят на улицах и вытаскивают кошельки в музеях. Страшная дорога на работу ожидает француза каждое утро — по часу, а то и больше: автобус, электричка, потом метро — с пересадками. Уровень преступности в волшебном Париже действительно пугает, а полиции себе дороже задерживать преступника — из-за повышенной гуманности законодательства. Холодеют руки, когда Гладилин начинает рассуждать, кем лучше оказаться во время вооруженного нападения — преступником или жертвой? Вы знаете, оказывается, французской жертве очень не повезет, если она причинит физические увечья нападающему. Страна шансонье и шарлатанов: все в ней — сплошные перевертыши. Не работать выгоднее, чем работать: пособие не облагается налогами. Полиции спокойнее остановить мирного бледнолицего пешехода, чем буйного темнокожего выходца из бывших колоний — объявят расистом, лишат премии, а то и что посерьезнее. Зимой в "лютые морозы" (это когда минус 10) "мобилизуют армию, чтобы расчищать улицы от снега саперными лопатками. Нам смешно, а им не до смеха. В августе, когда все французы отъезжают к морю, в городах остаются одни иностранцы и воры... Но все же очарование Франции никуда не исчезает — оно просто перемещается в глубинку, пока не занятую туристами и переселенцами. Хотя Гладилин и повторяет, что не претендует на лавры писателей-деревенщиков, как приятно перенестись в описанный им деревенский уют с виноградниками, козьим сыром, с домиками, где окна и двери закрывают разве что от шершней, "которые могли так сильно разжиреть только в глухих дебрях капитализма". .. Так и хочется воскликнуть: "Жулики! Отправляйтесь-ка все отсюда в Париж!" Не книжка, а одно огорчение — и в таких местах, оказывается, плохо, но все-таки что-то там есть такое…
Екатерина Ксенофонтова// "Огонёк", ноябрь, 2007

Бриташка, с возвращением!

Спасибо. Соскучилась по всем вам