Сальваторе Адамо

[amorine]

Не удержалась, что ни привести еще одну статью 2002 об Адамо, ссылка на которую утеряна. В ней есть некоторые фактические ошибки (например, дата первых гастролей в СССР), но указывать на них нецелесообразно. Сути они не меняют.
"Последний Орфей шансона: Сальваторе Адамо

Мурат Лаумулин

Берлин

5 декабря уходящего года судьба подарила автору этих строк встречу с одним из кумиров прошлых лет: Уже много лет о нем не было никакой информации. Создавалось впечатление, что некогда блистательная звезда “Олимпии” 1960-х годов, кумир европейской эстрады и советской публики отошел от дел и коротает свой век то ли во Франции, то ли в Бельгии. И вот приятный сюрприз: концерт Адамо в концертном зале Берлинской филармонии на Жандарм-маркт.
Когда мы приближались к филармонии, услышали шум митинга. Это две немецкие левые партии – социал-демократическая (СДПГ) и восточногерманская посткоммунистическая ПДС проводили митинг в поддержку создания левого правительства в Берлине. По возрасту публика и на политическом митинге, и в концертном зале принадлежала к одному и тому же поколению – тем, кому в 1960-е годы было по двадцать лет. Меня по-своему поразила эта связь времен. Это было тем более символично, потому что имя Адамо когда-то так много значило для них, и не в последнюю очередь – для немецкой молодежи поколения 1968 года, поколения бунтарей и революционеров. Итак, снова шестидесятые напоминают о себе.
Хотя Адамо с полным основанием можно отнести к числу наиболее выдающихся представителей французского шансона, по происхождению он итальянец, точнее – сицилиец. Сальваторе Адамо родился 31 октября 1943 года в местечке Комизо на Сицилии в многодетной шахтерской семье. В принципе, начало биографии типично для всех звезд 60-х годов: полуголодное военное детство, увлечение популярной музыкой с ранних лет и мечты о славе. Замечание древних о том, что когда гремят пушки – музы молчат, не совсем верно. В разгар Второй мировой войны, когда Марс собирал свою кровавую дань на полях Европы, по его тылам прошелся Аполлон в сопровождении своих муз и щедро наградил музыкальным гением тех, кто потом составил славу и гордость европейской музыки 60-х годов. Его десница коснулась и маленького Сальваторе, который уже в детском возрасте начинает петь в церковном хоре. В 1946 году его семья переезжает в поисках лучшей доли в бельгийский городок Жемапп, где Адамо впитывает в себя французский язык и культуру и становится франкофоном.
Дебют Адамо как исполнителя состоялся в 1960 году на радио Люксембурга в передаче, аналогичной нашей “Алло, мы ищем таланты!” С семнадцати лет Адамо начинает самостоятельно сочинять песни, одна из которых – “Без тебя, мамочка” – приносит ему славу в 1963 году. Однако подлинный успех пришел к Адамо в начале 1965-го, когда он дебютировал в знаменитом парижском зале “Олимпия”. В тот момент олимп французской эстрады оставался вакантным. Уже не было в живых великой Пиаф, традиции прежнего шансона умирали вместе с последними звездами 30–50-х годов. И в этот момент директор “Олимпии” Бруно Кокатрис делает ставку на двух молодых, подающих надежды певцов – Сальваторе Адамо и Мирей Матье. Их концерты в “Олимпии” в январе 1965 года буквально взорвали французскую эстраду и сразу вывели их в звезды первой величины. В течение последующих десяти лет Адамо и Матье оставались самыми популярными фигурами французской сцены, несмотря на то, что рядом с ними творили не менее одаренные и прославленные исполнители и шансонье.
В течение 1965 года и, особенно, в следующем 1966-м Адамо полностью покоряет Францию. В 1966 году каждая четвертая из проданных пластинок принадлежала ему, а общее их число во Франции достигло 12 млн. К 1967 году Адамо получил семь золотых и одну платиновую пластинку. Соперничать с ним по популярности могли только “Битлз” по ту сторону Ла-Манша. Его песни, чрезвычайно мелодичные, с нежными интонациями и четким ритмическим рисунком, моментально становились шлягерами и звучали повсюду. Читатели старшего поколения наверняка помнят такие песни Адамо, как “Маленькое счастье”, “Вы позволите, месье”, “Падает снег”, “Ночь”, “Прядь волос”, “Мои руки на твоей талии” и многие другие. Песня “Падает снег” вообще стала визитной карточкой Адамо, его талисманом, ею он завершал все свои выступления. Эту мелодию слышал, наверное, каждый советский человек среднего поколения.
На концерте в Берлине, с которого мы начали рассказ, Адамо поведал публике быль об этой песне: четыре года назад он летел самолетом из Токио в Саппоро и услышал по бортовому радио “Падает снег” на японском языке. Польщенный и заинтригованный, он подозвал стюардессу и спросил, что это за вещь исполняется по радио. Стюардесса пообещала выяснить и через некоторое время вернулась довольная с ответом: ах, господин, это наша национальная японская песня о сакуре под снегом. С этой историей может сравниться только судьба битловских песен в Союзе, которые превращались с русским текстом в элемент дворового фольклора.
Адамо выступал не только как великолепный мелодист, но и как тонкий поэт. Он прекрасно знал классическую французскую поэзию и опирался на нее в своем творчестве. В этом ему помогало классическое филологическое образование, полученное в Брюссельском университете (Адамо владеет всеми основными европейскими языками). В его песнях часто можно найти ссылки и реминисценции из классиков. Своего рода поэтическим шедевром является его песня-посвящение “Бедный Верлен”. Работая над текстом, Адамо часто использовал сценки из жизни: старушка, кормящая голубей в Люксембургском саду (сюжет одноименной песни), добропорядочные буржуа (“Вы позволите, месье”, “Ваши драгоценности, мадам”), влюбленные пары на скамейках парижских бульваров (“Песня для двоих”).
Фактически песни Адамо были картинками из самой жизни, положенными на музыку. Тем самым Адамо в своем творчестве не только следовал традиции классического французского шансона, но и чрезвычайно обогатил и развил его. Это был тот самый прием, который использовали “Битлз” в Англии и Дилан в Америке, что делало их творчество поистине народным, частью фольклора, современной мифологией. Простой народ узнавал себя в песнях Адамо и платил ему за это искренней любовью. Но Адамо был не только чудесным композитором и тонким поэтом, он был также и блестящим исполнителем. Его неподражаемая манера держаться на сцене, демократизм, пение вместе с публикой делали его творчество частью общего демократического движения 60-х годов, а его самого – кумиром Сорбонны. И если лишь в некоторых песнях Адамо действительно можно найти едкую издевку и ироничное отношение к буржуазии, то в целом его творчество по своей эстетике безусловно носило антибуржуазный характер, было частью романтического движения молодежи шестидесятых. И именно поэтому оно было так популярно в это время и у нас, в Советском Союзе.
Период с 1967 по 1972 год был пиком в карьере Адамо. Его альбомы не сходили с первых мест хит-парадов. Адамо концертирует по всей Европе, в том числе и Восточной, в Северной и Южной Америке, покоряет Азию. К 1971 году продано 30 млн. его дисков, к 1973-му – 40 млн. Адамо исполняет свои песни на немецком, английском, голландском, итальянском, испанском и даже японском языках, что, на наш взгляд, отнюдь не улучшало их звучания, но зато способствовало их продаваемости. Особенно успешно расходились немецкоязычные аналоги его шлягеров в обеих Германиях. С 1971-го Адамо начинает гастролировать в СССР. Особенно памятно его выступление в концертном зале гостиницы “Россия” в 1974 году. Журнал “Юность” напечатал потом рассказ, в котором Адамо по просьбе героя новеллы, желавшего поразить свою девушку, поет свой знаменитый хит “В голубых джинсах”. В основу положен действительно реальный случай. Эта песня была особенно популярна, потому что стала знаковой для левой (и левацкой) французской молодежи. И Адамо действительно исполняет в заключение концерта какую-нибудь полюбившуюся песню по просьбе публики, чему был свидетелем автор статьи.
Адамо соединил в себе все три необходимых компонента традиционного французского шансонье: он одновременно выступал как автор музыки и слов и как исполнитель. На фоне своих коллег, также незаурядных исполнителей, Адамо выгодно отличался несомненным мелодическим даром. Такие фигуры французской эстрады, как взрывной Жильбер Беко, меланхоличный Шарль Азнавур, философский Жак Брель, тонкий Жорж Брассанс, тоскующий Джо Мустаки и веселый Джо Дассен, уступали Адамо в главном – мелодизме. С ним мог сравниться разве что пылкий Серж Лама, но ему музыку писала профессиональный композитор А. Дона. По масштабу музыкального дарования он не уступал таким фигурам британского “рок-шансона”, как Джон Леннон, Пол Маккартни и Мик Джаггер. И здесь следует добавить: в сущности, музыка Адамо не являлась французским шансоном в его чистом виде. Сквозь эстрадные аранжировки и мелодические штампы шансона у Адамо всегда пробивался ритмический рисунок бита шестидесятых, и это роднило его с упомянутыми выше джентльменами. Но к чистому року Адамо не пришел и не мог прийти в силу других эстетических принципов.
В начале 70-х годов Адамо, по-видимому, начал ощущать себя всемогущим. Это то, что случается рано или поздно со всеми великими. Так произошло с “Битлз” в 68-м, с “Роллинг Стоунз” – в 71-м, с Диланом – в 70-м. И всегда это знак того, что вершина уже достигнута, это предвестник приближающегося заката. В 1970 году Адамо выпускает фильм “Остров красных маков”, в котором, как Чарли Чаплин, исполняет главную роль и одновременно выступает в качестве режиссера, сценариста, продюсера и, конечно же, композитора, поэта и певца. Романтическая история о двух влюбленных молодых людях среди острова, усеянного алыми маками, сегодня выглядит банальной и немного скучной. Это типичный фильм, сделанный в эстетике конца 60-х годов (вспомните “Романс о влюбленных” Кончаловского). Но музыка Адамо, мелодичная, захватывающая и влекущая, звучит по-прежнему неувядаемо и свежо. Для тех, кто помнит фильм, – это песня “Мы”.
В 1971–1972 годах Адамо выпускает два самых сильных своих альбома – “Маленькое счастье” и “Мир Любви” (в другой версии – “Крейзи Лу”). Они продемонстрировали всю мощь зрелого мастерства и широту таланта Адамо. “Маленькое счастье” – забавная и в то же время чрезвычайно захватывающая по мелодии пародия на канкан и фокстрот; “Мир наизнанку” – действительно комедия в трех актах, как назвал ее сам автор; в “Моем кино” Адамо поднимается до трагического пафоса, печально и нежно также звучит посвящение легенде французской эстрады Жозефине Бейкер. В “Небоскребах” Адамо использовал свой американский опыт. Когда слушаешь эту песню, перед глазами в самом деле возникает картина устремленных ввысь и бросающих вызов небесам небоскребов. Американские настроения передает и песня “Неоновый свет” (“асфальтовые джунгли”, как сказали бы в прежние времена советские журналисты) – своим жестким ритмом и четким, больше английским, а не французским, стихом.
Адамо экспериментирует также с Востоком: классической стала его песня “Иншалла”, пронизанная ориентальной символикой и призывающая к взаимопониманию культур (очень актуально на сегодняшний день! Кстати, именно с этим подтекстом Адамо исполнил эту вещь на последнем концерте в Берлине). В композиции “... И вы не слушаете меня” Адамо вводит в сопровождение ... ситар, вдохновленный, по-видимому, примером “Битлз”. И, что удивительно, ситар звучит в этой песне очень гармонично.
Альбом “Мир Любви” (1972) носит концептуальный характер: певец выстраивает свой собственный мир, свою страну (одна песня, посвященная Парижу, так и называется “Моя страна”), в которой правит Любовь. Этой главной в творчестве Адамо теме посвящены такие шедевры, как “Когда ты вернешься”, “Женщина, в глазах которой любовь”, “Я найду тебя”, “Моя свобода, ты мне не верна” и заглавная песня “Мир Любви”, в которой Адамо обращается ко всем с призывом любить. В том же, 1972 году, Адамо завоевывает признание соцлагеря, получив “Золотого Орфея” на фестивале в Сопоте. С этого времени он частый гость в Восточном Берлине и Москве.
К середине 70-х годов наступает усталость. Чувствуя необходимость сделать паузу, Адамо в ноябре 1975-го дает прощальный концерт в “Олимпии”. Круг замкнулся ровно через 10 лет на той же сцене (концерт из “Олимпии” демонстрировался по советскому телевидению). Адамо положил в основу концерта свой альбом “Мир Любви” в качестве музыкального послания, а завершил его традиционной “Падает снег”. Занавес опустился.
Вторая половина 70-х годов была для Адамо не очень удачной в творческом плане. На музыкальной сцене господствуют новые ритмы и новые имена. Он делает попытку идти в ногу со временем и записывает свои старые песни в стиле диско, но неудачно. В 1984 году он переносит инфаркт и чрезвычайно сложную операцию на сердце. Вынужденная творческая пауза затягивается на неопределенное время. Его начинают постепенно забывать. В конце 80-х – начале 90-х годов Адамо записывает собственные старые песни в своем традиционном стиле, что возвращает внимание к нему публики. В 1992 году появляется новый, но слабый с музыкальной точки зрения альбом. После еще одного перерыва Адамо возвращается на сцену с новым альбомом “Светлые дни” (1998) – оптимистичным, но пронизанным немного философской грустью (“Уходя от обыденности”, “Воспоминания”). В начале нового года должен увидеть свет его новый альбом “Взгляды”, о котором критика отзывается уже восторженно. Кроме того, после возвращения на сцену Адамо занял и активную общественную позицию: он является посланцем ЮНИСЕФ и выступает с концертами в поддержку Международной Амнистии.
И вот концерт в Берлине. Несмотря на возраст, Адамо прекрасно выглядел, уверенно держался на сцене, сразу же установив контакт с публикой. Адамо доказал, что он в отличной форме, проведя трехчасовой концерт на одном дыхании. Его постаревшая и облысевшая публика принимала Адамо восторженно, как будто на дворе был 1968 год. Единственным недостатком, на наш субъективный взгляд, было то, что великий шансонье в угоду своей немецкоязычной публике больше половины старых шлягеров исполнил на немецком языке, благо в свое время они все были переведены. Немецкие тексты, несмотря на безукоризненное и вдохновенное исполнение автора, наложили на его шедевры некую печать, что делает их сходными с советскими эстрадными шлягерами 70-х годов. Это был единственный, но существенный недостаток концерта, на который никто, кроме автора этой статьи, не обратил внимания.
Этот нюанс наводит на вполне определенный вывод: родившийся на Сицилии, выросший в Бельгии и ставший звездой во Франции, Сальваторе Адамо является не только французским, но европейским певцом в том смысле, в каком термин “европейский” понимают архитекторы единой Европы. Во Франции Адамо воспринимается как великий французский шансонье, в Италии – как земляк и итальянский “канторо”, в Германии Адамо разговаривает со зрителем на его родном языке. Все это делает феномен Адамо, представителя послевоенной Европы и современника создания единой Европы, в полном смысле явлением европейской культуры (третьей четверти прошлого века, как пошутил на том концерте сам Адамо). И, наверное, последним Орфеем французского шансона."