100 лучших романов всех времен

[Kari]

попервоначалу я сильно чувствовала, особенно в диалогах, британскость языка, потом обвыклась

не знаю чувствовала ли я "британскость", но первое время было неприятно, еле пробиралась, а потом втянулась.

я так поняла автора, что невозможно, во всяком случае - через писательство. Может быть через религию, но он к этому не обращается.

мне в какой-то момент показалось (кажется, когда Брайони пришла к Сесилии), что это самое искупление оно только проблема данного человека. Оно не нужно не жертве ошибки, ни косвенным жертвам, а нужно только самому "преступнику", допустившему глупость. Сам он от этого чувства вины не избавится никогда, но вот может снизойдёт милость и найдётся болезнь, от которой он про это забудет. хотя, наверно, это слишком жестокая трактовка.
Ещё самое колющее первое впечатление от этой истории с близнецом, обмочившем кровать, и воспитательные меры английского дома. Казалось, что Диккенс приветливо машет рукой со страницы

[Lelly]

Kari, огромное спасибо за Макьюена!
Я не собиралась читать "Искупление", и как же рада, что прочитала .
Масса эмоций и мыслей.
Благодаря Вишенке обратила внимание на разное построение трех частей. Мне показалось, что деление на главы первой - дань размеренности, упорядоченности довоенного мира, вторая не останавливаясь тащит нас вслед за Робби к побережью в этом безумном непрерывном переходе, третья - монотонная каждодневная тяжесть жизни госпиталя.
Очень понравился образ Сесилии, ее умение мгновенно делать выбор, собирать по частям разбитую жизнь, как вазу. Но - не знаю, хотел ли этого Макьюен - было странно и неприятно, что, осуждая родителей за снобистскую готовность, с которой они приняли версию, что преступление, конечно же, совершил сын уборщицы, она с той же готовностью обвиняет в нем Дэнни Хардмана, тоже сына прислуги,Маршалла же, человека их круга, при всей очевидности фактов в расчет не берет.

мне в какой-то момент показалось (кажется, когда Брайони пришла к Сесилии), что это самое искупление оно только проблема данного человека. Оно не нужно не жертве ошибки, ни косвенным жертвам, а нужно только самому "преступнику", допустившему глупость. Сам он от этого чувства вины не избавится никогда, но вот может снизойдёт милость и найдётся болезнь, от которой он про это забудет. хотя, наверно, это слишком жестокая трактовка.

Мне тоже так показалось. Что бы ты потом ни сделал, как бы ни раскаивался - ничего не исправишь, и людям, которых ты предал, уже все равно. Хоть день спустя, хоть пять лет - все равно поздно. Можно пятьдесят девять лет переписывать сюжет, даря счастье Робби и Сесилии, но переписывать все-таки с того вечера, который уже не изменишь. Уже и сама Брайони ушла за тысячи миль от той страшной девочки, которой была когда-то, а искупление невозможно. И забвение - да, единственная милость, которая в ее ситуации реальна.
Из каких кусочков складывается все-таки паззл нашего счастья или несчастья.
Хорошая книга, да .