Рига и вся Латвия - с любовью!

[Jurmala]

Как проморгали Вагнера
Мало кто из посетителей клуба Roxy на улице Калькю, 24, знает, что в этом самом месте в начале XIX века располагался популярнейший когда-то ресторан «Лавровый венок», где за кружкой пива любил посидеть молодой Рихард Вагнер.
Автор: Людмила ВЕВЕРЕ.

Бегство из Кенигсберга

Подающий надежды 24-летний музыкант приехал в Ригу в августе 1837 года. Рихард Вагнер бежал из Германии, чтобы скрыться от долгов и начать новую жизнь.
Немецкий музыкант к тому моменту имел прекрасное образование и трехлетний дирижерский опыт. С 1834 года Рихард Вагнер руководил оркестром Магдебургского театра, где, кстати, познакомился со своей будущей женой Христиной Вильгельминой Планер. Два года Вагнер добивался расположения красавицы актрисы, пока в 1836 году они не поженились. К слову, приданого у невесты не имелось. А молодой музыкант вообще с большим трудом сводил концы с концами.
При этом Минна — так называл свою супругу Вагнер — если и не была транжиркой (что ставят ей в вину биографы), но и рачительной особой ее тоже не назовешь. Юной эффектной даме хотелось блистать в свете, менять модные наряды, заказывать шляпки в Париже и ездить в гости в собственном экипаже.
Она просто не захотела ехать с мужем в незнакомый северный город, а поэтому назло Вагнеру осталась в Кенигсберге. Так или иначе, но в Ригу Вагнер приехал не с женой, а с ее сестрой Амалией Планер. В Риге Амалия встретила свою судьбу — вышла замуж за богатого ротмистра фон Мекка, с которым прожила в любви и согласии до глубокой старости.

Дирижерская палка-чесалка

Когда Вагнер сошел на берег в Рижском порту, он узнал шокирующую новость: вместо обещанных 1000 рублей в год серебром ему определили жалованье в 800 рублей. Это было обидно и било по карману. Но он не развернулся и не уехал, а поселился в квартире на Кузнечной улице (Калькю).
Перед рижской публикой Вагнер впервые появился на открытии нового сезона 1 сентября 1837 года: дирижировал одноактной пьесой «Мари, Макс и Михель».
Городской театр тогда находился в Старой Риге — на улице, которая сейчас носит имя Вагнера, в доме под номером 4. Сюда во время значительных постановок Вагнер приглашал на подмогу военный оркестр, «усиливающий игру меди».
Судя по всему, хлеб доставался новому капельмейстеру трудно: премьера сменяла премьеру — не реже одного раза в месяц. Вагнер-дирижер к тому же был трудоголиком — темпераментным, требовательным, даже жестоким к своим музыкантам. Говорят, он буквально донимал рижский оркестр бесконечными репетициями, добиваясь от артистов все лучшей игры. «Он мучил мой персонал целыми часами на бесконечных репетициях, — пишет директор театра Гольц в воспоминаниях. — Все было не по нему, все нехорошо, недостаточно тонко! Жалобы следовали за жалобами...»
Все гении — чудаки: в качестве дирижерской палочки Вагнер почему-то использовал... особую лопатку для почесывания спины в виде сложенной женской ладошки. Сегодня она хранится в Латвийском музее истории и мореходства.
Спасибо Вагнеру! Титаническими усилиями ему удалось поднять уровень рижского театра, на сцене которого он поставил оперы Моцарта, Вебера, Беллини. Как у композитора у Вагнера именно в Риге появился замысел драматической оперы по мотивам исторического романа Бульвер-Литтона «Риенци — последний трибун». Вагнер активно сочиняет музыку, либретто: «Этот Риенци со своими великими мыслями в голове и сердце возбуждает во всех моих нервах трепет любовной симпатии».

Возвращение блудной Минны

Через месяц к мужу приехала Минна Вагнер. Супруги помирились, а может, и не слишком ссорились. «Никогда прежде, — писал Вагнер, — я не слышал из уст Минны подобных (покаянных) речей... Я ответил, что меж нами не будет произнесено ни единого слова о происшедшем, что всю вину я принимаю на себя».
Семья (Минна, Вагнер и Амалия) из дорогих апартаментов перебралась в район Петербургского форштадта (территория, начинавшаяся сразу за нынешним памятником Свободы). Вагнер снял скромную квартиру в доме русского купца Бодрова на углу улиц Бривибас и Дзирнаву. Этот деревянный дом не сохранился, находился он на том месте, где сейчас расположен офис Lattelekom. Семейство Вагнер арендовало пять комнат на втором этаже.
«Еще до сих пор старейшие обыватели Петербургского форштадта, — отмечал в газете «Рижский вестник» в 1894 году журналист Чешихин, — ежедневно проходившие мимо этого дома, помнят Вагнера — как он сидел весной у открытого окна в халате, с трубкой в зубах и турецкой феской на голове... Выразительное и энергичное лицо Вагнера было обыкновенно бледно и имело какую-то страдальческую складку...»
В этом домике на Мельничной (Дзирнаву) Вагнер всю зиму с 1838 на 1839 год работал над оперой «Риенци», здесь собирались его друзья и разыгрывали по черновикам части его нового произведения (свет рампы эта чудесная опера, прославившая его на всю Европу, увидит через пару лет в Дрездене).
По вечерам Вагнер любил посидеть в одиночестве за кружкой пива в ресторане «Лавровый венок» (там сегодня клуб Roxy), где собирались биржевые дельцы, коммерсанты и банковские служащие. Буфетчиком там работал бывший рижский ресторатор некий Жорж. Так вот этот самый Жорж, когда состарился, как самую главную ценность и реликвию демонстрировал людям кружку, из которой пил только Вагнер, — с изображением бочки, на которой сидел Вакх, и именем великого музыканта...

Комедиант не по вкусу

Друзей у Вагнера, кроме двух-трех приятелей, в Риге так и не образовалось. Высшее общество упорно не принимало этого гениального человека. На девушку-дворянку, которая осмелилась вместе с подругой прогуляться с поразившим ее Вагнером по Митаве (после выступления дирижера), потом долго показывали пальцем все соседи. «Мне было неловко, — рассказывает эта девица в своих воспоминаниях, — что меня видели с артистом. Но еще ужаснее, как посмотрели на это люди моего круга. Года два мне не могли забыть моего знакомства с «комедиантом».
К тому же далеко не всем начинания нового капельмейстера пришлись по душе. Директор театра Гольц был уверен, что Рига не нуждается в серьезной опере: репертуар должен быть рассчитан исключительно на обывателя. А значит, он хотел видеть только водевили. Было ли тут место Вагнеру c его суровой, хотя и гениальной харизмой?
«О том, — с горькой усмешкой напишет Рихард Вагнер в своих воспоминаниях, — какую огромную роль я играл в течение этих двух лет среди интеллигенции города, вы можете судить по тому искреннему, непритворному удивлению, которое выразил впоследствии один рижанин, узнав о моих последующих успехах. Никто не шел мне навстречу. Я все время был одиноким и чуждым им».
В довершение всего за женой Вагнера принялся ухлестывать директор театра Холтей. Минна отказала сластолюбцу, что моментально сказалось на положении и жалованье ее супруга.

Выручал русский салат

Минна все это время старательно поддерживала видимость достатка и семейного благополучия. Вагнер любил бывать в семье церковного музыканта Генриха Дорна, с которым вскоре перешел на дружеское «ты». Это время вспоминалось Вагнерами как почти благополучное, когда к ужину были «русский салат, двинская лососина и свежая икра... мы втроем чувствовали себя на дальнем севере очень недурно!». Понятно, что саксонцу Вагнеру наши рижские широты казались чуть ли не дальним севером.
Но скоро между сестрами Планер произошел острый разлад, и они перестали разговаривать. В этой ненормальной и даже тягостной обстановке Вагнер продолжал творить свою гениальную музыку.
И все-таки во второй половине 1839 года Вагнер покинул Ригу: дело в том, что композитора, наделавшего на родине долгов, разыскали его кредиторы. Рассерженные бюргеры жаждали вернуть свои деньги, что по-человечески вполне понятно... К тому же у Вагнера появилась еще одна веская причина оставить Ригу: его сместили с поста дирижера. А это уже удар, как сказали бы сегодня, ниже пояса!
«Я оставил Ригу равнодушно и спокойно, — напишет создатель «Мефистофеля» и «Летучего голландца» спустя много лет. — С таким чувством, с каким и Рига отнеслась ко мне. Сожалею только об оркестрантах и полагаю, что это чувство основано на взаимности».
Вот такая история. Вагнер более ни разу не захотел даже проехать через Ригу — наоборот, он старательно огибал эту точку на карте Европы. А ведь гениальный композитор мог бы остаться в Риге навсегда и принести немалую славу берегам Даугавы. Но не случилось, не срослось... Проморгали мы Вагнера, это факт.
P.S. Из Риги супруги Вагнер отправились в Париж: морское путешествие оказалось тяжелым испытанием для композитора и его жены. Во время плавания они попали в шторм, но выжили. А еще услышали от матросов легенду, которая легла в основу его оперы «Летучий голландец». Во Франции чета Вагнер провела два с половиной года: именно в Париже композитор обрел славу и всемирное признание...