Любимые стихи

[irasweden]

Набоков

Мы с тобою так верили в связь бытия,
но теперь оглянулся я, и удивительно,
до чего ты мне кажешься, юность моя,
по цветам не моей, по чертам недействительной.

Если вдуматься, это как дымка волны
между мной и тобой, между мелью и тонущим;
или вижу столбы и тебя со спины,
как ты прямо в закат на своем полугоночном.

Ты давно уж не я, ты набросок, герой
всякой первой главы, а как долго нам верилось
в непрерывность пути от ложбины сырой
до нагорного вереска.

***

В те дни, когда, дай бог, от краю и до краю
Гражданская повеет благодать,
Все сбудется, о чем за чашкой чаю
Мы на чужбине любим погадать.

И вот последний человек на свете,
Кто будет помнить наши времена
В те дни на оглушительном банкете
Шалея от волненья и вина,

Дрожащий, слабый, в дряхлом умиленьые
Поднимется - но нет, он слишком стар:
Черты изгнанья тают в отдаленьи,
И ничего не помнит юбиляр.

Мы будем спать, минутныые поэты.
я, в частности, прекрасно буду спать,
В бою случайном ангелом задетый,
В родимый прах вернувшийся опять.

Библиофил какой-нибудь, я чую,
Найдет в былых, не нужных никому
Журналах, отпечатанных вслепую
Нерусскими наборщиками, тьму

Статей, стихов, чувствительных романов
О том как Русь была нам дорога,
Как жил Петров, как странствовал Иванов,
И как любил покорный ваш слуга.

Но подписи моей он не отметит.
Забыто все. И, муза, не беда!
Давай мечтать, давай глазеть, как дети,
На проносящиеся поезда,

На всякий блеск, на всякое движенье,
Предоставляя выспренным глупцам
Бранить наш век, пенять на сновиденье,
Единый раз дарованное нам.

***

Садом шел Христос с учениками.
Меж кустов, на выжженом песке,
Вытканном павлиньими глазками,
Песий труп лежал невдалеке.

И резцы блестели из-под черной
Складки. И зловонным торжеством
Смерти заглушен был ладан сладкий
Теплых миртов, млеющих кругом.

Труп гниющий, мерзостный, надулся,
Полный слизких, слипшихся червей...
Иоанн, как дева, отвернулся,
Сгорбленный поморщился Матвей.

Говорил апостолу апостол:
- Злой был пес, и смерть его нага,
Мерзостна... Христос же молвил просто:
- Зубы у него - как жемчуга.

***

СУФЛЕР

С восьми до полночи таюсь я в будке тесной,
за книгой, много раз прочитанной, сижу
и слышу голос Ваш... Я знаю,- Вы прелестны,
но, спутаться боясь, на Вас я не гляжу.
Не ведаете Вы моих печалей скрытых...
Я слышу голос ваш, надтреснутый слегка,
и в нем,- да, только в нем, а не в словах избитых,-
звучат пленительно блаженство и тоска.
Все так недалеко, все так недостижимо!
Смеетесь, плачете, стучите каблучком,
вблизи проходите, и платье, вея мимо,
вдруг обдает меня воздушным холодком.
А я,- исполненный и страсти и страданья,
глазами странствуя по пляшущим строкам,-
я кукольной любви притворные признанья
бесстрастным шепотом подсказываю Вам.

***

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

В листве березовой, осиновой,
В конце аллеи, у мостка,
Вдруг падал свет от платья синего,
От василькового венка.

Твой образ легкий и блистающий
Как на ладони я держу
И бабочкой неумирающей
Благоговейно дорожу.

И много лет прошло и счастливо
Я прожил без тебя, а все ж
Порою думаю опасливо
Жива ли ты и где живешь?

Но если встретится нежданная
Судьба заставила бы нас
Меня бы как уродство странное
Твой образ нынешний потряс.

Обиды нет неизьяснимее:
Ты чуждой жизнью обросла
Ни платья синего, ни имени
Ты для меня не сберегла.

И все давным-давно просрочено
И я молюсь и ты молись
Чтоб на утоптанной обочине
Мы в тусклый вечер не сошлись.