Падение литературы

[algambra]

Честно говоря, я не считаю, что литература пала в наше время больше, чем в любое другое. Просто раньше кроме классики ничего не публиковали, а теперь публикуют всё.

А все-таки думаю, что классиков публиковали всегда вместе с остальными. Классиками они стали гораздо позже.
Самое забавное, что чем древнее, тем классичнее.
Если у Пушкина:
Читал охотно Апулея
А Цицерона не читал
и
Бранил Гомера, Феокрита,
Зато читал Адама Смита

являются противопоставлениями высокого-низкого, освященного традицией и нового, то для нас уже и типичный дамский роман "Дафнис и Хлоя" - самая что ни на есть высокая классика. Хотя отдельные снобы-современники, я думаю, очень даже плевались и говорили "Фу! Как можно! Как низко упала литература!!!"

Это не там были БД про пёсика Фафика?

Точно! Песик Фафик! Чудесные были комиксы, я рыдала, когда выяснилось, что больше не дадут

[Бриташка]

освященного традицией и нового,

для нас уже и типичный дамский роман "Дафнис и Хлоя" - самая что ни на есть высокая классика. Хотя отдельные снобы-современники, я думаю, очень даже плевались и говорили "Фу! Как можно! Как низко упала литература!!!"

Истинная правда. Щас перечитываю роман «Истоки» писатель-эмигранта Марка Алданова, и там есть такой забавный кусок:

"В серой гостиной Михаил Яковлевич и молодой доктор говорили тоже об «Анне Карениной».
— Я сегодня был в редакции «Голоса», — сказал, потягивая портвейн, Черняков. — Там говорят, что Левин женится на Кити и что у Каренина будет дуэль с графом Вронским.
— На здоровье, — ответил доктор, с любопытством и осторожностью гладивший ящичек из слоновой кости. — Поразительно, что люди так интересуются какими то великосветскими хлыщами, вдобавок никогда не существовавшими. Пусть Каренин и Вронский смертельно друг друга ранят пониже брюха и умрут, не обратившись к врачам: ведь граф Толстой врачей не признает, — саркастически добавил он. — Меня этот роман с графьями весьма мало интересует.
— Что вы, Петр Великий, это замечательная вещь, — сказал Михаил Яковлевич. Он всегда с некоторым испугом и без уверенности в голосе хвалил «Анну Каренину», но в душе недоумевал: чем. собственно, восхищаются люди?"

Забавно. Хорошо показывает, как мы всегда готовы восхищаться тем, что было в прошлом, а к современникам отношение чуть ли не презрительное – куда им до тех великанов?

Вывод: читать все книги надо так, словно первый раз слышишь имя автора.