Французское гражданство

[Shets]

Вот вам статеечка (хе-хе, беру пример с мЭтров по объёму вклеек).

ГОСУДАРСТВО, НАЦИЯ И ДВОЙНОЕ ГРАЖДАНСТВО

Томас Хаммар

По мнению большинства правоведов и государственных деятелей, двойное гражданство должно быть устранено. Для достижения этой цели было заключено несколько международных соглашений. Несмотря на это, в последние десятилетия существенно возросло число лиц, обладающих гражданством двух и более государств, и вероятно этот рост будет продолжаться. Такая ситуация породила в Западной Европе оживленную дискуссию, приобретающую все более политизированный характер. Она затрагивает не только вопросы права, но и важные политические проблемы. Эти политические проблемы, игнорируемые обычно при обсуждении двойного гражданства юристами, и рассматриваются в моей статье.

Распространение двойного гражданства

Почему двойное гражданство распространяется, несмотря на усилия международного сообщества по его ограничению? Колоссальные миграции последней четверти века привели к тому, что в странах Западной Европы и Северной Америки сложились крупные группы постоянных жителей-иностранцев. Средний срок проживания таких переселенцев в европейских странах составляет более десяти лет, причем насчитывается уже немало выходцев из других государств во втором и третьем поколениях. Разумеется, иммиграция не порождает двойного гражданства автоматически. Однако многие иммигранты и их потомки приобретают двойное гражданство в силу законов о гражданстве, действующих в странах иммиграции. К тому же во многих государствах в последнее время законодательство о гражданстве претерпело изменения, способствующие получению иммигрантами двойного гражданства.

Так, например, в тех странах, где закон о гражданстве основан на критерии происхождения, дети в прошлом могли наследовать только гражданство отца. Теперь в большинстве таких стран гражданство передается детям как от отца, так и от матери. Это означает, что дети от смешанных браков обычно получают гражданство обоих родителей. А число таких браков в послевоенный период имеет тенденцию к росту.

Изменения в законах о гражданстве ведут также к распространению двойного гражданства среди замужних женщин.

Прежде женщина, выходя замуж за гражданина иного государства, должна была обязательно сменить свое прежнее гражданство на гражданство мужа. Теперь в большинстве государств вступление в брак не влечет за собой автоматических последствий для гражданства супругов. Многие женщины, как и прежде, приобретают гражданство мужей, равным образом и мужчины приобретают гражданство жен. Однако при этом все больше супругов сохраняют за собой и первоначальное гражданство.

Во многих странах законодательство о гражданстве преимущественно или частично основано на так называемом jus soli (“право почвы”), придающем решающее значение факту рождения лица на территории данного государства. Такой подход, естественно, порождает многочисленные ситуации двойного гражданства. В США и Канаде все родившиеся в этих странах дети иммигрантов (а в Великобритании — почти все) при рождении получают гражданство соответствующих государств. Дети иммигрантов, родившиеся во Франции, обычно приобретают французское гражданство по достижении 18-летнего возраста, при том условии, если они к этому моменту еще живут на французской территории. Однако в каждой из названных четырех стран почти все эти дети будут иметь по меньшей мере еще одно гражданство. Дело в том, что в большинстве стран эмиграции законы о гражданстве основаны на jus sanguinis (“право крови”), иначе говоря, на критерии происхождения: поэтому дети иммигрантов получают гражданство родителей, несмотря на то, что родились в другой стране.

Распространение двойного гражданства стимулируется также характерными для последнего десятилетия крупными перемещениями беженцев. Беженцы, как правило, натурализуются чаще и быстрее, чем другие иммигранты, и от них лишь в редких случаях требуется отказ от прежнего гражданства как предварительное условие натурализации.

Наконец, двойное гражданство распространяется еще и по той причине, что государства становятся все более терпимы к этому явлению. Даже страны, официально провозгласившие своей целью сокращение двойного гражданства, на практике относятся к нему с удивительным благодушием. Например, одиннадцать государств ратифицировали конвенцию, заключенную в 1963 г. в рамках Совета Европы, согласно которой гражданин государства-участника конвенции утрачивает свое гражданство, если он добровольно приобретает гражданство другого государства-участника. Однако Великобритания и Ирландия ратифицировали только статьи конвенции, касающиеся воинской повинности в условиях двойного гражданства, а не статьи, направленные на сокращение двойного гражданства вообще. К тому же только две страны (Люксембург и Норвегия) ратифицировали подписанный в 1977 г. дополнительный протокол к конвенции, предусматривающий межгосударственный обмен информацией о всех случаях приобретения гражданства. А без такого обмена реализация положений конвенции носит разве что случайный характер.

Реальное число лиц, обладающих двойным гражданством, не установлено, однако известно, что таких людей много и со временем становится все больше. Германия и Швеция выделяются самыми жесткими ограничениями двойного гражданства. Однако и в этих двух государствах число лиц с двойным гражданством весьма существенно. По имеющимся оценкам, в Германии натурализация иммигрантов примерно в каждом третьем случае порождает двойное гражданство, так как допускаются многочисленные исключения из правила, согласно которому условием натурализации является отказ от прежнего гражданства. В Швеции численность лиц с двойным гражданством оценивается цифрой свыше 100000. В Канаде, США, Великобритании и Франции двойное гражданство, по всей вероятности, распространено еще в большей степени, поскольку в этих странах действует принцип jus soli и существует более терпимое отношение к приобретению двойного гражданства в результате натурализации. По оценочным подсчетам, только лиц, обладающих одновременно гражданством Франции и Алжира, насчитывается более миллиона!

Граждане и жители


Формально говоря, гражданство означает принадлежность лица к государству. Эта принадлежность проявляется, когда человек получает заграничный паспорт, призывается на военную службу, или же получает право участвовать в общенациональных выборах. Однако принадлежность к государству на практике не является исключительным достоянием граждан. Некоторые неграждане также находятся с государством в тесной связи, определяемой совокупностью прав и обязанностей, весьма сходных с правами и обязанностями гражданина. Некоторые неграждане, подобно гражданам, имеют право въезжать на территорию государства из-за рубежа, иметь в стране постоянное место жительства и работу, получать социальное обеспечение и даже, при некоторых условиях, участвовать в выборах. В последнее время есть тенденция к стиранию правовых различий между такими привилегированными негражданами и гражданами.

Эти привилегированные неграждане образуют многочисленные растущие группы во многих государствах, особенно в странах континентальной Европы. В течение 1970-х — 1980-х гг. повсеместно были введены более строгие ограничения на иммиграцию. Практически прекратился приток в Европу иностранных рабочих; были введены более жесткие нормы на иммиграцию целыми семьями; обращения с просьбой о политическом убежище стали рассматриваться более тщательно и критически. Для потенциальных иммигрантов становится все труднее получить первоначальное разрешение на жительство и работу. В то же время иммигранты, допущенные в европейские страны ранее, обрели гарантированное право жительства, а также широкий набор социальных и экономических прав. Теперь они составляют привилегированную группу, насчитывающую более 8 миллионов человек (общее число иностранных граждан в европейских странах оценивается на сегодняшний день примерно в 12 миллионов).

Традиционное разграничение между гражданами, обладающими всеми правами, проистекающими из принадлежности к государству, и иностранцами, лишенными этих прав, уже не отражает действительного положения вещей. Необходим особый термин для обозначения растущей категории привилегированных неграждан, занимающих промежуточное положение между обычными иностранцами (без права на жительство, работу и социальное обеспечение) и гражданами. В качестве такого термина я буду пользоваться словом “жители” (denizens). Жители — это иностранные граждане, имеющие гарантированное право на постоянное жительство и связанные с государством через обширную совокупность прав и обязанностей.

Юридически зафиксированное местожительство (домициль) или реальное постоянное проживание в принимающем государстве отличают эту категорию иностранных граждан от других иностранцев, не так тесно связанных с социальной средой страны пребывания. Жители не обладают гражданством принимающего государства, но это не обязательно означает, что они являются иммигрантами. Некоторые из них могут быть уроженцами данной страны, никогда не жившими за ее пределами; они нередко совершенно свободно говорят на языке этой страны, а бывает, что и не знают никакого другого языка. И все же они остаются только жителями, а не гражданами. В государствах, не предоставляющих гражданство автоматически в силу рождения на своей территории, потомки иммигрантов в принципе могут оставаться исключенными из сообщества граждан на протяжении ряда поколений.

Миллионы жителей в странах Европы и Северной Америки образуют, так сказать, огромный резервуар двойного гражданства. Каждый из них имеет связь с двумя странами — с той, гражданином которой он является, и с той, где протекает его жизнь. Исходя из общих соображений, такую ситуацию нельзя не считать аномальной. Поскольку жители во многих странах наделены довольно широкими правами, натурализация для них не является неотложной проблемой. И все же существует ряд факторов, делающих их натурализацию желательной. В долгосрочной перспективе нельзя примириться с таким положением дел, когда значительная часть населения исключена из сообщества граждан. По-видимому, государства будут принимать меры к облегчению и поощрению натурализации жителей, даже если такие меры будут означать смягчение ограничений на двойное гражданство. Таким образом, сколь бы ни было велико нынешнее число лиц, обладающих двойным гражданством, в перспективе оно будет еще больше.

Аспекты гражданства


Массовая натурализация жителей маловероятна без ослабления ограничений на двойное гражданство. Поэтому проблема натурализации в значительной мере сводится к вопросу о желательности более терпимого отношения к двойному гражданству. Однако дискуссия о двойном гражданстве с необходимостью влечет за собой постановку вопроса о смысле и значении гражданства как такового. Вопрос этот сложен, поскольку смысл гражданства понимается по-разному.

С чисто правовой точки зрения, гражданство есть формальная принадлежность индивида к государству, приобретаемая и утрачиваемая в соответствии с установленными этим государством нормами и порождающая определенную совокупность прав и обязанностей. В такой сугубо формальной юридической трактовке гражданство может регулироваться прагматическим образом, без особых эмоций.

Вместе с тем, гражданство в огромной степени определяет политический статус индивида. Именно на гражданстве зиждется государство, это важнейшее звено современной мировой политической системы. Мир сегодня разделен между примерно 170 государствами, каждое из которых имеет свою территорию и свой народ. И если территория государства определяется географическими границами, то границы между народами определяются законами о гражданстве. Поскольку в мире нет всеобщего парламента или суда, который бы реально мог разрешать международные конфликты, отношениям между государствами присущи постоянная конкуренция и скрытая война. Каждое государство заботится о том, чтобы защитить и упрочить свои интересы и свою безопасность, а направленные на это усилия неизбежно вовлекают его в по меньшей мере потенциальный конфликт с другими государствами. В таких условиях гражданство по своей значимости выходит далеко за рамки простой принадлежности к государству. Быть гражданином значит не только быть “приписанным” к тому или иному государству чисто формальным образом. Это означает участвовать на стороне своего государства в скрытых или открытых конфликтах между ним и другими государствами — участвовать если и не на самом деле, то в глазах окружающих. Гражданство подразумевает лояльность к государству. Гражданин должен поддерживать принципы политической системы государства и разделять общепринятые в государстве основные ценности.

Итак, с юридической и политической точек зрения смысл гражданства заключается в принадлежности к государству. Однако гражданство имеет также и социальный и культурный смысл, означая принадлежность не только к государству, но и к нации. В мире есть лишь немного национальных государств (nation-states) в полном смысле слова, вполне однородных по национальному составу населения. Но большинство государств провозглашают себя национальными государствами или проводят нацеленную на построение национального государства политику. При этом гражданство часто осмысливается как национальность, то есть принадлежность к доминирующей в данном государстве культурной общности.

Наконец, гражданство имеет и психологический аспект. Оно нередко рассматривается как проявление самоотождествления личности. Иммигранты первого поколения обычно связывают это чувство личной “принадлежности” со страной происхождения, с ее языком и культурой. Они твердо убеждены, что человек должен быть гражданином той страны, с которой он себя отождествляет психологически. Поэтому многие их них не склонны приобретать новое гражданство, особенно если это подразумевает утрату прежнего. Во втором поколении иммиграции, а иногда уже и в первом, самоидентификация имеет тенденцию к раздвоению. Возникают двойственные формы самосознания (скажем, турецко-немецкое или португальско-французское), что следует учитывать при анализе проблемы двойного гражданства.

Все эти аспекты гражданства так или иначе обнаруживаются повсеместно. Однако все они наполняются различным конкретным содержанием в разных странах. Смысл гражданства различен в странах эмиграции и в странах иммиграции; в государствах старых и новых; в государствах национально однородных и многонациональных; в государствах светских и религиозных; в государствах, ощущающих угрозу, и в государствах, сознающих себя в безопасности; в государствах тоталитарных и либерально-демократических.

Таким образом, очевидно, что и для государств, и для отдельных людей простое на вид понятие гражданства на деле является весьма многогранным. Поэтому как государства, так и отдельные люди по-разному относятся к проблеме двойного гражданства. В некоторых ситуациях двойное гражданство может восприниматься как провокация конфликта или серьезная угроза основным ценностям общества. Вместе с тем, в других случаях оно расценивается как безусловно желательное явление, а иногда к нему относятся с безразличием. Это значит, что споры о двойном гражданстве носят характер в первую очередь не формально-юридический, а политический и даже метаполитический. Метаполитические предпосылки проблемы, связанные с природой таких понятий как государство, нация, территория и народ, не всегда формулируются в явном виде. Однако обнаружить и прояснить эти предпосылки необходимо для того, чтобы осмыслить нынешнюю дискуссию о двойном гражданстве.

Интересы международного порядка


Стремление устранить двойное гражданство во многом коренится в концепции хорошо организованного международного порядка, при котором каждый является гражданином одного и только одного государства. Отклонения от идеальной ситуации “один человек — одно гражданство” могут породить серьезные проблемы, по меньшей мере, осложнения в межгосударственных отношениях. Например, человек, имеющий гражданство двух государств, может одновременно нести обязательства перед каждым из них (чаще всего здесь имеются в виду обязательства по военной службе). Могут также возникнуть сложности в дипломатической защите граждан за пределами государства. Государство вправе и обязано защищать своих граждан за границей, однако оно не может защищать своего гражданина на территории страны, гражданством которой он также обладает.

Возможны и осложнения другого рода. Так, в континентальной Европе некоторые законы, главным образом, связанные со статусом лица (гражданская правоспособность, брак, развод, опека и т.п.), традиционно учитывают гражданство лиц, о которых идет речь. (В Великобритании, США и Канаде решающее значение имеет не гражданство, а домициль). В ситуациях двойного или множественного гражданства может быть нелегко определить, какой именно закон следует применить для установления законнорожденности ребенка, действительности брака или развода.

Все эти сложности носят реальный характер, однако противники двойного гражданства нередко склонны преувеличивать их серьезность. Так, проблема двойных обязательств по военной службе может, как показывает опыт, вполне удовлетворительно разрешаться посредством двусторонних или многосторонних международных соглашений. Такие соглашения предусматривают, что лицо с двойным гражданством, прошедшее военную службу в одном государстве (как правило, в стране своего постоянного проживания), освобождается от воинской повинности в другом государстве. А в вопросах статуса лица выбор закона все чаще определяется не гражданством, а домицилем или реальным постоянным местожительством заинтересованных сторон.

Народ и население


Второе возражение против двойного гражданства исходит из интересов конкретного государства. Считается, что двойного гражданства следует избегать для того, чтобы не нанести ущерба единству, сплоченности и мощи государства. Тут, конечно, играют роль соображения национальной безопасности и внешней политики, которые будут отдельно рассмотрены ниже. Пока я сосредоточусь на проблеме внутреннего строения государства, прежде всего на различии между “народом” и населением государства.

Народ государства есть совокупность его граждан. Территория государства — это его территория, по сути дела, само государство — это его, народа, государство. Государство несет ответственность за благосостояние народа. Традиционные теории конституционного правления и демократии исходят из того, что между “народом” в этом смысле слова и реальным населением страны нет существенного несовпадения. Тут мы имеем дело с тем же принципом порядка, который рассматривался выше, однако уже не в международном варианте, а применительно к конкретному государству. При такой трактовке угроза порядку исходит в первую очередь не от двойного гражданства, а от наличия в странах Европы и Северной Америки многочисленных групп неграждан (жителей). Проблема двойного гражданства возникает, когда мы задумываемся над тем, как эту угрозу устранить.

С точки зрения внутреннего строения государства, порядок означает не только приблизительное совпадение между совокупностью граждан страны и ее реальным населением в данный момент времени; необходимо также, чтобы это совпадение носило устойчивый во времени характер. Государство должно стремиться к тому, чтобы народ включил в себя все население. В этом смысле идея поддержания (или восстановления) порядка сводится к сокращению несовпадения между народом и населением путем поощрения натурализации жителей (а также, возможно, через предоставление гражданства детям иммигрантов).

Однако идея порядка внутри государства требует обеспечить не только совпадение между народом и населением, но и внутреннее единство народа. Это требование можно сформулировать как недопустимость принадлежности кого-либо из народа данного государства одновременно и к какому-либо другому народу. А это значит, что условием натурализации должен быть отказ от прежнего гражданства. Так, желающий стать гражданином США должен клятвенно “отказаться и отречься от всякой привязанности и верности” стране своего происхождения (впрочем, формальный отказ от прежнего гражданства при этом не требуется). В Германии и Швеции такой отказ обычно является условием натурализации. Формальный отказ от прежнего гражданства или клятвенное отречение от лояльности стране происхождения воспринимается как свидетельство того, что новые граждане страны будут принадлежать к ее народу и ни к какому другому; это рассматривается как необходимое условие целостности государства.

Лояльность государству


Лояльность граждан своему государству имеет два аспекта — внутренний и внешний. Первый аспект состоит в том, что граждане обязаны повиноваться любым конституционно принятым решениям государственной власти, независимо от своего личного согласия или несогласия с этими решениями. Лояльность в своем внешнем аспекте испытывается в условиях международных кризисов, когда жизненно важные интересы государства вплоть до самого его существования сталкиваются с угрозой со стороны других государств. В такой обстановке граждане обязаны отбросить внутренние разногласия и объединиться на защиту общих интересов.

При предоставлении гражданства жителям государство может требовать от них свидетельств лояльности — как “внутренней”, так и “внешней”. Так, в Германии предварительным условием натурализации является выражение приверженности основанному на свободе и демократии конституционному порядку ФРГ. А в США, как уже отмечалось, желающие натурализоваться должны принести присягу верности американскому государству.

Двойное гражданство может считаться несовместимым с лояльностью в обоих ее аспектах. Противоречие между двойным гражданством и “внутренней” лояльностью может усматриваться в такой ситуации, когда человек, обладающий двойным гражданством, сохраняет сильную привязанность к стране, где он был воспитан, причем эта страна слишком резко отличается от страны его нынешнего проживания по религии, политической культуре, образу жизни и правовой системе. Такой аргумент используется некоторыми французскими политиками правого толка по отношению к иммигрантам из Северной Африки, чья приверженность исламу якобы ставит под сомнение их лояльность существующей во Франции политической и правовой системе. Подобные подозрения высказываются и по отношению к туркам в Германии.

Двойное гражданство иногда также воспринимается как несовместимое с лояльностью “внешней”, особенно в таких случаях, когда по своему первому гражданству человек относится к государству, находящемуся (или долго находившемуся) во враждебных отношениях со страной его нынешнего проживания. Так рассуждают во Франции те, кто нагнетает тревогу в связи с ростом числа лиц с двойным франко-алжирским гражданством.

Однако есть ли действительные основания считать, что люди, обладающие двойным гражданством, не могут быть по-настоящему лояльны государству, в котором они живут? Известно, что иммигранты сохраняют связи со страной происхождения, и эти связи, бывает, передаются по наследству. Они поддерживают контакты с оставшимися на родине родственниками и друзьями, с интересом следят за происходящими там событиями. Это относится ко всем иммигрантам, независимо от их положения в смысле гражданства. Натурализованные граждане, утратившие свое прежнее гражданство, могут сохранять такую же привязанность к родной стране, как и иммигранты с двойным гражданством. Эта привязанность действительно представляет собой своего рода лояльность стране происхождения. Но разве такая лояльность исключает лояльность стране проживания? Не идет ли здесь речь скорее о теплом чувстве, которое прекрасно сочетается с гражданской лояльностью новому государству?

Двойственная лояльность сама по себе не является чем-то необычным или нежелательным. Она лишь в редких случаях ставит под сомнение “внутреннюю” лояльность стране проживания. В ситуации международного кризиса двойственная лояльность гражданина может вызывать вопросы относительно его “внешней” лояльности. В таких случаях государство может счесть необходимыми чрезвычайные меры по отношению к группам, лояльность которых представляется неопределенной. Однако при обычных условиях двойственная лояльность не ведет к непреодолимым противоречиям.

Этническое и национальное самосознание


Когда о двойственной лояльности говорят противники двойного гражданства, они имеют в виду потенциально опасное раздвоение лояльности между двумя государствами. Когда же на эту тему рассуждают сторонники двойного гражданства, они подразумевают нечто иное и в основе своей благотворное — речь идет о раздвоении эмоциональных привязанностей и самосознания между двумя социокультурными общностями.

Иммигранты обычно переселяются в страну, где большинство населения принадлежит к другой нации, чем они сами. Это большинство говорит на другом языке, придерживается других обычаев и традиций, исповедует другую религию и помнит другую общую историю. В силу этих различий большинство видит в иммигрантах представителей иной нации, и сами они со временем осознают себя в качестве этнического меньшинства. Однако иммигранты подвергаются мощному воздействию со стороны языка и культуры большинства, и это воздействие приводит к длительному процессу вторичной социализации (аккультурации). Темпы и результаты этого процесса различаются в разных странах и в разных иммигрантских группах в одной и той же стране. Однако тенденция всюду одинакова: интеграция идет по мере того, как первоначальное национально-культурное самосознание дополняется (хотя и не вытесняется) новым самосознанием, ориентированным на язык и культуру национального большинства в новом государстве.

Жители, то есть иммигранты, прожившие в новом государстве уже долгое время, обычно имеют как раз такое двойственное самосознание, ощущая одновременную принадлежность к двум нациям и культурам. Интеграция в принимающее общество и усвоение его ценностей со временем пробуждают в них желание стать гражданами нового государства, однако из-за устойчивой привязанности к стране происхождения они, как правило, неохотно идут на отказ от прежнего гражданства. Обладая практически теми же основными правами, что и граждане, жители не ощущают острой потребности в новом гражданстве. Поэтому для них на первый план выходят реальные неудобства и психологические издержки, связанные с отказом от гражданства страны происхождения. Для иммигрантов первого поколения особенно тяжелы как раз эти психологические издержки. Отказ от гражданства родной страны ощущается ими как отказ от части собственной души. Гражданство для них не просто правовой статус, а составная часть индивидуального и культурного самосознания.

В такой ситуации, весьма характерной сегодня для Европы и Северной Америки, двойное гражданство, как представляется, хорошо соответствует двойственному социально-культурному самосознанию, которое присуще многим иммигрантам. Если бы государства, ставящие сейчас условием натурализации отказ от прежнего гражданства, были терпимы к двойному гражданству, это бы повысило заинтересованность жителей в натурализации. Это предположение подтверждается социологическими исследованиями среди иммигрантов в Швеции и Германии. При допустимости двойного гражданства желающие натурализоваться были бы свободны как от эмоционально-психологических издержек, связанных с отказом от прежнего гражданства, так и от издержек вполне материальных, связанных с утратой права наследовать и приобретать собственность в родной стране, въезжать в эту страну без визы и т.д. Исчезла бы необходимость выбирать одно гражданство из двух, отдавать предпочтение одному национальному самосознанию перед другим. Двойное гражданство обеспечивает формальное признание такого социального явления как двойственность самосознания.

Несомненно, множественность форм самосознания и групповой идентификации является в современных обществах правилом, а не исключением. Самосознание по полу, возрасту, территории, религии, национальности, профессии — все эти виды самосознания не совпадают между собой и пересекаются на уровне отдельной личности. Такое взаимное пересечение часто смягчает остроту межгрупповых конфликтов. Если бы, скажем, классовые барьеры совпадали с религиозными и этническими, то конфликты были бы намного более ожесточенными. Двойственность национального самосознания иммигрантов, часто рассматриваемая как потенциальная угроза безопасности государства, может в некоторых ситуациях, напротив, оказаться положительным фактором в улучшении отношений между странами иммиграции и эмиграции. Наличие в стране постоянно проживающих иммигрантов из другой страны и частые миграции в обоих направлениях способствуют развитию контактов между этими странами. Институционализация таких контактов может оказать положительное воздействие на межгосударственные отношения.

Нация


Однако бывает, что двойственность национального самосознания воспринимается как угроза национальному единству или даже самому существованию нации. Национализм — одна из мощнейших политических сил нашего времени, и современные государства имеют в своем распоряжении эффективные средства распространения национальной идеи, в первую очередь, такие, как система образования и средства массовой информации. Для сторонников идеи национального (национально однородного) государства не существует различия между принадлежностью к нации и принадлежностью к государству. По их мнению, натурализации всегда должна предшествовать ассимиляция, а двойное гражданство допускаться не должно. Человек должен иметь только одно гражданство, так же как одно отечество и один родной язык. В обычных условиях защита единства, однородности и самобытности нации есть функция иммиграционной политики, а не политики в области натурализации. Но некоторые националисты считают, что если в стране уже есть крупные группы постоянно проживающих иммигрантов, то последним рубежом обороны становится натурализационная политика.

Неприятие националистами двойного гражданства основывается на идеале, который никогда не был, да и не может быть осуществлен. Современные государства, несмотря на свои усилия в этом направлении, почти никогда не являются национально однородными, базирующимися только на одной нации, только одном языке, только одной религии, одинаковом для всех общем происхождении и так далее. Подавляющее большинство государств гетерогенны по языку, религии и этническому составу населения. Даже при самых благоприятных условиях, усилия по построению национальной государственности обеспечивают повышение национальной однородности государства только на некоторое время: массовая иммиграция делает идеал национально однородного государства еще более труднодостижимым. Процесс включения иммигрантских групп в состав основной нации идет годами, а то и растягивается на целые поколения. Все это является доводом в пользу двойного гражданства.

Национальная безопасность


В теории основным звеном глобальной политической системы является суверенное государство. На практике, однако, суверенитет государств, особенно не принадлежащих к числу великих держав, все в большей степени ограничивается. Это объясняется рядом продолжающихся сдвигов экономического и технологического характера, а также развитием международного сотрудничества на всех уровнях. Региональная интеграция — это лишь один из факторов ограничения суверенитета, но фактор весьма существенный. Например, страны — члены ЕС и страны Северной Европы уже пожертвовали некоторыми традиционными прерогативами суверенитета, в том числе правом контролировать миграцию в пределах соответствующих регионов.

Важным аспектом региональной интеграции является мирное разрешение конфликтов. Поскольку государства, входящие в региональные “сообщества безопасности”, не могут использовать силу для разрешения споров между собой, соображения безопасности в их взаимоотношениях становятся менее существенными. В рамках таких сообществ утрачивают силу возражения против двойного гражданства, основанные на сомнениях в лояльности лиц с двойным гражданством и связанных с этим опасениях за безопасность государства.

Вне таких “сообществ безопасности” конфликты также, как правило, разрешаются мирным путем. Но в конечном счете всегда есть угроза войны, и озабоченность этой угрозой, похоже, во многом объясняет неприязнь к двойному гражданству. Это особенно относится к континентальной Европе, где история государств всегда была тесно связана с войнами и где, следовательно, гражданство прочно ассоциируется с обязательной службой в национальных вооруженных силах.

Однако те, кто возражают против двойного гражданства по соображениям национальной безопасности, проходят мимо того факта, что многие государства в военное время допускают в свои армии добровольцев-неграждан. Действительно, во время войны лояльность иммигрантов может подвергаться сомнению. Но такие сомнения могут коснуться не только иностранцев и лиц с двойным гражданством, но и натурализованных граждан, отказавшихся от прежнего гражданства (так случилось, например, с гражданами США японского происхождения, интернированными во время второй мировой войны).

Даже и в мирное время иммигранты-жители могут подвергаться некоторым ограничениям по соображениям национальной безопасности. Они могут не допускаться к работе в каких-то особо важных оборонных отраслях, не иметь права занимать определенные должности, лишаться доступа к определенного рода засекреченной информации. Как сомнительные с точки зрения безопасности могут восприниматься и натурализованные граждане, а в еще большей степени лица с двойным гражданством, если предположить, что страна происхождения может вынудить их поставлять нужную ей информацию, шантажируя их участью оставшихся в этой стране родственников или имущества. Но если даже такой риск и существует в действительности, то он не связан в решающей степени с гражданством и не является убедительным доводом против двойного гражданства.

Демократия


Ситуация, при которой значительная часть населения страны состоит из жителей-неграждан и, значит, имеется существенное несовпадение между населением государства и его народом как совокупностью граждан, наносит ущерб демократии. Получается, что многочисленные совершеннолетние налогоплательщики, живущие в стране долгое время и на законных основаниях, лишены важнейшего средства влиять на политическую жизнь. При этом избранные на выборах политические деятели представляют народ страны, но не ее население в целом. Трудно ожидать, что политики будут столь же внимательны к интересам жителей, как к интересам наделенных избирательным правом граждан. Политические партии не заинтересованы в том, чтобы проводить среди жителей свою агитацию и информировать их об общественных проблемах; с другой стороны, у жителей почти нет стимулов интересоваться политической жизнью страны. Таким образом, по отношению к этой части населения система представительного демократического правления практически не действует. Чем больше доля этой части населения и чем дольше существует такая ситуация, тем менее демократической становится политическая система.

Из такого положения есть два принципиальных выхода. Во-первых, можно предоставить жителям все политические права. В некоторых европейских государствах (в частности, в Нидерландах и в странах Северной Европы) жители наделены правом голоса на местных выборах. В истории стран массовой иммиграции бывали периоды, когда иммигранты получали избирательное право еще до натурализации (так было, например, в прошлом веке в ряде штатов США). В современной Новой Зеландии жители имеют право участвовать во всех выборах, в том числе и в общегосударственных.

Другой выход состоит в том, чтобы ускорить процесс натурализации жителей. В Германии, Швеции, Нидерландах, Швейцарии и некоторых других странах для этого потребовалось бы более либеральное отношение к двойному гражданству. Только таким путем возможно повысить пока что низкую привлекательность натурализации для жителей и восстановить соответствие между народом и населением, иначе говоря, сообществом полноправных граждан и совокупностью законно проживающих в стране налогоплательщиков. На мой взгляд, именно подход с точки зрения демократии дает самые сильные аргументы в пользу смягчения ограничений на двойное гражданство.

Дискуссия о двойном гражданстве


Европейская дискуссия по проблемам двойного гражданства, в которой поначалу участвовали только юристы, со временем приобретает все более политический характер. Это и естественно, поскольку, как я пытался показать в этой статье, суть споров о двойном гражданстве заключается не в юридических тонкостях, а в подходах к основополагающим политическим понятиям, таким как нация и государство, народ и население, лояльность, национальное самосознание, демократия.

Дискуссия протекает в разных странах по-разному. Многие страны эмиграции положительно относятся к двойному гражданству. Они знают, что из-за экономических обстоятельств лишь немногие эмигранты из этих стран когда-либо возвратятся на родину. Они заинтересованы в том, чтобы по-прежнему получать от эмигрантов денежные переводы, составляющие в ряде стран эмиграции существенную часть общего притока финансовых средств. Они желают поощрять сохранение и развитие своего языка и культуры за рубежом. Некоторые их этих стран прямо стремятся ограничить натурализацию своих эмигрантов. Другие не возражают против натурализации, однако предпочитают, чтобы эмигранты сохраняли и первоначальное гражданство. Сохранение прежнего гражданства предстает и как символ продолжения связей со страной происхождения, и как реальное средство укрепления этих связей.

Следует заметить, что многие из нынешних европейских стран иммиграции были в свое время странами массовой эмиграции. В конце XIX — начале XX в. они относились к двойному гражданству примерно так же, как относятся к нему страны эмиграции сегодня. Они желали сохранения своего языка и культуры за рубежом, и им нравилось думать о своих эмигрантах как о представителях страны происхождения.

США и Канада, традиционные страны массовой иммиграции, всегда относились к двойному гражданству в основном нейтрально. В отличие от стран эмиграции, стремившихся упрочить свое влияние за рубежом, они не заинтересованы в распространении двойного гражданства, но и не стараются его ограничить. Классические аргументы против двойного гражданства не имеют особой силы в условиях Северной Америки. В этих странах, с их смешанным национальным составом населения, гражданство всегда означало принадлежность к государству, а не к однородной в языковом, культурном и религиозном отношении нации, как это типично для Европы. В силу географической изолированности США и Канады война никогда не играла в истории и традициях этих стран такой же важной роли, как в Европе. Здесь никогда не было обязательной воинской повинности в мирное время, и поэтому лица с двойным гражданством не могут столкнуться с необходимостью нести военную службу дважды. Соображения национальной безопасности в этих странах не так сильно, как в Европе, влияют на политику в области натурализации. По всем этим причинам, проблема двойного гражданства в Северной Америке так и не стала предметом общественного внимания, даже по мере развертывания оживленной дискуссии по этой проблеме в Европе.

Из европейских стран наиболее благоприятно относятся к двойному гражданству Франция, Великобритания и Швеция. Франция, по всей вероятности, далеко опережает остальные страны по численности лиц с двойным гражданством, но именно в силу этого обстоятельства там и идут самые жаркие споры по этой проблеме. Великобритания, подобно Канаде и США, относится к двойному гражданству в целом безразлично. Британцы долго не хотели отказаться от единого гражданства в рамках Содружества, а когда все-таки оно было отменено в соответствии с законом о гражданстве 1981 г., никакие ограничения на двойное гражданство введены не были. В Швеции отказ от прежнего гражданства все еще формально является условием натурализации, однако именно Швеция положила начало дискуссии в рамках Совета Европы о возможном пересмотре конвенции 1963 г. с целью сделать двойное гражданство более допустимым.

ФРГ, Швейцария, Бельгия, Австрия и другие государства, привлекающие в свою экономику гастарбайтеров, лишь с запозданием осознают, что эта поначалу временная трудовая иммиграция уже приобрела постоянный характер. Именно в этих государствах политика по отношению к натурализации носит наиболее жесткий ограничительный характер. Однако и здесь действуют мощные факторы, стимулирующие либерализацию этой политики. Дискуссия о двойном гражданстве зашла наиболее далеко в Германии. Однако перспективы перехода этой страны к большей терпимости по отношению к двойному гражданству и к более либеральной натурализационной политике в целом пока неясны.

В большинстве стран политика в области гражданства тесно связана с иммиграционной политикой. Возможно, что со временем между Европой и Северной Америкой произойдет сближение в политике по отношению к гражданству вообще и к двойному гражданству в особенности, подобно тому, как в последнее десятилетие между этими странами произошло сближение в иммиграционной политике. Но на политику по отношению к двойному гражданству влияют и многие другие факторы, такие как характер самосознания нации и государства, внутренняя сплоченность государства и его внешняя безопасность. До сих пор проблема двойного гражданства исследовалась только правоведами. Однако необходимо изучение двойного гражданства в его политическом и структурном аспектах, поскольку вероятно, что в обозримом будущем численность лиц с двойным гражданством будет расти и далее.