Сальваторе Адамо. Продолжение

[amorine]

Но я выкладываю – чтобы можно было и скачать. К тому же, здесь он в более хорошем качестве.

Salvatore Adamo - Voyage jusqu'à toi

Спасибо за прекрасную песню в хорошем качестве.

И как-то сразу потянуло на воспоминания. Хочу дать ссылку на статью из ЖЖ. Приводить саму статью в форуме как-то не считаю разумным: она сама по себе хорошо сделана, с любовью. Не без ошибок, но кто безупречен, и автору на них указывать не будем.

«Сальваторе Адамо, о котором мы толком ничего не знаем»

http://f5.ru/starikkozlodoev/post/353145

И вообще, погуляла-почитала, есть интересное…

[amorine]

саму статью в форуме как-то не считаю разумным: она сама по себе хорошо сделана, с любовью.

И все-таки цитата
«И между прочим, как раз во времена интенсивных гастролей Адамо в СССР (в 1972-м в Риге он выступал аж неделю подряд!) любить песенку про разбитую любовь и падающий снег (да, прежде всего в памяти людей осталась именно Tombe La Neige) считалось не то чтобы моветоном, но некоторой банальностью — как "Битлз" за Yesterday любить. У московских эстетов была своя "коронка": пробившись на концерт, требовать на бис куда более отвязную En Blue Jeans — и другие эстеты взрывались бурей оваций»,
которая потянула за собой еще одно воспоминание, не совсем однозначное.

Рассказ Сергей Есина "При свете маленького прожектора "
(Журнал Юность № 02 февраль 1976 г.), там и тогда я его прочитала. И долго не могла найти.

Была озадачена и хотела проверить воспоминания, увы , ощущения были верными.

Фрагмент о концерте Адамо. Для многих тогда это стало почти отчетом с концерта. И долго я не могла понять, что за песни автор имел ввиду под названиями «Клоун» и «Голубой город», или на фоне почти хроники, он их просто придумал.

«…В этот момент раздались аплодисменты, под громкие звуки небольшого оркестра занавес раздвинулся, и выбежал Адамо — невысокого роста черноволосый парнишка в темных расклешенных брюках, длинной безрукавке, надетой на малиновую рубашку.
Адамо пел хуже и менее интересно, чем Бурлей привык слышать его с пластинок, но зал восторгался, и Бурлей, поддавшись общему настроению, тоже хлопал в ладоши, притопывал ногами и подпевал.
Правда, и тут Бурлей не терял своей линии поведения, не выходил за рамки, потому что музыка и пение его лишь развлекали, но не захватывали целиком.
В антракте Бурлей, свободно и непринужденно двигаясь — руки за спину, в боковом наружном кармане платочек, на лице скучающее выражение,— походил по фойе, покурил, потом изложил случайно встреченному приятелю точку зрения Ростислава Рудакова на репертуар Адамо, посетовав, что у певца пропал «внутренний посыл и вместо страсти и пафоса он все чаще дает имитацию». После третьего звонка все уже на местах, занавес подрагивает, готовый распахнуться, — уверенно, как завсегдатай, Бурлей прошествовал по центральному проходу и на виду зала и, конечно, своих знакомых сел на лучшее, предназначавшееся Ростиславу Рудакову место.
Волнующее чувство ожидания уже ушло. Но терять присутствие духа?! Что же, это случится в следующий раз! Бурлей ведет себя, как обычно: наслаждается музыкой, следит за работой звукорежиссера и «подает» публике себя.
Во втором отделении Адамо «распелся». Его ребята на сцене, заставленной аппаратурой и перевитой соединительными кабелями, постепенно входят в эстрадный транс, зал неистовствует. После каждой песни с балкона дождем сыплются красные гвоздики в целлофановой обертке. Адамо старательно складывает трофеи небольшой поленницей у стойки микрофона. Он уже спел «Вы позволите, мсье», «Ветреница моя, свобода», «Небоскребы» — популярные, известные и любимые мелодии, и тут, после «Клоуна», как всегда на таких представлениях, наступает секунда торжества Бурлея. После «Голубого города», когда сверху опять начинает сыпаться дождь из гвоздик, кто-то легонько касается сзади плеча Валентина, он оборачивается: сосед просит его передать на сцену цветы. Бурлей принимает три алые оранжерейные розы. Расторопные осветители уже наставили на него прожектор, в ослепительном его свете Бурлей встает, делает несколько шагов к сцене, аффектированно снимает с цветов шуршащий целлофан, протягивает их певцу.
Адамо наклоняется к Бурлею, жмет руку, и Бурлей без нажима, но с той степенью громкости, чтобы через микрофон было слышно в зале, говорит по-французски фразу, составленную еще днем Ростиславом Рудаковым: «En bleu jeans» s'il vous plait».
В зале начинается настоящий рев. Будто все только и ждали этой подсказки. С балкона раздается: «В синих джинсах и кожаной куртке»!.. «В синих джинсах и кожаной куртке»! Бурлей, сохраняя на лице ленивую улыбку знатока, садится в кресло, мельком отмечая восхищенный взгляд соседки.»
http://mostmostmost.livejournal.com/156485.html

[amorine]

Как-то приводила ссылку на очень приятную статью об Адамо:

«Сальваторе Адамо, о котором мы толком ничего не знаем»

http://f5.ru/starikkozlodoev/post/353145

Там была такая фраза: "Играл он на гитаре, которую ему прислал с Сицилии дед, когда Сальваторе исполнилось 14 (тут опять-таки положено писать, что гитару эту Адамо сохранил, и висит она, поцарапанная, на почетном месте в зале его виллы в Брюсселе — раз положено, напишу и я). "
А тут снова нашлись фотографии с фотосессии 2003 года: Сальваторе именно с этой гитарой с цветком. Вот и решила это фото выложить