Сальваторе Адамо

[Irina O.]

Перевод статьи из Пари-Матч (пп. 2583, 2588):

Амели, сладкая тайна Адамо

Они встретились в конце ноября в саду Тюильри, как в ту пору, когда Амели была ребенком. Она жила тогда в Париже, и ее отец, когда бывал проездом в столице, отводил ее покататься на самой красивой из упряжек.
Фото – Жак Ланж.

Она долго была в тени его официальной семьи. Сегодня она поет с ним дуэтом одну из песен на его новом альбоме.
Интервью: Бенжамен Локож

Для официальных фото итальянец Сальваторе всегда позировал с Николь, своей супругой. Он часто упоминал своих трех детей: Антони, Бенжамена и Амели. Но Адамо говорил не всё. Свой секрет полишинеля он раскрыл для биографии, вышедшей в 2003 году: Амели – дочь не Николь, а Аннет Даль (в статье ошибочно напечатано Аль, – прим. перев.), актрисы немецкого происхождения, с которой он пережил любовную историю длиной девять лет. Певец счел необходимым выдержать долгую паузу, прежде чем рассказать о своей жизни без лицемерия и экивоков. А затем, в 2004 году, его сразил инсульт, который чуть не отправил его на тот свет. Адамо оправился от болезни, но эта драма устранила антагонизмы прошлого. Амели встретилась с Николь, ситуация нормализовалась. В то время Сальваторе как-то сказал нам, что мечтает спеть со своей дочерью. Шесть лет спустя его желание исполнилось. Амели поет с ним дуэтом на его новом альбоме « De toi à moi » (Polydor/Universal).
По этому случаю Сальваторе и Амели впервые согласились дать перекрестное интервью.

Paris Match. О существовании Амели стало известно с опозданием.
Salvatore Adamo. О нем стало известно, как только она достигла сознательного возраста, то есть как только научилась читать. Я не хотел, чтобы она наткнулась на какую-нибудь статью и прочла, что ее не существует.

Долгое время думали, что она дочь Николь, вашей супруги.
С.А. Вот… Надо было дождаться подходящего момента, чтобы общественность узнала правду. Я не хотел никого ранить. С матерью Амели я пережил большую и прекрасную любовь, но эта история завершилась лет двадцать назад.

Как Николь отнеслась к ее рождению?
С.А. Вначале не очень-то обрадовалась… А потом, отнесясь философски, она ее приняла. Сегодня Амели приходит в наш дом, и Николь очень нравится, как она поет.

В конечном счете, надо понимать, что всё относительно. Не будь вы знаменитым человеком, ваша история не оказалась бы в центре внимания.
С.А. Вероятно. Я пытаюсь найти золотую середину между тем, что я могу сказать, и тем, что я хочу оставить в нашем кругу. Это также объясняет, почему я так долго не предавал гласности тот факт, что моя дочь – не дочь моей супруги. Всё это делалось постепенно, по мере роста понимания и доброй воли каждого.

Но, когда вы рассказали всю эту историю, вы сказали, что испытываете облегчение.
С.А. Действительно, это было трудно... Я никогда не провел ни одного праздника с моими тремя детьми, и сегодня это мое самое заветное желание. Осуществить его никогда не поздно.
Амели Адамо. Это придет…
С.А. Да, надеюсь.

Амели, как вы росли? Спрятанной от всех?
А.А. Вовсе нет. Я родилась в Германии, но моя мать поселилась во Франции. Я регулярно видела своего отца, меня очень быстро ввели в курс дела насчет его ситуации, его другой семьи. Всё это всегда казалось мне нормальным. Самое сложное было иметь отцом певца, знаменитость. Я не решалась об этом говорить, я начала говорить об этом совсем недавно. Много лет я даже не задумывалась о том, чтобы петь. Я кружила вокруг, училась на театральных курсах, говорила, что хочу стать режиссером или продюсером. Даже работала в издательстве в Лондоне. Я скрывала от себя правду. Подругам пришлось настойчиво нажимать на меня, чтобы я преодолела этот барьер и запела дуэтом с моим отцом.
С.А. Ее мать всегда мне говорила, что у нее великолепный голос. Но Амели отказывалась петь передо мной. Она не чувствовала себя непринужденно. Мне пришлось принудить ее согласиться. Я ей почти что ловушку расставил. Долгое время у меня вызывал затруднение вопрос: «Чем занимается ваша дочь?» Я думал, ты будешь театральной актрисой.
A.A. Я действовала методом исключения!
С.А. А теперь ты вошла во вкус! Она даже пришла в дом, чтобы готовить макеты для своего собственного диска.

Амели, как вы пережили обнародование реального положения дел?
A.A. В тот момент, когда книга вышла, я была в США, вдали от всего этого шума. Для меня это ничего не изменило. Я гораздо больше испугалась, когда у моего отца случился инсульт, я очень плохо перенесла, когда он оказался в больнице. Стоило мне войти в его палату, я упала в обморок, меня врачи двадцать минут приводили в чувство.
С.А. К счастью, я был в коме и ничего этого не видел! Этот эпизод нас сблизил. С тех самых пор Амели приезжает ко мне в Бельгию, она встретилась с Николь. Этим летом ты даже на несколько дней приезжала на юг…

Амели, Сальваторе – отец какого типа?
A.A. Настоящий папа-наседка! Он не очень авторитарный. Никогда не настаивал, чтобы я делала уроки, никогда не беспокоился по поводу моих результатов в школе.
С.А. [прерывает ее] С мальчиками то же! Поскольку я был все время на гастролях, я перепоручал решение всех проблем с детьми их матерям. Сам я приезжал с охапками подарков, у меня была очень приятная роль. Но это было в какой-то степени трусостью.

В школе не было неудобством то, что ты носила фамилию Адамо?
A.A. Это не было ни неудобством, ни преимуществом. Когда упоминали моего отца, я всегда чувствовала себя очень неловко. Я не хотела, чтобы он меня встречал у выхода, просила его ждать меня в сторонке.
S.A. Да уж! Помню-помню, как я ждал тебя на тротуаре возле Жансон-де-Сайи!
A.A. Когда интересовались профессией моего отца, я отвечала, что он поэт-песенник, композитор. Я никогда не писала в анкетах, что он певец.
С.А. Я тоже никогда не знал, что писать !

Были ли вы для Амели отцом, присутствие которого она чувствовала?
С.А. Я пытался. Но чаще я все-таки отсутствовал, как и для Бенжамена с Антони. К несчастью, таков удел бродячих артистов…

Сальваторе, ваша карьера была для вас важнее, чем ваша личная жизнь?
С.А. Конечно, и это не единственное, о чем приходится сожалеть в этой профессии. Я, например, 38 раз ездил с концертами в Японию. Один раз я провел там два месяца. И лишь потом я спросил себя, что я там делал, почему не был со своими детьми. Одного месяца с лихвой хватило бы… Я мог бы использовать этот дополнительный месяц, чтобы побыть с детьми. Сегодня я стараюсь быть более разумным.
A.A. Каждый раз, когда я видела его в концерте, это было как откровение. Я осознавала его артистический масштаб.

Мир шоу-бизнеса очаровывал вас, Амели?
A.A. Совсем нет. Мои музыкальные вкусы сформировались под влиянием мамы, вот откуда моя склонность к англо-саксонской музыке. Песни своего отца я знаю все, конечно, но это не то, что я слушаю больше всего.
С.А. Амели училась в Бостоне, она также долго жила в Лондоне...
A.A. Я плохо знаю французскую песню.
С.А. Но все-таки знаешь ?
A.A. Да, да... Но у меня очень коммерческий вкус, ты же знаешь. Вот у моего брата вкусы очень определенные, он мне называет группы, о которых я даже никогда не слышала.
С.А. Но Бенжамен музыкант, это нормально...
A.A. Мне всегда особенно нравилась песня “Les collines de Rabiah”. А позднее, сравнительно недавно, я запала на “L’écrin”, песню очень в духе 60-х. А вот “Tombe la neige” – не самая любимая... Куда бы я ни пошла, мне только ею и тычут!

Сальваторе, поскольку Амели хочет стать певицей, почему вы ей не пишете текстов?
С.А. Я думаю об этом, но, заботясь о ее собственной репутации, я хотел бы не слишком много присутствовать в этой истории. Даже если в последние годы в этой профессии стали лучше относиться к «сынкам». Тома Дютрон, Матье Шедид, сыновья Сушона… Если она найдет что-то свое в каких-то песнях, которые я ей предложу, почему бы и нет?

Вы близки со своими братьями, Амели?
А.А. Недостаточно. Нам не хватает времени. Бенжамен живет в Лондоне, как и я, но на противоположном конце города…
С.А. Было бы замечательно, если бы ты работала со своим братом...

Таким образом, в 32 года вы, в свою очередь, выбираете жизнь бродячего артиста…
A.A. Да, я, наконец, принимаю это! Действительно, это жизненный выбор. У меня есть только один комплекс: я не умею играть ни на одном музыкальном инструменте, я только исполнитель. Я попытаюсь писать тексты, для начала на английском.
С.А. Эта роль бродячего артиста – я боялся, что дети упрекают меня за нее, поскольку она-то и была для меня алиби в моих отлучках. А в конечном итоге Бенжамен и Амели выбирают эту же самую профессию! Антони – летчик, но в свободное время поигрывает на бас-гитаре.

Сальваторе, чувствуется, какое для вас счастье петь вместе с Амели, говорить вместе с ней. Что было самым трудным в этой не совсем обычной истории?
S.A. Я всегда знал, что всё само собой образуется. Я не хотел давить на участников этой истории.

Вы страдали ?
S.A. [колеблется] Да, но молча.
A.A. [колеблется] Я предпочитаю смотреть в будущее. Сегодня всё уже гораздо лучше. И он, и я, мы, наконец, к этому пришли.

[amorine]

Aмели Aдамо: Мне всегда особенно нравилась песня “Les collines de Rabiah”. А позднее, сравнительно недавно, я запала на “L’écrin”, песню очень в духе 60-х. А вот “Tombe la neige” – не самая любимая... Куда бы я ни пошла, мне только ею и тычут!

Да, такая уж песня. Никуда без нее. А в связи со снежной зимой в Европе упоминания о ней участились.
Но есть и вот такие причины, чтобы вспомнить ее еще раз.

Salvatore Adamo dans l'univers de Patrick Fiori

http://www.youtube.com/watch?v=QsLIgjXKpXY

Здесь Патрик Фьори только подпевал.
А вот тут пел вместе с Сальваторе.


Salvatore Adamo Patrick Fiori Tombe la Neige

http://www.youtube.com/watch?v=n4qFD...1401B&index=12