Гонкуровская премия за книгу "Les bienveillantes "

[Ona]

Гонкуровская премия присуждена американскому писателю

Американский писатель Джонатан Литтелл выиграл главную литературную награду Франции, Гонкуровскую премию, за вымышленные мемуары офицера СС. Книга написана на французском и называется "Les Bienveillantes" ("Благодушные"). Сообщает Reuters.

http://www.news-24.ru/hronic/a-64630.html

[Ren]

Я как раз эту тему вчера открывала - а комп завис.

Я купила эту книгу неделю назад - читаю, оторваться не могу.....

[Верик]

Этот роман был фаворитом. Я слышала отрывок по радио с месяц назад и мне очень понравилось.

[bartnek]

Около 900 страниц блаженства! Мой преподаватель не устает повторять, что это лучшая книга из прочитанных им за последнее время. Он не сомневался ни минуты в том, что именно Джонатан Литтелл станет обладателем премии.

Рен, поделитесь Вашими впечатлениями?

[Ren]

пока дошла до 200-ой страницы............ супер...............

[Lethe]

поделитесь Вашими впечатлениями?

Да, пожалуйста, поделитесь прочитавшие уже..
Желательно более пространно)
Вишенка, ау!!!

[Ren]

Ну, что могу сказать.

Редкая книга потрясала меня так, как эта, точностью и тонкостью психологических переживаний и дуализмом "humain - inhumain" в одном человеке.

Литтел описывает ужас. Ужас, который испытывали не жертвы, а палачи. Он рассказывает о деградации, не только моральной, но и психологической. Ужас - не перед зверствами, творимыми их же руками, а ужас перед осознанием собственной человеческой деградации. Зима, Россия, окопы, грязь, вши, отсутствие даже хлеба, и убийства, убийства, убийства, называемые "работой".... Деградация человеческого существа - бесконечна....

Книга очень сильная. Я ее вопринимаю уже как хроники, просто документальные хроники того, о чем знаю уже очень давно, как и все советские дети. Но что особенно страшно и ново, это не то, что немцы были убийцами, и не то, что они все, как один, убивали евреев, цыган, русских "просто" считая их "недочеловеками", а то, что они испытывали при этом. И пусть это написал молодой американец, который войну в глаза не видел, ТОЧНОСТЬ описания им того, что чувствовали эти люди и как они деградировали, потрясает.

Он - настоящий талант. Браво первому роману. Я лично оторваться не могу.....

[irivisel]

Я прочитала это произведение Литтеля сразу после его публикации во Франции.

Тему на форуме видела, но участвовать не захотелось, слишком амбивалентными были впечатления. Сегодня уже многое подзабылось, а то, что осталось, я попыталась хоть как-то организовать в связанный отзыв перед тем, как выложить здесь. Решилась написать после короткого обмена об этого романе с Яной в теме о Каррере.

Помню, что с первых же страниц мне понравился стиль. Я не филолог, я читатель, каких миллионы, но стиль мне показался элегантным. Однако где-то к середине романа меня стала немного напрягать тщательность описания, или лучше сказать, педантичная привязанность к деталям. Тем не менее, чтение мне нравилось, и бросать не хотелось.

Поскольку я не перевожу прочитанное на русский язык, то я как-то не задумывалась, как в русском варианте могло бы звучать название романа. Строго говоря, и по-французски-то было не очень ясно, кто это такие, «les bienveillantes » ?.
Но я терпеливо дочитала до конца, а уж потом начала рыться в интернете в поисках разъяснений. Русский интернет чаще выдавал « благодушные», «благожелательные» или совершенно неуместные «благие намерения». Из французского же я узнала, что « les bineveillantes »- это богини зла, мстительные,отвратительные, преследующие преступников и убийц, посягнувших на жизнь матери или отца, т.е. виновных в самых страшных преступлениях. Les bienveillantes не дают покоя убийцам, наказывая их сумашествием.
Чтобы не привлекать на себя их внимание и гнев, люди зовут их «благодушными», избегая упоминать их настоящие имена.

Картина немного прояснилась. Я также узнала, что Литтель решил написать свой роман после того, как увидел фотографию казнённой Зои Космодемьянской (точнее, это был один из мотивов). Я задерживаю ваше внимание на этом факте, т.к. мне он показался значимым. Дело в том, роман наводнён трупами и смертью. И каждая смерть воспроизведена автором именно с фотографической точностью (я уже писала выше о приязанности Литтеля к деталям). Рассказ ведётся от лица офицера СС, и у меня создалось впечатление, что он « работает как фотокамера», передающая происходящее с удивительной точностью и не менее удивительной эмоциональной отчуждённостью.
Если кому и плохо, то это читателю. Ощущение вуаеризма не покидало меня ни на минуту. У меня было впечатление, что я всё это вижу и меня выворачивает наизнанку от увиденного, но я продолжаю смотреть.

В романе идёт речь об офицере СС, который описывает массовое уничтожение еврейского населения глазами палача. Повествование ведётся от первого лица -Максимиллиан Aue говорит на нескольких языках, любит музыку, литературу, хорошо образован. Автор представляет его как утончённого человека. Одновременно эстет Aue
ненавидит свою мать, с детства влюблён в свою сестру- близнеца, с которой он вступает в интимную связь,он гомосексуалист, отец ребёнка, родившегося от кровосмесительной связи с сестрой, убийца своей матери и, хочется добавить, просто убийца.

[irivisel]

По-моему мнению, именно о банальности зла идёт речь в этом романе. (Концепция была развита ещё Анной Арендт в её знаменитом « Эйхман в Иеруалиме» ( Hannah Arendt « Eichmann à Jérusalem »).
Вкратце, Анна Арендт высказала идею о том, что зло становится банальным и привычным потому, что представлено самими простыми людьми( tristement ordinaire, так она отзывалась об Эйхмане), которые перестали мыслить, и подчиняются власти, не раздумывая. Самые ужасные политические системы существуют благодаря пассивности простых людей.) Эйхман, к слову, является один из персонажей романа Литтеля, хотя и остаётся на втором плане.

На мой взгляд, Литтель развил и несколько изменил теорию Арендт.
Помнится, в самом начале романа Максимиллиан рассуждает об отвественности за содеянное :
« L’infirmière n’a tué personne, elle n’a fait que déshabiller et calmer .., gestes ordinaires de sa profession . Le médecin non plus n’a pas tué. .Le manœuvre qui ouvre le robinet du gaz, celui donc qui est le plus proche du meurtre dans le temps et l’espace, effectue une fonction technique sous contrôle de ses supérieurs. .Les ouvriers qui vident les chambres fournissent un travail nécessaire d’assainissement, fort répugnant. .Le policier suit la procédure.. Qui est donc coupable ? Tous ou personne ? Il en va de même pour toutes les facettes de cette immense entreprise. L’aiguilleur des voies ferrées, est il coupable de la mort des juifs aiguillés par lui vers un camp ? »

У Schlink ( « Le Liseur ») тоже была такая мысль, что вся эта адская машина организовывалась таким образом, чтобы никто конкретно не чувствовал себя ответственным в смерти людей.
Максимиллиан тоже считает, что он всего-навсего выполнял свою работу. Он не виноват в том, что он родился в этой стране и именно в это время, и что именно его руками государство решило уничтожать евреев. Литтель же, на мой взгляд, привносит новую мысль – о том, что пассивности и отсутствия индивидуальной ответственности (виноваты все и никто по отдельности) недостаточно, чтобы объяснить Холокост. Нужна идеология. Нужна ненависть и чувство превосходства над себе подобными. Именно это чувство движет Максимиллианом, именно это чувство движет его коллегами.

Расширяя эту мысль, начинаешь понимать, что нечеловеческое заложено в каждом человеке. Следующий вопрос напрашивается сам собой : а я ? Что бы сделал в этой ситуации я?

Вот как Максимиллиан отвечает на этот вопрос: il y a peu de chances pour que vous soyez l'exception, pas plus que moi. Он уверен, что если мы, живущие сегодня, избавлены от этой обязанности потому, что нам просто повезло родиться в другое время.

Мне персонаж Aue кажется очень правдоподобным.
Эстет, он не выносит вида и запаха смерти, которые провоцируют у него тошноту и рвоту, но сам факт смерти его не возмущает. Т.е. мне показалось, он не испытывает осознанного чувства вины. Он «просто старается как можно лучше делать свою работу», цель которой –физическое уничтожение евреев. Всё остальное вторично.


После войны Максимиллиан устраивает свою жизнь. Он женится, покупает заводик по производству кружев во Франции, становится отцом близнецов.
Максимиллиан страдает частыми рвотами, кишечными расстройствами, и судя по описаниям, зрительными галлюцинациями и бредовыми идеями. Хотя из романа трудно понять, где бред, а где реальность. Герой живёт одновременно в различных измерениях, и читателю трудно разобраться, где правда, а где продукт больной психики главного героя. Даже тот самый чёрный кот, пристально смотрящий Максимиллиану в глаза днём, и ложащийся ему на грудь, и душащий своим весом по ночам, скорее всего не реален. Другие длительные пассажи, в которых воспоминания Максимиллиана Aue смешиваются с фантасмами, а сон невозможно отличить от яви, подтверждают мысль о переплетении двух реальностей.
И только заканчивая чтение романа начинаешь осознавать : les bienveillantes превратили жизнь Aue в кошмар.

[Золушка]

то я как-то не задумывалась, как в русском варианте могло бы звучать название романа. Строго говоря, и по-французски-то было не очень ясно, кто это такие, «les bienveillantes » ?.

Вообще, русский перевод называется Благоволительницы, хотя вот в этой статье еще тогда давно это были Фурии. «Фурии» - огромная, блестяще документированная и потому убедительная историческая фреска, по онтологическому размаху и трагическому накалу сравнимая, на мой взгляд, с романом «Жизнь и судьба» Гроссмана или даже (как ни странно выглядит такое соединение имен и названий) с «Орестеей» Эсхила. Кстати, название романа Джонатан Литтелл позаимствовал именно у Эсхила. В «Евменидах» фурии (или эринии) предстают безжалостными богинями мщения.

[Золушка]

и мы по-русски сохраняем немецкое Ханна Арендт

[Яна]

Пока я собиралась с мыслями и вспоминала, где и что писала про Les Bienveillantes, Вы уже начали писать, это замечательно и очень интересно.
Вопрос про название (перевод и значение) уже затронули, Золушка ссылку дала, так что я к этому возвращаться не буду.
Самое основное, что я могу сказать про роман: я отношусь к нему не то что двойственно, но смотрю на него с двух точек зрения. Я с восхищением отношусь к труду писателя, я считаю, что его книга заслужила всё это внимание, премию, всё что угодно – Литтел принёс читателям ту информацию, которой они были лишены, он открыл им такие страницы истории, о существовании которых они и не подозревали, в Европе тема Второй мировой – в первую очередь тема Холокоста, да и она не особо раскрыта. И именно поэтому Les Bienveillantes – книга нужная, успех у неё заслуженный, и бог с ними, с литературными и языковыми недостатками. Которые, на мой взгляд есть.
Романистическую часть я считаю слабоватой, малоинтересной и практически ненужной. Я думаю, что она нужна была ему как композиционный приём. Не сочтите кощунством, но я определила для себя этот жанр как «иди и смотри». В этом роль главного героя, он доносит до нас эту информаци. Через его историю и часто вместе с ним мы задумываемся о его роли (и роли множества ему подобных), о возможности или невозможности выбора, о их собственной оценке происходящего.
Но вот во Франции много говорили о возможности опасной эмпатии по отношению к герою – и тут я говорю «нет». Эмпатию или ненависть можно испытывать к кажущемуся подлинным герою, мне же Ау таким не показался. Он показался схематичным персонажем, выполняющем техническую функцию, его личная история никак меня не трогает, большая часть сложной семейной истории кажется лишней. У меня она вызывала не сочувствие или отторжение, а раздражение.
После Les Bienveillantes у Литтелла вышла новая книга (которая не роман, а документальный рассказ - на основе части документов и информации, собранной в подготовительный период), и читая рецензию на неё, я с удивлением обнаружила, что читатели (или, по крайней мере, рецензент) надеялись найти в ней какие-то объяснения или прояснения касательно личности персонажа-рассказчика в Les Bienveillantes, но не нашли (как будто Литтелл должен всю жизнь продолжать одну книгу!): в Le Sec et l'humide речь идёт о бельгийском нацисте Леоне Дегрелле, которого от Максимильена Ау «отделяет пропасть». Я написала «с удивлением», потому что, как уже сказала, меня вообще не интересуют никакие объяснения на этот счёт, Максимильен Ау как личность не вызывает интереса или любопытства. Как я поняла, полистав, он в Le Sec et l'humide берёт очень интересующий его аспект, одну из составляющих нацистской теории (что именно этот аспект его интересует, было видно в Les Bienveillantes, кстати), про это и пишет, а анализировать личность Максисмильена Ау он никому не обещал, как мне кажется. (Кстати, если после девятисотстраничного романа читатель ждёт дополнительных разъяснений по поводу главного героя, не свидетельствует ли это о... неполной состоятельности литературной части?)
Меня также удивила редакторская правка – в книге немало чисто языковых неточностей и ошибок (из числа типичных для пишущих на неродном языке). Претензии не к автору – он проделал гигантский труд, титанический (я даже представить не могу, как он это всё делал, сколько времени этого могло потребовать, и как жила в это время его семья), к тому же написать всё это не на родном языке! Претензии к редактору. Я заметила некоторое число ошибок – это всё-таки очень тяжёлое и напряжённое чтение, не до них на самом деле. Потом в сети я нашла статью, автор которой выудил их огромное количество и даже потом написал книгу. Статью я сохранила, но цитировать не буду, не назову ни имени автора ни названия книги. Потому что критиковать редактора книги за недоправленные ошибки одно, а размазывать по этой причине роман Литтелла – более чем недостойно.

Я знаю, что вышло сумбурно – но всё читано так давно, писать я уже и не собиралась, но не могу не поддержать возрождения темы. Если ещё что-то придёт в голову, напишу непременно.

Могу ещё добавить, что очень интересными для меня оказались "кавказские" страницы - там многое, чего я не знала. И, кстати, персонаж доктора (я не путаю?), с которым Ау знакомится на Кавказе, с литературной точки зрения показалась самой удачной в романе.

[Яна]

Совсем не по теме, хотя...
Вот говорили-говорили: известный роман, знаменитый, премированный...
И обсуждали-обсуждали: как правильнее истолковать название, как точнее его перевести...
А в книжном отделе нашего Ошана у романа появилось новое название:

[irivisel]

Не сочтите кощунством, но я определила для себя этот жанр как «иди и смотри».

Яна, именно такие ассоциации возникли у меня во время чтения. Сцены экзекуций, в которых Aue принимает личное участие, невыносимы.
(Я плохо помню фильм Элема Климова, но кадры, где мальчик расстреливает портрет Гитлера, сохранились в моей памяти. Хорошо помню выражение его лица в этот момент - смесь ненависти, ярости и отвращения. Чувства мальчика в этот момент показались мне понятными и справедливыми.
И всё же он не смог «поднять руку» на более слабого, выстрелить в портрет Гитлера – ребёнка, он опустил ружьё, помните? )
Aue же преступает все мыслимые и немыслимые границы – он лично добивает раненых, и в том числе детей (он даже начинает подозревать солдат в уклонении от их обязанностей, т.к. по его подсчётам, большая часть выстрелов вообще производилась мимо, либо с расчётом просто «зацепить», в надежде, что смертельным окажется выстрел «сотоварища»).

После Les Bienveillantes у Литтелла вышла новая книга (которая не роман, а документальный рассказ - на основе части документов и информации, собранной в подготовительный период), и читая рецензию на неё, я с удивлением обнаружила, что читатели (или, по крайней мере, рецензент) надеялись найти в ней какие-то объяснения или прояснения касательно личности персонажа-рассказчика в Les Bienveillantes, но не нашли (как будто Литтелл должен всю жизнь продолжать одну книгу!): в Le Sec et l'humide речь идёт о бельгийском нацисте Леоне Дегрелле, которого от Максимильена Ау «отделяет пропасть». Я написала «с удивлением», потому что, как уже сказала, меня вообще не интересуют никакие объяснения на этот счёт, Максимильен Ау как личность не вызывает интереса или любопытства.

Яна, я из числа тех, кто поспешил купить « Le sec et l'humide» именно по этой причине. Хотя, как Вы справедливо замечаете, между двумя этими персонажами лежит пропасть, я нашла некоторую схожесть в структуре их личности. Как я уже писала, я воспринимаю Aue как реально существовшего героя.
Не вдаваясь в подробности психоанализа, которые могут показаться тяжёлыми и надуманными, я всё же попытась воспроизвести мысль Литтеля, пусть и очень схематично.
Леон Дегрелль и Максимилиан Aue образованы, социально адаптированы и наделены властью. Вот именно эти «внешние атрибуты» и замещают их собственное Я, которое автор называет защитным панцирем (« carapace », « armure musculaire »). Эта внешняя броня, сухой, твёрдый остов и есть тот самый загадочный «sec» вынесенный в название романа. Внутри этого остова заключены тайные желания и импульсы, к которым в нормальных условиях герои не имеют доступа. Иными словами, они остаются неосознанными.
В период «кризиса», каким и является война, эта структура оказывается хрупкой, т.к. приоритеты и привычные рамки существования сменяются, смещаются, а новых не появляется или же они очень неустойчивы.
В результате чего вся эта казалось бы мощная «броня» начинает рушиться и разлагаться по кусочкам – этот процесс психиатры называют « morcellement ».
Начинается утечка неведомых ранее, игнорируемых импульсов и фантасмов, которые и являются «жидкой» частью личности (humide). Сама же личность в результате этого процесса начинает «растворяться». Этот процесс сопровождается массивным чувством тревоги. Совершённые же впоследствии безумства (зверства, пытки, моральное насилие) являются защитными реакциями против психоза, отчаянной борьбой против разложения собственного Я.
Надеюсь, я не утомила Вас этим отступлением. Я позволила его себе только потому, что именно после прочтения « Le sec et l’humide » многое утряслось в моей голове, и личность Aue стала более доступной для понимания.

Меня также удивила редакторская правка – в книге немало чисто языковых неточностей и ошибок (из числа типичных для пишущих на неродном языке). Претензии не к автору – он проделал гигантский труд, титанический (я даже представить не могу, как он это всё делал, сколько времени этого могло потребовать, и как жила в это время его семья), к тому же написать всё это не на родном языке! Претензии к редактору. Я заметила некоторое число ошибок – это всё-таки очень тяжёлое и напряжённое чтение, не до них на самом деле. Потом в сети я нашла статью, автор которой выудил их огромное количество и даже потом написал книгу.

Яна, не могли бы Вы указать мне имя этого автора в личку. Для меня разбор ошибок имеет чисто практический интерес – совершенствование французского языка.

Золушка, спасибо за ссылку, прочитала с большим интересом.
Насколько я поняла, роман не переводился на русский язык и не издавался в России?

[irivisel]

Визуальный офф

жаль

[irivisel]

Не поленюсь привести цитату из романа " Les bienveillantes ", которую я выписала для себя в 2006 году:

"J'en suis arrivé à la conclusion que le garde SS ne devient pas violent ou sadique parce qu'il pense que le détenu n'est pas un être humain; au contraire, sa rage croît et tourne au sadisme lorsqu'il s'aperçoit que le détenu, loin d'être un sous-homme, comme on le lui a appris, est justement, après tout, un homme, comme lui au fond, et c'est cette résistance, vous voyez, que le garde trouve insupportable, cette persistance muette de l'autre, et donc le garde le frappe pour essayer de faire disparaître leur humanité commune."

Для тех, кто не читает по-французски, основная мысль отрывка такова -
эсэсовец издевается над заключённым не потому, что считает свою жертву недочеловеком, а потому, что осознаёт, что его жертва такой же человек, как и он сам. Именно их общая принадлежность к человечеству невыносима для эсэсовца, и, пытаясь её уничтожить, он бьёт свою жертву.

[Яна]

irivisel, я Вам написала на ЛЯ.

Подумала, что стоит, может быть, добавить несколько ссылок.

Когда книга Литтелла только вышла, её очень поддерживал Пьер Ассулин - писатель, бывший главред журнала Lire. Он ведёт интересный блог, в котором много писал о Литтелле, он же был одним из первых, кто опубликовал те самые фотографии, потрясшие французскую публику (в том числе фотографию Зои Космодемьянской) и известные нам по школьным учебникам.
Вот ссылка на страницы блога Ассулина:

http://passouline.blog.lemonde.fr/?s...lantes&paged=3

Как написала Золушка, роман переведён на русский. Я не знаю, вышел ли он уже отдельной книгой (должен выйти в издательстае Ad Marginem), но благодаря той же Золушке знаю, что в июньском номере "Иностранной литературы" публиковался большой кусок, можно посмотреть на перевод:

http://magazines.russ.ru/inostran/2009/5/li4.html

А я всё в том же журнале "Иностранная литература" (декабрьский номер за 2008 год) обнаружила очень мне понравившуюся статью Сергея Зенкина с кажущимся парадоксальным, но невероятно удачным названием "Джонатан Литтелл как русский писатель":

http://magazines.russ.ru/inostran/2008/12/ze6.html

irivisel, Вам-то уж я её точно рекомендую! :о)))))

[irivisel]

Яна, большое спасибо за ссылки. Блог Ассулина занесла в "Фавориты". Я там много интересного для себя нашла, очень полезная для меня дискуссия получилась (!)

[Яна]

А я в свою очередь хочу Вас поблагодарить (за всё!!! практически - за путешествие во времени!!! :о)) ) за рассказ о « Le sec et l'humide». Мне ещё никто не встретился, кто бы его прочёл. Я сама и собиралась, и по-прежнему собираюсь, но всё ещё не прочла, так что Ваш рассказ очень ценен!

[Золушка]

Насколько я поняла, роман не переводился на русский язык и не издавался в России?

он переведен и уже давно, но, поискав по онлайн-каталогам книжных, я его не нашла, значит, не продается
вот у меня номер пять Иностранной литературы за 2009 год - там большой кусок, перевод Лешневской, Мельниковой

[Яна]

он переведен и уже давно, но, поискав по онлайн-каталогам книжных, я его не нашла, значит, не продается
вот у меня номер пять Иностранной литературы за 2009 год - там большой кусок, перевод Лешневской, Мельниковой

Да-да, это то, что в указанной ссылке (ты мне её и давала в своё время), я только написала "июньский номер", а он майский, это и по url видно, но исправить я уже ничего не могу.

[melba]

Книгу еще не читала, но огромное спасибо участникам дискусии. В Вики на аглийском, я тоже прочитала о фотографии Зои Космодемьянской, а также фильме Клода Ланцмана Шоа - Голохосте, которые cыграли роль в его решении обратиться к этой теме. Ксtати, у него русские корни,дед и бабушка- русские евреи,эмигрировавшие в Америку.

Прочла статью Зенкина, об этой книге, на которую тут давали ссылку, очень интерeсная статья, спасибо.