Перевод художественных текстов

[Boris]

Про абсент см. тему "Алкогольные новинки из Франции" в рубрике "Французская кухня".

[Zina]

Ждём текст с благоговением и любопытством.

[Boris]

Да ладно вам, Зинуля. Вот, пожалуйста, отрывок из книги "История говна", которая выходит в Москве в начале лета. Жанр - философско-культурологическое эссе.

ОССУАРИЙ И ПРЕДМЕТЫ КУЛЬТА

Негр считает, что белый человек пахнет трупом. Белый человек считает, что у негра – говняный цвет кожи и запах. Отсюда – взаимная ненависть. Белому человеку негр напоминает то, что он, белый человек, тщательно скрывает, а ту одержимость, с какой белокожий срывается с земли (завоеватель и впрямь срывается со своей земли, чтобы возделывать чужую, сделать ее плодоносной и чистой, а заодно согнать варвара с его говняной земли), – эту одержимость чернокожий считает слепым высокомерием человека, забывшего, что он – простой смертный. Носитель цивилизации убежден в собственном бессмертии. Потому-то и смердит белый человек; его смрад – возвращение вытесненного сознания своей участи: участи простого смертного, вынужденного, как и все, смириться со своим злосчастным «земным прахом».

Трупы – те же нечистоты, которые мы закапываем в землю. Долгое время христианский Запад цепко держался за свои представления о запахе трупа и запахе говна и страшился их тлетворного действия: история ольфактивного восприятия этих смрадов и история дистанцирования от них во многом совпадают. Страх перед смертью отступил окончательно, когда принцип равенства был распространен на труп, и тот был вытащен из переполненной ямы, чтобы люди могли предаться массовому культу тела-мусора, которое до сей поры терялось, безымянное, среди прочих отбросов и стиралось из коллективной памяти. Персонифицированный труп – это уже не вонючий мусор: удостоенный чести называться мощами, он разрывает свой пакт с клоакой и превращается в благостные экскременты, которые следует бережно хранить. Опыт кладбища все больше сближался с опытом клоаки, пока наконец не произошла историческая встреча выдающегося трупа с бесподобным говном.

Ибо могила на Западе – еще одно место, за которым ухаживают, а разукрашенный надгробный памятник – еще одно место фиоритуры. Викторианская колониальная Европа обожала барокко, чистоту, завитушку и поставляла одни и те же отделочные материалы декораторам отхожих мест и надгробных памятников. Порфир и красное дерево, фарфор и мрамор щедро использовались при сооружении часовни для нечистот, а общественный писсуар вырос на городском перекрестке, словно крест на распутье дорог. Потому-то и допустили в середине XIX века (в 1834 году – по Роберу, в 1863-м – по Блоку и Вартбургу) эту странную полисемию, это слияние в один субстантив миниатюрной часовни и писсуара, что хотели закрепить их негласное родство. И если завтра вдруг сгорят библиотеки, а через несколько веков снова появится профессия антрополога, то, конечно, ученые заинтересуются, каким богам могли мы молиться в небольших общественных строениях, из которых время выветрило всякий запах; их развалины их будут выглядеть не менее загадочными, чем древние руины, о которых мы и сегодня спорим до хрипоты – отправлялся там культ мертвых или не отправлялся? Заодно люди захотят выяснить, почему веком позже белый кафель «клозета» стал в живописи знаком холодильной камеры, а то и белого чемодана, набитого дерьмом покорителя космоса, который никогда не расстается с дорогим его сердцу трупом и не объявляет, особенно на Луне, траур по своему «земному праху». Вот она, загадка для грядущих поколений!

Во времена захватнического империализма вновь появилось на матери-земле нечто вроде древнеримского обожествления человеческих выделений, причем появилось в той травестийной форме, которая была так к лицу эпохе зарождавшегося атеизма. Да, конечно, то, что Рим старался держать поближе к себе, у викторианского Запада приняло форму небольшого общественного строения. Но не только стремлением к чистоте был вызван архитектурный бум, который переживали тогда уличные сортиры: это были алтари, куда относились священные дары цивилизации и где журчала молитва о том, чтобы, не позабыв античных обычаев, уберечься от возврата к ним, ибо слишком явно напоминали они людям, из какой земли те сотворены.

Лондон обзавелся великолепными писсуарами и соорудил общественные строения для погребения экскрементов вовсе не потому, что Виктория была занудной чистоплюйкой. Тут наверняка что-то прояснит нам переписка Альберта, в которой он, вслед за другими августейшими особами, проявил живой интерес к человеческим фекалиям: ведь они оказались превосходными удобрениями с прекрасным соотношением качество/цена и потому снискали к себе глубокое уважение. Уважение, близкое к поклонению.

Из истории угнетенной Ирландии мы узнаем, что это поклонение было предсказано мрачным юмором Свифта и что его разделяли профессор Макхью и Леопольд Блум. При рекуррентном прочтении истории выясняется, что Джойс создал гениально-провидческий портрет тирана-фашиста, снабдив Белло, вдавливающего каблук в шею еврея Блума, усами, зеленым камзолом, гамашами горца и «тирольской шляпой с пером куропатки»; а саркастический смех Джонатана Свифта отозвался столетие спустя в похабных гримасах Виктории – сборщицы не только ссанья, но и крайней плоти.

Вот какую картину будущего нарисовал Свифт в 1743 году в своем «Проекте сооружения и содержания отхожих мест в Лондоне, Вестминстере и их предместьях»:

«Отхожие места сооружены из портландского камня. Галереи и орнамент фасадов выполнены из мрамора. Статуи, барельефы, скульптуры на карнизах и капители колонн и пилястров изображают разные позы при опорожнении желудка. Дворы вымощены мраморными плитами, а в середине высится фонтан с декоративной скульптурой, намекающей на предназначение строения. Во дворе сооружен портик со сводом, двор окружен колоннами, между двумя колоннами – незапираемая дверь, ведущая в укромное место.
Укромные места украшены фресками в подобающем обобщенном стиле с иероглифическими фигурами. Сиденья покрыты тонким драпом с котоновой подбивкой. Зимой полы устланы турецкими коврами, а летом усыпаны цветами и травами».

Лишь столетие спустя Лондон приступил к реализации того, что сначала не выглядело карикатурой, но превратилось в нее, как только реальность применила к фантастике операцию вычитания: сооруженным тогда общественным сортирам не хватало лишь «фресок в подобающем обобщенном стиле». Известно, что чаще всего утопии реализуются слишком усердно, и переход к действию, позволяющий придать им социальную консистенцию, как правило, оборачивается продублированной нормой, читай – гнетом. Не получилось ли так, что едкая ирония Свифта как раз и породила тот самый дискурс, который был им заведомо осужден? Не сам ли он заронил семена викторианского идеала Аккуратненького и декоративной завитушки? Подданный угнетенной страны оказался в этом пункте прозорливым пророком в отношении страны-угнетателя – вплоть до того, что предсказал появление необходимых условий для пространства внутреннего монолога, в котором Блум по утрам расстегивал штаны. Текст «Улисса» подтверждает: в Ирландии люди испражняются так же, как в центре Лондона, а значит и думают там и тут одинаково. Поэтому прав был Джойс, когда вложил в уста ярого патриота профессора Макхью сентенцию «Строителям клозетов и клоак никогда не быть господами нашего духа», ибо Англия, или шире – ее цивилизация, не опровергла очевидного: укротив говно, Империя завладевает душами.

Перевод БК

[Zina]

Однако, прелюбопытнейшее произведение.
Говорите, Борис, скоро выйдет в Москве?
Надо приобрести!
Знаете, я вот не специалист по переводам. НО!
То, как написано: темп, красочность, сочность...
Это здорово! Насколько я понимаю, главное в переводе не только сохранить точность, а передать настроение, ощущение текста, его заразительность. И потом, ведь это 100% не лёгкий текст для перевода. В этом жанре и на родном языке писать сложно. Жаль, не доросла я ещё до чтения оригиналов. А кто автор? Не побоюсь показаться смешной - он наш современник? Культуролог? Философ? Вы с ним знакомы? Вот сколько вам вопросов, Борис!

Возвращаясь к тексту... Красиво написано, "вкусничко"... Хотя тема - совсем не "вкусничко"

А что ж остальные молчат?
Коллеги! Иде какие-нить реакции?

[Boris]

Эх, заниматься саморекламой - так уж по большому счету!

Автор "Истории говна" - Доминик Лапорт, филолог- эссеист-постструктуралист. Книга вышла во Франции в 1978 году и - по тогдашним меркам и несмотря на закат "сексуальной революции" - прозвучала как взрыв бомбы. На нее откликнулись все крупнейшие газеты, включая "Монд" и "Либерасьон".

Нет, Зиночка, с автором мне, увы, познакомиться не пришлось. Он скончался в возрасте 35 лет. Так что справки по тексту и об авторе я наводил во французском издательстве, выпустившем книгу.

Вообще-то, я хотел разместить здесь кусок на французском языке, а за ним перевод. Вчера битый час перепечатывал французский текст (сканировать не умею), а потом случайно задел не ту клавишу, и - все коту под хвост. :-(

[Zina]

Пушистый, однако, у этого кота хвост.

[Золушка]

Маркович – просто необыкновенный дядька! Я была на его лекции, когда он приезжал в Москву. Маленький, очень подвижный, живой, глаза горят. А по- русски говорит настолько легко, свободно и красиво – не передать.

Переводы стали ужасными, просто ужасными. Переводят сейчас все кому не лень. Да и зачем напрягаться – все равно платят копейки. Сейчас читаю Харуки Мураками (его Овца – лучший перевод 1998 года). Эх, только сейчас до нее добралась. Книжка суперпопулярная в Москве. Читают все. Пишут о ней тоже все. Оказывается, его переводчик Смоленский получил за перевод прямо таки культовой книги всего 200 долларов!! А как здорово перевел!! И такой труд ничего почти не стоит!!

[Earil]

Про перевод ничего плохого сказать не могу, но текст...

[Boris]

Earil, вы вот сказали, что, мол, перевод неплохой, а текст - наоборот... Так я вам возражу сразу - именно перевод можно (и нужно) обсуждать, а текст обсуждать ни к чему (хотя бы потому, что автора нет в живых).

Здесь ведь что произошло. Я привел небольшой фрагмент. Но книга Лапорта написана на одном дыхании и требует именно НЕПРЕРЫВНОГО ПРОЧТЕНИЯ. А у меня нет ни возможности (сканнер не фурычит), ни права (контракт подписан) вывешивать тут весь текст. Замысел автора – вовсе не «ассенизационный»: он прослеживает параллельные процессы очищения французского языка от латыни и города (Парижа) от говна, задевая мимоходом и другие темы (тему «отцов социализма», в частности) То есть тут про очищение от ДВУХ ГРЯЗЕЙ СРАЗУ.

Ясно, что из моего отрывка это не следует. Просто попросили привести пример - я это сделал. На свой страх и риск. Так что здесь уместно (и желательно) высказываться о переводчике, но ни в коем случае не об авторе. Книга скоро выйдет в свет, вот тогда и обсудим всё и вся.

PS. Однако, какая сегодня гадкая навигация!

[Nata]

За Пушкина, Борис, спасибо.

Жаль, конечно, что у Вас стерся французский текст, без него полностью оценить Ваш перевод, действительно, сложно, НО читается он легко и непринужденно. А вообще-то, я преклоняюсь перед Вами, ведь перевод такого рода литературы - творческое, нестандартное занятие, когда приходится постоянно искать нетипичные решения и соответствия, не предусмотренные никакими учебниками. Кто пробовал хоть раз переводить - меня поймет.

Если кому интересно, нашла еще один перевод того же предложения Пруста в исполнении А.Франковского (1927).

"Мама велела подать мне одно из тех кругленьких и пузатеньких пирожных, называемых "мадлен", формачками для которых как будто служат желобчатые раковины моллюсков из вида морских гребешков". (Изд. "Азбука", Санкт-петербург, 2000)

По-моему, это более удачный перевод.    

[Voisin]

М-да, нужно быть, всё-таки, крепким раблезианцем, что бы насладиться таким текстом во всех его "ольфактивных" составляющих. Вот ведь каковы масштабы "постструктурализма" - от имени розы до запахов...

Конечно, трудно судить о всех аспектах перевода не зная оригинала - но у русского текста есть очевидные достоинства и свой мастерский стиль.

Вдобавок к уже упомянутым лексической ясности, ритимике и умелым регулированием темпа, отмечу пикантный контраст "революционного" содержания и культурософский объективизм изложения - местами не покидает ощущение, что текст написан каким-нибудь Момзеном или Хейзингой в какой-то (г.?) период их творчества.

Есть в этом что-то и от эпоса - с началами абзацев "Ибо...", "Во времена...", "Из истории...", "Лишь столетие...".

Одним словом - браво! И другими словами - анкор, ещё анкор.

[Boris]

Спасибо всем! «Ибо» - авторские, амальгама стилей – тоже. Кстати, вчера я неожиданно нашел файлик, который, как полагал, потерял. Привожу абзац по-французски и даю его перевод (предупреждаю – не окончательный).

«La ville devient, par opposition a la campagne, le lieu de l’imputrescible ouvert comme tel au nouvel espace du visible : la ou la merde etait, l’or advient et, revenant, ne peut que relancer l’ambivalence constitutive du rapport a l’excrement : embellie, ordonne, magnifiee, sublimee, la ville s’opposera a la boue des campagnes mais s’exposera de ce pas a devenir le lieu de la corruption face a la nature notoirement virginale. « Il est puant », « il pue le fric », dira du bouggeois, plus tard, le citoyen passe a l’essoreuse du discours de l’Etat-Vierge dans la machine a laver de la Communale : c’est que, si l’ordure qui dore dans les champs fait or qui dure dans les allees citadines, l’odeur de l’ordure dure ou l’or dort».

А вот перевод, где я сознательно отступил от некоторых переводческих канонов – они тут не сработали бы (это касается конца абзаца после двоеточия):

«Город – не деревня; здесь нет процесса гниения, и потому открываются новые визуальные пространства: там, где было дерьмо, появляется золото. Вернувшись, оно усугубляет извечную амбивалентность отношения к экскрементам: приукрашенный, упорядоченный, восславленный и обожествленный город противопоставляет себя деревне-замарашке, но при этом и сам выглядит местом порчи перед лицом девственной природы. «Он смердит», «от него разит деньжищами», – скажет позднее про буржуа гражданин, пропущенный через отжимное устройство дискурса Государства-Девственника стиральной машины Коммунальной школы. Ибо дремлют в полях нечистоты, превращаясь в бесценное золото; и суждено тому золоту блистать в городских садах; а вокруг задремавшего золота тихо вьется похабный душок – в знак того, что всякое золото из говна и мочи было смолото».

[Zina]

Мне понравилось. Интересное решение в конце.
Темп сохраняется.
И, насколько мне знание языка позволяет судить, стиль тоже.
Ура Борису!

Но отчего молчит Яна?

[Яна]

Я не молчу, я уже высказывалась по этому поводу некоторое время назад - лично Борису :о)) (но я с Вами согласна, Зина)

[Zina]

Вас понял! Без вопросов!

[Boris]

У матросов нет вопросов.

[Boris]

Интересные рассуждения о переводе:

http://www.russ.ru/krug/20020327_kalash-pr.html

Обратите внимание, после интервью - много ссылок на ту же тему.

[Золушка]

Вот эти строки из Руслана и Людмилы– прямой перевод Пушкиным Вольтера!:

Наина, уже старуха, встречает снова некогда молодого человека, который был в нее влюблен.
«Что делать, мне пищит она,
Толпою годы пролетели.
Прошла моя, твоя весна-
Мы оба постареть успели.
Но, друг, послушай: не беда
Неверной младости утрата.
Конечно, я теперь седа,
Немножко, может быть, горбата…»

[rgary]

Вот что я должна вам сказать, дорогие друзья. Перевод процитированный Борисом из Пушкина "Письмо Татьяны" ужасен. Почему? Потому что переводятся слова, а не смысл, не дух. Слова нельзя переводить. Набоковский вариант перевода, в прозе с огромными комментариями, тоже мне не нравится. Опять же бессмысленно. Читатель из такого перевода почерпнет только сюжет, о чем писал Пушкин в "Евгении Онегине". Как американское кино с Лив Тайлер в главной роли. Мне кажется, вы сейчас все конечно заохаете и заахаете, нужно стать немножко Пушкиным (немножко, потому что полностью все-таки не станешь) нужно быть поэтом и не цепляясь за точный смысл и порядок слов написать заново поэму, только по французски.

[Zina]

А почему мы должны заохать и заахать?
У нас здесь любое мнение приветствуется.
По поводу "немножко стать Пушкиным" я не согласна с Вами. Нужно быть поэтом, прежде всего. Но при этом, никому не подражать и быть самим собой (а не Пушкиным, Пастернаком, Волошиным...). Почитайте ссылку, которую предложил Борис. Там много поэтому поводу сказано.

[Boris]

М-да-а... Неожиданный поворот темы: «Перевод [...] "Письма Татьяны" ужасен. Почему? Потому что переводятся слова, а не смысл, не дух. Слова нельзя переводить».

А что же можно переводить? «Смысл» и «дух»? Так ведь они словами передаются. А иначе идеальный текст – это «Песня без слов». Но Пушкин оперирует именно словами, из них соткан и смысл, и дух его поэмы. Другое дело – как, какими французскими словами передать смысл и дух русской поэзии? Однозначного решения нет, поэтому и существует много разных подходов и разных переводов. Об этом и разговор.

Между прочим, перевод "Евгения Онегина", откуда взято "Письмо Татьяны", сделан под редакцией Ефима Эткинда. Знаете, как его называют на Западе? "L'un des plus еminents pouchkiniens"! Это вам не хухры-мухры. Отрывки из этого перевода включаются в антологии русской поэзии на французском языке. А сам перевод постоянно переиздается солидным швейцарским издательством "L'Age d'Homme".

[rgary]

Это, конечно, хорошо, что перевод этот постоянно переиздается и что он так признан на Западе. Пусть будет. Написав, что не надо переводить слова я имела ввиду, что не надо слишком за них цепляться, что иногда можно пожертвовать словами, то есть передать смысл другими словами, а не именно теми которые были в подленнике. Коряво я изъясняюсь, но по другому не получается.
А стать Пушкиным это значит - поэтом. Пушкин в моем контексте синоним слова поэт. О подражании тут никто и не говорил.

[Nata]

Борис, как всегда выражаю Вам благодарность за ссылки. Хочу Вас повеселить. Это я вычитала из книги Геннадия Мирама "Профессия: переводчик"
"Открытие международной научной конференции. Представляя участников, председатель говорит:"Нас почтил своим присутствием профессор Х., известный ас эксперимента". Переводчик-синхронист переводит: "We are honored by the presence of Professore X, known as an ass of experiment", что вызывает дружный смех англоязычной аудитории. К чести профессора Х. надо сказать, что чувство юмора ему не изменило и в перерыве он пришел в кабину к синхронистам и сказал: "Boys, you were right".

[Boris]

К вопросу о новаторстве Набокова-переводчика, да и вообще - о традиции русского поэтического перевода:

"Большая популярность переводов Маршака среди самых широких читательских кругов в значительной степени определяется тем, что в своем творчестве он продолжает славные традиции русского поэтического перевода.

Основоположниками этой традиции по праву считаются В. Жуковский и А. Пушкин, и смысл ее заключается в том, что "переводчик в стихах не раб, а соперник". Жуковский и Пушкин считали, что только большая творческая свобода по
отношению к оригиналу дает переводчику возможность передать поэтические
ценности подлинника во всем их своеобразии на своем родном языке. А
поэтическая ценность художественного произведения определяется идейной глубиной и верностью познания реальной действительности и ее отражения в
художественных образах. Задача переводчика заключается поэтому не только в том, чтобы точно перевести сказанное на одном языке на другой язык; художественный перевод должен перенести поэтические ценности одной литературы в другую литературу. Потому Пушкин и Жуковский как переводчики стремились не к буквальной точности, а к точности поэтической и прежде всего к тому, чтобы переводное стихотворение или поэма стали фактом русской
поэзии. Таковы переводы Жуковского из Гете, Шиллера, Вальтер Скотта, Байрона и других поэтов, переводы Пушкина из Горация, Вольтера, Шенье, Мицкевича".

Кто хочет, может прочитать всю статью:

http://lib.ru/POEZIQ/MARSHAK/shks_marshak.txt

[rgary]

Собственно об этом я и говорила.

[Behemoth]

не прошло и трех месяцев, как я добрался то этой темы Борис, "История Г."- просто прекрасно! К сожалению, не имею возможности оценить оригинальный текст, но перевод звучит вполне самодостаточно. И разностилица, и перескоки со Свифта на Джойса и обратно, и смысловая насыщенность - все они друг дружку не затмевают, а наоборот помогают цельности картины.. Вообще, конечно, интересная идея - на таком человеческом материале построить такие аллюзии...
"Когда б вы знали из какого сора ... " ))

[Jeanne]

А я вот хочу сказать (спасибо Бегемоше, что вытащил эту тему ), что читала переводы Жуковского английских поэтов и французских, и во многих очень про себя ругалась. Мне кажется он уж часто очень сильно переиначивает текст, видимо стремясь "чтобы переводное стихотворение или поэма стали фактом русской поэзии". иногда у меня складывалось впечатление (читая оригинал и затем перевод), что я читаю различные произведения! Всё-таки переводчик должен оставаться переводчиком, т.е. человеком, который помогает людям других языков понять, что хотел сказать сам автор.

[Zina]

Жанночка, цитирую Набокова, которого процитировал Борис (см. выше):

Задача переводчика заключается поэтому не только в том, чтобы точно перевести сказанное на одном языке на другой язык; художественный перевод должен перенести поэтические ценности одной литературы в другую литературу. Потому Пушкин и Жуковский как переводчики стремились не к буквальной точности, а к точности поэтической и прежде всего к тому, чтобы переводное стихотворение или поэма стали фактом русской
поэзии.

Конец цитаты.
Вот я, например, придерживаюсь этой точки зрения.
Дословный перевод почти никогда не передаёт настроения, а иногда даже искажает смысл (например в каких-либо устойчивых выражениях, идиомах, народных поговорках).

[Jeanne]

Дин, я согласна с тобой, но должна же быть где-то эта грань, которую переводчик не должен переступать, для того чтобы произведение оставалось авторским, а его собственным. Вот я говорила, что с моей точки зрения Жуковский часто её переступал, повторюсь еще раз: у меня часто складывалось впечатление, что я читаю 2 РАЗНЫХ произведения. хорошо, не будем брать французских авторов, которых он переводил, сама знаешь, язык я очень плохо ещё знаю, но с английским его переводом я бы поспорила частенько. Я понимаю, что переводить, да ещё в стихах - это тебе не фунт изюма, но, люди добрые, я считаю, надо стараться выдерживать дух и не нужно русифицировать и его! это я опять придираюсь ко фразе "...поэма стали фактом русской поэзии".