Любимые стихи

[Steppenwolf]

Comme il fait bon ici ...

Flânerie
Rêverie
Poésie
J'aime cette vie...

Il est des lieux
Qui m'envahissent
D'une émotion
D'exaltation...

Seigneur
Permettez-moi
De sentir
Cette maison,
A foison...

De tendre gazon est son écrin
De lilas, plein est son jardin.

J'aime marcher
Parmi ses odeurs,
Poser mes yeux
Sur ses merveilles de fleurs,
M'enthousiasmer
Sur leur génie créateur.

Permettez...
Que je puisse
Admirer ces pierres
En caresser le grain
Le faire glisser
Sous ma main.

Ah!...
Que j'aimerais ouir
Les autres me dire
Qu'ils sont fatigués
D'entendre mes soupirs
A force d'en jouir...

Marie-France Carpentier

[ellavi2008]

Александр Твардовский

Я УБИТ ПОДО РЖЕВОМ

Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте,
На левом,
При жестоком налете.

Я не слышал разрыва
И не видел той вспышки, -
Точно в пропасть с обрыва -
И ни дна, ни покрышки.

И во всем этом мире
До конца его дней -
Ни петлички,
Ни лычки
С гимнастерки моей.

Я - где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я - где с облаком пыли
Ходит рожь на холме.

Я - где крик петушиный
На заре по росе;
Я - где ваши машины
Воздух рвут на шоссе.

Где - травинку к травинке -
Речка травы прядет,
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.

Летом горького года
Я убит. Для меня -
Ни известий, ни сводок
После этого дня.

Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.

Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю -
Наш ли Ржев наконец?

Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону?
Этот месяц был страшен.
Было все на кону.

Неужели до осени
Был за н и м уже Дон
И хотя бы колесами
К Волге вырвался о н?

Нет, неправда! Задачи
Той не выиграл враг.
Нет же, нет! А иначе,
Даже мертвому, - как?

И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она -
Спасена.

Наши очи померкли,
Пламень сердца погас.
На земле на проверке
Выкликают не нас.

Мы - что кочка, что камень,
Даже глуше, темней.
Наша вечная память -
Кто завидует ей?

Нашим прахом по праву
Овладел чернозем.
Наша вечная слава -
Невеселый резон.

Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам все это, живые.
Нам - отрада одна,

Что недаром боролись
Мы за родину-мать.
Пусть не слышен наш голос,
Вы должны его знать.

Вы должны были, братья,
Устоять как стена,
Ибо мертвых проклятье -
Эта кара страшна.

Это горькое право
Нам навеки дано,
И за нами оно -
Это горькое право.

Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.

Всем, что, может, давно
Всем привычно и ясно.
Но да будет оно
С нашей верой согласно.

Братья, может быть, вы
И не Дон потеряли
И в тылу у Москвы
За нее умирали.

И в заволжской дали
Спешно рыли окопы,
И с боями дошли
До предела Европы.

Нам достаточно знать,
Что была несомненно
Там последняя пядь
На дороге военной, -

Та последняя пядь,
Что уж если оставить,
То шагнувшую вспять
Ногу некуда ставить...

И врага обратили
Вы на запад, назад.
Может быть, побратимы.
И Смоленск уже взят?

И врага вы громите
На ином рубеже,
Может быть, вы к границе
Подступили уже?

Может быть... Да исполнится
Слово клятвы святой:
Ведь Берлин, если помните,
Назван был под Москвой.

Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мертвые, павшие
Хоть бы плакать могли!

Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Воскрешали на миг.

О, товарищи верные,
Лишь тогда б на войне
Ваше счастье безмерное
Вы постигли вполне!

В нем, том счастье, бесспорная
Наша кровная часть,
Наша, смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.

Наше все! Не слукавили
Мы в суровой борьбе,
Все отдав, не оставили
Ничего при себе.

Все на вас перечислено
Навсегда, не на срок.
И живым не в упрек
Этот голос наш мыслимый.

Ибо в этой войне
Мы различья не знали:
Те, что живы, что пали, -
Были мы наравне.

И никто перед нами
Из живых не в долгу,
Кто из рук наших знамя
Подхватил на бегу,

Чтоб за дело святое,
За советскую власть
Так же, может быть, точно
Шагом дальше упасть.

Я убит подо Ржевом,
Тот - еще под Москвой...
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?!

В городах миллионных,
В селах, дома - в семье?
В боевых гарнизонах
На не нашей земле?

Ах, своя ли, чужая,
Вся в цветах иль в снегу...

Я вам жить завещаю -
Что я больше могу?

Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой отчизне
С честью дальше служить.

Горевать - горделиво,
Не клонясь головой.
Ликовать - не хвастливо
В час победы самой.

И беречь ее свято,
Братья, - счастье свое, -
В память воина-брата,
Что погиб за нее.
1945-1946

[Химера]

От войны войны не ищут...

Булат Окуджава

От войны войны не ищут.
У войны слепой расчёт:
Там чужие пули рыщут,
Там родная кровь течёт.

Пулька в золотой сорочке
Со свинцовым животом...
Нет на свете злей примочки,
Да кого спросить о том?

Всем даруется победа,
Не взаправду - так в душе.
Каждый смотрит на соседа,
А соседа нет уже.

Нас ведь создал Бог для счастья
Каждого в своем краю.
Отчего ж глухие страсти
Злобно сводят нас в бою?

Вот и прерван век недолгий,
И летят со всех сторон
Письма, словно треуголки
Бонапартовых времён.

[Химера]

Лев Александрович Мей (13.II.1822-16.V.1862) - поэт и драматург.

Не знаю, отчего так грустно мне при ней?
Я не влюблён в неё: кто любит, тот тоскует,
Он болен, изнурён любовию своей.
Он день и ночь в огне — он плачет и ревнует...
Я не влюблён... при ней бывает грустно мне —
И только... Отчего — не знаю. Оттого ли,
Что дума и у ней такой же просит воли,
Что сердце и у ней в таком же дремлет сне?
Иль от предчувствия, что некогда напрасно,
Но пылко мне её придётся полюбить?
Бог весть! А полюбить я не хотел бы страстно:
Мне лучше нравится — по-своему грустить.
Взгляните, вот она: небрежно локон вьётся,
Спокойно дышит грудь, ясна лазурь очей —
Она так хороша, так весело смеётся...
Не знаю, отчего так грустно мне при ней?

<1844>

***

Николай Маркович Олейников (23.VII.1898 (или август 1898, или 16.XI.1895) - расстрелян 24.XI.1937)

ПЕРЕМЕНА ФАМИЛИИ

Пойду я в контору "Известий",
Внесу восемнадцать рублей
И там навсегда распрощаюсь
С фамилией прежней моей.

Козловым я был Александром,
А больше им быть не хочу.
Зовите Орловым Никандром,
За это я деньги плачу.

Быть может, с фамилией новой
Судьба моя станет иной,
И жизнь потечёт по-иному,
Когда я вернуся домой.

Собака при виде меня не залает,
А только замашет хвостом,
И в жакте меня обласкает
Сердитый подлец управдом...
.........................................

Свершилось! Уже не Козлов я!
Меня называть Александром нельзя.
Меня поздравляют, желают здоровья
Родные мои и друзья.

Но что это значит? Откуда
На мне этот синий пиджак?
Зачем на подносе чужая посуда?
В бутылке зачем вместо водки коньяк?

Я в зеркало глянул стенное,
И в нём отразилось чужое лицо.
Я видел лицо негодяя,
Волос напомаженный ряд,
Печальные тусклые очи,
Холодный уверенный взгляд.

Тогда я ощупал себя, свои руки,
Я зубы свои сосчитал,
Потрогал суконные брюки -
И сам я себя не узнал.

Я крикнуть хотел - и не крикнул.
Заплакать хотел - и не смог.
"Привыкну,- сказал я,- привыкну!" -
Однако привыкнуть не мог.

Меня окружали привычные вещи,
И все их значения были зловещи.
Тоска моё сердце сжимала,
И мне же моя же нога угрожала.

Я шутки шутил! Оказалось,
Нельзя было этим шутить.
Сознанье моё разрывалось,
И мне не хотелося жить.

Я чёрного яду купил в магазине,
В карман положил пузырёк.
Я вышел оттуда шатаясь.
Ко лбу прижимая платок.

С последним коротким сигналом
Пробьёт мой двенадцатый час.
Орлова не стало. Козлова не стало.
Друзья, помолитесь за нас!

<1934>

P.S. Катализатором темы стихотворения явилось обнаруженное женой автора Л. А. Олейниковой объявление в газете о том, что «Иван Петрович Гнида меняет имя на Владимир».

[Salix]

Просто стихи моей дочери

Флаги выцвели от соли
Ветер душный и больной
Я умею жить в неволе –
Быть послушною женой

Сети сладко пахнут тленом –
Неизбывною бедой
И нежна морская пена
Над тяжелою водой

[Steppenwolf]

Contrerime LXIII

Toute allégresse a son défaut
Et se brise elle-même.
Si vous voulez que je vous aime,
Ne riez pas trop haut.

C'est à voix basse qu'on enchante
Sous la cendre d'hiver
Ce coeur, pareil au feu couvert,
Qui se consume et chante.
Ce coeur, pareil au feu couvert

Paul-Jean Toulet

[Steppenwolf]

Je suis parti sans savoir où
Comme une graine qu'un vent fou
Enlève et transporte :
A la ville où je suis allé
J'ai langui comme un brin de blé
Dans la friche morte

J'ai dit bonjour à bien des gens
Mais ces hommes étaient méchants
Comme moi sans doute.
L'amour m'a fait saigner un jour
Et puis j'ai fait saigner l'Amour
Au long de ma route.

Je suis descendu bien souvent
Jusqu'au cabaret où l'on vend
L'ivresse trop brève;
J'ai fixé le ciel étoilé
Mais le ciel, hélas! m'a semblé
Trop haut pour mon rêve.


Las de chercher là-haut, là-bas
Tout ce que je n'y trouve pas
Je reviens vers celle
Dont le sang coule dans mon sang
Et dont le grand coeur caressant
Aujourd'hui m'appelle.

Au doux terroir où je suis né
Je reviens pour me prosterner
Devant les miracles
De celle dont les champs sans fin
De notre pain de notre vin
Sont les tabernacles.

Je reviens parmi les guérets
Pour gonfler de son souffle frais
Ma poitrine infâme,
Et pour sentir, au seuil du soir,
Son âme, comme un reposoir
S'offrir à mon âme.

Je reviens, ayant rejeté
Mes noirs tourments de révolté
Mes haines de Jacques,
Pour que sa Grâce arrive en moi
Comme le dieu que l'on reçoit
Quand on fait ses Pâques.

Notre Dame des Sillons!
Ma bonne Sainte Vierge, à moi!
Dont les anges sont les grillons
O Terre! Je reviens vers toi!

Gaston Couté

[Steppenwolf]

«ПЕСНИ ЛЕОНАРДА КОЭНА»

(1967)







СЮЗАННА


Сюзанна уводит

Тебя к себе в гости

Слышно как плывут суда и

Провести здесь ночь ты можешь

Пусть ей изменил рассудок

С нею хочешь ты остаться

Ее чай и апельсины

Привезли ей из Китая

Не успеешь ты сказать ей

Что любви не сможешь дать ей

Как она тебя услышит

За нее река ответит:

Ты всегда был ей любимым



И ты хочешь в путь пуститься

Пусть слепым твой будет плот

И она тебе поверит

Видно разум твой заденет

Ее плоть



А Иисус моряком был

Когда брел пешком по водам

Наблюдал он очень долго

С одинокой дальней мачты

И лишь только убедился:

Его видит тот, кто тонет, --

Моряками стать велел всем

Пока море не отпустит

Только сам он надломился

Не успело небо лопнуть

Почти смертный, всеми брошен

В твою мудрость погрузился

Камнем он



А ты хочешь в путь пуститься

Пусть слепым твой будет плот

Может, ты ему поверишь

Ибо тронул его разум

Твою плоть



За руку берет Сюзанна

И к реке тебя подводит

Лишь тряпье на ней и перья

Магазинчиков для бедных

С неба свет стекает медом

На Хранительницу Порта

Она взор твой направляет

Там среди цветов и грязи

Есть герои на изнанке

Есть детишки нынче утром

Льнут к любви они и к ласке

Будут льнуть они так вечно

Смотрит в зеркало Сюзанна



И ты хочешь в путь пуститься

Пусть слепым твой будет плот

И ты сможешь ей поверить

Ибо тронул ее разум

Твою плоть

[Химера]

КРИК
Зинаида Гиппиус

Изнемогаю от усталости,
Душа изранена, в крови...
Ужели нет над нами жалости,
Ужель над нами нет любви?

Мы исполняем волю строгую,
Как тени, тихо, без следа,
Неумолимою дорогою
Идём - неведомо куда.

И ноша жизни, ноша крестная.
Чем далее, тем тяжелей...
И ждет кончина неизвестная
У вечно запертых дверей.

Без ропота, без удивления
Мы делаем, что хочет Бог.
Он создал нас без вдохновения
И полюбить, создав, не мог.

Мы падаем, толпа бессильная,
Бессильно веря в чудеса,
А сверху, как плита могильная,
Слепые давят небеса.

1896

[NinaSmir]

Она молчала десять дней
Пытался он забыть о ней.
Увы и ах! - не смог.
Вдруг на одиннадцатый день
по небу проскользнула тень -
смилостивился Бог:
Раздался , будто гром с небес
звоночек в виде смс:
"Привет! Ну, как дела?"
(ну вот, и что ей отвечать?
быть может, лучше промолчать?)
"Ты где вообще была?"
"Да, понимаешь, много дел:
работа, дети, быт заел.
А ты что ж не звонил?"
(ага, так прямо и сказал,
что эти дни страдал и ждал..)
"Ты знаешь, занят был.."
Вот так и врали в две руки,
насколько чувства их крепки
испытывали вновь.
Тут милосердью вопреки
Господь подумал :"Дураки!"
и отобрал любовь...

автора не знаю...

[Химера]

Она молчала десять дней...

Сразу вспомнилось стихотворение М.Ю.Лермонтова "Они любили друг друга так долго и нежно...", которое является вольным переводом стихотворения Г.Гейне «Sie liebten sich beide». У Лермонтова было несколько вариантов концовки этого стихотворения, но он остановился вот на этом, трагическом:

Они любили друг друга так долго и нежно...

Sie liebten sich beide, doch keiner
Wollt’es dem andern gestehn.
Heine

Они любили друг друга так долго и нежно,
С тоской глубокой и страстью безумно-мятежной!
Но, как враги, избегали признанья и встречи,
И были пусты и хладны их краткие речи

Они расстались в безмолвном и гордом страданье
И милый образ во сне лишь порою видали.
И смерть пришла: наступило за гробом свиданье...
Но в мире новом друг друга они не узнали.

<1841>

P.S. Вот так... Любовь, которая могла бы быть вечной, убита навсегда. Люди, которые должны были стать друг для друга самыми близкими людьми, стали по своей воле настолько чужими, что даже не узнали друг друга в мире ином.


А вот ещё один вариант перевода «Sie liebten sich beide». Автор Вильгельм Левик.

Они любили друг друга,
Но встреч избегали всегда.
Они истомились любовью,
Но их разделяла вражда.

Они разошлись, и во сне лишь
Им видеться было дано.
И сами они не знали,
Что умерли оба давно.

[ellavi2008]

Иоганн Гете

ФУЛЬСКИЙ КОРОЛЬ

Король жил в Фуле дальной,
И кубок золотой
Хранил он, дар прощальный
Возлюбленной одной.

Когда он пил из кубка,
Оглядывая зал,
Он вспоминал голубку
И слезы утирал.

И в смертный час тяжелый
Он роздал княжеств тьму
И всё, вплоть до престола,
А кубок - никому.

Со свитой в полном сборе
Он у прибрежных скал
В своем дворце у моря
Прощальный пир давал.

И кубок свой червонный,
Осушенный до дна,
Он бросил вниз, с балкона,
Где выла глубина.

В тот миг, когда пучиной
Был кубок поглощен,
Пришла ему кончина,
И больше не пил он.

[tatatuta]

И смерть пришла: наступило за гробом свиданье...
Но в мире новом друг друга они не узнали.

Чего не потеряешь - того, брат, не найдешь...

[Химера]

Чего не потеряешь - того, брат, не найдешь...

Как искать то, чего не терял или как потерять то, чего нет, брат?
Нужно беречь то, что есть.

[tatatuta]

Химера, выше - цитата, стихотворная из Окуджавы, а не вольный пересказ.

[Химера]

tatatuta, простите меня, бестолочь такую, не узнала

[Фиона]

А.Галич - Последняя песня

За чужую печаль
и за чье-то незваное детство
нам воздастся огнем и мечом
и позором вранья,
возвращается боль,
потому что ей некуда деться,
возвращается вечером ветер
на круги своя.


Мы со сцены ушли,
но еще продолжается детство,
наши роли суфлер дочитает,
ухмылку тая,
возвращается вечером ветер
на круги своя,
возвращается боль,
потому что ей некуда деться.


Мы проспали беду,
промотали чужое наследство,
жизнь подходит к концу,
и опять начинается детство,
пахнет мокрой травой
и махорочным дымом жилья,
продолжается детство без нас,
продолжается детство,
продолжается боль,
потому что ей некуда деться,
возвращается вечером ветер
на круги своя.

***
Евтушенко

Мне снится старый друг,
который стал врагом,
и снится не врагом,
а просто старым другом.
Со мною нет его,
но он теперь кругом,
и голова идёт
от сновидений кругом.
Мне снится старый друг,
крик-исповедь у стен,
и давний разговор
про длинную дорогу,
и ненависть его,
но не ко мне, а к тем,
кто были нам враги
и будут, слава Богу.

Мне снится старый друг,
как снится плеск знамён
солдатам, что войну
закончили убого.
Я без него - не я,
он без меня - не он,
и если мы враги -
уже не та эпоха.

Мне снится старый друг,
как первая любовь,
которая вовек
уже невозвратима.
Мы начали вдвоём,
мы выиграли бой,
и мы теперь враги -
два бывших побратима.

Мне снится старый друг,
Он, как и я, дурак,
Кто прав, кто виноват,
я выяснять не стану.
Что новые друзья?
Уж лучше новый враг.
Враг может новым быть,
а друг - он только старый...

Мне снится старый друг,
который стал врагом,
и снится не врагом,
а просто старым другом.
Со мною нет его,
но он теперь кругом,
и голова идёт
от сновидений кругом.
***
Ким
Отчего так и тянет, и тянет
На краю постоять, замирая,
И какие нас демоны манят
Полетать оттолкнувшись от края ?

Как мучительно это стремление.
Эта жажда смертельного риска:
Сумашедшее нетерпенье
Увидать беспредельное близко !

Ах, наверно, когда-то, когда-то
Человечество было крылато !...
И осталосьб от этого свойства
Только смутное беспокойство.

А быть может, совсем иначе ?
А быть может, томит нас и мучит
Ещё только предчувствие крыльев,
И когда-нибудь мы полетим ?...

[Фиона]

Так больше жить нельзя,
невыносимо
Осознавать, как иссякают силы,
Как сохнет мозг в кругу противоречий,
Жестокой памятью обременяя плечи.

А сколько было сил?!
А сколько мыслей?! Надежд...
О что-то зацепились и повисли
Мои надежды, как осенний лист
На выцветшем заборе...
И, Боже упаси, сорвутся вниз.
И это - жизнь?..

А я хочу на море,
Я люблю цветы,
Верней сказать - любил...
Большое горе -
осознавать, как умираешь ты,
Раздавленный под чьей-нибудь пятою,
Как застывают чувства, бродит мысль
По лабиринтам гаснущего мозга...
Ни выхода, ни входа не находит,
А молодость проходит, жизнь - проходит,
А сердце все молит: "Держись! Держись!"

За что держаться?
Стены скользки,голы,
А ящик прочен, как стальной снаряд.
Не проломить.
Да и расплавить нечем -
Погасли свечи много дней назад.
И вечер,
Наступает вечный вечер.
Не ночь! Она милей мне и родней. Темно и холодно...
Так дайте ж свечи!!!
Не слышите?
Вы не способны слышать, и чувствовать, и видеть
Не способны.
И ваши голоса утробны,
И чувства умерли, родиться не успев.
Духовный мир ваш - хлев.
А я хочу свободы!!!
Я петь умею, и любить, и жить...
Пожалуйста!
Ведь тают мои годы...
Все тоньше нить...
И.Тальков

[ellavi2008]

Игорь Северянин

В БЛЕСТКОЙ ТЬМЕ

В смокингах, в шик опроборенные, великосветские олухи
В княжьей гостиной наструнились, лица свои оглупив:
Я улыбнулся натянуто, вспомнив сарказмно о порохе.
Скуку взорвал неожиданно нео-поэзный мотив.

Каждая строчка - пощечина. Голос мой - сплошь издевательство.
Рифмы слагаются в кукиши. Кажет язык ассонанс.
Я презираю вас пламенно, тусклые Ваши Сиятельства,
И, презирая, рассчитываю на мировой резонанс!

Блесткая аудитория, блеском ты зло отуманена!
Скрыт от тебя, недостойная, будущего горизонт!
Тусклые Ваши Сиятельства! Во времена Северянина
Следует знать, что за Пушкиным были и Блок, и Бальмонт!

[Daira Fealinde]

Памяти ушедших

Как хочется прожить еще сто лет,
Ну пусть не сто - хотя бы половину,
И вдоволь наваляться на траве,
Любить и быть немножечко любимым.
И знать, что среди шумных площадей
И тысяч улиц, залитых огнями,
Есть Родина, есть несколько людей,
Которых называем мы друзьями.

Лучшие ребята из ребят
Раньше всех уходят - это странно,
Что ж, не будем плакать непрестанно,
Мертвые нам это не простят.
Мы видали в жизни их не раз -
И святых, и грешных, и усталых, -
Будем же их помнить неустанно,
Как они бы помнили про нас!

Мы шумно расстаемся у машин,
У самолетов и кабриолетов,
Загнав пинками в самый край души
Предчувствия и всякие приметы.
Но тайна мироздания лежит
На телеграмме тяжело и чисто,
Ведь слово "смерть", равно как слово "жизнь",
Не производит множественных чисел.

Лучшие ребята из ребят
Раньше всех уходят - это странно,
Что ж, не будем плакать непрестанно,
Мертвые нам это не простят.
Мы видали в жизни их не раз -
И святых, и грешных, и усталых, -
Будем же их помнить неустанно,
Как они бы помнили про нас!

Когда от потрясения и тьмы
Очнешься, чтоб утрату подытожить,
То кажется, что жизнь ты взял взаймы
У тех, кому немножечко ты должен.
Но лишь герой скрывается во мгле,
Должны герои новые явиться,
Иначе равновесье на земле
Не сможет никогда восстановиться.

Лучшие ребята из ребят...

(Юрий Визбор)

[Gipsy]

стихотворение от жительницы Бишкека Евгении Николаевой:

Я дышу и живу и под солнцем пекусь
В той стране, где в пыли утопает земля,
Если в будущем вдруг я сюда возвращусь,
Покажу вам, где раньше росли тополя.
А сейчас я хочу на развилке дорог
Оглядеть горизонт и идти до темна,
Чтобы лечь отдохнуть и не чуствовать ног,
Когда первая с неба посмотрит звезда.
Незнакомых людей и иные места
Я узнаю и, может быть, к ним привяжусь,
Но тот город, где зелень деревьев густа,
Буду видеть ночами пока не проснусь.
Тот исхоженный тысячью легких шагов,
Летним зноем укрытый, в дыму и чаду
От больших казанов, где готовися плов,
От тандыров, стоящих у всех на виду.
С юных лет мне знакомый такой городок,
Где на шумном базаре клокочет толпа,
И из кучи арбуз кажет гладкий свой бок,
Средь собратьев своих помещаясь едва.
Собираться в дорогу давно мне пора,
Я дожди и туманы хочу повидать,
Но по запаху теплых лепешек с утра
И по вкусу воды там я буду скучать

[Lana33]

Эдуард Асадов
(1923-2004)

АРТИСТКА

Концерт. На знаменитую артистку,
Что шла со сцены в славе и цветах,
Смотрела робко девушка-хористка
С безмолвным восхищением в глазах.

Актриса ей казалась неземною
С ее походкой, голосом, лицом.
Не человеком - высшим божеством,
На землю к людям посланным судьбою.

Шло "божество" вдоль узких коридоров,
Меж тихих костюмеров и гримеров,
И шлейф оваций гулкий, как прибой,
Незримо волочило за собой.

И девушка вздохнула:- В самом деле,
Какое счастье так блистать и петь!
Прожить вот так хотя бы две недели,
И, кажется, не жаль и умереть!

А "божество" в тот вешний поздний вечер
В большой квартире с бронзой и коврами
Сидело у трюмо, сутуля плечи
И глядя вдаль усталыми глазами.

Отшпилив, косу в ящик положила,
Сняла румянец ватой не спеша,
Помаду стерла, серьги отцепила
И грустно улыбнулась:- Хороша...

Куда девались искорки во взоре?
Поблекший рот и ниточки седин...
И это все, как строчки в приговоре,
Подчеркнуто бороздками морщин...

Да, ей даны восторги, крики "бис",
Цветы, статьи "Любимая артистка!",
Но вспомнилась вдруг девушка-хористка,
Что встретилась ей в сумраке кулис.

Вся тоненькая, стройная такая,
Две ямки на пылающих щеках,
Два пламени в восторженных глазах
И, как весенний ветер, молодая...

Наивная, о, как она смотрела!
Завидуя... Уж это ли секрет?!
В свои семнадцать или двадцать лет
Не зная даже, чем сама владела.

Ведь ей дано по лестнице сейчас
Сбежать стрелою в сарафане ярком,
Увидеть свет таких же юных глаз
И вместе мчаться по дорожкам парка...

Ведь ей дано открыть мильон чудес,
В бассейн метнуться бронзовой ракетой,
Дано краснеть от первого букета,
Читать стихи с любимым до рассвета,
Смеясь, бежать под ливнем через лес...

Она к окну устало подошла,
Прислушалась к журчанию капели.
За то, чтоб так прожить хоть две недели,
Она бы все, не дрогнув, отдала!

[Lana33]

Daira Fealinde,
Юрий Иосифович Визбор родился 20 июня 1934 года.

ВСТАВАЙТЕ, ГРАФ.

Вставайте, граф, рассвет уже полощется,
Из-за озерной выглянув воды,
И, кстати, та, вчерашняя молочница,
Уже поднялась, полная беды.
Она была робка и молчалива,
Но, ваша честь, от вас не утаю:
Вы несомненно сделали счастливой
Ее саму и всю ее семью.

Вставайте, граф, уже друзья с мультуками
Коней седлают около крыльца.
Уж горожане радостными звуками,
Готовы в вас приветствовать отца.
Не хмурьте лоб, коль было согрешенье,
То будет время обо всем забыть,
Вставайте, мир ждет вашего решения:
Быть иль не быть, любить иль не любить.

И граф встает, ладонью бьет будильник,
Берет гантели, смотрит на дома
И безнадежно лезет в холодильник,
А там зима, пустынная зима.
Он выйдет в город, вспомнит вечер давешний,
Где был, что ел, кто доставал питье.
У перекрестка встретит он товарища,
У остановки подождет ее.

Она придет и глянет мимоходом,
Что было ночью, будто трын-трава:
- Привет!
- Привет! Хорошая погода.
Тебе в метро, а мне ведь на травмай.
А продают на перекрестке сливы,
И обтекает постовых народ.
Шагает граф, он хочет быть счастливым,
И он не хочет, чтоб наоборот.

[tatatuta]

Пошлее Асадова поэта нет

[Daira Fealinde]

А мне нравятся многие его стихи. Но не все.

[tatatuta]

уже друзья с мультуками

Мультуки - это кто? Как вы это понимаете?

[Lana33]

tatatuta, мультук - это оружие.

[Rrroso4ka]

Пошлее Асадова поэта нет

это почему?? я не фанат, но есть и неплохие...

[Химера]

tatatuta, а в чём пошлость Асадова? Я не пылкая его почитательница, конечно, но некоторые стихи мне нравятся. А Вы, что же, всех поэтов перечитали, что делаете такие выводы?

[Lana33]

Константин Бальмонт

Я БУДУ ЖДАТЬ

Я буду ждать тебя мучительно,
Я буду ждать тебя года,
Ты манишь сладко-исключительно,
Ты обещаешь навсегда.

Ты вся - безмолвие несчастия,
Случайный свет во мгле земной,
Неизъясненность сладострастия,
Еще не познанного мной.

Своей усмешкой вечно-кроткою,
Лицом, всегда склоненным ниц,
Своей неровною походкою
Крылатых, но не ходких птиц,

Ты будишь чувства тайно-спящие,
И знаю, не затмит слеза
Твои куда-то прочь глядящие,
Твои неверные глаза.

Не знаю, хочешь ли ты радости,
Уста к устам, прильнуть ко мне,
Но я не знаю высшей сладости,
Как быть с тобой наедине.

Не знаю, смерть ли ты нежданная
Иль нерожденная звезда,
Но буду ждать тебя, желанная,
Я буду ждать тебя всегда.