Интервью А.Лукашенко газете "Фигаро"

[Boris]

Президент Белоруссии Александр Лукашенко. Снимок сделан в мае этого года в президентском дворце, Минск. Фото : © POOLNew / Reuters/REUTERS


Белорусский президент Александр Лукашенко, которого западные СМИ называют «последним диктатором в Европе», в четвертый раз выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах, которые состоятся 19 декабря. По мнению наблюдателей, у него есть немало шансов одержать победу на выборах.

Александр Лукашенко возглавляет страну с 10-миллионным населением, через которую проходит транзитом российский газ, предназначенный для стран ЕС. При этом у Лукашенко складываются непростые отношения и с Москвой, и с Брюсселем. Президент, стиль правления которого резко отличается от общепринятого, согласился – после пятилетнего перерыва – дать интервью французской прессе.

"ФИГАРО": Некоторые из ваших политических противников называют предстоящие выборы в Белоруссии «иллюзией демократии». Что бы вы ответили им?

А. ЛУКАШЕНКО: Мне нечего им сказать. Если для них президентская кампания – всего лишь иллюзия, значит они не имеют права участвовать в этой иллюзии. Но если они серьезные политические деятели, то они обязаны принять на себя ответственность для участия в борьбе за пост президента. Но сдается, что они не готовы вести предвыборную кампанию. Ненависть, которую источают некоторые из них, способна лишь оттолкнуть избирателей. На выборы нужно идти с конкретными предложениями, способными привлечь людей. В нашей жизни и так много проблем, поэтому не стоит выливать всю эту ненависть, выступая по телевидению. Это не соответствует пути, по которому идет Белоруссия.

А что такое белорусский путь? Три года назад вы начали сближение с ЕС, но с тех пор отношения с Брюсселем ухудшились. Почему?

Задайте этот вопрос Европейскому союзу, а не нам. Мы делаем все, чтобы иметь нормальные отношения с соседями. Мы хорошие ученики и готовы поучиться у вас всему, что отвечает нашим интересам и не создает проблем. Но политика ЕС направлена на то, чтобы держать нас в постоянном напряжении, навязать нам свои условия, заставить нас делать то, к чему мы еще не готовы, и поэтому она никогда не встретит у нас понимания. Белоруссия – суверенное и независимое государство, и мы должны отстаивать свои интересы. Но Запад никак не может понять этого.

Почему вы не хотите ввести мораторий на казнь, как того ожидает Европа?

Вопрос о смертном приговоре был вынесен на референдум, и 80 % участников высказались против отмены казни. А ведь в Белоруссии власти обязаны принять во внимание результаты референдума. Если бы я принял решение, противоречащее результатам референдума, это было бы нарушением Конституции. Получается, что вы считаете меня диктатором и в то же время подталкиваете меня в сторону диктатуры?

Брюссель упрекает Вас в том, что Вы не соблюдаете демократические стандарты и вынуждаете его к применению санкций. Как найти выход из этой ситуации?

Тут мы ничего не можем поделать. Европа сама признает свои санкции непродуктивными, что не мешает ей применять их. Мне кажется, Европе требуется определенное время, чтобы разрешить эту проблему и сохранить при этом свое лицо. Мы более чем разочарованы ее позицией. Если 27 стран-членов ЕС хотят сначала узнать результаты выборов, давайте подождем. Просто я хочу, чтобы Европа знала: если Лукашенко избран президентом, то лишь потому, что так решил народ. И пусть Европа не верит силам оппозиции, которые говорят, что я захватил власть и никому ее не отдам.

Получается, что интеграция Белоруссии в Евросоюз невозможна?

В жизни нет ничего невозможного, но эта проблема даже не изучена. Нет пока никаких объективных условий для этого. Вы сами слишком уж заняты своими финансовыми проблемами. Вчера это была Греция, сегодня Ирландия, завтра это будет Португалия, Испания, даже Италия. Это одна из причин, по которой мы не можем отвергать идею интенсивного и взаимовыгодного сотрудничества. Хотя Белоруссия находится в самом центре Европы, мы не имеем достойных приоритетов, и в этом заключается большая ошибка.

Вы сожалеете об отсутствии более тесных связей с Парижем?

Конечно, мы хотели бы развивать наши связи с Французской республикой и мы займемся этим. Но я еще раз хочу подчеркнуть: это зависит от вас. Франция не делает ничего в этом направлении. Боюсь, что Николя Саркози даже и не знает о существовании Белоруссии.

А может быть, инвесторы боятся связываться с вашей экономикой, которая, похоже, имеет слишком сложную административную структуру?

Ну, в этом смысле у нас много общего с французской экономикой! Насколько мне известно, Франция никогда не отказывалась от администрирования широкого спектра экономических областей. Да и весь западный мир практикует координацию разных секторов экономики, хотя при этом используются разные методы. Когда разразился экономический крихзис, Франция и Германия усилили контроль над банками. Это вы фактически использовали нашу систему экономического управления. Почему же вам можно, а нам нельзя? Давайте не будем преувеличивать!

Иностранным инвесторам обеспечены у нас налоговые скидки, абсолютная стабильность и широкий рынок благодаря перспективам единого экономического пространства между Россией, Белоруссией и Казахстаном.

В последнее время ваши сограждане, боясь девальвации белорусского рубля, устремились в банки, чтобы купить там доллары. Разве это не говорит об утрате доверия к национальной экономике?

Это чисто конъюнктурный феномен, и он ничуть не беспокоит нас. Все эти деньги до последнего цента положены на счета в белорусских банках и могут быть использованы, как иностранная валюта. То, что вы описали, ушло в прошлое. Еще месяц назад людей пугали возможной девальвацией. Я объяснил, что нехорошо пугать народ и предупредил: доллар тоже будет девальвирован, и эти зеленые купюры, которые вы покупаете сегодня, позднее вы потеряете! У нас нет никакой необходимости прибегать к девальвации. Точно так же считает Международный валютный фонд.

Вы упомянули о Таможенном союзе с Россией. Но ведь ваши отношения с Москвой тоже ухудшились…

Они такие же, какими были всегда.

Вы полагаете, что Кремль помогает части белорусской оппозиции?

Да, это так, и мы в курсе. Например, Андрей Санников и Владимир Неклюев (кандидаты на пост президента – прим. редакции) финансируются Россией.

Какие цели преследует Россия?

Вам должно быть известно, что Москва хотела бы включить Белоруссию в состав Российской федерации. Но я не думаю, что это – маниакальная идея для российского руководства. Оно преследует также военные, политические и стратегические цели в нашей стране. Но при этом оно совершает ту же ошибку, что и ЕС, забывая о том, что есть белорусское государство и белорусский народ. Священный долг президента – защищать интересы народа и государства.

Закончив строительство газопровода «Северный поток», Россия может застопорить вашу транзитную роль для поставок газа в Европу…

Нас это ничуть не беспокоит. Вы наверняка знаете, что мы транспортируем также венесуэльскую нефть в Украину. Газопроводы, в которых Россия больше не нуждается, мы используем для многочисленных других поставщиков.

А не слишком ли это сложно – покупать нефть в Венесуэле?

Мы идем туда, где для нас открыты двери. Что плохого в том, что Венесуэла поставляет нам больше 10 миллионов тонн нефти в год? Мы заключили с Каракасом контракт на три года, это альтернатива российским поставкам.

А вы не думаете, что может начаться «газовая война» с Москвой?

Мы не готовимся к войне. Уместнее задать этот вопрос тому, кто использует природный газ в качестве оружия. У нас своего газа нет, и мы вынуждены приобретать его у соседа. Вы поняли, о ком я говорю…

Вы имеете в виду Россию?
(Александр Лукашенко согласно кивает головой)

Если вас переизберут, прекратите ли вы контакты с оппозицией?

Сегодня я президент страны и представляю интересы народа. Если кто-то из граждан, или группа граждан, или партия пожелают сотрудничать с нынешними властями и президентом и если они готовы действовать в духе современной политики, проводимой в Белоруссии, мы говорим им «Добро пожаловать!» При условии, что конечной целью будет улучшение жизни людей! Но проблема оппозиции в том, что она проводит «политику худшего». Чем больше ухудшается ситуация для народа, тем лучше чувствует себя оппозиция. Я не намерен сотрудничать на такой основе.

Вы находитесь у власти уже семнадцать лет. Вам не кажется, что вы будете пожизненным президентом?

Никогда не думал об этом и не знаю, сколько я проживу. Но если это разрешено законом, если человек в добром здравии, а народ не имеет ничего против, то это вполне возможно. Главное, чтобы была учтена воля народа.

«Фигаро», 29 ноября 2010 г.
Русский перевод: Б. Карпов