З.А. Шаховская "Воскрешая прошлое, надеясь на будущее"

[Траута]

З.А. Шаховская

Воскрешая прошлое, надеясь на будущее

Зарубежная Россия 20-х годов была велика, почти великодержавна по численности своей вообще и по количеству в ней выдающихся писателей, философов, богословов, ученых, артистов, людей всех видов творчества. По воле исторических обстоятельств, несмотря на всё это, политическое её влияние на правительства стран, поневоле её приютивших, было не велико. Она вошла в чужую орбиту, обогащая её разве только искусством и наукой.
Конечно, никто из монпарнасских сидельцев не относился к Западу свысока. Такое и в голову не приходило. Не потому, что мы стеснялись быть русскими, но потому, что Франция, Италия, Германия, весь Запад, даже тем, кто в него не мог или не захотел включаться, казался заповедником, хранилищем несомненных ценностей. И не пристало нам перед ними кичиться, только что пережив на родине – кто стариком , кто юношей, кто ребёнком –человеческими руками созданный хаос. Террор залил нашу страну кровью, замучил голодом, заполнил заложниками тюрьмы, убивая одних за исповедание веры, других, за социальное происхождение, третьих за хозяйственность, четвертых за верность России…
Смотреть на чужое благополучие было, может быть, и обидно, но если и ругали те первые эмигранты Запад, то романтически – за уважение к деньгам, за бережливость, за пристрастие к земному благополучию,- за тот самый материализм, который, может быть, и привёл Европу сегодня к моральному кризису и который, что там ни говори, развился и в Советском Союзе, научив людей « изловчаться». Тут – от благосостояния, там – от полувековой недохватки.




З.А. Шаховская


… Многие из «первых» эмигрантов, довольствовались принадлежностью к выжившей на чужбине России, но были и другие, более любопытные. Без стыда признаюсь, что я принадлежала к этой последней группе. Как землепроходец, шла по чужим странам то высокой цивилизации, то примитивности, с одного континента на другой, удивляясь многогранности мира. Винить в этом, вероятно, следует мою прирожденную прожорливость на новое, мой умственный империализм, желающий «примыслить» себе чужое, обогатиться, что ли, за его счёт, с восторгом аннексируя это «чужое».
Куда бы я ни попала – первое дело для меня было, хоть плохо, но заговорить на чужом языке, познакомиться с обычаями и характером народа. И никогда не было у меня страха, что я потеряю свою русскость. Нельзя потерять самого себя.
Гоголь напоминал, что совсем не необходимо описывать сарафан, чтобы быть русским писателем, и, право, Пушкин, хотя он «в Испании испанец, с греком – грек, на Кавказе – вольный горец» -во всех своих перевоплощениях оставался русским.
А в наше « оригинальное время» выяснилось, что даже тот, кто пишет на чужом языке, совсем не обязательно теряет свою русскость, как утверждал это четыре года назад один русский американец, назвавший писателей, которые пишут на двух языках, чудовищами. Легко было догадаться, в кого он в первую очередь метил, и хотя Набоков не является единственным в этом роде, но можно именно на его примере увидеть, что не так-то легко стираются родовые признаки.
Нужды нет, что Набоков пишет по-новому, что темы его тоже необычны для русской литературы. Происходит ли действие в Германии или США, всюду мы найдем отблески России. В ранних его произведениях или поздних – почти всегда отражается травма русского писателя эмигранта: дореволюционный рай набоковского детства, русская природа…
Только русский мог написать «Пнина». И даже в «Аде, чуждой русской традиции и раздражающей меня, кроме другого, мешаниной языков, остроумные названия местностей, имена персонажей мог выдумать только русский. Сатирическое изображение Америки в «Лолите» так остро, потому, что автор увидел её извне, заметил то, что поражает внимательного постороннего наблюдателя, но чего не замечают природные жители. Россия от Набокова никак « не отвязалась!»
Также мы узнаем в художниках Франции – Ланском, Стале или в музыке Стравинского, Рахманинова и других здесь творящих – те же русские родовые черты.
…. Первая эмиграция ( в сущности, уже её дети и внуки) приняла третью ( в сущности, детей и внуков тех, из-за кого она оказалась на свободе, но не совсем дома) не только дружественно, но даже родственно и заинтересовалась ею, может быть, гораздо больше, чем, пренебрегая «связью времен», «третья» - западными русскими старожилами. Исключений мало – первое, конечно, Солженицин.
Теперь надо всем приложить силы, чтобы в будущем на смену «третьей» из-за продолжения испытаний не пришла четвертая. И надеяться, что третья сможет вернуться в Россию обогащенной тем, чему она здесь научилась, отметая то, что на Западе плохо, приобретая то, что здесь хорошо, и прежде всего – уважение к чужому мнению.


Об авторе:

Княжна Зинаида Алексеевна Шаховская – известный писатель и общественный деятель Русского Зарубежья – родилась в Москве в 1906 году. Детские годы в Отечестве оставили невеселые воспоминания: в имении под Рязанью были зверски убиты ее дядя и тетя, в другом – еще два дяди. « Нас убивали не крестьяне, - рассказывает Зинаида Алексеевна. – В имении до весны 18-го года мы жили очень мирно. Потом приехали три комиссара арестовывать мать и отца. И Василий, конюх, поскакал в соседнюю деревню, за четыре версты. Прибежали крестьяне и из других сел, человек двести-триста – вилы, лопаты. И бабы пришли… А второй раз уже человек двадцать пять приехало, с пулеметами… Когда нас вели, мама говорила детям: «Впереди идите». Потому что сзади шли и щелкали затворами. И отец, и мать оказались в тюрьме, а я осталась у красных заложницей…»

Дальнейшая судьба оказалась более милостивой: в 1919 году Зинаиде Шаховской вместе с матерью удалось уехать в Константинополь. За границей Зинаида Алексеевна вышла замуж за русского дипломата, до Второй мировой войны сотрудничала в эмигрантских журналах, а потом стала сестрой милосердия в госпитале под Парижем, участвовала в Сопротивлении. Затем журналистская работа при союзных армиях, участие в Нюрнбергском процессе.
Зинаида Шаховская лауреат «Премии Парижа», дважды лауреат Французской Академии, Офицер Почетного Легиона, Офицер французского ордена Искусств и Словесности.
Был период, когда она в течение двадцати лет писала исключительно на французском языке. За то время в Париже вышло шестнадцать её книг: романы, , исторические повести и четыре тома воспоминаний, охватывающие период с 1910 по 1950 годы. На русском языке изданы: «Уход» - стихи, 1934г.; «Дорога» - стихи, 1935г.; «Перед сном» - стихи, 1970г.; «Отражения» -литературные мемуары, посвященные зарубежным русским писателям 20-30-х годов, 1975г.; «Рассказы, статьи, стихи», 1978 г.; «В поисках Набокова». 1979г. Кроме того Зинаида Алексеевна Шаховская написала много публицистических статей, одну из которых вы только что прочитали.

Статья перепечатана из Альманаха « Дворянское Собрание» , № 1, Москва 1994
Раздел «Россия, покинувшая Россию».

В свою очередь, материал взят из газеты «Русская Мысль», № 3009, Париж, 1976

[Траута]

Зинаида Алексеевна Шаховская скончалась 11 июня 2001 года.
Похоронена на кладбище Сент-Женевьев де-Буа под Парижем.

Как и К. Д. Померанцев, княжна Шаховская родилась в Москве и в том же 1906 году. Как и он, в 14 лет она была переправлена из Новороссийска в Константинополь… Ее прадедом был великий петербургский зодчий Карл Росси, а род восходил к князю Владимиру Красное Солнышко. В годы войны участница Сопротивления во Франции и в Бельгии, репортер Нюрнбергского процесса, поэт и прозаик, критик и мемуарист, удостоенная высших орденов Франции, она возглавила безденежную тогда редакцию парижского еженедельника "Русская мысль" в 1968 году и проработала на этом посту десять лет, когда на смену первой эмиграции начали приходить другие, идеологически выверенные и более предсказуемые люди. Однако именно при ней устраивались в редакции раз в месяц приемы для иностранных журналистов, авторов и друзей "Русской мысли".

Это был яркий, очень волевой и острого ума человек. Суждения ее были резкими и окончательными, но она с интересом и уважением относилась к иной точке зрения. Высказывания о людях - необычайно откровенными и контрастными, как хорошее черно-белое кино.

Она была автодидактом во всем. Выковала свою необычайную судьбу и талант со всепокоряющей силой.

http://www.guelman.ru/slava/nrk/nrk8/11.html