Любимые стихи

[Kari]

Имела длинный разговор с ребёнком. Вспомнила из давно забытого и так и непонятого тогда.

Быть может, прежде губ
Уже родился шепот
И в бездревестности кружилися листы
И те, кому мы посвящаем опыт
До опыта приобрели черты…

Мандельштам

[Jurmala]

Осип Мандельштам

ЕГИПТЯНИН

Я выстроил себе благополучья дом -
Он весь из дерева и ни куска гранита
И царская его осматривала свита -
Там виноградники , цветник и водоем .

Чтоб воздух проникал в свободное жилье
Я вынул две стены в преддверьи легкой клети
И безошибочно я выбрал пальмы эти -
Прямоугольные , прямые , как копье .

Кто может описать сановника доход ?
Бессмертны высокопоставленные лица .
Где управляющий , готова ли гробница ?
В хозяйстве письменный я слушаю отчет .

Тяжелым жерновом мучнистое зерно
Приказано смолоть служанке низкорослой ,
Чиновникам доход исправно будет послан ,
Составлен протокол на хлеб и полотно .

В столовой на полу пес , растянувшись лег
И кресло длинное стоит на львиных лапах .
Я жареных гусей вдыхаю запах -
Загробных радостей вещественный залог !

[irasweden]

Марина ЦВЕТАЕВА


КНИГИ В КРАСНОМ ПЕРЕПЛЕТЕ

Из рая детского житья
Вы мне привет прощальный шлете,
Неизменившие друзья
В потертом, красном переплете.
Чуть легкий выучен урок,
Бегу тотчас же к вам бывало.
- "Уж поздно!" - "Мама, десять строк!"...
Но к счастью мама забывала.
Дрожат на люстрах огоньки...
Как хорошо за книгой дома!
Под Грига, Шумана и Кюи
Я узнавала судьбы Тома.
Темнеет... В воздухе свежо...
Том в счастье с Бэкки полон веры.
Вот с факелом Индеец Джо
Блуждает в сумраке пещеры...
Кладбище... Вещий крик совы...
(Мне страшно!) Вот летит чрез кочки
Приемыш чопорной вдовы,
Как Диоген живущий в бочке.
Светлее солнца тронный зал,
Над стройным мальчиком - корона...
Вдруг - нищий! Боже! Он сказал:
"Позвольте, я наследник трона!"
Ушел во тьму, кто в ней возник.
Британии печальны судьбы...
- О, почему средь красных книг
Опять за лампой не уснуть бы?
О золотые времена,
Где взор смелей и сердце чище!
О золотые имена:
Гекк Финн, Том Сойер, Принц и Нищий!

[Хичкок™]

С. Я. Надсон

Не говорите мне:
Он умер! - он живет!
Пусть жертвенник разбит -
Огонь еще пылает,
Пусть роза сорвана -
Она еще цветет,
Пусть арфа сломана -
Аккорд еще рыдает!

[irasweden]

Сеанс под открытым небом -
все звезды смотрят кино
и над сюжетом нелепым
смеются уже давно.
С экрана орут, заливают,
еще сюжета - на треть,
но облака уплывают:
им надоело смотреть.
Борис Слуцкий.

[irasweden]

Письмо Татьяны
к Онегину

Я к вам пишу - чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня.
Сначала я молчать хотела;
Поверьте: моего стыда
Вы не узнали б никогда,
Когда б надежду я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей видеть вас,
Чтоб только слышать ваши речи,
Вам слово молвить, и потом
Все думать, думать об одном
И день и ночь до новой встречи.
Но говорят, вы нелюдим;
В глуши, в деревне всё вам скучно,
А мы... ничем мы не блестим,
Хоть вам и рады простодушно.

Зачем вы посетили нас?
В глуши забытого селенья
Я никогда не знала б вас,
Не знала б горького мученья.
Души неопытной волненья
Смирив со временем (как знать?),
По сердцу я нашла бы друга,
Была бы верная супруга
И добродетельная мать.

Другой!.. Нет, никому на свете
Не отдала бы сердца я!
То в вышнем суждено совете...
То воля неба: я твоя;
Вся жизнь моя была залогом
Свиданья верного с тобой;
Я знаю, ты мне послан богом,
До гроба ты хранитель мой...
Ты в сновиденьях мне являлся,
Незримый, ты мне был уж мил,
Твой чудный взгляд меня томил,
В душе твой голос раздавался
Давно... нет, это был не сон!
Ты чуть вошел, я вмиг узнала,
Вся обомлела, запылала
И в мыслях молвила: вот он!
Не правда ль? я тебя слыхала:
Ты говорил со мной в тиши,
Когда я бедным помогала
Или молитвой услаждала
Тоску волнуемой души?
И в это самое мгновенье
Не ты ли, милое виденье,
В прозрачной темноте мелькнул,
Приникнул тихо к изголовью?
Не ты ль, с отрадой и любовью,
Слова надежды мне шепнул?
Кто ты, мой ангел ли хранитель,
Или коварный искуситель:
Мои сомненья разреши.
Быть может, это всё пустое,
Обман неопытной души!
И суждено совсем иное...
Но так и быть! Судьбу мою
Отныне я тебе вручаю,
Перед тобою слезы лью,
Твоей защиты умоляю...
Вообрази: я здесь одна,
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
Я жду тебя: единым взором
Надежды сердца оживи,
Иль сон тяжелый перерви,
Увы, заслуженным укором!

Кончаю! Страшно перечесть...
Стыдом и страхом замираю...
Но мне порукой ваша честь,
И смело ей себя вверяю...

[Miel]

Песня, которой тысяча лет

Эта старинная песня,
Которая вечно нова.
Г. Гейне

Старинная песня.
Ей тысяча лет:
Он любит ее,
А она его - нет.

Столетья сменяются,
Вьюги метут,
Различными думами
Люди живут.

Но так же упрямо
Во все времена
Его почему-то
Не любит она.

А он - и страдает,
И очень влюблен...
Но только, позвольте,
Да кто ж это - он?

Кто? - Может быть, рыцарь,
А может, поэт,
Но факт, что она -
Его счастье и свет.

Что в ней он нашел
Озаренье свое,
Что страшно остаться
Ему без нее.

Но сделать не может
Он здесь ничего...
Кто ж эта она,
Что не любит его?

Она? - Совершенство.
К тому же она
Его на земле
Понимает одна.

Она всех других
И нежней и умней.
А он лучше всех
Это чувствует в ней...

Но все-таки, все-таки
Тысячу лет
Он любит ее,
А она его - нет.

И все же ей по сердцу
Больше другой -
Не столь одержимый,
Но все ж неплохой.

Хоть этот намного
Скучнее того
(Коль древняя песня
Не лжет про него).

Но песня все так же
Звучит и сейчас.
А я ведь о песне
Веду свой рассказ.

Признаться, я толком
И сам не пойму:
Ей по сердцу больше другой...
Почему?

Так глупо
Зачем выбирает она?
А может, не скука
Ей вовсе страшна?

А просто как люди
Ей хочется жить...
И холодно ей
Озареньем служить.

Быть может... не знаю.
Ведь я же не Бог.
Но в песне об этом
Ни слова. Молчок.

А может, и рыцарь
Вздыхать устает.
И сам наконец
От нее устает.

И тоже становится
Этим другим -
Не столь одержимым,
Но все ж неплохим.

И слышит в награду
Покорное: "да"...
Не знаю. Про то
Не поют никогда.

Не знаю, как в песне,
А в жизни земной
И то и другое
Случалось со мной.

Так что ж мне обидно,
Что тысячу лет
Он любит ее,
А она его - нет?
1958
Наум Коржавин

[Miel]

Наум Коржавин
***
Я в сказки не верю. Не те уже года мне.
И вдруг оказалось, что сказка нужна мне,
Что, внешне смирившись, не верящий в чудо,
Его постоянно искал я повсюду.
Искал напряженно, нигде не встречая,
Отсутствие сказки всегда ощущая...
Все это под спудом невидное крылось,
И все проявилось, лишь ты появилась.
1954

***
В наши трудные времена
Человеку нужна жена,
Нерушимый уютный дом,
Чтоб от грязи укрыться в нем.
Прочный труд и зеленый сад,
И детей доверчивый взгляд,
Вера робкая в их пути
И душа, чтоб в нее уйти.

В наши подлые времена
Человеку совесть нужна,
Мысли те, что в делах ни к чему,
Друг, чтоб их доверять ему.
Чтоб в неделю хоть час один
Быть свободным и молодым.
Солнце, воздух, вода, еда -
Все, что нужно всем и всегда.

И тогда уже может он
Дожидаться иных времен.

Вариации из Некрасова
...Столетье промчалось. И снова,
Как в тот незапамятный год -
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет.
Ей жить бы хотелось иначе,
Носить драгоценный наряд...
Но кони - всё скачут и скачут.
А избы - горят и горят.

[irasweden]

Стихи Николая Гумилева

Там, где захоронен старый маг,
Где зияет в мраморе пещера,
Мы услышим тайный робкий шаг,
Мы с тобой увидим Люцифера.

Погоди, погаснет скучный день,
В мире будет тихо, как во храме,
Люцифер прокрадится, как тень,
С тихими вечерними тенями.

Скрытые, незримые для всех
Сохраним мы гордое молчанье,
Будем слушать серебристый смех
И бессильно-горькое рыданье.

Синий блеск нам взор заворожит,
Фея Маб свои расскажет сказки,
И вспугнет, блуждая, Вечный Жид
Бабочек оранжевой окраски.

Но когда воздушный тайный знак
Побледнеет, шествуя к паденью,
Снова станет трупом старый маг,
Люцифер - блуждающею тенью.

Фея Маб на лунном лепестке
Улетит к далёкому чертогу,
И, угрюмо посох сжав в руке,
Вечный Жид отправится в дорогу.

И, взойдя на плиты алтаря,
Mы заглянем в узкое оконце,
Чтобы встретить песнею царя,
Золотисто-огненное солнце.

[Мечтательница]

А это моё самое любимое стихотворение Федерико Гарсия Лорки

Случается, слезами горло сдавит,
А сердце вдруг возьмет и улыбнётся.
Случается, надежда налукавит,
А на яву химерой обернётся.

Мы - свечи, неразборчивой рукою
Зажженные в холодном запустеньи.
Огня и света силой колдовскою
разбуженные, спугнутые тени.

И сердце плачет...
И в тайне мы противимся мгновеньям,
Когда нас теплый свет переполняет
Надеждой и весенним дуновеньем.
А сердце плачет...

Шикарно! никогда раньше не читала

[irasweden]

СЛЕДУЮЩЕЙ

Святая ль ты, иль нет тебя грешнее,
Вступаешь в жизнь, иль путь твой позади, -
О, лишь люби, люби его нежнее!
Как мальчика баюкай на груди,
Не забывай, что ласки сон нужнее,
И вдруг от сна объятьем не буди.

Будь вечно с ним: пусть верности научат
Тебя печаль его и нежный взор.
Будь вечно с ним: его сомненья мучат,
Коснись его движением сестер.
Но, если сны безгрешностью наскучат,
Сумей зажечь чудовищный костер!

Ни с кем кивком не обменяйся смело,
В себе тоску о прошлом усыпи.
Будь той ему, кем быть я не посмела:
Его мечты боязнью не сгуби!
Будь той ему, кем быть я не сумела:
Люби без мер и до конца люби!

PERPETUUM MOBILE[10]

Как звезды меркнут понемногу
В сияньи солнца золотом,
К нам другу друг давал дорогу,
Осенним делаясь листом,
- И каждый нес свою тревогу
В наш без того тревожный дом.

Мы всех приветствием встречали,
Шли без забот на каждый пир,
Одной улыбкой отвечали
На бубна звон и рокот лир,
- И каждый нес свои печали
В наш без того печальный мир.

Поэты, рыцари, аскеты,
Мудрец-филолог с грудой книг...
Вдруг за лампадой - блеск ракеты!
За проповедником - шутник!
- И каждый нес свои букеты
В наш без того большой цветник.

[Мечтательница]

М.Суханов

Я смотрю на тебя, и вот-вот остановится время,
И уйдет навсегда суетливость текущего дня,
Я смотрю на тебя и снежинка замрет на излете,
А коснувшись ресниц не растает уже никогда.

Я смотрю на тебя - это много и как это мало!
Растворившись на век в этом небе, деревьях, домах
Я смотрю на тебя - это точно раскатистым эхом
Затеряться в укрытых снегами лесах...

Я смотрю на тебя - это точно подняться над бездной
И рассыпаться градом простых неумелых стихов.
Я смотрю на тебя и хочу, чтобы снова под вечер
Ощутить под рукою безумную россыпь волос.

Я смотрю на тебя, я хочу, чтобы мира безумье
Для тебя не раскрыло ворота в бездушье измен.
Я смотрю на тебя и хочу, чтоб мое отраженье
В уголках твоих глаз закружившись, застыло навек!

[Ondine]

Михаил Лермонтов

Я, Матерь Божия, ныне с молитвою
Пред Твоим образом, ярким сиянием,
Не о спасении, не перед битвою,
На с благодарностью иль покаянием;

Не за свою молю душу пустынную,
За душу странника, в свете безродного, -
Но я вручить хочу деву невинную
Теплой Заступнице мира холодного.

Окружи счастием душу достойную,
Дай ей сопутников, полных внимания;
Молодость светлую, старость покойную,
Сердцу незлобному - мир упования.

Срок ли приблизится часу прощальному, -
В утро ли шумное, в ночь ли безгласную, -
Ты восприять пошли к ложу печальному
Лучшего ангела душу прекрасную...

[Хичкок™]

Значит...кто написал стихотворение не знаю. Просто оно необычное и мне понравилось.)))

Какой красивый был мужчина -
Не лысый и не бородатый,
А весь укапал вдруг куда-то...

А я все капал, капал, капал,
И растворялся по-немножку,
Потом росой ложился на пол
И на твое окошко...
А ты пришла и пальцем теплым,
Так непосредственно и мило,
Ты вывела на потных стеклах
Слова: "А я тебя...любила..."

[vlad200026]

Пишу стихи. Давно. Публикуюсь. Сам я из западной сибири -Алтая -Барнаула
Всем спасибо за внимание
Влад
***

Женщине в голубом платье
Твое тонкое платье
небесного цвета
в твоем взгляде весна
в твоем голосе -лето
а в словах твоих много
слишком много тепла
никогда не любила
а просто - была
все случайно-фатально
на изломе весны
ты немного печальна
мы немного грустны
как воркует голубка
на окошке, одна -
ах, такая - сякая
принцесса -весна
растекаются волосы
на плечах, на груди...
ответь: ты его любишь?
- люблю, уходи
***
Как у Кафки
Весна с тоником
весна со льдом
любить то будем?
- потом, потом...
как отравленный воздух
как письма в Вене...
Милене
тубетический наркокулез
усталый ветер
слова унес
- встречаемся завтра
в электронной лавке...
как у Кафки
весна с тоником
весна со льдом
- ты его любишь?
- потом, потом...
мы, двое - актеры
на дешевой сцене
Тебе - Милене
***
Я люблю тебя вольно и грешно
я люблю тебя сильно и нежно
и колени твои обнимаю
понимаю тебя, понимаю
я люблю твои мягкие руки
я сошел бы с ума от разлуки
но разлуку всерьез принимаю
понимаю тебя, понимаю
и сомнения и безмятежность -
я люблю твою нервную нежность
блеском глаз все барьеры ломаю
понимаю тебя, понимаю
жизнь иголками колется больно
я свободен, а ты -подневольна
но неволя не вечна, я знаю
понимаю тебя, понимаю
брат твой холод -тепла ты не знала
мотыльком над свечой задрожала
я ладонью огонь закрываю
понимаю тебя, понимаю
я люблю тебя вольно и грешно
я люблю тебя сильно и нежно
***

[Хичкок™]

vlad200026, Влад!!! Унас есть специальный топик для своего творчества, называется "ТВОРЧЕСТВО ФОРУМЧАН" посмотрите внимательнее в форуме!)

[irasweden]

Марина ЦВЕТАЕВА



ЛУЧШИЙ СОЮЗ

Ты с детства полюбила тень,
Он рыцарь грезы с колыбели.
Вам голубые птицы пели
О встрече каждый вешний день.

Вам мудрый сон сказал украдкой:
- "С ним - лишь на небе!" - "Здесь - не с ней!"
Уж с колыбельных нежных дней
Вы лучшей связаны загадкой.

Меж вами пропасть глубока,
Но нарушаются запреты
В тот час, когда не спят портреты,
И плачет каждая строка.

Он рвется весь к тебе, а ты
К нему протягиваешь руки,
Но ваши встречи - только муки,
И речью служат вам цветы.

Ни страстных вздохов, ни смятений
Пустым, доверенных, словам!
Вас обручила тень, и вам
Священны в жизни - только тени.

[ulysses]

Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.

Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.

И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.

И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у Царских Врат,
Причастный Тайнам,- плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.

Август 1905

[ulysses]

О. Мандельштам

В разноголосице девического хора
Все церкви нежные поют на голос свой,
И в дугах каменных Успенского собора
Мне брови чудятся, высокие, дугой.

И с укрепленного архангелами вала
Я город озирал на чудной высоте.
В стенах Акрополя печаль меня снедала
По русском имени и русской красоте.

Не диво ль дивное, что вертоград нам снится,
Где реют голуби в горячей синеве,
Что православные крюки поет черница:
Успенье нежное — Флоренция в Москве.

И пятиглавые московские соборы
С их итальянскою и русскою душой
Напоминают мне явление Авроры,
Но с русским именем и в шубке меховой.

1916

[ulysses]

Возьми на радость из моих ладоней
Немного солнца и немного меда,
Как нам велели пчелы Персефоны.

Не отвязать неприкрепленной лодки,
Не услыхать в меха обутой тени,
Не превозмочь в дремучей жизни страха.

Нам остаются только поцелуи,
Мохнатые, как маленькие пчелы,
Что умирают, вылетев из улья.

Они шуршат в прозрачных дебрях ночи,
Их родина - дремучий лес Тайгета,
Их пища - время, медуница, мята.

Возьми ж на радость дикий мой подарок,
Невзрачное сухое ожерелье
Из мертвых пчел, мед превративших в солнце.

1920

[ulysses]

Мне жалко, что теперь зима
И комаров не слышно в доме
Но ты напомнила сама
0 легкомысленной соломе.

Стрекозы вьются в синеве,
И ласточкой кружится мода,
Корзиночка на голове
Или напыщенная ода?

Советовать я не берусь,
И бесполезны отговорки,
Но взбитых сливок вечен вкус
И запах апельсинной корки.

Ты все толкуешь наобум,
От этого ничуть не хуже,
Что делать, самый нежный ум
Весь помещается снаружи.

И ты пытаешься желток
Взбивать рассерженною ложкой.
Он побелел, он изнемог,
И все-таки еще немножко.

И право, не твоя вина,
Зачем оценки и изнанки?
Ты как нарочно создана
Для комедийной перебранки.

В тебе все дразнит, все поет,
Как итальянская рулада.
И маленький вишневый рот
Сухого просит винограда.

Так не старайся быть умней,
В тебе все прихоть, все минута.
И тень от шапочки твоей —
Венецианская баута.

[Bond]

Когда-то, друзья, всем воздастся по вере,
Кому-то висеть на трубе в "Англетере",
Другому наградой и пуля в висок...
К поэтам жесток православный восток!

А, если поэт слишком страстен и пылок,
Ему уготованана пуля в затылок...
Поэты всегда были пищей ворон -
С момента рождения до похорон! :-)

[ulysses]

Золотистого меда струя из бутылки текла
Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:
Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,
Мы совсем не скучаем,— и через плечо поглядела.

Всюду Бахуса службы, как будто на свете одни
Сторожа и собаки,— идешь, никого не заметишь.
Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни:
Далеко в шалаше голоса — не поймешь, не ответишь.

После чаю мы вышли в огромный коричневый сад,
Как ресницы, на окнах опущены темные шторы.
Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград,
Где воздушным стеклом обливаются сонные горы.

Я сказал: виноград, как старинная битва, живет,
Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке:
В каменистой Тавриде наука Эллады — и вот
Золотых десятин благородные, ржавые грядки.

Ну а в комнате белой, как прялка, стоит тишина.
Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала,
Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена,—
Не Елена — другая — как долго она вышивала?

Золотое руно, где же ты, золотое руно?
Всю дорогу шумели морские тяжелые волны.
И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
Одиссей возвратился, пространством и временем полный.

1917

Осип Мандельштам. Избранное.
Всемирная библиотека поэзии.
Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.

[irasweden]

Игорь Царев



МЕТАМОРФОЗЫ ЭШЕРА
Над Нидерландами мартовский* дождик.
Крик телефона назойлив до дрожи:
Просит заказчик, чтоб модный художник
Изобразил что-нибудь подороже...

В гулком пространстве безлюдного дома
Громкая слава – досадное бремя.
Пыльную кому нетопленых комнат
Не обратить в драгоценное время.

Сердцу уже не до смеха прелестниц –
Старость сжигает усталое тело.
Лишь карандашные контуры лестниц
Душу уводят в иные пределы.

Смотрит в окно с непонятным укором
День, подслащенный уколом глюкозы.
Не торопите художника! Скоро
Он завершит свои метаморфозы**,

Смоет последним глотком из фужера
Проблеск фантазий алмазной огранки…
Непостижимый рисунок Эшера
Намертво втиснут в стандартные рамки.

---------
* в марте 1971 года в городе Ларене (Нидерланды) в своей мастерской возрасте 73 лет умер художник Мауриц Корнелис Эшер
** Метаморфозы – серия одноименных работ Эшера

[irasweden]

Игорь Царев



ОБЕТОВАННАЯ ВСЕЛЕННАЯ
Память листаем, грустим ли украдкою,
Пьем ли фантазий вино полусладкое,
То утонченная, то ураганная,
Нашей любви партитура органная,
Превозмогая земное и бренное,
Счастьем стремится наполнить Вселенную -
Мир, где витийствуют добрые мелочи,
Кот что-то млечное пьет из тарелочки,
И, запорошенный пылью космической,
Дремлет на полке божок керамический,
А на серебряном гвоздике светится
Ковшик созвездия Малой Медведицы,
В ходиках Время пружинит натружено,
Солнце мое греет вкусное к ужину,
Комнату, кухню, прихожую, ванную –
Нашу Вселенную обетованную.

[irasweden]

Олег Горшков



Из французской тетрадки
Дождь в Сен-Дени

Дождь-то, дождь-то какой в Сен-Дени –
Тихий, теплый, почти что галантный.
Непричастны ко времени дни:
Как вода дождевая, бельканто,
Напевая старинный куплет,
Уплывают они, но не в Лету,
А становятся полостью флейты,
Сквозь которую, спрятавшись в плед
Хрупких, зыбких, как вечность, ночей
Выдыхает Флейтист безымянный
Зов рассветный. И смешаны странно
Времена, и как будто ничей,
Никакой, неопознанный век
Наступил или вовсе безвечье.
На знакомом до боли наречье
Шепчет дождь, затихая в траве…

Сен-Дени, июль 2003 г.

[Casanier]

Люблю
из Осипа Эмильевича :

* * *
Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.

Как журавлиный клин в чужие рубежи,-
На головах царей божественная пена,-
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?

И море, и Гомер - всё движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море черное, витийствуя, шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью



* * *
Я слово позабыл, что я хотел сказать.
Слепая ласточка в чертог теней вернется,
На крыльях срезанных, с прозрачными играть.
B беспамятстве ночная песнь поется.

Не слышно птиц. Бессмертник не цветет.
Прозрачны гривы табуна ночного.
B сухой реке пустой челнок плывет.
Среди кузнечиков беспамятствует слово.

И медленно растет, как бы шатер иль храм,
То вдруг прикинется безумной Антигоной,
То мертвой ласточкой бросается к ногам,
С стигийской нежностью и веткою зеленой.

О, если бы вернуть и зрячих пальцев стыд,
И выпуклую радость узнаванья.
Я так боюсь рыданья аонид,
Тумана, звона и зиянья!

А смертным власть дана любить и узнавать,
Для них и звук в персты прольется,
Но я забыл, что я хочу сказать, -
И мысль бесплотная в чертог теней вернется.

Bсе не о том прозрачная твердит,
Все ласточка, подружка, Антигона...
И на губах, как черный лед, горит
Стигийского воспоминанье звона.


... Мераб Мамардашвили любил это цитировать ...

[Karmen]

Когда-то, друзья, всем воздастся по вере,

А кто Автор, Bond?

[Casanier]

А кто Автор, Bond?

Я не Bond , но показалось, что стихи были авторскими ...
(?..)

[Casanier]

Рильке Р.М.
"Элегия для Марины"

О, эти потери Вселенной, Марина!
Как падают звезды!
Нам их не спасти, не восполнить, какой бы порыв не вздымал нас Ввысь.
Все смерено, все постоянно в космическом целом.
И наша внезапная гибель Святого числа не уменьшит.
Мы падаем в первоисточник И в нем, исцелясь, восстаем.
Так что же все это?
Игра невинно-простая,без риска,без имени, без обретений? -
Волны,Марина,мы - море!
Глуби,Марина,мы - небо!
Мы - тысячи весен, Марина!
Мы - жаворонки над полями!
Мы - песня,погнавшая ветер!
О, все началось с ликованья, но, переполняясь восторгом,
Мы тяжесть земли ощутили и с жалобой клонимся вниз.
Ну что же, ведь жалоба - это предтеча невидимой радости новой,
Сокрытой до срока во тьме...
А темные боги глубин тоже хотят восхвалений, Марина.
Боги,как школьники, любят, чтоб мы их хвалили...
Все то, что мы видим - не наше.
Мы только касаемся мира, как трогаем свежий цветок.
Я видел на Ниле в Ком Омбо, как жертву приносят цари. -
О, царственный жест отреченья!
Так Ангелы метили души, которые должно спасти им-
Легким мгновенным касаньем. И только.
И отлетали далеко.
Нежный рассеянный жест,
В душах оставивший знак,- вот наше тихое дело.
Если же, не устояв, кто-нибудь хочет схватить вещь и присвоить себе,
Вещь убивает его, мстя за себя.
О,мы познали ее - эту могучую силу,
Переносящую нас в вихре за грань бытия в холод НИЧТО.
Ты ведь знаешь, как это влекло нас
сквозь ледяное пространство преджизни
К новым рождениям?...
Нас? - Эти глаза без лица, без числа..
Зрящее, вечнопоющее сердце целого рода- В даль!
Точно птиц перелетных к неведомой цели - к новому образу!
Преображенье парящее наше.
Но любовь вечно нова и свежа и не должна ничего знать о темнеющих безднах.
Любящие - вне смерти.
Только могилы ветшают, там, под плакучею ивой, отягощенные знаньем,
Ветер весенний, сгибая, свивает их в дивный венок, никого не сломав. Там, в мировой сердцевине, там, где ты любишь,
Нет проходящих мгновений.
(Как я тебя понимаю,женственный легкий цветок
на бессмертном кусте!
Как растворяюсь я в воздухе этом вечернем, который
Скоро коснется тебя!)
Боги сперва нас обманно влекут к полу другому,
как две половины в единство.
Но каждый восполниться должен сам, дорастая, как месяц ущербный до полнолунья.
И к полноте бытия приведет лишь одиноко прочерченный путь
Через бессонный простор.

(Пер.с нем.З.Миркиной)