Любимые стихи

[irasweden]

Булат Окуджава
Ю. Даниэлю

Не успел на жизнь обидеться -
вся и кончилась почти.
Стало реже детство видеться,
так - какие-то клочки.

И уже не спросишь - не с кого.
Видно, каждому - свое.
Были песни пионерские,
было всякое вранье.

И по щучьему велению,
по лесам и по морям
шло народонаселение
к магаданским лагерям.

И с фанерным чемоданчиком
мама ехала моя
удивленным неудачником
в те богатые края.

Забываются минувшие
золотые времена;
как монетки потонувшие
не всплывут они со дна.

Память пылью позасыпало?
Постарел ли? Не пойму:
вправду ль нам такое выпало?
Для чего? И почему?

Почему нам жизнь намерила
вместо хлеба отрубей?...

Что Москва слезам не верила -
это помню. Хоть убей.

[molnija]

Мне тут знакомые издатели стихи прислали, решили настроение поднять Делюсь))

УВИДЕТЬ ПАРИЖ

Я еще молода, я еще не хочу умереть,
Мое тело ликует, душа по-французски поет -
Я поеду в Париж, я мечтала его посмотреть!
Я поеду в Париж, он увидит меня - и умрет.

Автор Мария Дубиковская

[morskaia]

Мне тут знакомые издатели стихи прислали, решили настроение поднять Делюсь))

УВИДЕТЬ ПАРИЖ

Я еще молода, я еще не хочу умереть,
Мое тело ликует, душа по-французски поет -
Я поеду в Париж, я мечтала его посмотреть!
Я поеду в Париж, он увидит меня - и умрет.

Автор Мария Дубиковская

[morskaia]

Город, заблудившийся в тумане.
Сопки, море, ветер, ливни, рок.
Деньги улетают из кармана.
И окурки падают в песок.
Дорогой в любое время года.
Город, где всегда царит кураж.
Здесь и дураки есть, и дороги.
Значит всё же русский, всё же наш.
Небо, КТОФ, асфальт, морская пена.
Водоросли и золотой песок.
Он живёт по собственной системе.
Вечно молодой Владивосток!

[morskaia]

Не могу отправить вам в персональное, так как у вас превышено допустимое количество писем... Поэтому отвечу здесь: *С удовольствием!!! Была бы вам очень признательна!!*

[Jurmala]

НИКОЛАЙ ГУМИЛЕВ

Вот девушка с газельими глазами
Выходит замуж за американца .
Зачем Колумб Америку открыл ?

[irasweden]

Разве лев -- царь зверей? Человек -- царь зверей.
Вот он выйдет с утра из квартиры своей,
он посмотрит кругом, улыбнется...
Целый мир перед ним содрогнется.

Окуджаву можно вспоминать без конца...

[Ondine]

Луна восходит на ночное небо
И, светлая, покоится влюбленно.

По озеру вечерний ветер бродит,
Целуя осчастливленную воду.

О, как божественно соединенье
Извечно созданного друг для друга!..

Но люди, созданные друг для друга,
Соединяются, увы, так редко...

Это мой обожаемый Николай Гумилев.

[Хичкок™]

Чего-то не нашла тему, которая подошла бы мне, поэтому пишу в этой, простите)

[Vishenka]

Перенесла стихотворение в тему "Творчество пользователей". Терзайтесь там.

[Хичкок™]

Перенесла стихотворение в тему "Творчество пользователей". Терзайтесь там.

СПАСИБО ОГРОМНОЕ!!!)))

[Хичкок™]

РАЗЛУКА




И глянет мгла из всех болот
И всех теснит, и засвистит весёлий кнут
Над пегой парою
Ты запоёшь свою тоску,
Летя во тьму один,
А я одна заплачу песню старую.

РАЗЛУКА – вот извечный враг российский грёз!
РАЗЛУКА – вот полночный тать
Счастливой помочи!

И лишь земля из-под колёс
И не расслышать из-за гроз
Ни ваших шпаг, ни ваших слёз,
Ни слов о помощи…

Какой беде из века в век обречены?
Какой нужде мы платим дань,
Прощаясь с милыми?
И от чего нам эта явь
Такие дарит сны –
Что дивный свет над пенями унылыми?!

БЫТЬ МОЖЕТ, нам не размыкать счастливых рук?
БЫТЬ МОЖЕТ, нам распрячь коней
На веки-вечные?!

Но стонет север, кличет юг,
И вновь колёс прощальный стук,
И вот судьба разбита вдруг
О вёрсты встречные…

Это стихотворение, положенное на музыку, звучит в замечательной картине "Гардемарины - вперёд!"
я не помню точно, поправьте меня, если это не так, вроде это Юрий Ряшенцев написал.

[Хичкок™]

не могу...это стихотворение...все во мне переворачивает.... ...простите...

[Ondine]

не могу...это стихотворение...все во мне переворачивает.... ...простите...

Это прекрасное стихотворение! Во мне оно все переворачивает именно вкупе с замечательной музыкой Виктора Лебедева.

[irasweden]

Я опять буду вспоминать Окуджаву.

Быстро молодость проходит, дни счастливые крадет.
Что назначено природой -- обязательно случится.
То ли самое прекрасное, ну самое прекрасное в окошко постучится.
То ли самое напрасное, ну самое напрасное в объятья упадет.

Две жизни прожить не дано, два счастья -- затея пустая,
из двух выпадает одно, такая уж правда простая.
Кому проиграет труба прощальные в небо мотивы,
кому улыбнется судьба, и он улыбнется, счастливый.

Ах, не делайте запаса из любви и доброты,
и про черный день грядущий не копите милосердья.
Пропадет ни за понюшку, пропадет ни за понюшку ваше горькое усердье.
Лягут ранние морщины, лягут ранние морщины от напрасной суеты.

Жаль, что молодость мелькнула, жаль, что старость коротка.
Все теперь уж на ладони, лоб в поту, душа в ушибах.
Но зато уже не будет ни загадок, ни ошибок, только ровная дорога,
только ровная дорога до последнего звонка.

Две жизни прожить не дано, два счастья -- затея пустая,
из двух выпадает одно, такая уж правда простая.
Кому проиграет труба прощальные в небо мотивы,
кому улыбнется судьба, и он улыбнется, счастливый.

***

Чувство собственного достоинства -- вот загадочный инструмент:
созидается он столетьями, а утрачивается в момент
под гармошку ли, под бомбежку ли, под красивую ль болтовню,
иссушается, разрушается, сокрушается на корню.
Чувство собственного достоинства -- вот загадочная стезя,
на которой разбиться запросто, но обратно свернуть нельзя,
потому что без промедления, вдохновенный, чистый, живой,
растворится, в пыль превратится человеческий образ твой.

Чувство собственного достоинства -- это просто портрет любви.
Я люблю вас, мои товарищи -- боль и нежность в моей крови.
Что б там тьма и зло ни пророчили, кроме этого ничего
не придумало человечество для спасения своего.

Так не траться, брат, не сворачивай, плюнь на вздорную суету --
потеряешь свой лик божественный, первозданную красоту.
Ну зачем рисковать так попусту? Разве мало других забот?
Поднимайся, иди, служивый, лишь прямехонько, лишь вперед.

[Хичкок™]

А это моё самое любимое стихотворение Федерико Гарсия Лорки

Случается, слезами горло сдавит,
А сердце вдруг возьмет и улыбнётся.
Случается, надежда налукавит,
А на яву химерой обернётся.

Мы - свечи, неразборчивой рукою
Зажженные в холодном запустеньи.
Огня и света силой колдовскою
разбуженные, спугнутые тени.

И сердце плачет...
И в тайне мы противимся мгновеньям,
Когда нас теплый свет переполняет
Надеждой и весенним дуновеньем.
А сердце плачет...

[Ondine]

ИВАН БУНИН


Мы встретились случайно, на углу.
Я быстро шел, - и вдруг как свет зарницы
Вечернюю прорезал полумглу
Сквозь черные лучистые ресницы.

На ней был креп, - прозрачный легкий газ
Весенний ветер взвеял на мгновенье,
Но на лице и в ярком блеске глаз
Я уловил былое оживленье.

И ласково кивнула мне она,
Слегка лицо от ветра наклонила
И скрылась за углом... Была весна...
Она меня простила - и забыла.

[ulysses]

Осип Мандельштам

* * *

Вы, с квадратными окошками, невысокие дома,—
Здравствуй, здравствуй, петербургская несуровая зима!

И торчат, как щуки ребрами, незамерзшие катки,
И еще в прихожих слепеньких валяются коньки.

А давно ли по каналу плыл с красным обжигом гончар,
Продавал с гранитной лесенки добросовестный товар.

Ходят боты, ходят серые у Гостиного двора,
И сама собой сдирается с мандаринов кожура.

И в мешочке кофий жареный, прямо с холоду домой,
Электрическою мельницей смолот мокко золотой.

Шоколадные, кирпичные, невысокие дома,—
Здравствуй, здравствуй, петербургская несуровая зима!

И приемные с роялями, где, по креслам рассадив,
Доктора кого-то потчуют ворохами старых «Нив».

После бани, после оперы,— все равно, куда ни шло,—
Бестолковое, последнее трамвайное тепло!

1924

[ulysses]

* * *
Жизнь упала, как зарница,
Как в стакан воды - ресница.
Изолгавшись на корню,
Никого я не виню.

Хочешь яблока ночного,
Сбитню свежего, крутого,
Хочешь, валенки сниму,
Как пушинку подниму.

Ангел в светлой паутине
В золотой стоит овчине,
Свет фонарного луча -
До высокого плеча.

Разве кошка, встрепенувшись,
Черным зайцем обернувшись,
Вдруг простегивает путь,
Исчезая где-нибудь.

Как дрожала губ малина,
Как поила чаем сына,
Говорила наугад,
Ни к чему и невпопад.

Как нечаянно запнулась,
Изолгалась, улыбнулась -
Так, что вспыхнули черты
Неуклюжей красоты.

Есть за куколем дворцовым
И за кипенем садовым
Заресничная страна,-
Там ты будешь мне жена.

Bыбрав валенки сухие
И тулупы золотые,
Взявшись за руки, вдвоем,
Той же улицей пойдем,

Без оглядки, без помехи
На сияющие вехи -
От зари и до зари
Налитые фонари.

[ulysses]

* * *
С миром державным я был лишь ребячески связан,
Устриц боялся и на гвардейцев глядел исподлобья,
И ни крупицей души я ему не обязан,
Как я ни мучал себя по чужому подобью.

С важностью глупой, насупившись, в митре бобровой
Я не стоял под египетским портиком банка,
И над лимонной Невою под хруст сторублевый
Мне никогда, никогда не плясала цыганка.

Чуя грядущие казни, от рева событий мятежных
Я убежал к нереидам на Черное море,
И от красавиц тогдашних, от тех европеянок нежных,
Сколько я принял смущенья, надсады и горя!

Так отчего ж до сих пор этот город довлеет
Мыслям и чувствам моим по старинному праву?
Он от пожаров еще и морозов наглеет,
Самолюбивый, проклятый, пустой, моложавый.

Не потому ль, что я видел на детской картинке
Леди Годиву с распущенной рыжею гривой,
Я повторяю еще про себя, под сурдинку:
«Леди Годива, прощай! Я не помню, Годива...»

Январь-февраль 1931

[ulysses]

Я пью за военные астры, за все, чем корили меня:
За барскую шубу, за астму, за желчь петербургского дня.

За музыку сосен савойских, полей елисейских бензин,
За розы в кабине ролс-ройса, за масло парижских картин.

Я пью за бискайские волны, за сливок альпийских кувшин,
За рыжую спесь англичанок и дальних колоний хинин,

Я пью, но еще не придумал, из двух выбирая одно:
Душистое асти-спуманте иль папского замка вино...

1931

[Casanier]

А это моё самое любимое стихотворение Федерико Гарсия Лорки

Я в 16-17 лет просто сборник Лорки под подушку ложила .
Особенно любила
ЭТО ПРАВДА

Трудно, ах, как это трудно -
любить тебя и не плакать!

Мне боль причиняет воздух,
сердце
и даже шляпа.

Кому бы продать на базаре
ленточку, и гребешок,
и белую нить печали,
чтобы соткать платок?

Трудно, ах, как это трудно -
любить тебя и не плакать!


ДВОЙНАЯ ПОЭМА ОЗЕРА ЭДЕМ

Наше стадо пасется, и ветер веет.
Гарсиласо

Древний, мой прежний, голос
не глотал загустевшие, горькие соки.
Вижу - он лижет и лижет мне ноги
в зарослях влажной, хрупчайшей осоки.

Ай, прежний голос любви моей,
ай, голос правды моей,
ай, голос моей распахнутой раны, -
в те дни с языка моего струились розы вселенной -
все до единой,
и даже не снилось травинке невинной
хладнокровное хрупанье
челюсти длинной, лошадиной!

Ныне кровью моей допьяна напиваются,
напиваются кровью угрюмого детства,
а глаза мои разбиваются
на свирепом ветру сиротства,
в сатурналиях алюминия,
пьяных воплей и святотатства.

Отпустите меня, отпустите
в мир, где Ева ест муравейник
и Адам оплодотворяет перламутровых рыб туманных.
Пропусти, человечек с рожками, добрый гений
вьюнковых звений,
дай дорогу в долину божественных пеней,
райских сальто и райских летаний.

Мне ведомы самая тайная сущность,
и цель сокровенная ржавой иголки,
и магический ужас в глазах, что, проснувшись,
видят сами себя на глазурной тарелке.

Не надо ни сна, ни блаженства, - всего лишь,
о голос божественный,
всего лишь нужна свобода, моя любовь человечья,
которая терпит увечья
в беспросветных воронках ветра.
Моя любовь человечья!

Все акулы охотятся друг за другом,
ветер вцепится скоро в сонных листьев изнанку.
О древний голос! Языком своим выжги
мой теперешний голос - порошок и жестянку.

Буду плакать, ведь хочется, хочется плакать,
так заплакать, как мальчику с парты последней,
потому что я не травинка, не поэт, не скелет,
закутанный в мякоть,
а лишь сердце, смертельно раненное,
стон - на стоны иного мира,
боль - на боль вселенной соседней.

Повторять свое имя и плакать, -
роза, детство, над озером сизым зелень елки
и жилки простора, -
говорить свою правду и плакать, правду сердца,
способного плакать,
ради правды - убить иронию
и подсказки литературы.

Нет, не требую, нет, - я ведь только хотел бы,
чтобы вольный мой голос лизал мои руки.
В лабиринте бессовестных ширм затерялось бумажкой
мое сиротливое тело,
и его добивают луна и часы, на которых от пепла
стекло поседело.

Так сказал я тогда.
Так сказал я тогда, когда все поезда
остановлены были Сатурном,
и туманы, и Сновиденья, и Смерть искали меня
в двойной неприкаянности.
Искали меня в двойной неприкаянности
там, где грустно мычат коровы
на хрупких ногах бесплотных,
как ноги пажей прозрачных;
и где грустно парит мое тело
между призрачной двойней
между тою и этою чашей весов.

Это перевод Юнны Мориц.

А я не могу в Интернете найти перевод, который был в моей книге.
Он был какой-то ... очень хороший
Начинался:
"Не знал мой древний голос
о реках тяжелых , древних соков .
Я ищу его ,скользя ногой под папоротником ,
мокрым и ломким(...)"

И заканчивался : "и где парит мое тело между противоположных притяжений"

[ulysses]

И снова Мандельштам

Еще далеко мне до патриарха,
Еще на мне полупочтенный возраст,
Еще меня ругают за глаза
На языке трамвайных перебранок,
В котором нет ни смысла, ни аза:
- Такой-сякой! - Ну что ж, я извиняюсь,
Но в глубине ничуть не изменяюсь...

Когда подумаешь, чем связан с миром,
То сам себе не веришь: ерунда!
Полночный ключик от чужой квартиры,
Да гривенник серебряный в кармане,
Да целлулоид фильмы воровской...

Я, как щенок, кидаюсь к телефону
На каждый истерический звонок:
В нем слышно польское: "Дзенькуе, пани",
Иногородний ласковый упрек
Иль неисполненное обещанье.

Bсе думаешь, к чему бы приохотиться
Посереди хлопушек и шутих,
Перекипишь, а там, гляди, останется
Одна сумятица да безработица:
Пожалуйста, прикуривай у них!

То усмехнусь, то робко приосанюсь
И с белорукой тростью выхожу, -
Я слушаю сонаты в переулках,
У всех лотков облизываю губы,
Листаю книги в глыбких подворотнях,
И не живу, и все-таки живу.

Я к воробьям пойду и к репортерам,
Я к уличным фотографам пойду,
И в пять минут - лопаткой из ведерка -
Я получу свое изображенье
Под конусом лиловой шах-горы.

А иногда пущусь на побегушки
В распаренные душные подвалы,
Где чистые и честные китайцы
Хватают палочками шарики из теста,
Играют в узкие нарезанные карты
И водку пьют, как ласточки с Янцзы.

Люблю разъезды скворчущих трамваев,
И астраханскую икру асфальта,
Накрытого соломенной рогожей,
Напоминающей корзинку асти,
И страусовы перья арматуры
В начале стройки ленинских домов.

Вхожу в вертепы чудные музеев,
Где пучатся кащеевы Рембрандты,
Достигнув блеска кордованской кожи,
Дивлюсь рогатым митрам Тициана,
И Тинторетто пестрому дивлюсь, -
За тысячу крикливых попугаев.

И до чего хочу я разыграться,
Разговориться, выговорить правду,
Послать хандру к туману, к бесу, к ляду,
Взять за руку кого-нибудь: - Будь ласков, -
Сказать ему, - нам по пути с тобой.

[ulysses]

Довольно кукситься! Бумаги в стол засунем!
Я нынче славным бесом обуян,
Как будто в корень голову шампунем
Мне вымыл парикмахер Франсуа.

Держу пари, что я еще не умер,
И, как жокей, ручаюсь головой,
Что я еще могу набедокурить
На рысистой дорожке беговой.

Держу в уме, что нынче тридцать первый
Прекрасный год в черемухах цветет,
Что возмужали дождевые черви
И вся Москва на яликах плывет.

Не волноваться. Нетерпенье - роскошь,
Я постепенно скорость разовью -
Холодным шагом выйдем на дорожку -
Я сохранил дистанцию мою.

Год(ы): 7 июня 1931

[ulysses]

Сегодня можно снять декалькомани,
Мизинец окунув в Москву-реку,
С разбойника-Кремля. Какая прелесть
Фисташковые эти голубятни:
Хоть проса им насыпать, хоть овса...
А в недорослях кто? Иван Великий -
Великовозрастная колокольня,
Стоит себе еще болван болваном
Который век. Его бы за границу,
Чтоб доучился... Да куда там! Стыдно!

Река Москва в четырехтрубном дыме,
И перед нами весь раскрытый город:
Купальщики-заводы и сады
Замоскворецкие. Не так ли,
Откинув палисандровую крышку
Огромного концертного рояля,
Мы проникаем в звучное нутро?
Белогвардейцы, вы его видали?
Рояль Москвы слыхали? Гули-гули!

Мне кажется как всякое другое,
Ты, время, незаконно. Как мальчишка
За взрослыми в морщинистую воду,
Я, кажется, в грядущее вхожу,
И, кажется, его я не увижу...

Уж я не выйду в ногу с молодежью
На разлинованные стадионы,
Разбуженный повесткой мотоцикла,
Я на рассвете не вскочу с постели,
В стеклянные дворцы на курьих ножках
Я даже тенью легкой не войду.

Мне с каждым днем дышать всё тяжелее,
А между тем нельзя повременить...
И рождены для наслажденья бегом
Лишь сердце человека и коня.

И Фауста бес - сухой и моложавый -
Вновь старику кидается в ребро
И подбивает взять почасно ялик,
Или махнуть на Воробьевы горы,
Иль на трамвае охлестнуть Москву.

Ей некогда. Она сегодня в няньках.
Всё мечется. На сорок тысяч люлек
Она одна - и пряжа на руках.

25 июня - август 1931

[Ondine]

Марина Цветаева


Легкомыслие! - Милый грех,
Милый спутник и враг мой милый!
Ты в глаза мне вбрызнул смех,
Ты мазурку мне вбрызнул в жилы.

Научил не хранить кольца,-
С кем бы жизнь меня не венчала!
Начинать наугад с конца
И кончать еще до начала.

Быть как стебель и быть как сталь
В жизни, где мы так мало можем...
Шоколадом лечить печаль
И смеяться в лицо прохожим!..

[irasweden]

Екатерина Горбовская

Я думала, что главное в погоне за судьбой -
Малярно-ювелирная работа над собой:
Над всеми недостатками, которые видны,
Над скверными задатками, которые даны,
Волшебными заплатками, железною стеной
Должны стоять достоинства, воспитанные мной.
Когда-то я так думала по молодости лет.
Казалось, это главное, а оказалось - нет.
Из всех доброжелателей никто не объяснил,
Что главное, чтоб кто-нибудь вот так тебя любил:
Со всеми недостатками, слезами и припадками,
Скандалами и сдвигами, и склонностью ко лжи,
Считая их глубинами, считая их загадками,
Неведомыми тайнами твоей большой души.

****

Про барашка

Он был нахален, глуп и весел,
Хоть и ходил еще с трудом,
И при ходьбе, как ножки кресел,
Он ставил ноги под углом.

И он считал, что все на свете
Уже постиг, как дважды два,
Что для него растут в кювете
Лопух, ромашки и трава,

Что солнце для него купалось
В далекой бездне голубой,
Судьба барашку улыбалась,
И он доволен был судьбой.
Но он. не знал, комок кудряшек,
Что в той улыбке спрятан клык...
Он верил в то, что он - барашек,
Но он не знал, что он - шашлык

***
И почерк не моей руки, и канувшие даты -
Мои смурные дневники конца семидесятых...
Шестнадцать лет, семнадцать лет
Все это было, или нет?

...Дым сигарет, неясный свет,
Стихи, похожие на бред,
Аквариум, где сдохли рыбки...
(Две грамматических ошибки.)

И этот невозможный тип -
Какого черта он прилип? -
Ведь - все. Проехали. Привет.
Иди гуляй себе - так нет:

Решил, что мы теперь близки
До самой гробовой доски...
...А я, как мышь, забилась в кресле,
Чтоб он моих не трогал рук...

А я все думала: "А если?.."
А я все думала: "А вдруг?.."
Но этот гад сказал: "Авось..."
И в самом деле, обошлось...

А дальше - странные значки,
Две-три зачеркнутых строки,
Девичий профиль, васильки, провал на месяц...

Куда бы деть все это прочь,
Чтоб не прочла однажды дочь -
Лет через десять?..

[Miel]

МИРОК

Дети — это взгляды глазок боязливых,
Ножек шаловливых по паркету стук,
Дети — это солнце в пасмурных мотивах,
Целый мир гипотез радостных наук.
Вечный беспорядок в золоте колечек,
Ласковых словечек шепот в полусне,
Мирные картинки птичек и овечек,
Что в уютной детской дремлют на стене.
Дети — это вечер, вечер на диване,
Сквозь окно, в тумане, блестки фонарей,
Мерный голос сказки о царе Салтане,
О русалках-сестрах сказочных морей.
Дети — это отдых, миг покоя краткий,
Богу у кроватки трепетный обет,
Дети — это мира нежные загадки,
И в самих загадках кроется ответ!

М. Цветаева

[Miel]

* * *

Ночь наступила, день угас,
Сон и покой - и всей душою
Я покоряюсь в этот час
Ночному кроткому покою.
Как облегченно дышит грудь!
Как нежно сад благоухает!
Как мирно светит и сияет
В далеком небе Млечный Путь!
За все, что пережито днем,
За все, что с болью я скрываю
Глубоко на сердце своем,-
Я никого не обвиняю.
За счастие минут таких,
За светлые воспоминанья
Благословляю каждый миг
Былого счастья и страданья!


И. Бунин

[Ondine]

Знаменитое "безглагольное" стихотворение Афанасия Фета:

Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья,

Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица,

В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!..