Скупердяи

[Boris]

Скупердяи

Если прижимистость – всего лишь недостаток или грех (все зависит от точки зрения), то маниакальная жадность и изобретательность некоторых скупердяев заслуживают того, чтобы рассказать о них подробнее. Список людей, известных своей скупостью, стал быстро увеличиваться, начиная с XVII века. Вот лишь некоторые примеры.

Для начала упомянем о преподобном отце Джонсе, который служил в приходе Блюбэрри (графство Беркшир). В течение 43 лет он ходил в одном и том же пиджаке и шляпе. На 37-м году, когда головной убор совершенно износился, он снял шляпу с огородного чучела и, отрезав у нее поля, «реставрировал» свою шляпу. В ней отец Джонс проходил до конца своих дней.


Другой служитель церкви из Англии, преподобный отец Трумен из Дэвентри, оставил после своей смерти 50 тыс. ливров. При жизни он тайком таскал репу с огородов своих прихожан, когда приходил к ним, чтобы восстановить их душевный покой. Одну фермершу он попросил дать ему кусок бекона, а другой кусок незаметно спрятал себе в карман, пока та заворачивала ему гостинец. Когда одежда у отца Трумена совершенно износилась, он попросился на ночлег к одному зажиточному прихожанину, а утром покинул его дом, прихватив с собой пару простыней из грубого полотна, с помощью которых и залатал потом свою одежду. У своего брата он украл моток ленты, чтобы потом подарить его девушке, на которой собирался жениться. Впрочем, подарок не помог, и отец Трумен до самой смерти оставался холостяком.

Самым известным среди английских жмотов был, без сомнения, Джон Элвьюс. Мать его умерла с голоду, хотя в загашнике у нее было ни много, ни мало – 100 тыс. ливров! Но в маниакальном стремлении экономить на всем Джон превзошел свою матушку. Ел он совсем немного и никогда ничего не покупал. Если в доме было холодно, Джон бегал по лестнице вверх и вниз, чтобы согреться и не разводить огонь в камине. В крайнем случае в камине горело одно полено самых скромных размеров. В доме у Джона было полно насекомых; сквозь дырявую крышу просачивалась дождевая вода. Чтобы сэкономить шиллинг, Джон перемещался по Лондону только пешком. Ел он протухшее мясо, а мокрую одежду не просушивал, чтобы не тратиться на дрова. Парик у него выглядел хуже, чем шевелюра последнего бродяги, – он подобрал его на дне канавы. Когда его одежда совершенно износилась, он достал из шкафа лохмотья, в которых когда-то ходили его предки. Любопытно, что этот скупердяй, скончавшийся в возрасте 84 лет, всю жизнь был страстным игроком в карты.

Однажды Джона застали за странным занятием: он копался в гнезде вороны в поисках кусочков шерсти и костей, чтобы с их помощью развести огонь в камине. При этом он стыдил ворону и называл ее «бессовестной транжирой».

Известны случаи, когда скряги, по собственной воле лишившие себя необходимого, отправлялись в мир иной; другие же доживали до глубокой старости. Многим запомнился случай Даниэля Дансера и его сестры. Как часто случается, эти скряги были людьми зажиточными. Тем не менее, найдя однажды в кустах мертвого барана, они не погнушались есть протухшее мясо. Когда мисс Дансер отравилась и почувствовала приближение смерти, брат отказался вызвать врача, сказав: «Стоит ли тратить мои деньги, чтобы идти против воли Провидения?» Он продолжал кормить сестру тухлятиной, а если та возражала, говорил: «Не нравится – не ешь». После смерти сестры у Даниэля Дансера не осталось никого, кроме собаки по кличке Боб. Своему четвероногому другу Даниэль Дансер покупал каждый день молоко, хотя себе он в этом отказывал. Как-то раз соседи пожаловались, что собака вспугнула стадо баранов. Боясь, чтобы собака не принесла ему убытка, Даниэль ответ ее к кузнецу, и тот укоротил животному клыки. Для своей собаки Даниэль Дансер подбирал повсюду кости и дробил их на мелкие части. Мало того, он собирал экскременты животных и складывал себе в карман, чтобы потом удобрить ими свой участок.

Однажды некая леди Темпест, заинтересовавшаяся Дансером, прислала ему блюдо устриц с белым вином. Погода стояла сухая, и было очень холодно, так что устрицы подмерзли, и есть их было решительно невозможно. Но Дансеру ужасно не хотелось разводить огонь в камине, и он нашел выход: сел, как наседка, на блюдо с устрицами, разогрел их собственным теплом, а уже потом съел.

Как и многие скряги, Дансер никогда не менял одежду, а обувь чинил сам. В 1794 году, когда он уже был смертельно болен, леди Темпест зашла к нему и застала его лежащим в чем мама родила в огромном мешке из грубой холстины, откуда торчала только голова больного. Дама очень удивилась, а Дансер объяснил ей, что как пришел он в этот мир без рубашки, так и уйдет из него...

Были свои скряги и во Франции. В XVII веке прославился своей скупостью некто Водиль. Однажды он вызвал к себе цирюльника и попросил его сделать кровопускание. Цирюльник сказал, что кровопускание придется делать в три приема, и каждый раз нужно будет уплатить три су. Чтобы сэкономить два су, Водиль настоял, чтобы кровопускание было сделано за один раз. Цирюльник тщетно возражал клиенту, но потом сдался. Кончилось тем, что из-за потери крови Водиль отдал Богу душу.

В XVIII веке в Лангедоке француз по имени Фоске занимал должность налогового инспектора. Собственные деньги (а их у него было немало) Фоске хранил в подвале – подальше от чужих глаз. Вход в подвал напоминал трюм корабля: квадратный вырез в полу с незаметной для глаза крышкой. Однажды, когда Фоске спустился в свой «банк», крышка случайно захлопнулась, и он оказался в западне. Его безуспешно искали, да так и не нашли. Замок был продан, и лишь через несколько лет, когда новый хозяин затеял ремонт, был обнаружен подвал-тайник, а в нем – превратившийся в мумию Фоске с подсвечником в руке. Обуреваемый голодом, он не только съел свечу, но и обгрыз себе руки.


"Словарь человеческих странностей",
перевод с французского мой