Emmanuel Carrère/Эмманюэль Каррер

[Яна]

А пока я жду ответа, вот ещё кое-какие заметки о "Русском романе" (записано в июне 2007 года).
==================

В апрельском номере (2007 год) журнала Le matricule des anges (который не выложен на сайте lmda) было опубликовано досье с материалами об Эмманюэле Каррере, о чём мне рассказала Золушка (спасибо ей!).
Я добралась до медиатеки и прочла. Очень мне понравилось. Там большая статья о самом Каррере, небольшая статья про Un roman russe и большое интервью с Каррером.

Журналисты пишут, что побаивались идти к Карреру за интервью – неизвестно, что за человек тебя встретит, если полагаться на представление об авторе после чтения книжек. Я подумала, что после Adversaire мне не страшно было увидеть Каррера, но вот после Un roman russe – да, наверное, я бы тоже побаивалась и волновалась.
Понравилось, что Каррер провёл параллель с W ou le souvenir d’enfance. Параллель по делу, не поверхностную. Кто Перека не всуе упоминает вызывает у меня уважение и интерес
Понравилось, как он сказал, что «играет в шахматы» со своим читателем. Это удачный образ.
Узнала, что он страстно увлекается фантастикой. Он написал биографию Филипа К Дика, про это я знала, но вот не знала, что фантастика – не просто так, любовь. И он называет «Цветы для Элджернона» Киза книгой, которую сам бы хотел написать. Это очевидно, никаких сомнений, да-да, такую книгу он мог бы написать!
Журналисты неоднократно сравнивают, проводят параллели между Adversaire и Un roman russe. Это тоже очень понятно - в обоих случаях в основе документальные факты, но это не документальная проза. А что это такое - я никак не найду точных слов, чтобы определить, но это чисто карреровский жанр, так больше, пожалуй, никто не пишет. В этой связи хочется повторить, что он сказал о романе – сказал, что не считает этот жанр умершим, сказал, что роман как жанр очень его привлекает. И ему хотелось, чтообы в названии последней книги фигурировало это слово, роман, даже если с чисто технической точки зрения – это не вымысел. Но книга романна - с одной стороны, не вымысел, с другой, все ингредиенты для романа (вот так он сам потихоньку и ближе, чем я, подходит если не к определению, то к описанию своего собственного жанра).
Фильм о Котельниче - городе, который он называет «пустым и лишённым всякого интереса» - попытка понять, что может произойти, если долго жить в таком месте. На этом месте я всё же оговорюсь – потому что тут я чувствую этот самый паризианизм. Я не жила в российской провинции, зато вот во французской – больше чем достаточно. С виду французская провинция почище и поблагополучнее Котельнича, конечно, но и над этим стоит задуматься – что произойдёт, если долго жить в таком месте (оговорюсь – по законам такого места)? И ассоциаций с русской литературой возникает множество. Но об этом потом. Когда-то давно одна моя французская подружка воскликнула: «Да, я живу не в Париже! Да, я живу в деревне! В деревне, но не в провинции же!» Тогда глубинный смысл её патетического высказывания от меня ускользнул, теперь же скажу вслед за ней: да, во Франции лучше жить в деревне, чем в провинции.
То, что Котельнич – в России, на родине матери, большого значения не имеет. Даже никакого не имеет. «Русский» в названии – больше про русский язык, который он когда-то знал, потом забыл, никогда в нём не блистал, но вот, оказавшись в России, понял, какую особенную власть этот язык над ним имеет и какое влияние на его жизнь оказывает.
Журналисты высказывают предположение, что «русский» - не только про язык, но и про литературу. Каррер соглашается, называет важных для него Достоевского, Толстого и Лермонтова.
В общем да, есть литературы русской в «Русском романе» - Лермонтов, колыбельная, Котельнич и «Палата номер шесть», Котельнич и «Три сестры» («В Москву, в Москву!!!!» - единственный выход из Котельнича). Но в этом плане роман Мюрьель Барбери L’élégance du hérisson куда более русский, хотя как таковой себя вроде и не позиционирует. Но об этом тогда и поговорим. А пока... Вот многие живущие за границей русские любят повторять не знаю кому принадлежащую фразу «Не надо путать туризм с эмиграцией». Я, перефразируя, скажу: «Не надо путать литературу с туризмом». У Бегбедера в его новом романе (имеется в виду Au secours pardon - Яна) налицо «литературный туризм», у Каррера, при глубочайшем моём к нему уважении и восхищении, во многом тоже.
Что не понравилось? Тема безумия. Это журналисты виноваты. Тема безумия явно была их исходным тезисом, Каррер сам им говорит, что безумия не боится – вот депрессия ему хорошо знакома, а безумие – это не о нём. Они вроде – да, да, но слово folie с завидным постоянством возникает на страницах подборки. И фотографии, иллюстрирующие материал (я Золушке говорила, что они кажутся мне неудачными) , все в этом ключе.

Творческими планами он не делится, но рассказывает об Эдуарде Лимонове – о многогранности, сложности личности. Запутанности и неожиданности. По тому, как он об этом говорит, чувствуется, что из этого может родиться новая книга. «Ага, - подытоживают журналисты, - история ещё одного безумия».

Выписала названия романов Каррера, о существовании которых не знала:
La bravoure (если правильно поняла – о написании «Франкенштейна» Мери Шелли)
L’amie du jaguar
Le détroit de Berhing
Hors d’atteinte

Поскольку много говорилось про русский язык, хочу вернуться непосредственно к роману.
Что бы он ни говорил про собственную манеру изложения, язык для него большое значение имеет.
Рассуждения про joli russe, на котором говорит его мать и на котором говорит он сам (хоть его русский и плох и ограничен, это не важно, он остаётся joli russe), а вот жители Котельнича не говорят.
Его реакция – вследствие раздражения – на ошибки французской переводчицы, ошибки, не мешающие пониманию, которые он не замечает обычно, да которые вроде не и не имеет права замечать, учитывая его собственный уровень русского, но вот тем не менее есть моменты, когда невыносимо слышать определённый артикль там, где должен быть неопределённый.
(…) et en réalité ce n’est qu’une pauvre fille paumée, voulant trop bien faire, et dont la voix m’agace, les expressions m’agacent, la façon de n’employer que l’article défini, elle dira par exemple : il faut que j’aille acheter le tube de dentifrice, et pas un tube ni du dentifrice (...). - p. 206

Неприятие некоторых речевых оборотов Софи, выдающих принадлежность к иной социальной прослойке, иное воспитание. Например:
Sophie a, comme elle dit et comme je n’aime pas qu’elle dise, « posé » trois semaines de « congé » à partir du 14 juillet (…) - p. 100

Ещё несколько хороших цитат о классовых и социальных различиях:
(…) et aussi qu’à ses yeux j’appartiens au cercle à la fois enchanté et odieux des héritiers. Tout m’a été donné, dit-elle, à la naissance : la culture, l’aisance sociale, la maîtrise des codes, grâce à quoi j’ai pu librement choisir ma voie et vivre en faisant ce qui me plaît, au rythme qui me plaît. Nos vies sont différentes, nos amis aussi. La plupart des miens s’adonnent à des activités artistiques, et s’ils n’écrivent pas de livres et ne réalisent pas defilms, s’ils travaillent par exemple dans l’édition, cela veut dire qu’ils dirigent une maison d’édition. Là où je suis, moi, copain avec le patron, elle l’est avec la standardiste. Elle fait partie, et ses amis comme elle, de la population qui prend chaque matin le métro pour aller au bureau, qui a une carte orange, des tickets-restaurants, qui envoie des cv et qui pose des congés. Je l’aime mais je n’aime pas ses amis, je ne suis pas à l’aise dans son monde, qui est celui du salariat modeste, des gens qui disent « sur Paris » et qui partent à Marrakech avec le comité d’entreprise. J’ai bien conscience que ces jugements tracent de moi un portrait déplaisant. - p. 69

Mais vient un moment, à table, où quelqu’un demande à Sophie ce qu’elle fait dans la vie et où elle doit répondre qu’elle travaille dans une maison d’édition qui fait des manuels scolaires, enfin, parascolaires. Je sens que c’est dur pour elle de dire ça, et moi aussi j’aimerais mieux qu’elle puisse dire : je suis photographe, ou luthière, ou architecte ; pas forcément un métier chic ou prestigieux, mais un métier choisi, un métier qu’on fait parce qu’on aime ça. Dire qu’on fait des manuels parascolaires ou qu’on est au guichet de la Sécurité sociale, c’est dire : je n’ai pas choisi, je travaille pour gagner ma vie, je suis soumise à la loi de la nécessité. Cela vaut pour l’écrasante majorité des gens, mais autour de cette table tous y échappent et plus la conversation continue, plus elle se sent exclue. - p. 70

(…) Sophie n’est pas une prolétaire, elle vient d’une famille bourgeoise un peu bizarre, son père est une espèce d’anarchiste de droit qui vit en homme des bois dans un domaine de trois cents hectares dans la Sarthe. - p.71