"Словарь человеческих странностей"

[Boris]

д’Отрош (Клод)

Французский писатель и переводчик Клод д’Отрош (1744-1832) на протяжении всей жизни занимался «правкой» шедевров мировой литературы. Начал он с произведений Вергилия, у которого некоторые места нашел неудачными и пытался  устранить из них «слабые и бесполезные выражения» и придать текстам «новую красоту».

Далее Отрош принялся за тексты Давида, Торквадо Тассо, Горация и Милтона. При этом он искренне верил, что делает более «совершенными» произведения, на отделку которых у авторов «не хватило времени». Отрош издал «свободные переводы» од Горация (1789), «вольный перевод» Энеиды (1804), «дополненный перевод» «Потерянного рая» Милтона (1808) и  «исправленный текст» «Псалмов» Давида (1820).


д’Озоль (Жак)

Французский историк (1571-1642) Жак д’Озоль посвятил себя проблемам датировки в период, когда многие исторические даты оставались под вопросом. К сожалению, он не обладал научным складом ума и с упорством отстаивал весьма сомнительные версии исторических событий. Так, он утверждал, что библейский персонаж Мелхиседек жив до сих пор и составил подробную хронологию жизни другого библейского персонажа, Иова, хотя его реальное существование не доказано. Кроме того, д’Озоль настаивал на том, что в году должно быть не 365 дней, а 364. Сам себя он называл «Великим Князем Хронологий».

Глотатели предметов

В принципе даже в самых необычных цирковых номерах нет ничего странного. И все же даже здесь, как и в других случаях, могут происходить странные и удивительные вещи. Чтобы придумать уникальный, ни с чем несравнимый и неподражаемый номер, многие цирковые артисты доходли до абсурда и даже подвергали себя смертельному риску. В их числе – так называемые глотатели, или, как их еще называют, пожиратели предметов.

Глотание предметов – древнейшая профессия или, точнее, мания, ибо далеко не все занимались глотанием предметов в коммерческих целях. В 1539 году житель  города Фугеншталь (епископат Эйстетен) по имени Ульрих Несессэр пожаловался лекарю на рези в животе. Хирург сделал ему операцию и извлек из желудка железный гвоздь. Боли, однако, не прекратились, и крестьянин... перерезал себе горло. При вскрытии трупа из желудка были извлечены «продолговатые и круглые фрагменты дерева, четыре стальных ножа, два куска железа, каждый длиной в девять дюймов, и огромный пук волос».

Ученый Жакобез поведал о чудаке, жившем в Лондоне во второй половине XVIII века, который проглатывал куски угля и кремня, камни и лезвия ножей. За один раз он мог проглотить около 60 камней, которые через несколько часов естественным образом выходили из организма. В 1675 году он проглотил лезвие шпаги, предварительно разломанное на несколько частей. По приказу короля глотателя доставили во дворец, там ему связали руки за спиной, и на глазах изумленного правителя он ловко проглотил два ножа и бритву. Несколько дней спустя он вернул эти предметы королю.

Голландский врач XVIII века Меленас Винсемиус в своем труде «Анатомические нарушения» привел случай крестьянина из Фриза, который глотал камни, куски дерева, стекла и живых рыб. А в научном трактате, опубликованном в Германии и озаглавленном «Трактат об одном полифагном и аллотриофагном жителе Виттенсберга», рассказывается о человеке, который за деньги глотал живых птиц, мышей, гусениц и ящериц, а также куски черепицы, стекла и камни. Однажды он проглотил целый канцелярский набор – чернильницу с пером и чернилами, перочинный ножик и песочные часы. Аппетит к предметам он начал терять лишь в возрасте 60 лет.

В начале XIX века некто Жак де Фалез выступал с номером, во время которого он проглатывал шесть крупных орехов в скорлупе, веточку розы с листьями, глиняную трубку, три игральных карты, свернутых в трубочку, птицу, белую мышь и иглу.

В наши дни глотатели предметов встречаются все реже и реже, что вполне объяснимо: слишком уж опасное ремесло!  Для этого требуется огромная вера в себя (в чем, собственно, и состоит странность этого ремесла) и могучий желудок. Впрочем, упомянем все же одного нашего современника. Трюкач Чесс Чейз много раз выступал на сцене знаменитого парижского кабаре «Крейзи Хорс Салун», а потом в цирковой труппе Максеннета. На глаза изумленной публики он глотал сигареты, сигары (подсоленные и подперченные!) и цветы вместе с целлофановой оберткой. Иногда он проглатывал даже солонку с перечницей.

Другие артисты глотали на сцене тарелки, чашки и фаянсовые пепельницы. Один артист вызвался на спор проглотить велосипед – разумеется, не сразу, а в течение нескольких дней. Велосипед был подвешен в зале, и каждый день глотатель съедал кусок этого транспортного средства. Увы, спор разрешился не в его пользу – через несколько дней бедняга скончался.

В 1950-х годах на парижских сценах выступал «человек-аквариум» по имени Макнортон. Он глотал живых лягушек и выпивал огромное количество воды, а через десять минут все это выплевывал обратно. При этом он уверял, что самая старая лягушка подавала пример остальным и «успокаивала» их. Сам же Макнортон страдал серьезным заболеванием – опущением желудка. Разве не странно?

Один из самых знаменитых современных глотателей, француз Мишель Лоттито, несколько лет назад выступал в Квебеке. Он смог проглотить целый телевизор и намеревался поступить так же с хвостовым пропеллером вертолета и с самолетом Сessna, но сведений о том, реализовал ли он эти намерения, у нас нет. Забавно, что Лоттио жаловался на слишком чувствительный желудок – он, например, совершенно не переносил бананов.

Пальму первенства среди глотателей заслужил, несомненно, японец Отоиши Кавакалун из города Тобата. Однажды ночью японца доставили в приемный покой, где хирурги извлекли из его желудка 13 безопасных бритв, 21 гвоздь, авторучку, карандаш, 56 зубных щеток, 20 точилок для карандашей, кусок решетки и спицу от зонтика. Пациент объяснил, что все эти предметы он проглотил несколько лет назад, поспорив с приятелями.

Согласно публикациям госпиталя «Седгефильд» в Дюрхамне, 5 января 1958 года туда был доставлен 54-летний больной, который жаловался на рези в животе. В ходе операции из него извлекли 480 монет и 27 кусков проволоки. Общий вес извлеченных предметов – 2,296 кг.


Скупердяи

Если прижимистость – всего лишь недостаток или грех (все зависит от точки зрения), то маниакальная жадность и изобретательность некоторых скупердяев заслуживают того, чтобы рассказать о них в нашей книге. Список людей, известных своей скупостью, стал быстро увеличиваться, начиная с XVII века. Вот лишь некоторые примеры.

Для начала упомянем о преподобном отце Джонсе, который служил в приходе Блюбэрри (графство Беркшир). В течение 43 лет он ходил в одном и том же пиджаке и шляпе. На 37-м году, когда головной убор  совершенно износилсая, он снял шляпу с огородного чучела и, отрезав у нее поля, «реставрировал» свою шляпу. В ней отец Джонс проходил до конца своих дней.

Другой служитель церкви из Англии, преподобный отец Трумен из Дэвентри, оставил после своей смерти 50 тыс. ливров. При жизни он тайком таскал репу с огородов своих прихожан, когда приходил к ним, чтобы восстановить их душевный покой. Одну фермершу он попросил дать ему кусок бекона, а другой кусок незаметно спрятал себе в карман, пока та заворачивала ему гостинец. Когда одежда у отца Трумена совершенно износилась, он попросился на ночлег к одному зажиточному прихожанину, а утром покинул его дом, прихватив с собой пару простыней из грубого полотна, с помощью которых и залатал потом свою одежду. У своего брата он украл моток ленты, чтобы потом подарить его девушке, на которой собирался жениться. Впрочем, подарок не помог, и отец Трумен до самой смерти оставался холостяком.

Самым известным среди английских жмотов был, без сомнения, Джон Элвьюс. Мать его умерла с голоду, хотя в загашнике у нее было – ни много, ни мало –  100 тыс. ливров! Но в маниакальном стремлении экономить на всем Джон превзошел свою матушку. Ел он совсем немного и никогда ничего не покупал. Если в доме было холодно, Джон бегал по лестнице вверх и вниз, чтобы согреться и не разводить огонь в камине. В крайнем случае в камине горело одно полено самых скромных размеров. В доме у Джона было полно насекомых; сквозь дырявую крышу просачивалась дождевая вода. Чтобы сэкономить шиллинг, Джон перемещался по Лондону только пешком. Ел он протухшее мясо, а мокрую одежду никогда не сушил, чтобы не расходовать дрова. Парик у него выглядел хуже, чем патлы последнего бродяги, – он подобрал его на дне канавы. Когда его одежда совершенно износилась, он достал из шкафа лохмотья, в которых когда-то ходили его предки. Любопытно, что этот скупердяй, скончавшийся в возрасте 84 лет, всю жизнь был страстным игроком в карты. Однажды Джона застали за странным занятием: он копался в гнезде вороны в поисках кусочков шерсти и костей, чтобы с их помощью развести огонь в камине. При этом он стыдил ворону и называл ее «бессовестной транжирой».

Известны случаи, когда скряги, по собственной воле лишившие себя необходимого, отправлялись в мир иной; другие же доживали до глубокой старости. Многим запомнился случай Даниэля Дансера и его сестры. Как часто случается, эти скряги были людьми зажиточными. Тем не менее, найдя однажды в кустах мертвого барана, они не гнушались есть протухшее мясо. Когда мисс Дансер отравилась и почувствовала приближение смерти, брат отказался вызвать врача, сказав: «Стоит ли тратить мои деньги, чтобы идти против воли Провидения?» Он продолжал кормить сестру тухлятиной, а если та возражала, говорил: «Не нравится – не ешь». После смерти сестры у Даниэля Дансера не осталось никого, кроме собаки по кличке Боб. Своему четвероногому другу Даниэль Дансер покупал каждый молоко, хотя себе он в этом отказывал. Как-то раз соседи пожаловались, что собака вспугнула стадо баранов. Боясь, чтобы собака не принесла ему убытка, Даниэль ответ ее к кузнецу, и тот укоротил зверю клыки. Для своей собаки Даниэль Дансер подбирал повсюду кости и дробил их на мелкие части. Кроме того, он подбирал экскременты животных и складывал себе в карман, чтобы потом удобрить ими свой участок.

Однажды некая леди Темпест, проявлявшая интерес к Дансеру, прислала ему блюдо устриц с белым вином. Погода тогда стояла сухая, и было очень холодно, так что устрицы подмерзли, и есть их было решительно невозможно. Но Дансеру ужасно не хотелось разводить огонь в камине, и он нашел выход: сел, как наседка, на блюдо с устрицами, разогрел их собственным теплом, а уже потом съел. Как и многие скряги, Дансер никогда не менял одежду, а обувь чинил сам. В 1794 году, когда он уже был смертельно болен, леди Темпест зашла к нему и застала его лежащим в чем мама родила в огромном мешке из грубой холстины, откуда торчала только голова. Дама очень удивилась, а Дансер объяснил ей: «как пришел я в этот мир без рубашки, так и уйду из него».

Были свои скряги и во Франции. В XVII веке прославился своей скупостью некто Водиль. Однажды он вызвал к себе цирюльника и попросил его сделать кровопускание. Цирюльник сказал, что кровопускание придется делать в три приема, и каждый раз нужно уплатить 3 су. Водиль настоял, чтобы кровопускание было сделано за один раз, чтобы сэкономить 2 су. Цирюльник тщетно возражал клиенту, но потом сдался. Кончилось тем, что из-за потери крови Водиль отдал Богу душу.

Другой француз, по имени Фоске, жил в Лангедоке в XVIII веке и занимал должность налогового инспектора. Собственные деньги (а их у него было немало) Фоске хранил в подвале – подальше от чужих глаз. Вход в подвал напоминал трюм корабля: квадратный вырез в полу с незаметной для глаза крышкой. Однажды, когда Фоске спустился в свой «банк», крышка захлопнулась, и он оказался в западне. Его безуспешно искали, да так и не нашли. Замок был продан, и лишь через несколько лет, когда новый хозяин затеял ремонт, был обнаружен подвал-тайник, а в нем – превратившийся в мумию Фоске с подсвечником в руке. Обуреваемый голодом, он не только съел свечу, но и обгрыз себе руки.



Бальзак (Оноре де)

Автор «Человеческой комедии» (1799-1850) слыл странным человеком из-за своего необычного распорядка дня. В 1841-1847 годах, когда Бальзак жил на парижской улице Рейнуар, он просыпался ровно в... полночь и работал над рукописями до 8 часов утра. Затем он обедал, что занимало не больше 15 минут, и снова садился за рабочий стол и работал до 17 час. После этого он ужинал и тут же ложился спать. Если верить Жорж Санд, у Бальзака были и другие странности, связанные с характером писателя. Как и многие художники слова, Бальзак был эгоистом и эгоцентристом. Это был добрый, милый и наивный человек, но говорить он мог только о себе. В один прекрасный день писатель купил себе домашний халат, который так ему нравился, что он пошел в нем прогуляться. При этом, чтобы привлечь к себе внимание людей, Бальзак держал в руках горящую керосиновую лампу.

Кстати, не меньшим чудаком был отец писателя. В своей книге «Эксцентрики» (1852) Шанфлёри рассказывает, что Бальзак-отец вставал с первыми петухами, умывался и отправлялся с топором и... стаканом. Там он надрезал стволы молодых деревьев, а потом наполнял стакан соком. Это был его завтрак. О своем сыне Бальзак-отец говорил: «Ничего-то он не умеет. Пропадет этот парень!»



(Отредактировал(а) Boris - 20:40 - 6 Июня, 2002)