Таллинн? Таллинн. Таллинн!!!

[Taksik]

Необычные истории. Приключения я после смерти.
Юрий Никифоров


Живая душа

Госпожа Хейденаккер ждала смерти. И не удивительно. Ей шел восьмой десяток, и последние годы она чувствовала вполне естественное для такого возраста недомогание. Ведь каждый человек знает, что является в мир для того, чтобы, в конце концов, покинуть его.
Госпожа Хейденаккер была вдовой. Бездетной. Второй раз замуж не вышла, хотя потеряла мужа совсем молодой... Пришлось распродать почти всю мебель и из большой квартиры в центре Таллинна переехать на окраину в деревянный дом. Квартирка была небольшой, но уютной. Застолий у вдовы не бывало, но время от времени старушку навещала племянница да изредка заходил на огонек Якубсон.
Этого шалопута и добряка многие в городе знали. Жил он при какой-то канцелярии в комнате для прислуги. Работал уборщиком. Жалование имел небольшое, но никто никогда не видел Якубсона в плохом настроении, удрученным, озабоченным... Он любил перекинуться словом со встречными, пошутить. Ходил он всегда с губной гармошкой, как будто родился с нею. Иногда по пути заходил к кому-либо из знакомых: покалякать, в картишки перекинуться. Его приходу были рады - он знал все городские новости. Наведывался Якубсон и к госпоже Хейденаккер. Вдова, как правило, предлагала ему стакан-другой вина. А выпить и покуролесить Якубсон любил.
Как-то вечером Якубсон шел мимо дома вдовы и решил заглянуть к ней. Дверь, как обычно, была не заперта. Однако в доме на этот раз было темно, хотя уличный фонарь достаточно хорошо освещал комнаты. В первой комнате, служившей столовой и гостиной одновременно, был накрыт праздничный стол - с водкой, винами и закуской. Во второй комнате, в спальне, на кровати спала хозяйка.
- Умаялась! Пусть поспит! Потом разбужу, - решил Якубсон и сел за стол. На большой, в три четверти литра бутылке с вином была незнакомая этикетка. Якубсон открыл пробку. Понюхал. Чувствовалось, что вино ароматное и достаточно крепкое... Тепло разлилось по всему телу, и уходить не хотелось. К тому же" на улице начал накрапывать дождь. Якубсон поиграл тихонько на гармошке. Потом положил ее на стол.
Вошел в спальню и, заметив, что форточка открыта, закрыл ее. Подошел к кровати, где спала хозяйка. Постельное белье было свежее, чистое. Ватное одеяло сулило тепло. Якубсон стащил с ног штиблеты, но раздеться уже не было сил, и он, не раздеваясь, нырнул под одеяло...
Проснулся Якубсон от крика. Возле кровати стояли двое: сравнительно молодая женщина и тучный бородатый мужчина.
- Боже правый! - воздев руки, кричала пришедшая. - Подумать только, что происходит под кровом моей тетушки, которую я чтила, как мать родную. За это кощунство ты ответишь на том свете. Вчера я закрыла покойной глаза и начала собирать поминальное угощение, а ты...
Племяннице покойной вторил ее спутник. Он оказался адвокатом, который пришел документально подтвердить смерть госпожи Хейденаккер.
- Самое ужасное, - при этом глаза адвоката расширились и округлились, - что вы закрыли форточку! Может быть, душа умершей из-за этого не успела вовремя отправиться в мир иной!..
А новопреставившаяся лежала, скрестив на груди руки. Благообразная и отрешенная от всего земного. Якубсон отодвинулся от нее. Откинул одеяло и поднялся с кровати. Проходя через столовую, прихватил со стола свою губную гармошку.
- Наглец бездушный! Он еще и на гармошке играл перед лицом смерти! - взвизгнула племянница. Услышав это, Якубсон задержался в дверях:
- Я никому ничего рассказывать не буду. Но я рад, что в последнюю ночь на земле с уважаемой госпожой Хейденаккер была живая душа.
Потом привезли гроб. Было отпевание в церкви. Траурно, но вместе с тем торжественно звучал орган...
На кладбище могилу украсили еловыми лапами, цветами, пальмовыми листьями. От племянницы был возложен венок: фарфоровые цветы и металлические листья... Когда все провожавшие в последний путь госпожу Хейденаккер ушли, к могиле подошел Якубсон. Положил на нее скромный букетик цветов. Постоял. Вытер рукавом слезы. Поднес ко рту губную гармошку и медленно побрел с кладбища, наигрывая тихо заупокойные мелодии. Было это более ста лет тому назад.