ENA глазами российских студентов

[Boris]

АНУШ МХИТАРЯН, ДМИТРИЙ ШМЕРЛИНГ: ХОЧУ СТАТЬ ЧИНОВНИКОМ

Уже три года у факультета прикладной политологии Высшей школы экономики существует договор с элитным парижским университетом Science Po (Высшая школа политических наук), входящим в систему Grande Ecole. За это время десятку российских студентов посчастливилось поучиться в этом вузе. Примерно столько же французов приезжало в "Вышку". Время этой учебы составляет год, в течение которого наши студенты получают стипендию правительства Франции. Ануш МХИТАРЯН уже третий год - в Париже. Она первая из тех, кто закончил два года в Science Po, а весной сдала экзамен в Ecole Nationale l'Administration (ENA) - Высшую школу французской администрации. Школа очень маленькая: принимают всего сто французов и сорок иностранцев. Попасть в ENA невероятно трудно. Учиться нужно 18 месяцев (для иностранцев) плюс одна стажировка. О том, что такое ENA и возможно ли подобное учебное заведение у нас, с Ануш МХИТАРЯН (пока - бакалавром Высшей школы экономики) и профессором факультета прикладной политологии ВШЭ (куратором этого проекта) Дмитрием ШМЕРЛИНГОМ беседует обозреватель Наталья ИВАНОВА-ГЛАДИЛЬЩИКОВА.

- Кого готовят в ENA?

Ануш Мхитарян: Это школа подготовки чиновников самого высокого уровня. Все государственные чиновники Франции в основном оттуда.

Дмитрий Шмерлинг: Он занимает более доминирующее положение, чем любой наш вуз. Такой доли, как у Science Po и ENA, на российском рынке труда не имеет ни МГИМО, ни МГУ. Жак Ширак заканчивал и тот, и другой вуз; то же самое можно сказать о его шести министрах, о нынешнем после Франции в России, многих членах Европарламента...

- Ануш, расскажите, как проходит учеба в ENA…

А.М.: Это - постдипломное образование, поэтому теории там очень мало. Основной упор сделан на практику. Все преподаватели - это или префекты, или послы, или бывшие крупные работники. Французы - студенты ENA год проводят на стажировках: одна - в провинции, другая - за границей. Причем в провинции стажировка проходит в префектуре (и ваш начальник - сам префект, то есть прямой представитель президента в регионе). Считается, что после такой практики вы должны уже уметь руководить людьми.

- То есть сразу получаете высокий пост?

А.М.: Да. За это их много критиковали. А недавно ввели систему, запрещающую в течение 10 лет работать вне госорганов. Иначе многие уходили в частный сектор. Так во Франции образуется каста, члены которой - и в частном, и в государственном секторе - выпускники одних и тех же вузов. Причина в том, что общество очень иерархизировано. Это неудивительно: ENA существует с 1845-1846 года, Science Po - с 1872-1873-го.

Французы говорят, что ENA - это маленькая модель французского государства; и реформы государства они начинают с реформы в ENA. Например, раньше этот вуз был в Париже, а теперь его перенесли в Страсбург.

- Какую работу получают выпускники этого элитного вуза?

А.М.: Существует рейтинг выпускников ENA, и первые 20 человек идут на высшие административные должности в Службу контроля финансов, в Административный суд.

- А существует проблема блата при назначении на службу?

А.М.: Социологи изучают эту проблему. Если покопаться в биографиях выпускников ENA, посмотреть на их окружение, то получается, что все они - выходцы из высшего класса.

Д.Ш.: Опосредованно воспроизводство происходит. Как в МГИМО. И если вы копнете любой высший класс Запада, то там у врачей будут дети-врачи, у адвоката - адвокаты. Тут есть плюсы и минусы. Но то, что при назначении они все равно исходят из успеваемости, - это для нас беспрецедентно. До продвижения по успеваемости мы не доросли.

- Ануш, а каковы ваши планы на будущее?

А.М.: Мой путь - типичный путь французского функционера, бюрократа. Есть такое выражение "пересечь сад". Раньше Science Pо и ENA находились по разные стороны скверика. "Пересечь" этот сад и означало поступить из этого вуза в ENA. То, что я попала туда как иностранка, - некоторое чудо. В будущем мне хотелось бы работать в области российско-французских отношений. Ведь у России с Францией сильные и давние связи, которые в последнее время не очень хорошо идут. Меня интересуют международные коммерческие и экономические связи. А работать можно в государственной службе или в каких-то крупных корпорациях, которые бы обеспечивали связи с госорганами.

- А что вы думаете о французской системе образования?

А.М.: Она очень иерархичная: когда человеку 14-15 лет, уже решается его жизнь, судьба. Попадет он на подготовительные курсы для "Гранд Эколь" или нет? Если попадет и продержится, его возьмут в высшую школу, а значит, потом на хорошую работу; и его жизнь сложится. А если нет, то - нет. Потому что в государственных французских университетах не очень хорошее образование. Я говорю о Сорбонне и других аналогичных вузах...

- Если человек закончил, скажем, филфак Сорбонны, кем он может стать в будущем?

А.М.: Он может работать журналистом, преподавателем в университете. Но он не сделает ни государственной карьеры, ни карьеры в частном секторе. На ведущих должностях в частном секторе тоже находятся выпускники "Гранд Эколь".

- Как я понимаю, и учиться в Science Pо могут лишь дети представителей высшей касты. А может просто одаренный ребенок поступить туда?

А.М.: Я расскажу историю, которая вызывает много споров. Во Франции есть определенные районы, где живут самые низшие классы, обычно эмигранты. И у французов такая политика: они называют эти районы "зоной приоритетов в образовании". То есть вкладывают больше денег именно в эти зоны. Science Po, чтобы диверсифицировать свой набор, решил брать к себе студентов из этих зон - представителей самых бедных семей. Эти дети должны пройти сложное собеседование: 18-20 преподавателей заваливают их вопросами и судят о них не по уровню подготовки, а потому, насколько они хотят изменить свою жизненную ситуацию, учиться. Это вызывает большую критику.

- А почему?

А.М.: Считается, что это дискриминация: из одной зоны берут людей, а из другой по обычному конкурсу - не берут.

- То есть арабский ребенок из этой зоны может туда поступить, а сын небогатого французского учителя - нет?

А.М.: Да. Именно поэтому.

- Насколько тяжело было учиться в таком вузе?

А.М.: Намного тяжелее, чем у нас. Это некая смесь школы и вуза. Каждую неделю нужно сдать по одной работе, никакой свободы. У них особые требования: если вы три раза пропустили занятия (неважно, по какой причине), вы обязаны этот курс повторить. Если вы болеете, то не можете просто пересдать курс, а должны учиться лишний семестр. Вы обязаны особым образом сдать экзамен. Никаких заранее заготовленных вопросов нет: вам дают один вопрос, и вы 4 часа пишете на него ответ.

- Ануш, а чем вам пришлось заниматься в "Сьянс По"?

-А.М.: Есть три основных предмета: экономика, международные отношения и что-то вроде политической философии. И есть еще много других предметов, которые студент может выбрать сам.

Д.Ш.: У них очень интересно построена программа. Вот Ширак - "финансовый аудитор-политик". То есть он проходил экономическо-финансовую программу, но в политическом окружении. А может быть политик, специализирующийся на международных отношениях, на внутренней экономике. И таких - 20-25 программ. А у нас как раз нет сочетания политического и предметного образования.

- Насколько это дорогое удовольствие?

А.М.: Во Франции обычно бесплатное образование. И даже в "Гранд Эколь". Платные только бизнес-школы.

- Ануш, как к вам относились в "Сьянс По"? Там было какое-то единение со студентами-французами?

А.М.: Французы очень закрыты по отношению к остальному миру. У них - четкое разделение на "своих" и иностранцев. У меня появились французские друзья и знакомые только к концу пребывания в Science Po. Это очень закодированная культура.

- Но вам тем не менее нравится Франция?

А.М.: Нравится. Но все зависит от ситуации. В первый год у меня была стипендия, и я чувствовала себя по-другому, чем потом, когда стипендии не стало и мне пришлось работать. Я работала летом в двух ресторанах, давала уроки русского французам, сидела с детьми. Это давало возможность сводить концы с концами. Иностранцам в Science Po дают маленькую стипендию (ее хватало месяца на два). В ENA стипендия значительно больше.

http://www.izvestia.ru/life/article250972