Жизнь и необычайные приключения Улугбека Бабакулова, журналиста и беженца - Форумы inFrance - Франция по-русски

Bishkekchanin · Дата рег-ции: 07.12.2017

Когда люди узнали, что я нахожусь во Франции и хочу получить статус политического беженца, многие удивились. И реакция на это у моих соотечественников была самая разная. Кто-то писал, что мне нужно было остаться в Киргизии и доказывать свою правоту. Другие объявили меня предателем родины, сбежавшим на Запад за «длинным евро». Третьи объяснили, что меня давно надо было лишить гражданства, посадить, четвертовать, повесить и вообще уничтожить всеми возможными способами. Однако были и такие, кто просто говорил слова поддержки, желал удачи и выражал надежду, что когда-нибудь мы вновь встретимся на родине, которая рано или поздно все-таки изменится в лучшую сторону. На последнее очень надеюсь и я сам.

Но это случится когда-нибудь в далеком будущем. А пока я начну рассказывать о том, что уже случилось, происходит прямо сейчас и, видимо, произойдет в ближайшее время со скитальцем, вынужденным бежать куда глаза глядят из-за политических преследований. Скиталец, как легко догадаться, - это я.

В мае 2017 года кыргызстанский журналист Улугбек Бабакулов опубликовал на «Фергане» несколько статей, самыми известными из которых стали «Люди как звери. В киргизском сегменте соцсетей звучат призывы к расправе над “сартами”» и «Если президентом станет Жээнбеков, что ждёт Кыргызстан? Ой, что ждёт…». В первой статье говорилось о бездействии спецслужб Киргизии в отношении тех, кто призывал в соцсетях к расправе над представителями узбекского меньшинства, во второй журналист предсказывал, как будет развиваться ситуация в стране, если к власти осенью придет ставленник действующего президента Атамбаева. После публикаций началась открытая травля журналиста: на местном телевидении, в соцсетях, в СМИ, в парламенте - вплоть до призывов лишить Бабакулова гражданства.
Бабакулов выехал в Казахстан, а через два дня стало известно, что Госкомитет национальной безопасности Киргизии возбудил против него уголовное дело. С тех пор Бабакулов на родину не возвращался.

Чтобы переждать тяжелые для меня времена, я решил уехать в Алма-Ату к друзьям. Как оказалось, очень вовремя – через пару дней после отъезда я узнал о возбуждении против меня уголовного дела и объявлении в розыск. Дело принимало неприятный оборот: не уверен, что Казахстан стал бы придерживаться международных норм, запрещающих выдачу лиц, которым на родине грозят пытки. Бежать в Россию я тоже опасался: уж слишком тесно власти Киргизии сотрудничали с Кремлем, а тогдашний президент страны Атамбаев чуть ли не целоваться лез при каждой встрече с российским лидером.

Вместо армянской невестки

Главный редактор «Ферганы» Даниил Кислов подал мне идею укрыться в Грузии, которая давно вышла из всех «эсэнговских» объединений. Международные правозащитники помогли купить билет до Тбилиси - и вот 10 июня 2017 года я оказался в стране гор и вина, в благословенной Грузии. Из школьных уроков географии я знал, что где-то на Кавказе есть такая страна, из фильмов – что в этой стране живут вольнолюбивые, гордые и гостеприимные люди.

Панорама Тбилиси. Фото «Ферганы»

Хостел, в котором я остановился, находился в самом центре туристического Тбилиси, в районе Мтацминда. Туристический сезон только начинался, и постояльцев было не так много. Устроиться туда помогла мне Нана Назарова, тбилисская правозащитница и прекрасный человек.

Грузинский хостел, где я поселился, ничем не отличался от любого международного хостела. Тут было большое гостевое помещение, где множество гостей могли спать на двухъярусных кроватях. Впрочем, для тех, кто желал большей приватности, предусмотрены были отдельные комнатки. Обычно в таких заведениях селится молодежь, которая ищет новых впечатлений, интересных встреч и общения.

Я заселился в общий номер. Кроме меня на тот момент в хостеле жил еще один мужчина, человек нереальных размеров. Как я понял, он приехал из одной ближневосточной страны и собирался открыть свой бизнес в Грузии. Этот гаргантюа жил в отдельной комнатке и храпел так, что хостел по ночам потряхивало, как от небольшого землетрясения. До поры до времени мне это не очень мешало, потому что ночевали мы в разных концах здания.

Приютившая меня хозяйка хостела иногда уезжала к сестре на недельку-другую и просила меня в это время следить за порядком в ее заведении.

– Я тебя научу, как все делать, – говорила эта добрая женщина. – Как встречать гостей, стирать и сушить белье, чистить санузлы, наводить порядок в комнатах. Короче говоря, сделаю из тебя самую лучшую армянскую невестку…

Хорошей армянской невесткой я так и не стал, но навык управления хостелом приобрел неоценимый.

Улочки района Мтацминда. Фото «Ферганы»

Через недолгое время в нашем заведении начался наплыв гостей. Я принимал их, показывал им спальные места, раздавал постельное белье, объяснял, где на кухне кофе и чай, и самое главное – где туалет с ванной. Чуть позже я научился работать с системой Booking.com и уже самостоятельно определял время заезда новых постояльцев. Чтобы общаться с приезжающими, я стал в усиленном темпе учить английский язык, и теперь могу поддержать несложную беседу, в том числе объяснить гостю по карте маршрут для прогулки.

Храпуны и обжоры

С каждым днем гостей в хостеле становилось все больше. В какой-то момент их стало очень много, и я попросил нашего ближневосточного храпуна освободить комнату – ее забронировали новые постояльцы.

Прежде чем переселить бизнесмена в общую комнату, я убедительно попросил его не храпеть: ты, говорю, своим храпом всех гостей разгонишь. Он только рукой махнул: мол, отстань от меня – и улегся на первую попавшуюся койку. По иронии судьбы эта койка оказалась аккурат рядом с моей, а комната была в тот момент забита до отказа, так что даже сбежать мне было некуда.

Настала ночь. Я улегся в постель, закрыл глаза – и тут прямо над моим ухом раздался оглушительный храп. Его можно было сравнить с одновременными гудком паровоза и рычанием льва. Я тут же растолкал толстяка и на чистейшем английском говорю: «Please, stop khrrr-khrr». А он в ответ показывает свои ручищи: мол, еще раз разбудишь – задушу. Я хотел сказать ему, что это проблемы не решит, но не знал, как это будет по-английски. Положение становилось отчаянным...

И тут вдруг мне вспомнилась фраза из какого-то американского боевика. Что она значит, я в тот момент не понимал, в моем курсе английского ее не было. Помнил только, что тот, кому ее сказали в кино, сразу утих. Это мне и требовалось. Я призвал на помощь всю свою решимость и рявкнул: «О’кей, ай килл ю!» Позже я узнал, что это означает «я убью тебя!», а тогда думал, что это что-то вроде «успокойся». После моих слов толстяк почему-то уселся на койке, принял позу роденовского мыслителя и погрузился в свои думы. Зато все гости, и я в их числе, смогли спокойно заснуть. Утром постояльцы долго меня благодарили за то, что смогли выспаться, а храпун съехал в тот же день.

Надо сказать, что среди постояльцев нашего хостела были самые разные люди. Именитые профессора из американских и испанских университетов, байкеры, пешие путешественники, альпинисты, приехавшие покорять гору Казбек и просто любители походить по горам. И все они, конечно, были поклонниками вкусной грузинской кухни.

Грузинские хинкали. Фото «Ферганы»

Вообще, ресторанный туризм в Грузии дополняет все остальное. Хинкали, хачапури нескольких видов – аджарский, имеретинский, гурийский – всего этого на улицах Тбилиси больше, чем достаточно. В нашем хостеле, кстати, можно было готовить себе еду самостоятельно. Да, чай, кофе, сахар и различные печенья выдавались бесплатно, однако ты мог принести продукты и сварить себе что-нибудь горячее. Правда, было обязательное условие: поел – прибери за собой и помой посуду.

Как-то раз я приготовил ужин с расчетом, чтобы осталось на завтрак. Среди ночи приехал молодой американец, я показал ему его место, выдал необходимые принадлежности и пошел досматривать свой сон. Утром проснулся примерно в десятом часу. Многие гости уже разошлись, некоторые еще только собирались. Я иду в ванную, и тут кто-то из постояльцев меня спрашивает: «Улугбек, а что это за кости в казане? Я хотел завтрак приготовить, а в нем что-то есть». Я отвечаю: это мой завтрак, сейчас я быстро умоюсь, поем и вымою посуду.

Однако поесть мне не пришлось. Весь мой завтрак кто-то съел, оставив на память только куриные косточки. Кто, спрашиваю, этот наглец, который без спроса съел чужую еду, да еще и посуду грязную оставил? Оказалось, люди видели, как часа в четыре ночи новый постоялец ходил по кухне и впихивал в себя все, что находил.

Из принципа я не стал мыть казан и отложил его в сторону, а гостям предложил другую посуду. Вечером пришел любитель чужой еды. Спрашиваю: почему ты съел мой завтрак? Отвечает: в хостелах принято есть чужую еду. Сидевшие за столом на кухне чуть не поперхнулись от такой наглости.

Помыв казан и убрав за собой мусор, обжора выехал из хостела. А через пару дней на букинге в комментариях о нашем хостеле появился текст примерно такого содержания: «БОЙТЕСЬ селиться в этом хостеле: они будут ругать вас за съеденную еду, а еще заставят мыть посуду!»

Истина не в вине

Все это время я не переставал думать о том, как обстоят дела у моих близких. Ведь я уезжал в спешке, денег у меня почти не было, и я не смог оставить им сколько-нибудь значительную сумму, чтобы они могли продержаться хотя бы пару месяцев. По-прежнему было неясно, сколько пробуду на чужбине я сам. Я продолжал следить за ситуацией в стране и писать статьи для «Ферганы», а гонорары за них просил отправлять моей семье.

Надежда Атаева, чья ассоциация «Права человека в Центральной Азии» базируется во Франции, и глава отдела Восточной Европы и Средней Азии «Репортеров без границ» Йоханн Бир любезно предложили мне временно переместиться в парижский Дом журналиста. Там я мог заниматься своими делами, гулять по Парижу, учить язык и прочее. Но к сожалению, это не спасло бы меня от одиночества и тоски по родным и близким, которые остались в Киргизии.

Я ждал президентских выборов, надеялся, что смогу вернуться домой. Но чем ближе подходил срок, тем быстрее таяла эта надежда. После выборов стало понятно, что все кончено, рассчитывать больше не на что. Что делать? Этот вопрос я задавал себе по сто раз на дню. Перспектива оказаться в Кыргызстане за решеткой меня не радовала, но что-то надо было делать, а что именно – я по-прежнему не знал. Долгими бессонными ночами я пытался искать решение проблем в вине. Учитывая, что грузинское вино очень вкусное, поиск был приятным, но выхода все не находилось. И я понял, что такой поиск ни к чему не приведет.

Как уже говорилось, самый главный вопрос, который меня беспокоил, – как поддержать семью. Сам я нахожусь далеко, вернуться не могу. А тем временем вокруг дома стоят подозрительные машины, соседи рассказывают, что неизвестные люди интересуются, где я и кто остался в доме. Согласитесь, что радости такая ситуация не прибавляет. Временами я просил главреда «Ферганы» Даниила Кислова давать мне гонорар авансом, чтобы отработать его потом статьями. До сих пор не уверен, что все отработал, хотя сам Кислов утверждает, что я ничего не должен.

Сюрпризы с родины

К счастью, есть в мире несколько организаций, которые поддерживают журналистов в тяжелых ситуациях. Одна из таких – лондонская Rory Peck Trust – оказывает поддержку журналистам, оказавшимся в беде. Я обратился к ним с просьбой помочь финансами моей семье, они согласились и отправили деньги в Бишкек. Определенные суммы выделили также различные международные организации. Например, Еврокомиссия согласилась оплатить мое пребывание в парижском Доме журналиста и перелет в Париж, Civil Rights Defenders – проживание и возможное перемещение семьи, американский Центр поддержки журналистов дал мне деньги на жизнь в Грузии.

Благодаря всем этим людям я не голодал. Но ответа на вопрос, что делать дальше, не было по-прежнему.

И вот в апреле нынешнего года меня пригласили на встречу с консулом Франции в Грузии. Глава «Репортеров без границ» подробно описал дипломату мое положение и попросил помочь с получением визы.

На встрече с французским консулом Синди Скривен с переводом мне помогал местный сотрудник Резо. Как я и ожидал, первая просьба была – рассказать о своем деле. Я ответил, что в своих письмах уже подробно о нем рассказывал, и потому лучше расскажу о положении национальных меньшинств – в частности, узбеков – в Киргизии. Беседа заняла часа три, и мне пообещали встретиться снова, когда будут какие-то новости по моему делу.

Потекли долгие дни ожидания. За это время хостел закрылся, так как владелец помещения запросил слишком высокую арендную плату. Я сменил несколько мест и в итоге оказался в комнатке размером 3х4 метра, которую снимал в домике барачного типа. В комнате помещались кровать, одежный шкаф и письменный столик, который мне служил и для обеда, и для работы. Впрочем, спартанские условия меня ничуть не смущали и не доставляли неудобств.

Благодаря Facebook я узнавал, когда из Киргизии или Казахстана в Тбилиси прибудет кто-то из друзей, и списывался с ними. Для всех было неожиданностью, что я нахожусь в Грузии. Люди видели мои посты в соцсетях и думали, что я путешествую по бесконечным российским просторам. Однако это была конспирация: я просил друзей в разных российских городах скидывать мне свежие фото, а потом выставлял на своих страницах, как будто я в Казани, в Мурманске или еще где-то. Друзья привозили мне конскую колбасу казы, от которой я каждый день отрезал кусочек в 5 сантиметров и таким образом растягивал удовольствие на недели. Мне привозили также курут и тандырные лепешки. Для меня это были минуты наслаждения и встреч с родиной -через еду.

Заплатите, когда вернетесь

Благодаря современным средствам коммуникации я постоянно находился на связи с семьей. Бывало, рано утром дочка звонит на WhatsApp и говорит: «Папа, скажите Беке, чтобы он в школу вставал, а то опоздает». Вот так и шло воспитание - в удаленном режиме. Раз в неделю я просил детей показать мне их школьные дневники, а они спрашивали: «Папа, когда вы нас заберете, нам здесь плохо...»

Каждый понедельник я просыпался с мыслью, что наконец-то на этой неделе что-нибудь будет решено или хотя бы прояснится. Но шла неделя за неделей, а ничего вокруг не менялось, прямо как в фильме «День сурка». Прошел год, кончилось время моего безвизового нахождения в Грузии. Чтобы как-то убить время, я освоил кулинарный карвинг – художественную резку фруктов и овощей. Резал, потом раздавал соседям, потому что съесть все это самому было невозможно.

Произведение Улугбека Бабакулова в технике карвинга. Фото из Facebook Бабакулова

И вот как-то с утра меня разбудил звонок, на экране смартфона высветилась надпись «Консульство».

– Улугбек, как ваши дела? – в трубке был голос Резо. – Мы получили разрешение на выдачу виз вам и вашей семье. Когда вы сможете прийти все вместе?

Нам была нужна неделя. Я снял просторную двухкомнатную квартиру, купил для семьи авиабилеты из Оша в Тбилиси через Москву…

Через 10 дней у нас на руках уже были паспорта с вклеенными визами. Выдавая их, Резо предупредил: «Вы должны прилететь в аэропорт Шарль-де-Голль. Постарайтесь взять такие билеты, чтобы даты прилета не пришлись на выходные. То есть не суббота, не воскресенье и даже, желательно, не пятница, которая может оказаться коротким днем. Пришлите копии билетов, чтобы мы предупредили о вашем прилете, и вас там встретили…»

На КПП в тбилисском аэропорту сидевший в кабинке офицер, изучив штампы в моем паспорте, вдруг сказал: «А вы знаете, что нарушили миграционное законодательство? Вам надо будет заплатить штраф». Он выписал мне квитанцию на 191 лари (примерно $75) и отправил к банковскому окошку, которое находилось в зоне ожидания. Однако в окошке никого не оказалось. Я решил, что меня теперь не выпустят и, расстроенный, вернулся к офицеру.

«Ничего страшного, – улыбнулся он, – оплатите в другой раз, когда снова прилетите в Грузию. Счастливого пути!»

На этом закончилась моя грузинская эпопея, и началась французская. И затронула она всю мою семью – меня, супругу, а также четверых детей, которым от двенадцати до двадцати лет. Мы оказались в совершенно новом мире. Мире, где мыслят иными категориями, чем на моей родине, которой я оказался не нужен. Мире, который станет новым домом мне и, надеюсь, новой родиной для моей семьи...

(Продолжение следует).

Улугбек Бабакулов

https://www.fergananews.com/articles/10178

Bishkekchanin · #2 14.01.2019, 18:44

Жизнь и необычайные приключения Улугбека Бабакулова, часть вторая. Городок Кретей и его обитатели

Транзитный центр для беженцев в городе Кретей. Фото Улугбека Бабакулова

Как и рекомендовал нам сотрудник французского консульства в Тбилиси, в парижский аэропорт Шарль де Голль мы прилетели в среду всей семьей примерно в 2 часа дня. Я думал, что нас тут будут встречать как обычно – держа на виду листок с фамилией. На выходе внимательно просматривал каждую табличку в руках у встречающих, однако ничего похожего на нашу фамилию так и не увидел. Я был озадачен: не очень приятно оказаться в огромном аэропорту в незнакомой стране, не зная языка и не имея представления, что делать дальше. Однако я решил не паниковать – встречающий вполне мог застрять в пробке или опоздать по другим причинам. Значит, надо ждать.

Ждали мы примерно полчаса, наконец, к нам подошел мужчина и спросил: «Бабакьюлов?» «Йес!» – дружно воскликнули мы. Мужчина жестами показал, чтобы мы следовали за ним, и мы поволокли чемоданы к выходу.

Встречавший привел нас на стоянку, сказал «такси» и, сделав знак подождать, ушел. Через пару минут он вернулся сразу с двумя таксистами, что-то объяснил им и окончательно распрощался с нами. Таксисты погрузили наши вещи в машины. Женская часть нашей семьи села в один автомобиль, мы с сыном – во второй.

Наш водитель оказался словоохотливым турком. Пока ехали, он рассказал, что иммигрировал во Францию больше 30 лет назад, а его сын и дочь родились уже здесь. Что удивительно, дома они общаются на французском языке и на фарси, а турецкого языка не знают совсем.

Так, за разговорами, мы незаметно доехали до города Кретей (Creteil). Нас привезли в транзитный центр для беженцев. Такие центры есть во многих европейских государствах. Новоприбывшие просители убежища размещаются здесь, после чего сотрудники центра помогают им подготовить и подать необходимые документы.

Въезд в Кретей. Фото Улугбека Бабакулова

Наш центр оказался Х-образным четырехэтажным зданием. Каждое крыло корпуса состояло из длинного коридора и комнат, в которых был необходимый минимум мебели – кровати, шкаф для одежды, холодильник и стол со стульями.

Нас встретила сотрудница центра по имени Марион. Первым делом она показала, где находится ее кабинет, и по-английски попросила зайти к ней завтра в 10 утра. Затем она провела небольшую экскурсию по корпусу: здесь столовая, вот прачечная, а это ваши комнаты – одна побольше, с тремя кроватями (мы решили, что здесь разместится женская часть семьи), другая – поменьше, с двухъярусной кроватью (здесь я с сыном). На столе лежали предназначенные для нас вилки и ложки (их надо было брать с собой в столовую), несколько рулонов туалетной бумаги и даже зубные щетки.

«Эту карточку вы должны показать в столовой, по ней вам будут выдавать еду», – Марион дала нам ламинированную бумажку, еще раз предупредила, чтобы мы подошли к ней завтра, и распрощалась. Ну а мы, уставшие после длительного перелета, повалились на койки и уснули без задних ног.

Талон на обед в столовой транзитного центра. Фото Улугбека Бабакулова

Франция – земля беженцев

Разница во времени между Францией и Грузией составляет 2 часа, с Киргизией – 4. Поднявшись рано утром по местному времени, я подумал, что неплохо бы сообщить родне, что с нами все в порядке. Вот только как это сделать? Wi-Fi в комнате не работал, да, может, его и вовсе тут не было. Значит, дождусь встречи с Марион и спрошу насчет интернета у нее, подумал я и отправился на завтрак, который с французского переводится буквально как «маленький обед» – petit-déjeuner.

В столовой, кроме меня, никого не оказалось. На раздаче я продемонстрировал девушке в поварском халате свою карточку. Она начала было наливать молоко в кружки, но я спросил жестами, могу ли я забрать завтрак в номер? Повариха ответила: «О’кей!» - и стала выставлять на поднос еду: две порции горячего молока, пять кусков багета, сливочное масло, конфитюр и сахар-песок в одноразовых пакетиках. «Финиш!» – наконец, сказала она, дав понять, что это и есть весь завтрак. Надо сказать, что завтрак такой был у нас постоянно.

К 10 часам я поднялся в кабинет Марион. Я думал, что мне нужно будет рассказать ей свою историю, в частности, почему и как я оказался здесь. Пока я ломал голову, как это все объяснять – на английском, которым я немного овладел в Грузии, или на французском, которого я не знал совсем – подошла женщина и сказала на чистом русском языке: «Здравствуйте, меня зовут Марина, я переводчик, и меня попросили помочь вам». Когда я понял, что на этот раз не придется задействовать мои способности полиглота, у меня отлегло от сердца.

Марион сказала, что сейчас она объяснит нам процедуру получения статуса беженца – так, чтобы мы имели представление, чего нам ждать дальше.

Итак, мы находимся в транзитном центре. Таких центров во Франции два – Creteil и Villeurbanne. Действуют они в рамках неправительственной организации France terre d’asile (FTDA – «Франция – земля беженцев»).

В транзитном центре, объясняла Марион, заявители живут на начальной стадии процедуры. Обычно это длится несколько недель, пока другая организация, CADA (centre d'accueil pour demandeurs d'asile – центр приюта для просящих убежища), не подыщет более комфортабельное жилье. В этом же здании некоторые комнаты отведены под CADA, и в них тоже живут просители убежища. Правда, им не предоставляется питание в столовой, так что еду они готовят себе сами. Именно поэтому у них приоритет в использовании общей кухни. Если бы мы надумали готовить что-то самостоятельно, мы должны были бы сначала уступить место им.

Марион сказала, что те, кто попадает в транзитный центр, должны обратиться в префектуру, где им выдадут специальную бумагу с их фотографией.

«С этим документом, – продолжала Марион, – следует отправиться в организацию по миграции и интеграции (OFII). Там вам откроют банковский счет для перечисления пособия (ADA) – 20 евро и 40 центов в сутки на семью из пяти человек. В месяц, таким образом, выходит 612 или 632 евро, в зависимости от количества дней в месяце. До определения статуса беженца вы будете получать именно эту сумму. В транзитном центре вам также выдадут разовую финансовую помощь из расчета на одну неделю – 142 евро 80 центов. Отчитываться за них не надо и тратить можно по своему усмотрению».

В OFII выдают анкеты каждому члену семьи для заполнения и отправки в управление по делам беженцев (OFPRA). Марион нарисовала схему, как будет развиваться вся процедура. Меня интересовало, сколько все это может продлиться? Однако четкого ответа дать мне не смогли – процедура получения статуса беженца может растянуться до двух лет. Все это время мы будем находиться «под крышей» CADA, его соцработники будут опекать нас и помогать заполнять документацию.

А как же быть с детьми, им ведь нужно в школу? Марион ответила, что нам лучше просить определить детей в школу, когда мы перейдем на попечение CADA. «Там же вы можете попросить оформить медицинскую страховку, потому что вопрос оформления полиса занимает около двух месяцев».

А куда CADA отправит нас жить? «Это неизвестно. Вас могут отправить в любой регион Франции, и вы не должны отказываться. В противном случае вам больше не предложат жилья и прекратят выплату пособия. После того, как вы обратитесь в префектуру и OFII, сотрудники транзитного центра сообщат в CADA, что у них находятся просители убежища, и для вас начнут подыскивать жилье».

Вот так в изложении Марион выглядела общая картина. В завершение разговора она сказала, что если у нас больше нет вопросов, мы можем погулять по городу. Никаких ограничений в передвижении нет. «Кстати, вот вам жетоны для стиральной и сушильных машин. Свое постельное белье можете не стирать, по вторникам его будут менять».

Тут я вспомнил про интернет. Марион огорчила, что Wi-Fi в транзитном центре нет, а чтобы купить сим-карту, нужно иметь банковский счет. Неожиданная проблема! Впрочем, Марион нас обнадежила: «Кажется, «симки» оператора Lyсamobile можно купить без счета».

Хороший обед и никакой интернет

На часах было 11.30, и это было время обеда – déjeuner. Сейчас в столовой народу было гораздо больше, чем утром. В качестве основного блюда предлагались тушеная куриная грудка или рыба, на гарнир – кус-кус или макароны, на десерт – йогурты, апельсины (фрукты каждый день были разные). Ужин начинался в 18 часов и был примерно таким же, как обед.

Обед в столовой транзитного центра. Фото Улугбека Бабакулова

После обеда мы решили пройтись по округе, осмотреться и, если повезет, купить сим-карту и подключить интернет. Повезло нам практически сразу же. Недалеко от транзитного центра на одном из магазинчиков мы увидели наклейку Lyсаmobile. За прилавком стоял парень – явный выходец с родины Раджа Капура. Частично по-английски, частично жестами я дал ему понять, что хочу сим-карту. «Ноу проблем, месье… 5 евро». Старшая дочка тоже захотела номер. «О’кей, месье, еще 5 евро».

Взяв сим-карты, мы дошли до небольшого парка с фонтанчиками. Сим-карты вставили в телефоны, но они почему-то никак не хотели подключаться к сети. Мы стали перезагружать телефоны, потом копаться в настройках – все безрезультатно. Говорю дочке: «Пойдем в тот магазин, пусть продавец объяснит, в чем дело».

Пришли. Показываю продавцу телефон, мол, не работает. Он отвечает, что нужна регистрация, а для регистрации требуются наши паспорта. Блин, думаю, не повезло, опять придется тащиться в центр за паспортом. Но тут продавец говорит, что сгодится и фото паспорта, потому что нужны только личные данные – имя, номер паспорта, адрес электронной почты, и тогда он сможет подключить нам наши номера. Отлично, говорю, вот у меня на телефоне фото моего документа. Пока продавец регистрировал наши номера, я с ним завязал простую беседу. Роксан оказался из Шри-Ланки, во Франции живет пару лет. На родине он закончил среднюю школу и теперь планирует поступить в какой-нибудь французский вуз.

Продавец зарегистрировал «симки». Я попробовал включить мобильные данные и через пять минут со счета исчезли 5 евро. «Грабеж средь бела дня!» – подумал я про себя, но вслух ничего не сказал.

И тут продавец протянул мне буклет с интернет-пакетами. Оператор предлагал 4 Гб за 10 евро, 12 ГБ – за 15. «Ну, давай тогда уж два пакета по 12 гигов», – я протянул ему 50-евровую купюру. Роксан набрал определенную комбинацию цифр, показал, что интернет подключен и вернул сдачу. «Вместе с интернетом у вас подключены бесплатные звонки и смс», – сказал продавец. Бесплатные звонки и смс? Так это совсем другое дело!

Я приободрился, но ненадолго. Оказалось, что интернет от оператора Lyсamobile такого плохого качества, что в моем скромном словаре не хватает ругательных слов, чтобы его охарактеризовать. Сеть может появиться на минуту, а потом опять пропасть. Впрочем, уж лучше такой, чем вообще никакого. (Вопрос с интернетом я частично решил уже позже: на станции метро Creteil Prefecture есть большой торговый центр Creteil Soleil, где скорость соединения оказалась вполне приличной).

Когда интернет у меня появился в очередной раз, я быстренько отписал главреду «Ферганы» Даниилу Кислову, что мы с семьей уже во Франции и разместились в транзитном центре. «Отлично, – отвечал Кислов, – вот и описывай все, что с тобой происходит». И я незамедлительно взялся за дело.

Мечта всех девушек

В пятницу ко мне подошла Марион и сказала, что в понедельник мы поедем в префектуру, где получим документы, после чего нам скажут, когда обращаться в OFII.

В понедельник, 29 августа, уже с утра в холле транзитного центра стояли несколько семей беженцев. Я познакомился с мужчиной, который с семьей приехал из Сирии. Он оказался специалистом по IT, на родине работал в университете в Алеппо. Тут появилась Марион, мы погрузились в несколько машин и нас повезли в префектуру.

«Вот номера, вас будут по ним вызывать», – Марион дала нам квиточки.

В префектуре уже скопилось около полусотни людей, в основном, выходцы из стран Африки и Ближнего Востока. Мы дождались своей очереди, протянули сотруднику паспорта. Он пролистал документы и стал заполнять какие-то данные в своем компьютере. Потом попросил каждого посмотреть в объектив веб-камеры, сфотографировал и тут же распечатал документы с нашими снимками. Я опять немного волновался, как мы будем объясняться, однако нам и говорить ничего не пришлось. Вся система отлажена, процедура идет по накатанной, как бы сама собой. Отдав нам готовые документы, сотрудник префектуры сказал, что нам нужно быть в OFII в среду.

На выходе нас встретила Марион и отвезла обратно в центр. Здесь она дала нам автобусные билеты и сказала, что в среду с утра мы должны приехать в OFII самостоятельно. «Это не сложно, садитесь в автобус и едете до конечной остановки, – Марион показала нам дорогу по гугл-картам. – Так как вы уедете до завтрака, на кухне вечером вам выдадут пайки, которые вы сможете забрать с собой».

В среду в 8 утра мы и семья нашего знакомого сирийца отправились по указанному адресу. Перед нужным нам зданием уже стояла толпа в полторы сотни человек. Что же делать дальше? Я решил довериться интуиции. Интуиция подсказывала, что делать ничего не надо, а надо ждать. Я решил ее послушаться и не обманулся: вскоре из здания вышел мужчина и сказал, что сейчас войдут те, у кого вот такие анкеты. С этими словами он поднял над головой бумаги. У нас оказались как раз такие, так что мы решительно вошли внутрь.

Там у нас забрали наши бумаги и велели ждать. Мы растерянно осматривали стены с буклетами и плакатами. «Папа, а почему вы выбрали Францию? – спросила старшая дочь. – Я пытаюсь что-то прочесть и ничего не понимаю. Английский ведь гораздо легче. Надо было ехать в Америку или Англию». Я вздохнул и обнял ее: «Была бы возможность, я бы вообще никуда из дома не уезжал. А Франция, между прочим, - это мечта всех девушек. Вы еще увидите, как здесь здорово».

Тут открылась дверь одного из кабинетов, сотрудница произнесла нашу фамилию: Бабакулов. Да, это мы! Нас попросили пройти, мы подали документы, полученные в префектуре. Хорошо, теперь посидите здесь… Сидим. Через несколько минут меня просят пройти в другой кабинет, где берут отпечатки пальцев. Там по очереди «откатали» пальцы каждого из нас и отправили ждать в коридоре.

Мы сидели в коридоре, люди заходили в кабинеты и выходили из них, народу становилось все меньше. А мы все ждали и ждали. Временами нам казалось, что, может, нам уже тоже можно уйти. Может быть, мы неправильно поняли и нам сказали не ждать, а ехать в центр обедать? Это было бы очень гуманно: нам уже сильно хотелось есть, так что выданные пайки – печенье, маффины и напитки – оказались очень кстати. Прошло время обеда, а мы все ждали и ждали…

«Семья Бабакуловых», – на этот раз нас позвали из другого кабинета. Мы вошли внутрь, сотрудница, сидевшая там, спросила по-английски, на каком языке нам удобней общаться. «Рюси», – ответил я. Девушка кивнула, набрала на телефоне номер и сказала в трубку, что ей нужен переводчик с русского языка, а затем поставила телефон на громкую связь: нам будут переводить.

И в самом деле, слова сотрудницы переводил женский голос прямо из телефона. Она рассказала примерно то же, что говорила Марион. «Вот ваша банковская карточка, на которую будет поступать ваше пособие. Совершать с нее покупки вы не можете, только обналичивать деньги в банкомате. Вам будет предложено место в CADA в любом регионе Франции, и отказаться вы не можете, поэтому подпишитесь здесь. И вот вам анкеты для заполнения досье в OFPRA, вы должны заполнить их на французском языке и подать в течение трех недель».

Нотр-Дам де Кретей. Фото Улугбека Бабакулова

От головной боли до диареи

Вернувшись в транзитный центр, я поднялся к Марион и показал полученные документы. Она сказала, что отсканирует их и вернет мне. «А как заполнять анкеты на французском языке?» – спросил я. Марион что-то ответила, но я не понял. «Же не компран па», говорю (в переводе с французского – «не понимаю»). Она села за компьютер и через Google Translate набрала текст: «Ваши данные отправлены в CADA и, возможно, на следующей неделе вы уже уедете. Тогда с заполнением анкет вам помогут сотрудники CADA. Мы подождем неделю. Если вы к тому моменту не уедете, тогда вашими документами займутся наши сотрудники».

Потянулись долгие однообразные дни. Чтобы занять детей, я дал им заранее скачанные уроки французского языка. Впрочем, самому мне долго скучать не пришлось: я простудился, поднялась температура, боль неотступно пульсировала во всем теле. Однако без медицинской страховки вызывать «Скорую» было бесполезно. Позже выяснилось, что только вызов самой кареты медицинской помощи стоил бы больше 100 евро. Осмотр врача общего профиля – от 25 евро, врач более узкой специализации – гораздо дороже. Ну и, конечно, отдельно пришлось бы оплачивать лекарства.

Подозреваю, что какой-нибудь изнеженный мигрант из Вьетнама или Латинской Америки просто умер бы на моем месте, только узнав цены на лечение. Однако не таков человек из постсоветской страны. У меня с собой были лекарства на все случаи жизни, закупленные еще в Тбилиси. Снадобья мои истребляли все возможные хвори, начиная от головной боли и заканчивая диареей. Отдельную ударную группу составляли различные антибиотики. Когда в моем телефоне на короткий срок снова появился интернет, я тут же открыл ссылку «лечение простуды в домашних условиях». Народные врачеватели советовали соблюдать постельный режим, сбивать температуру и пить много жидкости. Рекомендация пить много жидкости не показалась мне такой уж сложной – что-то, а это я смогу.

Через неделю я встал на ноги. Чувствуя себя здоровым морально и физически, я отправился к Марион. Ее не оказалось на месте, однако в другом кабинете находился мужчина, который вышел ко мне и сказал, что его зовут Джойс, и он будет заниматься нашими анкетами. «Завтра придет переводчик, и мы начнем заполнять ваши анкеты», – пообещал Джойс.

Утром приехала уже знакомая нам переводчица Марина. Она сказала, что Джойс будет приглашать нас по отдельности и задавать разные вопросы. «Волноваться не стоит. Сотрудники транзитного центра и CADA будут готовить вас к основному интервью с офицерами OFPRA», – подчеркнула Марина.

Джойс сказал, что анкетные данные он заполнит самостоятельно, а сейчас хочет написать мою историю для досье и попросил рассказать суть моей проблемы. Здесь он уточнил, что основанием для получения статуса беженца считаются доказанные прямые угрозы жизни или здоровью соискателя, а не социальной группе, к которой тот принадлежит. Таким образом, рассказывать нужно было об угрозе лично мне. Мой случай в этом смысле был довольно ясным: угроза безопасности для меня и моей семьи исходила как от самого государства, которое преследовало меня по надуманному поводу, так и от националистов, которые с подачи спецслужб и политиков хотели со мной расправиться.

Отдельная беседа должна проводиться также с каждым из совершеннолетних членов семьи. Джойс сказал, что в анкеты наших малолетних детей он вложит мою историю. Ему понадобится 2-3 дня, чтобы все заполнить и подготовить к отправке в OFPRA. Разговор шел очень подробный, так что на интервью ушел практически весь день.

Нас ждет «Икс»

Завершилась третья неделя нашего пребывания в транзитном центре. Дети уже немного привыкли к окружающей их действительности. Мы стали делать более длительные вылазки, осваивая округу. На карте было видно, что где-то недалеко от нас находится река. Рекой оказалась Сена, по которой курсировали огромные баржи. Несмотря на это, Сена оказалась достаточно чистой – в воде можно было увидеть рыб, а вдоль берега в некоторых местах плавали лебеди и утки. Иногда после обеда мы с младшей дочкой ходили к реке и кормили птиц. Старшие в это время, сидя в комнате, пытались подключиться к интернету, чтобы посмотреть свои аккаунты в соцсетях. Время тянулось однообразно и даже дни недели перепутались.

В один из таких дней я поднялся к Марион, чтобы попросить жетоны для стиральной машины. «У меня есть для вас новость, – сказала Марион, увидев меня. – Для вашей семьи есть место в городке «Икс» на юге Франции (по понятным причинам я не указываю название населенного пункта. – Прим. автора). Вы отправитесь туда на следующей неделе. Я рада за вас».

Сказав так, Марион показала на карте Франции наш городок «Икс».

Вот так складывается наша судьба, и так проходят наши будни. За какие-то два месяца нам приходится менять уже третье место жительство. Наше новое жилье тоже не будет постоянным. После получения статуса беженца нам придется освободить квартиру от CADA и искать другое жилье. Где, как – пока непонятно.

Да и впереди у нас пока только неизвестность…

Продолжение следует

Улугбек Бабакулов

Международное информационное агентство «Фергана»

https://www.fergananews.com/articles/10190

Bikulina · #3 14.01.2019, 22:16

Очень интересно, продолжайте, пожалуйста.

Bishkekchanin · #4 15.01.2019, 13:28

Жизнь и необычайные приключения Улугбека Бабакулова, часть третья. Между лаптой и кальяном

Поезд TGV. Фото с сайта Speedtrain.ru

Мы продолжаем публиковать историю Улугбека Бабакулова, независимого журналиста, который был вынужден уехать из Киргизии из-за давления властей и угроз местных националистов. Прожив год в Грузии, Улугбек вместе с семьей получил разрешение въехать во Францию. Проведя месяц в транзитном центре города Кретей, семья Улугбека была вынуждена переехать в другой город, где все оказывается совсем не так, как они ожидали. Начало истории Улугбека Бабакулова читайте здесь (часть первая) и здесь (часть вторая).

* * *
После того, как Марион (чиновница, опекающая жителей транзитного центра в городе Кретей. - Прим. «Ферганы») сообщила, что CADA (centre d'accueil pour demandeurs d'asile – центр приюта для просящих убежища) готова нас принять, потекли томительные дни ожидания. Пожалуй, это была самая долгая неделя за весь месяц нашего пребывания в транзитном центре. Я гадал, какое социальное жилье нам дадут: может, отдельную квартиру, а может, даже небольшой домик? В любом случае, это должно было быть что-то отличное от здешнего центра. (Забегая вперед, скажу, что я сильно ошибался).

В понедельник мне позвонил Джойс (еще один чиновник. - Прим. «Ферганы») и попросил зайти к нему в кабинет. Я поднялся в офис, и Джойс протянул мне большой конверт: «Здесь ваши билеты до пункта назначения, багажные бирки и сопроводительные документы».

– Эту бумажку отнесете в столовую, вам приготовят паек в дорогу, – добавил он. – Вот это – почтовое уведомление о том, что ваши документы отправлены в OFPRA (управление по делам беженцев). В среду в 10 утра я буду ждать вас в холле, потом отвезу на станцию.

Ни по-русски, ни по-английски

Наступил день нашего отъезда. В транзитном центре мы пробыли ровно четыре недели. До нового места жительства нам предстояло проехать более 600 км. Вначале из Кретея на RER (пригородной электричке) – до одного из железнодорожных вокзалов Парижа, затем на скоростном поезде до Лиона, а там опять пересадка на электричку.

Джойс довез нас до станции и предупредил: «Сойдете на следующей остановке и подниметесь вверх. Там уже сориентируетесь сами».

Легко сказать – сориентируетесь! Лионский вокзал Парижа оказался громадным. Выйдя из электрички, мы поднялись на эскалаторе и остановились. Куда идти? Через какой выход? Как и у кого спросить дорогу?

Первый зал Лионского вокзала, Париж. Фото с сайта Mikhail.krivyy.com

Я подошел к стоявшему неподалеку мужчине. Спрашиваю: «Do you speak English?» С таким же успехом я мог спросить его, говорит ли он на киргизском. Из всех мировых наречий он понимал только французский и испанский, и значит, помочь нам никак не мог. А между тем мимо безостановочно текла толпа: одни люди выходили через турникеты в самых разных направлениях, другие спускались и поднимались по эскалаторам. Голова у меня пошла кругом. Понимая, что так ничего не выстоишь, я громко сказал: «Кто-нибудь говорит по-русски?». На меня посмотрели удивленно, но никто не отозвался.

Мимо проходила женщина, я подошел к ней и говорю: «Экскюз муа, мадам, сильвупле…» - и протянул свой билет. Она бросила на него быстрый взгляд, потом что-то сказала и показала направление рукой. Я понял, что идти надо в указанном направлении. «Мерси, – церемонно поблагодарил я ее, а потом скомандовал своим, – катим чемоданы в ту сторону!»

Скоро мы оказались в большом зале ожидания. Тут уже легче было понять, куда и когда нужно идти. На мониторах высвечивались подробные данные, с какого пути отходит поезд в том или ином направлении.

До отбытия нашего поезда оставалось минут 40, и посадка еще не началась. Я подумал, что перед дальней дорогой надо бы сделать что-то полезное. По указателям дошел до туалета. Вход в сортир оказался платным – 80 центов. В уме я перевел эту сумму в наши киргизские сомы и решил, что в смысле цен на туалеты Киргизия куда демократичнее Франции. Впрочем, в том, что Франция не зря считается дорогой страной, я убедился еще не раз.

Наконец, объявляют посадку на поезд. Подносим наши билеты к турникету, проход открывается – и мы на перроне. Вот и наш вагон, теперь осталось только занести чемоданы и расставить их в багажном отсеке. Вход в вагон – вровень с перроном, так что закатить в поезд вещи любого объема не представляет никакой сложности.

Занимаем свои места. Старшая дочь говорит, что в поезде есть вай-фай, к которому можно подключиться. Помогает нам всем «законнектиться» в интернете. Поезд трогается. На специальном сайте можно было отслеживать движение транспорта в онлайн-режиме, и я был поражен, когда поезд за какие-то несколько минут разогнался до 300 км/ч. За окном стремительно проносились пейзажи, пастбища чередовались с лесами, мелькали фермы с французскими буренками. Я с грустью подумал о наших медленных допотопных поездах, с неизменным амбре из туалета, высокомерными проводниками и шумными пассажирами.

Путь в 600 километров от Парижа до Лиона наш скоростной поезд пролетел за два часа. Для пересадки на электричку у нас было 16 минут. Не так уж много, если не знаешь местности и языка. Оглядевшись, я увидел поблизости мужчину, к которому обратился на английском: «Sir, can you help me, please?» (Сэр, не могли бы вы мне помочь?) – и протянул ему свой билет.

Жестом он предложил нам следовать за ним. Мы подошли к монитору с расписанием. Найдя нужное мне направление, он сказал примерно следующее: «Вам надо спуститься вниз, найти там указатель к выходу F и затем подняться через этот выход». Вся инструкция сопровождалась весьма выразительными жестами, так что мы не запутались и к своей электричке поспели вовремя.

Плохое отношение к блохам

Станция наша оказалась небольшой, да и сам городок, в который мы приехали, был крохотным. Домики прятались тут среди деревьев на холмах. Из всех немногочисленных пассажиров с чемоданами из вагона на этой станции вышли только мы. К нам тут же подошли две женщины и спросили: «Бабакулов, CADA?» Я кивнул, и они попросили идти за ними на стоянку.

Благополучно погрузив в микроавтобус чемоданы, мы тронулись в путь. Женщина за рулем сказала, что ее зовут Амандин, она социальный работник CADA и станет опекать нас, пока мы будем находиться в центре.

Здание, к которому нас привезли, внешне было похоже на то, в котором мы жили в Кретее, только корпусов тут было несколько.

Корпус CADA. Фото Улугбека Бабакулова

Как и в транзитном центре, нам сразу показали кабинеты сотрудников. Амандин дала небольшую брошюру, в которой имелись контактные данные сотрудников CADA (с переводом нам помогала армянка Лия, ожидающая вместе с семьей решения своего вопроса о статусе), лист с расписаниями наших рандеву с различными специалистами и карту города.

«Наш центр находится здесь, – Амандин обвела кружочком квадратик на карте. – Это центральная улица, здесь продуктовый магазин, а здесь – школа».

Амандин сказала, что в течение недели с нами встретятся и побеседуют все сотрудники: директор центра подпишет контракт о соблюдении условий проживания в CADA, юрист – встретится для подготовки документов для OFPRA, кроме того, с нами поговорит психолог, а преподаватель французского проведет тестирование для определения уровня владения языком. А в конце недели водитель центра провезет нас по городу и покажет, где находятся административные здания.

Общий коридор. Фото Улугбека Бабакулова

«И перед заселением одна не очень приятная процедура, – перевела нам Лия. – В центре стараются не допускать распространения блох и вшей…» «Может быть, тараканов?» – уточнил я. «Нет, именно блох и вшей. Сейчас вам надо будет все свои вещи из чемоданов сдать на стирку, а что нельзя стирать, отдать для заморозки в холодильной камере».

Меня покоробило, требование показалось унизительным. Но я промолчал, понимая, что имею дело с уже отработанным алгоритмом действий. Тем более, Амандин подчеркнула, что это процедура, обязательная для всех новоприбывших. Надо так надо. Мы покатили чемоданы за социальным работником. Она дала нам несколько больших пакетов: «В эти пакеты – вещи для стирки, в эти – на заморозку. Одежду на себе постираете потом».

Затем нам показали корпус для проживания и наши комнаты. Сказать, что я был разочарован, значит ничего не сказать. Передо мной был точно такой же коридор, как в кретейском корпусе, и такие же комнаты – только поменьше размером.

«Вот эти четыре комнаты будут вашими, – сказала Амандин и протянула нам ключи. – Чипы для замка от входной калитки, маленький ключик – для почтового ящика. Вот душ, вот туалет, а это – кухня. Уборку коридора и других помещений проводит каждая семья, живущая на этаже, по очереди».

«Жесть, – подумал я. – В Кретее хотя бы было три туалета и душа, а тут – по одному на этаж». Ожидания и реальность расходились слишком уж чувствительно. Ладно, поживем – увидим. Я успокаивал себя тем, что у нас хотя бы есть крыша над головой. А сколько таких, которые скитаются по ночлежкам?

Зачем меня гнала секира президента

Одна из четырех наших комнат выходит окнами во двор, где постоянно шумит ребятня. Гоняют мяч, играют во что-то, напоминающее лапту. Бородатые мужики в традиционных афганских и пакистанских платьях сидят под деревом и смолят кальян. Иногда по дорожке проходит какая-нибудь женщина, закрытая сверху донизу… Это помещение мы переделали под столовую: кровать отсюда перенесли в другую комнату, которая предназначена для женской части семьи. Одна комната будет моей спальней и рабочим кабинетом, а еще одна достанется сыну.

Внутренний двор. Фото Улугбека Бабакулова

На другой день мы пошли на встречи, которые были расписаны заранее. Вначале Амандин провела для нас небольшую экскурсию: показала швейную мастерскую, классы для анимации, тренажерный зал с несколькими кардио-тренажерами и боксерской грушей (я подумал, что спортзал мне будет как раз кстати – в Грузии я поднабрал лишнего веса).

Я поинтересовался, как будет решаться вопрос с питанием. Амандин ответила, что каждый вторник мы будем получать набор продуктов, из которых можем готовить себе еду. Дополнительно нам дали сковороду и сотейник, чайные и столовые ложки, вилки. Из продуктов пока дали два килограммовых пакета с мукой и сахарной пудрой, упаковку спагетти, литр масла, соль и спички. Да, не разгуляешься. Значит, до вторника придется закупать продукты в магазине.

Общая кухня. Фото Улугбека Бабакулова

Мне сказали, что если у беженца нет денег, CADA может выдать некоторую сумму, которую придется вернуть из полученного пособия. У меня с собой были небольшие деньги – поддержка от Еврокомиссии, так что от предложения взять в долг я отказался. Но зато лишний раз убедился в дороговизне жизни во Франции. За один поход в магазин за продукты пришлось выложить больше 100 евро: мясо 12-16 евро за килограмм, овощи – от 1,5 евро, средства гигиены – 7-8 евро. В общем, стоять придется до последнего и экономить на чем только можно. Главная задача сейчас: продержаться неделю до вторника, когда нам выдадут бесплатные продукты. Интересно, что дадут и в каком количестве?

Во второй половине дня мы встретились с Элоиз. Официально ее должность называется chargèe de procèdure, что дословно можно перевести как «процессуальное должностное лицо», хотя по сути это скорее юрист-адвокат. Она будет помогать нам совершать процессуальные действия и готовить документы для предоставления в OFPRA.

Элоиз рассказала о видах защиты, которые предоставляются Францией. Всего их три: статус беженца, субсидиарная (вспомогательная) защита и статус апатрида. Последний статус касается лиц без гражданства, так что рассказывать о нем отдельно не буду.

На статус беженца человек имеет право, если на родине он может стать жертвой преследований из-за своей национальности, политических взглядов, вероисповедания, гражданства и принадлежности к какой-либо социальной группе, например, ЛГБТ. При этом гонения должны исходить от государственных структур или больших организованных группировок, а не от отдельных граждан.

Субсидиарная или вспомогательная защита предоставляется человеку, который не соответствует требованиям для предоставления статуса беженца, однако не может вернуться в страну исхода, поскольку там ему может угрожать смертная казнь или пытки, а государство не в силах предоставить ему защиту из-за, например, вооруженного конфликта. Именно поэтому здесь так много сирийцев, афганцев и других граждан, прибывших из «горячих» точек.

Почтовые ящики. Фото Улугбека Бабакулова

Я рассказал Элоиз о том, что спецслужбы Киргизии преследуют меня из-за моей журналистской деятельности, и о том, что, еще будучи президентом, Алмазбек Атамбаев лично инициировал гонения на меня и спровоцировал травлю. Юрист посетовала, что ранее ей не доводилось представлять интересы беженцев из Киргизии, поэтому ей нужно время, чтобы изучить информацию о нашей стране и глубже вникнуть в ситуацию.

Я посоветовал ей набрать в поисковиках мои имя и фамилию – можно на английском или французском языках – и там наверняка будут статьи обо мне и моем деле. Элоиз так и поступила и удивилась, что материалов достаточно много. «Мы распечатаем и отправим все эти публикации в OFPRA, – сказала она. – Я изучу ваш случай, а потом мы опять встретимся». На этом мы распрощались.

Улугбек Бабакулов

Международное информационное агентство «Фергана»

https://www.fergananews.com/articles/10200

Bishkekchanin · #5 15.01.2019, 13:32

Не делайте из еды культа. Эмигрантские истории Улугбека Бабакулова, часть четвертая

Улугбек Бабакулов за работой

Мы продолжаем публиковать рассказы Улугбека Бабакулова, независимого журналиста, который был вынужден уехать из Киргизии под давлением властей и из-за угроз местных националистов. Прожив год в Грузии, Улугбек вместе с семьей получил разрешение въехать во Францию. Проведя месяц в транзитном центре города Кретей, семья Улугбека была вынуждена переехать в другой город. Здесь наш герой начал работать волонтером в совершенно неожиданном месте.

* * *
Говорят, что сытый голодного не разумеет. Но на самом ли деле это так? Может, применительно к Киргизии эта пословица и верна, но во Франции дела обстоят иначе. Чтобы не быть голословным, расскажу немного о помощи, которую оказывают беженцам и социально уязвимым слоям населения.

Я уже говорил: Франция – страна дорогая. Проезд в обычном городском автобусе стоит около двух евро, в пригородной электричке – более четырех. Понятно, что мигранту самому выжить в этих условиях, мягко говоря, нелегко, если вообще возможно. И тут на помощь приходит государство. Кстати сказать, оно приходит на помощь не только своим собственным гражданам, но и таким мигрантам, как мы, до поры до времени находящимся здесь на птичьих правах. Такая щедрость может показаться удивительной: мы ведь еще ничего не сделали для страны, которая нас принимает, однако нам дали крышу над головой, бесплатно снабжают продуктами питания, детей определили в школы.

Цены на яйца начинаются от 3 евро за упаковку. Фото Улугбека Бабакулова

Могут ли беженцы, например, в Киргизии рассчитывать на такое отношение? Сильно сомневаюсь. Тем более если учесть, что по данным Нацстаткома прожиточный минимум за 2017 год на человека в среднем составил 4.900 сомов ($72). Средняя же пенсия в Кыргызстане в том же 2017 году составила 5.578 сомов ($82).

Похоже, что властям Киргизии безразличны не только беженцы, но и свои собственные граждане. На прошлой неделе заместитель министра труда и соцразвития Киргизии Лунара Мамытова заявила, что пенсионеры в Кыргызстане со своей пенсии вполне могут откладывать средства и ездить отдыхать за границей. Звучит как издевательство, но, похоже, замминистра этого не чувствует.

«Франция, Германия, Бельгия, Америка, Турция, Египет и многие другие страны, где я побывала ранее. Еще до своей работы в министерстве и на свои собственные средства. Так как моим девизом по жизни является лозунг: «Важно не богатство, а мир посмотреть». Только так может развиваться твой внутренний и умственный потенциал», – уверена Лунара Мамытова. По ее мнению, даже пенсионеры могут со своих пенсий «собрать определенную сумму и позволить себе уехать в любую страну мира».

Конечно, это все одни разговоры. В Киргизии подчас нелегко приходится даже вполне социализированным людям. А уж если человек там по какой-то причине оказался на улице и стал бомжевать – пиши пропало, вернуться к нормальной жизни власть ему не поможет. Призывы помочь бездомным раздаются только в соцсетях со стороны отдельных неравнодушных людей. «Фергана» в свое время рассказывала, как «группа неравнодушных граждан» просила собрать для бездомных не вещи даже, обувь или деньги, а самое элементарное – зубные щетки, шампунь, мыло и средства интимной гигиены для женщин. Пятьдесят бездомных людей каждую среду и субботу кормят горячими обедами, «но целительные силы» свежеприготовленной еды «существенно ослабевают, так как они едят ее немытыми руками и нечищеными зубами», – говорилось в соцсетях.

Об этой «группе неравнодушных граждан» я вспомнил, когда узнал о существовании во Франции общенационального движения Restos du Coeur (Ресто дю кёр – «Ресторан сердца»).

Ресторан моего сердца

Сотрудники «ресторанов сердца» помогают людям, оказавшимся в трудном положении – таким, например, как мы. Они помогают не только с пропитанием, но и с поиском работы и жилья. Сейчас во Франции открыты более двух тысяч благотворительных столовых Restos du Coeur, в которых работают около 70 тысяч добровольцев. За все время своего существования, начиная с 1986 года, они выдали более 130 миллионов бесплатных обедов. Создал Restos du coeur не какой-то политик, нувориш или предприниматель. У истоков этого движения стоял популярный комик, артист оригинального жанра по прозвищу Колюш (настоящее имя – Мишель Колюччи).

Портрет основателя Restos du coeur Колюша. Фото Улугбека Бабакулова

Началось все с того, что в 1985 году Колюш, как положено, подписывал чек на уплату трех миллионов франков налогов. Поинтересовался у кухарки, сколько нужно денег, чтобы накормить одного человека. Узнав, что требуется всего 15 франков, артист понял, что на свои налоги он мог бы угостить обедом 200.000 бедняков.

В прямом эфире радио Europe 1 Колюш призвал людей не бросаться деньгами попусту, а открывать бесплатные столовые для бедных. В октябре 1985 года была зарегистрирована его благотворительная организация, а в декабре уже открылся первый парижский Resto du coeur – больше, чем просто бесплатная столовка. «Я не новый богатый, – любил повторять Колюш, – я бывший бедный». Полагаю, что это именно тот самый случай, когда сытый, вопреки пословице, разумеет голодного.

Колюш стал лицом – а, точнее, обаятельной физиономией – новой инициативы. И хотя сам он вскоре трагически погиб (разбился на мотоцикле в Провансе в июне 1986 года), его идея выросла до уровня общеевропейской программы. Сейчас организация существует на благотворительные средства, получаемые от одного из европейских фондов, от крупных предпринимателей и т.д.

Порядок получения продовольственного пайка тут достаточно прост. Запись осуществляется 3-4 раза в год, после чего каждый человек получает карточку, где написан определенный день и время. Необходимо прийти в назначенный час и ждать, пока волонтеры (фр. Bénévole) вас вызовут. Единовременно тут выдают достаточно много еды: овощи, фрукты, консервы, молочные и замороженные продукты, шоколад, мясо, рыба, хлеб.

Недельный набор продуктов от Restos du coeur. Фото Улугбека Бабакулова

Нашей семье продукты пока дают один раз в неделю, а с ноября будут давать по два раза. Правда, я не могу сказать, что выдаваемых продуктов на семью из пятерых человек достаточно. Несколько раз я ходил за продовольствием в ближайший «Карфур» и оставил там более 200 евро.

Курица в Carrefour. Фото Улугбека Бабакулова

И тогда я понял, что нужны дополнительные источники. Кто-то рассказывал, что есть другие благотворительные организации – CAF, Emmaus, Secours Populaire и т.д., которые тоже бесплатно раздают продукты, но где их искать? И тут внезапно наша соседка-украинка сообщила, что продуктовый вопрос решить можно: оказывается, есть магазин, где все продают очень недорого. Она предложила мне на следующий день поехать туда вместе.

Полка с полуфабрикатами и сырами в Carrefour. Фото Улугбека Бабакулова

Берем все, что нравится

Ехали мы достаточно долго. С двумя пересадками на дорогу ушел почти час. Соседка привезла меня к большому зданию, похожему на загородные склады крупных предприятий. Войдя внутрь, я оказался в большом продуктовом магазине Oasis d’Amour («Оазис любви»). Вдоль стеллажей суетились люди, расставляя продукты на полках.

– Джованни, ты здесь? – воскликнула моя соседка, увидев мужчину лет 50-ти. – Я тебя хочу познакомить с моим другом. Только он не говорит по-французски.

Мы познакомились. Я уже научился представляться на французском и сказал: «Жемапель Улугбек» (меня зовут Улугбек). Видя, что Джованни не может сходу выговорить непривычное для его слуха имя, я еще раз повторил его. Однако он и со второго раза не смог его выговорить. Правда, я и сам в долгу не остался: перепутав, назвал его Джордано. Это нас развеселило, и, как ни странно, мы сразу почувствовали себя приятелями. Не зря говорят, что смех объединяет.

Джованни сказал (переводила моя соседка), что продажа начнется с двух часов дня, а до этого идет выборка продуктов. Так что у меня есть выбор – либо ждать на улице, либо – если я вдруг захочу в дальнейшем здесь работать – могу прямо сейчас заняться сортировкой овощей. Изнывать несколько часов от жары и безделья снаружи мне не очень-то хотелось, и я сказал, что хочу попробовать.

Джованни провел меня в большое помещение, где десяток человек перебирали овощи и фрукты. Нашей задачей было перебрать ящики с продуктами, отобрать гнилые и побитые, а те, что можно употреблять в пищу, отложить в отдельный ящик. Испорченный товар очищали от пластиковой упаковки, а затем пластик и продукт кидали в разные урны. По мере заполнения урн и ящиков мы их разделяли: урны везли на улицу, к дороге, а ящики с отобранными овощами – на прилавки.

Среди работников оказалось довольно много русскоговорящих. Они объяснили мне, что после выборки мы должны встать за прилавки и отпускать продукцию клиентам. «Как же я пойму, чего они просят?» – удивленно воскликнул я. «Через полчаса после общения начнешь понимать, – обнадежил меня азербайджанец Вася. – Во время наплыва клиентов стой рядом со мной, я покажу, что делать».

Улугбек Бабакулов в торговом зале

Расфасовка закончилась, а до открытия магазина оставалось еще полчаса. В помещение вошел Джованни:

– Всем обедать!

Вася, показывая на полки, сказал мне: «Можешь брать оттуда, что тебе нравится, а потом пойдем в столовую. Там есть несколько микроволновок, чайники и посуда. Перекусим перед работой».

В пять раз дешевле

Пока мы обедали, Вася объяснял мне принцип работы заведения: когда срок годности продуктов в крупных магазинах подходит к концу, многие из них передают ее сюда. Как я понял, бесплатно. Затем «беневоли» сортируют их – негодные идут в мусорку, а годные – на продажу. Основные клиенты здесь – такие же мигранты и малообеспеченные слои населения. Хотя часто заезжают и вполне зажиточные буржуа, которые закупаются продуктами по дешевке.

К примеру, килограмм мяса здесь стоит два евро. Десятикилограммовый мешок картошки тоже обойдется в 2 евро, при том что в «Карфуре» за 5 килограммов надо отдать 5 евро. Получается в пять раз дешевле – разница принципиальная. Бананы, морковь, кабачки, виноград и прочие дары природы идут здесь по 50 сантимов за один, а иногда и за два кило. По окончанию работы я набрал продуктов полную сумку на колесах и за все это отдал 12 евро… 12 евро, Карл! (Точнее, Джованни). Кстати сказать, сам Джованни дополнительно нагрузил меня дармовыми бананами, апельсинами и виноградом.

Цена на картофель в Carrefour. Фото Улугбека Бабакулова

Мясо в Carrefour. Фото Улугбека Бабакулова

Поработав денек в магазине, я окончательно понял: Франция не даст человеку пропасть. Если, конечно, этот человек сам не станет нарушать ее законы. Не знаю, как вы, а я законы страны, которая меня приняла, нарушать не собираюсь.

Может быть, некоторые из тех, кто помнит, кем я был в Киргизии, прочитав эту часть моих приключений, позлорадствуют: до чего докатился! А я скажу, что ни до чего я не докатился: я честно делаю полезную работу, за которую ни капли не стыдно. В отличие от киргизских властей, уверовавших в свою божественность, я понимаю, что ничто не вечно в этом мире. Как известно, знаменитая притча о царе Соломоне гласит: «И это тоже пройдет». А мы посмотрим, что будет дальше.

Улугбек Бабакулов

Международное информационное агентство «Фергана»

Bishkekchanin · #6 15.01.2019, 13:36

О преимуществах французского сома над киргизским. Эмигрантские истории Улугбека Бабакулова, часть пятая

Французские каноисты. Фото Улугбека Бабакулова

Медицинское обследование обязательно для всех, кто хочет получить убежище во Франции. Но любое медицинское обследование, а тем более лечение без медицинской страховки — дело весьма дорогостоящее. Чиновница из транзитного центра в городке Кретей, куда нас привезли в первый раз, сказала, что подготовка страховки займет около двух месяцев.

На новом месте нашу семью курировала социальный референт Амандин, или как мы ласково зовем ее, «социал». Она дала нам направление в местную клинику к доктору, которого звала «женераль». Этот женераль оказался не главный врач, как можно было подумать, а что-то вроде нашего терапевта. В его обязанности входит первичный общий осмотр: рост, вес, артериальное давление, зрение и остальное в том же роде. Наш женераль по очереди приглашал и обследовал каждого, делая пометки в бумагах.

Проверив у меня давление, седовласый доктор озабоченно покачал головой и показал мне на монитор тонометра: 110 на 180. Он объяснил, что мне нужно пройти более тщательное обследование у кардиолога. Я уже стал немного понимать французскую речь, поэтому понял его слова: «Передайте эти бумаги Амандин и попросите позвонить мне».

Бумаги я, конечно, передал, после чего наша «социал» созвонилась с врачом. Следом за этим Амандин на смешанном англо-французском объяснила мне, что придется сходить в клинику для нового обследования — уже у врача узкой специализации. Надо так надо, сказал я себе, да и лишний раз провериться у врача — никогда не лишнее. Тем более что по страховке это будет совершенно бесплатно.

Убить всех зайцев

Городок, где расположен наш центр беженцев, совсем небольшой. Если верить данным в интернете, его население немного превышает 9 тысяч человек. В городе имеются четыре транспортные линии, по которым курсируют небольшие автобусы. Стоимость проезда — один евро. По сравнению с остальными ценами вроде недорого. Но есть одна проблема — интервал между автобусами может растянуться до часа. Возможно, потому что почти у всех местных жителей свои авто, и пассажиров в общественном транспорте совсем мало. Но меня это не сильно утешало. Обидно, когда подошел к остановке, а нужный тебе бусик отъехал только-только; а как долго ждать следующий, никто не знает.

В веломагазине. Фото Улугбека Бабакулова

Кто-то другой на моем месте наверняка бы отчаялся. Но я не сдался на милость автобусного расписания. Я решил проблему, купив в спортивном магазине отличный гибридный велосипед, на котором можно гонять не только по асфальту. Таким образом я убил всех возможных зайцев: во-первых, с помощью двухколесного друга можно экономить на проезде, во-вторых, не зависишь от графика общественного транспорта, в-третьих, полезно для здоровья, в четвертых, можно ездить куда захочешь, а не только куда везет автобус.

Я не сразу решился на покупку — боялся, что велосипед украдут. Но потом подумал: у многих мигрантов есть велосипеды, и они паркуют их прямо во дворе. Если бы тут воровали велики, то никто не оставлял бы свой транспорт на улице, тем более что везде понатыканы видеокамеры. Поняв, что в этом смысле мне ничего не угрожает, я решил с первого же пособия купить себе личный транспорт.

Велик обошелся примерно в 200 евро, включая багажник, багажные сумки, широкое сиденье и прочие причиндалы. Были в магазине и электровелосипеды, но я к ним даже не присматривался, потому что шли они по цене неплохой легковой машины. Но зачем мне электровелосипед, если меня вполне устраивает мой недорогой, но надежный конь с ножным приводом? Кстати сказать, велосипеды хорошей французской фирмы — не чета китайским двухколесникам, которые продаются на бишкекском рынке Дордой. Да и цена у «китайцев» будет повыше.

Приобретенный Улугбеком велосипед. Фото автора

Велосипедная культура во Франции очень развита: французы приучают детей ездить на великах сызмальства. Отсюда, я думаю, и уважительное отношение автомобилистов к велосипедистам. Во Франции человек на велосипеде — полноценный участник дорожного движения. Если сравнить велоезду в Бишкеке и тут, преимущество будет далеко не на стороне Кыргызстана. Во Франции даже в нашем маленьком городке на дорогах выделены велосипедные дорожки, на которые не смеют заезжать автомобили. А вот в Бишкеке автолюбители облюбовали велодорожки в качестве стоянок для машин. Я с содроганием вспоминаю, как было в Бишкеке: мало того, что машины постоянно подрезают велосипедистов, так еще и дороги разбиты, словно после авианалета. В конце концов, я понял, что куплю велосипеды и детям, на что в Бишкеке никогда бы не решился.

Разметка в парке. Фото Улугбека Бабакулова

У них рыба, у нас коррупционеры

Свободного времени у меня тут хватает, поскольку мигрант до получения положительного статуса не имеет права работать. Так вот, в свободное время я предпочитаю кататься в лесопарке, вдоль которого течет река, а в центре — несколько озер. В них плавают лебеди и утки, с которыми соревнуются байдарочники. На реке тоже иногда можно наблюдать людей в каноэ: рассевшись парами, они неистово гребут против течения. А недавно я увидел трех молодых людей, которые, загрузив свои лодки различным скарбом, сплавлялись по течению. «Не в Париж ли они плывут случайно?» — подумал я.

— Бонжур, месье! — крикнул я им, привлекая внимание.

Разумеется, на мой «бонжур» они радостно ответили своим. После чего я, показывая рукой по направлению их движения, спросил:

— Париж?

— Нон, месье, Марсель!

«Тоже неплохо», — подумал я и пожелал им доброго дня:

— Бонжорне!

Даже по суше от Лиона до Марселя почти 300 километров. А эти трое в лодках, видимо, пойдут до Марселя по нашей Роне — одной из четырех самых крупных рек Франции. И думаю, доплывут, если только не утонут. Во всяком случае, голодная смерть им по дороге не грозит: в реке полно рыбы, которую хорошо видно в прозрачной воде. Косяки плотвы блестят чешуей, дразня и маня любого зеваку, а не только такого заядлого рыболова, как ваш покорный слуга.

Река рядом с парком. Фото Улугбека Бабакулова

Встретив вечером в коридоре нашего русского соседа Петра, я сказал ему, что нужно бы закупиться удочками и пойти на рыбалку. Петр ответил, что для начала неплохо бы купить лицензию, разрешающую ловить рыбу. Признаюсь, я был слегка озадачен.

— А где ее купить? — спросил я.

— Можно в охотничьем магазине, там же, где и рыболовные снасти, — сказал сосед, как выяснилось, уже имеющий опыт в этом деле.

После этого он показал на своем телефоне фотографии выловленных им огромных рыбин.

— Это я на платном пруду наловил, смотри, какие экземпляры, — похвастался Петр. — А в реке сколько не пытался, ничего не выловил. Там за день платишь 10 евро и можешь удить.

— Много там рыбаков собирается?

— Когда как. Но интересно другое: французы ловят рыбу, фотографируются с ней и отпускают обратно. А я смотрел на них и удивлялся: заплатить за рыбалку, а потом не забрать с собой пойманный трофей — это что такое?!

— У нас в Киргизии так же поступают, — сказал ему я. — Только не с рыбой, а с коррупционерами: поймали, сфотографировали, пальчиком перед носом помахали и отпустили.

Подводная лодка в центре города

Вечером я решил изучить правила рыбалки во Франции — и был поражен. Наверное, именно благодаря строгим требованиям эта страна так удивительно богата своими биоресурсами. Для сравнения, в Киргизии сейчас говорить о рыбалке в дикой природе просто смешно. Даже в озере Иссык-Куль, некогда богатом на рыбу, нынче нет никакой живности. К этому, очевидно, приложили руку браконьеры и горе-чиновники природоохранного ведомства.

Впрочем, хватит о грустном, вернемся во Францию. Оказывается, лицензию на ловлю рыбы можно купить онлайн на специальном сайте www.cartedepeche.fr. И вообще, это дело тут относится к числу самых популярных. Считается, что для французов увлечение рыбной ловлей стоит на втором месте после футбола! А что такое для французов футбол, объяснять не надо. Они чемпионы мира.

Но если до середины прошлого века французы рыбачили, чтобы прокормить себя, то с ростом благосостояния рыбалка перешла в категорию увлекательного и приятного времяпрепровождения. Из интернета я узнал, что еще в начале 2010-х Национальная федерация рыбной ловли насчитывала 1 миллион 418 тысяч владельцев лицензий, позволяющих удить рыбу. Так что этот замечательный досуг ежегодно приносит во французскую экономику около 70 миллионов евро. Здесь устраиваются специальные соревнования по отлову форели, карпа, щуки, окуня и так далее. Любители бьют новые рекорды, страшно гордятся своими результатами и, конечно, получают за них дипломы и награды. Вообще же рыбная ловля активно рекламируется, а организаторы изо всех сил стараются втянуть в нее молодежь, что им, кстати сказать, неплохо удается.

Рыба в местном водоеме. Фото Улугбека Бабакулова

Однако, берясь за это занятие, надо помнить о правилах и ограничениях на ловлю рыбы в пресных водоемах. Например, поймав карпа, можно взять с собой две рыбины, если они весят до шести килограммов. Если же пойманный карп крупнее, то рыбак может сфотографироваться с ним на память, а потом должен отпустить обратно в воду. Интересно было узнать, что рыбак, оказывается, должен иметь при себе специальный карповый матрац, чтобы предотвратить травмирование рыбы от соприкосновения с землей! Мало того, если рыбная инспекция обнаружит у вас живого или мертвого карпа длиной свыше 60 сантиметров, это будет считаться браконьерством, за которое может быть наложен штраф до 22 тысяч евро!

Насчет остальных рыб правила не менее строгие. Если вам повезло, и вы вытащили осетра, то можете поцеловать его в сахарные уста, сфотографировать, но ни в коем случае не брать с собой. Трофей придется отпустить — пусть его ловит кто-то другой и тоже с ним фотографируется.

Щук весной разрешается ловить только на блесну, а осенью — на блесну и на мертвую рыбку. Брать себе разрешено только две рыбины. Форели можно брать не более пяти штук. Ловля некоторых видов белой рыбы разрешена в любом количестве.

Зато тут можно ловить сома, которого развелось очень много. При этом отпускать его не обязательно. Я как-то видел в центре города, как по Роне, словно подводная лодка, плыл огромный сом. Длиной он был не меньше полутора метров, а то и все два.

Узнав о французской рыбной ловле все, что только можно, мы — несколько русскоговорящих мигрантов — решили скооперироваться и поехать на платный рыболовный пруд. Как мы туда поехали и чем это для нас закончилось, я расскажу в одной из своих следующих историй.

Улугбек Бабакулов

Международное информационное агентство «Фергана»

https://www.fergananews.com/articles/10251

Bishkekchanin · #7 15.01.2019, 13:39

Воры, крапива и тыквенный оскал капитализма. Эмигрантский блог Улугбека Бабакулова, часть шестая

Улугбек Бабакулов отмечает Хэллоуин

Читатели и знакомые постоянно спрашивают, почему я не уеду в поисках убежища в какую-нибудь другую страну — в Норвегию, Швецию или Германию. Ответ прост: в отношении просителей убежища действует международная процедура, которую мы, мигранты, называем просто — «Дублин». Как известно, Дублин — столица Республики Ирландия. А вот «регламент Дублин» — это документ, который предусматривает, что человек, ищущий убежище, может попросить статус беженца только в одной из стран-участниц. Как правило, это первая страна, в которую вы въезжаете (та, где хранятся ваши отпечатки пальцев, взятые при въезде, и где было подано заявление). На практике это означает, что любая другая страна, куда вы потом приедете, чтобы запросить статус, вернет вас в страну первого въезда.

Одной из причин, по которой был принят Дублинский регламент, была необходимость предотвратить рассмотрение заявления одного и того же человека разными странами. И ответственность за решение, принять или отклонить ходатайство об убежище, несет государство первого въезда — то, где было подано заявление. Нынешний вариант Дублинского регламента был принят в 2013 году, с тех пор миграционная ситуация в Европе изменилась, и сегодня звучит серьезная критика регламента; некоторые страны, например, Германия, берут на себя ответственность за решение судьбы тех беженцев, для которых Германия не была страной первого въезда в ЕС.

Но в моем случае я полагаю, что если бы я вдруг захотел из Франции отправиться куда-то еще и там обратиться с просьбой об убежище, то меня вернут обратно во Францию. Но уезжать из этой прекрасной страны, которая приютила меня и мою семью и дала кров и защиту, я не собираюсь.

Я не знаю, какое количество просителей убежища во Франции подпадают под действие дублинского соглашения. Хотя полагаю, что, к примеру, один из моих соседей, выходец из Турции, который сносно говорит на русском языке, попадет под него.

Абдулла с семьей живет в нашем CADA уже восьмой месяц. До приезда сюда он полтора года жил в Финляндии, где так же подавал заявление о предоставлении убежища. Однако он не стал там дожидаться решения своего вопроса и уехал во Францию.

— А еще там очень холодно, — Абдулла закатывает глаза, вспоминая северные холода. — Мало того, зимой ночь длинная — рассвет наступает часов в 10 утра, а в 2 дня уже сумерки. А летом наоборот, солнце заходит всего лишь на пару часов. Короче, не для нас эта страна.

— Но ведь тебя могут вернуть обратно по дублинскому соглашению?

— Не знаю, как будет, но я буду просить оставить меня во Франции. В Финляндии мне не понравилось. А еще говорят, что там без проблем можно получить статус беженца, если поменять религию: отказаться от ислама и принять их лютеранство.

— Не может быть, — удивленно воскликнул я.

— Ну, за что купил, за то и продал. (На самом деле нет. — Прим. «Ферганы».)

* * *
За прошедшие недели в нашей жизни случились некоторые события. Неприятным было то, что какой-то урод снял фары с наших с сыном велосипедов. Своих железных коней мы обычно привязываем цепью к стойке, а фара крепилась к рулю специальной резинкой, которую при небольшом усилии можно отцепить. С моего велика стащили и экран от велокомпьютера. Бессмысленная вещица, если к монитору нет датчика колеса и магнита, которые устанавливаются на велосипедной вилке и спице колеса. Монитор был закреплен пластиковой стяжкой, и воришка вырвал его, как говорится, с мясом. Жаль, конечно. Теперь придется купить новые фары и уносить их с собой, оставляя велосипед на улице.

Следующими событиями, затронувшими всех жильцов нашего центра, были уборка территории и празднование Хэллоуина.

Сообщение о предстоящем «субботнике», который был назначен на четверг, было вывешено в начале недели. А во время занятия по французскому языку преподаватель Фабрисси предупредил, чтобы жильцы собрались в 2 часа дня в вестибюле, где каждому дадут перчатки и мусорные пакеты.

Наташа, моя соседка по корпусу, сказала, что Фабрисси будет регистрировать пришедших, поэтому тем, кто захочет отлынивать от работы, не дадут жетоны на стиральные машины.

— Так что лучше прийти, — подытожила женщина.

Ну, наша семья и так пришла бы, без этого шантажа с жетонами. Ведь это наш дом, который нужно содержать в чистоте.

В назначенное время мы были на месте. Наравне с мигрантами, живущими в центре, уборкой территории занимались и сотрудники CADA: «социалы», психолог, директор. Все дружно собирали валяющиеся бутылки, салфетки и обертки, которые некоторые несознательные жильцы выбрасывали из окон.

Я полез в кусты за пластиковой бутылкой и через резиновые перчатки обжег руку о крапиву. «Ах ты ж блин, — подумал я. — Того, кто выкинул эту бутылку, надо отстегать крапивой, чтобы неповадно было». Фабрисси увидел, что я озадачено потираю руку, подошел и успокоил: через пять минут ожог пройдет. Я согласно кивнул головой.

А теперь расскажу про Хэллоуин, который согласно древним кельтским верованиям, традиционно считается единственным днём в году, когда духи умерших могут вернуться на землю. Подготовка к празднеству началась примерно за пару недель. «Социалы» приглашали детей делать всякие поделки для украшения зала — вырезали из картонок и раскрашивали летучих мышей, ведьм и прочую нечисть. На кухне помогали детям печь печенье. У входа в центр выставили чучело с тыквенной головой и разные поделки.

Чучело у входа в CADA

Приглашение на Хэллоуин

Празднование Хэллоуина в большом зале нашего центра было назначено на вторник, 30 октября. Кто-то может меня поправить, что Хэллоуин вообще-то отмечается в последний день октября. Верно, 31 октября — канун Дня всех святых, но я соглашусь и с тем, что у работников центра есть личная жизнь и собственное свободное время, в которое они так же веселятся с друзьями. И правда, в тот вечер много местной детворы, нарядившись в разные костюмы, шли с родителями в местный клуб на маскарад.

Моя младшая дочь предложила внести свою лепту и тоже вырезать фонарь из тыквы. Ну что же, это несложно, и приложив немного сил, мы вскоре вырезали страшилище, которое передали нашим социалам под их восторженное «Супер!». Искусство карвинга, которому я обучился за время вынужденного пребывания в Тбилиси, мне пригодилось.

Тыквенный фонарь, вырезанный Улугбеком

Вообще-то празднование Хэллоуина в странах западной Европы и США давно утеряло религиозный смысл и перешло в категорию бизнес-проектов. В магазинах Франции за месяц до празднования появились маски и другие атрибуты праздника. Я примерил одну такую маску, а потом сфотографировался с женщиной на кассе, чья экипировка тоже соответствовала дню.

Несколько детей мигрантов в масках и с раскрашенными лицами ходили по этажам, стучались в комнаты и требовали: сладость или гадость! Я дал им несколько заранее приготовленных апельсинов, и довольная детвора понеслась дальше. Чем-то это напомнило мне наш жарамазан, который мы с друзьями распевали в детстве во время священного мусульманского месяца Рамазан.

Кстати, в моей родной Киргизии тоже отмечают Хэллоуин. Тематические вечеринки проводятся в некоторых ресторанах, куда собирается молодежь. Хотя в последние годы усилились требования как религиозных клерикалов, так и вполне светских людей запретить отмечание праздников, пришедших с запада. К примеру, известная бишкекская дива Ассоль Молдокматова, представляющая себя «светской львицей», еще пару лет назад на своей странице в Facebook написала, что она против Хэллоуина. «Сегодня я не буду оригинальной и возможно вызову шквал мнений. Я — против праздника Хэллоуин и запрещаю моим детям, родным и близким праздновать гвалт "восставших из ада". Дети, столь часто вовлеченные в эту вакханалию, нередко испытывают буйство эмоций, подавленность, одиночество, озлобленность и склонность к суициду. Озлобленность, негатив, кошмары, галлюцинации — вот последствия подобных тусовок для юного поколения, хотя все это может наступить не сразу… Я за то, чтобы на правительственном уровне запретили праздники Хэллоуин и День Святого Валентина!» (орфография и стилистика оригинала сохранена).

Каждый год этот пост поднимается снова и снова, и сегодня он уже набрал более 3 тысяч репостов и более тысячи комментариев, в которых большинство пользователей соглашаются с автором. Так и хочется воскликнуть: «Что за комиссия, создатель!…»

Товары к Хэллоуину

И еще одно событие, которое практически осталось незаметным, хотя и не особо удобным. Франция перешла на зимнее время, передвинув стрелки часов на один час назад. Теперь уже в 6 вечера на улице темно, а разница с Киргизией во времени стала 5 часов, что не особо удобно для каких-то переговоров, особенно если хочешь взять интервью: или слишком рано, или очень поздно.

Резюмируя эту часть своих историй, отмечу, что так проходит мигрантская жизнь в центре просителей убежища во Франции. Что касается меня лично, мне предстоит детальный медицинский осмотр со сдачей различных анализов и поездка к офтальмологу для коррекции зрения. Учитывая, что пришла осень и зачастили дожди, на велосипеде много не покатаешься, и на досуге я начал готовить бастурму из говядины, отведать которую можно будет через пару недель. А то магазинные свиные колбаски к пиву как-то не особо впечатляют. В общем, есть чем занять себя, а заодно рассказать и вам.

Улугбек Бабакулов

Международное информационное агентство «Фергана»

https://www.fergananews.com/articles/10280

Bishkekchanin · Дата рег-ции: 07.12.2017

Макрон нас сюда не приглашал
Эмигрантский блог Улугбека Бабакулова, часть седьмая

Новогодний концерт

Мы продолжаем публиковать истории Улугбека Бабакулова, независимого журналиста, который был вынужден уехать из Киргизии из-за давления властей и угроз местных националистов. Прожив год в Грузии, Улугбек вместе с семьей получил разрешение въехать во Францию. Проведя месяц в транзитном центре города Кретей, семья Улугбека была вынуждена переехать в другой город, где все оказывается совсем не так, как они ожидали. Предыдущий отрывок, посвященный его эмигрантской жизни, читайте здесь.

***

Время шло, и мое пребывание в центре беженцев сделалось скучным: не происходило ничего замечательного или хотя бы интересного. Похоже, что я стал героем фильма «День сурка»: каждый день походил на предыдущий. Три дня в неделю языковые курсы, во вторник и в пятницу поход за продуктами в «Ресто дю кёр», ну и пару раз в неделю езжу «беневолить» или попросту волонтерствовать в «Оазисе любви» — на всякий случай напомню, что это продуктовый магазин, а не что-то неприличное. Так что писать было особенно не о чем.

Хотя ближе к Новому году жизнь все-таки стала подкидывать разные сюрпризы — приятные и не очень.

Вас ругал президент Киргизии?

Как я уже писал, проезд в общественном транспорте во Франции стоит приличных денег. Но при желании можно купить проездные — и значительно на этом сэкономить. С помощью моих кураторов-«социалов» я обзавелся двумя карточками: с Ilico-solidare можно покупать билеты на пригородную электричку со скидкой почти в 70 процентов, а по карточке TSL — бесплатно ездить на любом городском общественном транспорте: метро, автобусах и трамваях. Ежемесячная абонентская плата за TSL составляет чуть больше 18 евро.

Правда, ни та, ни другая карточка мне так и не пригодились. Те, кто меня читает постоянно, наверняка помнят, что я приобрел велосипед и теперь добираюсь на нем, куда мне нужно, гораздо быстрее, чем общественным транспортом, — особенно если ехать надо с пересадками. При этом велосипед мне не стоит вообще ничего, зато хорошо поддерживает физическую форму.

Пока длился мой личный «день сурка», документы мои все-таки поступили в OFPRA (управление по делам беженцев), и я стал полноценным просителем убежища.

Перед отправкой документов я побеседовал с юристом.

— У вас ведь родители являются представителями разных этносов? — спросила меня адвокат Элоиз.

— Да, папа у меня киргиз, а мама — узбечка, — подтвердил я.

— Я внимательно изучила ваше дело и собрала досье, — продолжала Элоиз. — Я пришла к выводу, что гонения на вас происходят по двум причинам — из-за ваших политических взглядов и по национальному признаку. Офицерам OFPRA этого будет достаточно для принятия решения. Вот папка с документами, которые я отправлю в управление. Я выбрала самое актуальное. Вот публикация, где президент вашей страны во время встречи с Генеральным секретарем ООН оскорбляет вас. Это заявления Human Rights Watch и организации «Репортеры без границ» и другие документы. Надо понимать, что если мы отправим много документов, то работникам OFPRA потребуется много времени для их изучения. Непосредственно на интервью вы можете взять дополнительные публикации, касающиеся вашего дела. В вашей местной прессе про вас наверняка что-нибудь писали?

— Писали, причем не просто «что-нибудь», а оскорбляли по этническому признаку, — я вспомнил, как несколько киргизоязычных изданий открыто бранили меня, называли «сартом» и использовали другие малоприятные выражения. Но почему-то ни власти, ни спецслужбы тогда на эти пасквили не обращали внимания.

— Думаю, если возьмете с собой эти статьи, они не будут лишними, — подытожила адвокат. — Вам теперь нужно ждать вызова на интервью.

Бюджет Франции не резиновый

После Хэллоуина, о котором я рассказывал раньше, все более-менее крупные супермаркеты украсились елочными нарядами, мишурой и гирляндами. Началась подготовка к Рождеству.

В европейских странах (и на обоих американских континентах) Рождество является одним из самых главных праздников, и подготовка к нему начинается задолго до 24 декабря. Лично мне такой порядок очень нравится: как говорится, ожидание праздника лучше самого праздника.

Однако для выходцев из постсоветских стран главным праздником обычно является не Рождество Христово, а встреча Нового года. А если учесть, что в нашем центре к тому же много беженцев из Сирии, Афганистана, Кувейта и других мусульманских стран, понятно, почему здесь не наблюдалось особенного ажиотажа и предпраздничной суматохи.

Зато незадолго до Рождества я обнаружил в своем почтовом ящике письмо, на котором заглавными буквами было написано TRÈS IMPORTANT («Очень важно»). Это было уведомление о встрече с директором CADA — но не нашего центра, а человеком, ответственным сразу за несколько таких приютов для беженцев.

В указанное время я был в анимационном зале, где собрались и другие постояльцы центра. К нам вышел директор, мужчина лет пятидесяти. Я попросил, чтобы его слова переводила наша соседка Наташа, которая за два года жизни в центре успела выучить язык. Директор говорил около часа. В частности, он сетовал на то, что жильцы в центре совсем не следят за чистотой на территории и бросают мусор куда попало. (От его речей даже мне стало стыдно, хотя я не мусорю вовсе). Затем он упрекнул мигрантов в том, что они агрессивны по отношению друг к другу и не хотят друг друга уважать. Стало ясно, что между некоторыми постояльцами нашего приюта случались ссоры, причем такие, что это допекло даже высокое начальство.

Несколько раз прозвучало имя Эммануэля Макрона. Директор, в частности, заметил: если вы прибыли во Францию, будьте добры соблюдать правила общежития. «Не Макрон ведь вам позвонил и пригласил сюда. Так что будьте людьми», — сказал он.

Помимо общегуманитарных вещей, нам сообщили, что меняется порядок выдачи жетонов для стиральных машин. Если раньше жетоны выдавали бесплатно, то теперь придется их покупать: до Нового года они будут стоить по 2,5 евро за жетон, а с января — по одному евро. Выяснилось, что бюджет Франции не резиновый, как почему-то думали многие, суммы, выделяемые на содержание мигрантов, не бесконечны, так что придется уже на чем-то экономить, а где-то и вкладываться самим.

Я подумал, что это логично, да и цены вполне символические: в общественной прачечной одна стирка стоит от 9 евро. К тому же правительство Франции не только мигрантов, но и своих собственных граждан призывает экономить газ, тепло, электроэнергию и прочее.

Не знаю, как пойдут дела дальше. Похоже, что с мигрантами особенно церемониться теперь не будут. Тем более что официальный уровень безработицы во Франции превышает 9% (а неофициальный — в два раза больше), и многим безработным французским гражданам тоже нужно платить пособие.

Так или иначе, после подобного разговора настроение перестало быть таким уж праздничным.

Мигранты по концертам не ходят

Справедливости ради надо отметить, что работники центра стараются поддерживать моральный дух своих подопечных. По крайней мере тех, кто в подобной поддержке нуждается. Хотя, понаблюдав за публикой, я сделал вывод, что некоторым мигрантам слова директора CADA об этике и правилах поведения были, мягко говоря, безразличны. Однако других, в том числе и меня, разговоры про мусор все-таки задели.

Через пару дней наши «социалы» объявили, что в местном театре будет спектакль-мюзикл, на который могут пойти все желающие. Желание пойти изъявили всего около дюжины мигрантов. Правда, одна из сотрудниц предупредила, что для мигрантов зрелище может оказаться болезненным, поскольку посвящено жизни беженцев…

Зрители праздничного концерта . Фото Улугбека Бабакулова
В назначенное время мы стояли у здания театра. Несколько русскоговорящих (включая меня), пара албанцев и представители африканских стран. Кроме нас, приехали три автобуса французских школьников от 7 до 15 лет. Дети зашли в зал, за ними вошли и мы.

Честно признаюсь, в спектакле я понял не все: мой французский, мягко говоря, еще далек от идеала. В начале говорили что-то о 50-80-х годах прошлого века, перечисляли страны вроде Китая, Вьетнама, Боснии и им подобных. Потом началось музыкальное шоу, и концерт оказался отличным. После его окончания я признался «социалам», что хоть и мало что понял в содержательной части, но концерт мне очень понравился. Детвора тоже была в восторге, ребята подпевали актерам! Судя по всему, таким образом у детей воспитывается толерантное отношение к людям, которые прибыли во Францию из других стран. К сожалению, шоу нельзя было фотографировать, так что ни фотографий, ни видео от него у меня не осталось.

И по экскурсиям тоже

Следующим развлечением для мигрантов оказалось приглашение на экскурсию по Лиону. Экскурсией тоже заинтересовались немногие — максимум полтора десятка человек. Даже не знаю почему. Может, кому-то лень подниматься спозаранку, может, это элементарный пофигизм: крыша над головой есть, кормят, вдобавок и деньги дают — что еще нужно для счастья, какая-такая экскурсия? Впрочем, чужая душа — потемки, так что пусть они в этих потемках разбираются сами, я не стану.

Приехали мы в квартал Круа-Русс, расположенный на одноименном холме на северной окраине Лиона. Croix-Rousse переводится как «рыжий крест». Крест этот появился здесь на холме еще в XVI веке. Он был сделан из известняка с большой примесью железа, которым изобилуют местные горы. Тогда этот район еще не входил в состав Лиона.

Холм Фурвьер с базиликой и железной башней. Фото Улугбека Бабакулова
Развиваться Круа-Русс начал в XVIII веке, когда мастерские по производству шелка были перенесены сюда из старой части города. С холма Круа-Русс виден не менее знаменитый холм Фурвьер (Fourviere), на котором находится базилика Нотр-Дам-де-Фурвьер — постройка в неовизантийском стиле с элементами готики. Среди местных жителей даже ходит поговорка: «холм Фурвьер молится, холм Круа-Русс работает». На этом же холме возвышается железная башня, которую называют сестрой парижской Эйфелевой башни.

Экскурсию нашу вел местный гид, молодой мужчина. Он предупредил, что говорит на французском и английском языках, и добавил отчетливо: «По-русски я не говорю». Видимо, заучил фразу заранее — во избежание, так сказать, недовольства публики.

Показывая район, он обратил наше внимание на высокие окна домов. Потолки здесь достигают четырех метров — чтобы помещались ткацкие станки. Цеха когда-то находились прямо в жилых домах: днем люди работали, а вечером поднимались на спальные места, которые располагались под самым потолком.

На этом же холме находится древняя достопримечательность — Амфитеатр трех Галлий, с которого открывается великолепный вид на район Прескиль и уже упомянутый мной холм Фурвьер. Когда мы поднялись на смотровую площадку, гид заметил, что отсюда в хорошую погоду видны Альпы и гора Монблан. Еще гид добавил, что квартал Круа-Русс нынче считается элитным, здесь проживает богема. Не знаю насчет элиты, но следы богемы здесь видны сразу: стены многих домов разукрашены разноцветными граффити — от примитивных до очень неплохих.

Затем мы прошли по знаменитым трабулям (фр. Traboule). В некоторых городах Франции, прежде всего в Лионе, трабуль — это пешеходный проход сквозь квартал, позволяющий попасть с одной улицы на другую или из одного здания в другое. Иногда трабуль представляет собой просто узкий коридор внутри здания или проход между зданиями, но иногда это сложное архитектурное сооружение с лестницами (порой состоящими из нескольких пролетов), крытыми галереями и тому подобным. Трабули помечены специальным знаком — стрелка и голова льва.

В целом район Круа-Русс показался мне интересным, у него свой, отдельный колорит. Кроме того, он находится под особой охраной как объект всемирного наследия ЮНЕСКО. Так что если бы не утренние холод и промозглость, удовольствие от экскурсии, думаю, было бы полным.

Важен не подарок, а мыло

Как я уже говорил выше, празднование Рождества в основном обошло жителей нашего приюта. Однако Новый год никто не отменял. Правда, праздновать его решили 3 января. «Социалы» предложили жильцам центра приготовить национальные блюда по собственному выбору.

Приготовленные мигрантами блюда. Фото Улугбека Бабакулова

В назначенный день кухня центра была заполнена пирогами, тортами и прочими вкусностями, над которыми трудилась, как я понимаю, в первую очередь женская часть приюта. В 3 часа дня начался концерт: дети некоторых мигрантов подготовили театральные постановки, танцы и музыкальные выступления.

Пока часть жителей смотрела выступления детей, другая часть — мужчины из Афганистана, Пакистана и других стран — играли во дворе в крикет. Примерно час покидав мяч и помахав битой, они тоже решили поглазеть на общее веселье.

По окончании концерта было организовано общее чаепитие: «социалы» разливали напитки и соки, и их сразу же окружила детвора с одноразовыми стаканчиками. Преподаватель французского языка предлагал взрослым яблочный сидр, а парни и девушки из числа мигрантов разносили по столам разрезанные пироги.

Поделки из мыла. Фото Улугбека Бабакулова

Я же подумал, что неплохо бы что-нибудь подарить и самим сотрудникам центра. Только что же можно приобрести, когда сам выживаешь на пособие? Впрочем, как говорят, главное не подарок, а внимание. Руководствуясь этим принципом, я решил применить свое искусство карвинга. Купил с десяток брикетов душистого мыла и вырезал на нем разные узоры — цветы, птиц и тому подобное. Затем каждое мыло завернул в красивую обертку и преподнес их сотрудникам центра. Мне показалось, что восхищение «социалов» моими скромными подарками было неподдельным.

Как я ничего не понял в мировой политике

Отдельного разговора заслуживает отношение наших беженцев к глобальным политическим событиям. Особенно тут почему-то любят рассуждать о роли России в мире.

Как-то, сортируя продукты в «Оазисе любви», я разговорился с одним беженцем из Украины. Он стал убеждать меня, что в России люди гораздо добрее, чем во Франции.

— В любом российском городе подойдешь к человеку, и он тебе с готовностью ответит на твой вопрос и даже приютит, — уверенно говорил он. — А французы скажут, чтобы ты сам решал свои проблемы.

— Ну а что же ты тогда не отправился в Россию, а приехал сюда? — спросил я его.

Мой вопрос почему-то разозлил собеседника. Он отмахнулся, буркнул: «Ничего ты в политике не понимаешь», — и с недовольным видом отвернулся в сторону.

Да, друзья мои, в русскоговорящей эмигрантской среде довольно часто можно встретить поклонников российского президента и его политики. Однако на вопрос, отчего же они тогда не едут в Россию, поклонники эти ответить почему-то не могут. К слову, как раз эта категория людей считает мигрантов виновными чуть ли не во всех нынешних проблемах Франции.

Вообще, взаимоотношения тех, кто уже обосновался во Франции, получив заветный «позитив», и вновь прибывших беженцев — это особая тема. Она заслуживает отдельного рассказа, и, думаю, в одной из из последующих публикаций я об этом еще выскажусь.

Улугбек Бабакулов

https://fergana.agency/articles/1042...lEKCs8cDzcjcRY

глобус · #9 15.01.2019, 21:06

очень интересно,жду продолжения

LaLune · #10 15.01.2019, 21:09

Bishkekchanin пишет:

Ну а что же ты тогда не отправился в Россию, а приехал сюда? — спросил я его.

Ну вы знаете Улугбек, это такой же вопрос к вам: "А что вы не отправились в Узбекистан, а приехали во Францию"

Baila-baila · #11 15.01.2019, 21:25

А что подумал Кролик, никто не узнал, потому что он был очень воспитанный

.

ecrivain · Дата рег-ции: 19.08.2018

LaLune пишет:

Ну вы знаете Улугбек, это такой же вопрос к вам: "А что вы не отправились в Узбекистан, а приехали во Францию"

Ну вы сказали

Во-первых, автор не хвалит Узбекистан, п.ч. с правами человека там ситуация аховая.
Во-вторых, вынужденный выезд из страны это не турпоездка ведь. Особенно если нужно срочно выехать и вывезти с собой семью в безопасную страну.

Klassnaia · #13 15.01.2019, 22:17

ecrivain, мне понравились Ваши заметки, очень хороший язык, легко и интересно читается.Рассказ честный, вызывающий доверие.
Нравится Ваше отношение к Франции, благодарность и признательность этой стране.

LaLune · #14 15.01.2019, 22:36

ecrivain пишет:

Ну вы сказали

Во-первых, автор не хвалит Узбекистан, п.ч. с правами человека там ситуация аховая.
Во-вторых, вынужденный выезд из страны это не турпоездка ведь. Особенно если нужно срочно выехать и вывезти с собой семью в безопасную страну.

Да ладно вам. Если вам грозила опасность могли бы остаться в Грузии, например. Чем вам не демократия?
Тут 90% беженцев сосед с соседем ругаются, а бегут во Францию.
Или просто придуриваются и лезут на рожон, чтоб на них завели уголовное дело, и потом опять же бегут во Францию. Вон, почитайте хотя бы про Павленского

sweety · #15 15.01.2019, 22:39

Klassnaia пишет:

ецриваин, мне понравились Ваши заметки, очень хороший язык, легко и интересно читается.Рассказ честный, вызывающий доверие.
Нравится Ваше отношение к Франции, благодарность и признательность этой стране.

Klassnaia, плюсуюсь к Вашему сообщению. Нравится язык автора, слог хороший, чтение захватывает. Собиралась быстренько пробежать глазами и... зачиталась! Интересно, правдиво, без грязи (чем тут многие грешат), без щенячьего восторга.
Bishkekchanin, спасибо! Лично я очень жду продолжения!
P.S. Klassnaia,вот только ecrivain, которому Ваш пост адресован, к статьям Улугбека отношения никакого не имеет

...

tb5 · #16 15.01.2019, 22:52

Bishkekchanin пишет:

Может быть, некоторые из тех, кто помнит, кем я был в Киргизии, прочитав эту часть моих приключений, позлорадствуют:

Мне кажется наоборот, многие захотят пройти ваш путь.
Рассказ написан хорошо, без боли. У вас ее нет. Приезд во Францию, как беженцу дался вам легко - здесь билет купили, там доки сделали, денег дали, встретили -проводили. Единственная проблема - денег не хватает на продукты, ах да, скучно в общаге. Знаю несколько семей которым не организовывали ни встреч ни проводов, которым, чтобы попасть в общагу, нужно было на лавке в парке поспать или в старой машине. Просто удивительно, что у вас так легко и просто.
У меня вопрос - когда все решится, где бы вы хотели работать?

Klassnaia · #17 15.01.2019, 23:08

LaLune, а причем здесь Павленский?
У каждого своя ситуация, зачем сравнивать?
Читала вопросы разных беженцев на форуме, скажу честно, никто не вызывал симпатии.

Klassnaia · #18 15.01.2019, 23:10

sweety, Вы правы, не туда нажала.

Klassnaia · #19 15.01.2019, 23:16

tb5 пишет:

Мне кажется наоборот, многие захотят пройти ваш путь.
Рассказ написан хорошо, без боли. У вас ее нет. Приезд во Францию, как беженцу дался вам легко - здесь билет купили, там доки сделали, денег дали, встретили -проводили. Единственная проблема - денег не хватает на продукты, ах да, скучно в общаге. Знаю несколько семей которым не организовывали ни встреч ни проводов, которым, чтобы попасть в общагу, нужно было на лавке в парке поспать или в старой машине. Просто удивительно, что у вас так легко и просто.
У меня вопрос - когда все решится, где бы вы хотели работать?

Но ведь Улугбек прав, в общаге скучно.
Но ведь он был рад, когда можно было поучаствовать в любой работе :убрать территорию, перебирать фрукты. На мой взгляд, он хотел бы это делать чаще, но вот где и что.
У меня подруга работает присяжным переводчиком, она рассказывала, что очень хорошо занимаются в их городе беженцами. Даже слишком!

Bishkekchanin · #20 15.01.2019, 23:58

Спасибо за отзывы и отклики. Надеюсь, какие-то моменты из моих историй могут стать подсказками для форумчан по тем или иным моментам жизни во Франции.

И теперь постараюсь ответить на некоторые вопросы. Если ответы не удовлетворят, пишите, постараюсь полностью раскрыть тему

LaLune пишет:

Ну вы знаете Улугбек, это такой же вопрос к вам: "А что вы не отправились в Узбекистан, а приехали во Францию"

Я соглашусь с вышесказанным, что вынужденный выезд - не турпоездка, а убежище - это не клуб путешествий. Понятно, что программы по переселению в третьи безопасные страны неуклонно сокращаются, увы... Старушка Европа устала помогать, но тем не менее продолжает, в силу обязательств.

LaLune пишет:

Да ладно вам. Если вам грозила опасность могли бы остаться в Грузии, например. Чем вам не демократия?

Признаюсь, мне и моей семье Грузия очень понравилась и будь там безопасно, мы бы остались в Батуми. Увы, есть несколько но. У Грузии с Киргизией безвизовый режим, так что нет никаких гарантий, что власть не предпримет меры по устранению неугодного журналиста. Пример с выкрадыванием из центра Тбилиси азербайджанского журналиста Афгана Мухтарлы яркое тому свидетельство. Ему накинули мешок на голову, оглушили и очнулся он уже в бакинском изоляторе.

tb5 пишет:

Мне кажется наоборот, многие захотят пройти ваш путь.
Рассказ написан хорошо, без боли. У вас ее нет. Приезд во Францию, как беженцу дался вам легко - здесь билет купили, там доки сделали, денег дали, встретили -проводили. Единственная проблема - денег не хватает на продукты, ах да, скучно в общаге. Знаю несколько семей которым не организовывали ни встреч ни проводов, которым, чтобы попасть в общагу, нужно было на лавке в парке поспать или в старой машине. Просто удивительно, что у вас так легко и просто.
У меня вопрос - когда все решится, где бы вы хотели работать?

Я тоже встречал семьи, которые только через 3-4 месяца пребывания на улице, получили приют в центре беженцев. Я общаюсь с ними. У нас с ними несколько иные исходные данные: еще до выдачи визы французские власти тщательно проверили мою историю. Шли переговоры на уровне Европарламента. И только удостоверившись, что мне и моей семье действительно грозит опасность, нам дали визы и разрешили въехать в страну, чтобы мы могли здесь подать заявление. А вот те, кто должен был "спать на лавке или в старой машине", я думаю, приехали на свой страх и риск, просто по туристической визе и уже здесь "сдавались".

На вопрос, где бы я хотел работать - готов выполнять любую работу. Журналистом я здесь не стану, это однозначно. Стараюсь выучить язык и тогда смогу попробовать работу переводчиком: полагаю переводчиков с узбекского/киргизского языков не так много

А сейчас руки-ноги целы, слава Всевышнему, поэтому могу работать на стройке - мешать бетон, таскать мешки с цементом и т.п. Хочу выучиться на сантехника, это хорошая профессия. По крайней мере, получив разрешение на начальном этапе думаю смогу работать на велосипеде доставщиком продуктов из магазинов/фастфуда

Klassnaia · #21 16.01.2019, 00:07

Bishkekchanin, удачи Вам!
Вы мне очень симпатичны, Ваша история" не шита белыми нитками".
Очень правильный у Вас план выучиться на сантехника, всегда будете с куском хлеба с маслом, казаном плова.
Вы практически ничего не пишете про своих детей и жену. Чем они занимаются, как коротают время?

Bishkekchanin · #22 16.01.2019, 00:18

Klassnaia пишет:

Bishkekchanin, удачи Вам!
Вы мне очень симпатичны, Ваша история" не шита белыми нитками".
Очень правильный у Вас план выучиться на сантехника, всегда будете с куском хлеба с маслом, казаном плова.
Вы практически ничего не пишете про своих детей и жену. Чем они занимаются, как коротают время?

Спасибо за пожелание удачи

Она мне и моей семье еще будет нужна.
Про семью не пишу по той причине, что обычно после публикации идет волна негативных комментариев со стороны моих соплеменников: самое мягкое, когда предлагают четвертовать, посадить на кол и т.п. Я к подобным проклятиям отношусь философски, а вот мои домочадцы воспринимают болезненно. Даже представлять не хочу, что начнется, если расскажу о детях.

sweety · #23 16.01.2019, 00:28

Bishkekchanin пишет:

Спасибо за пожелание удачи

Она мне и моей семье еще будет нужна.

Примите тогда и мои пожелания удачи. Я уверена, что у Вас и Вашей семьи все сложится благополучно. Даже если и будут сложности - с таким настроем и жизненными принципами Вы все преодолеете. Я Вам абсолютно искренне этого желаю.

Klassnaia · #24 16.01.2019, 00:37

Bishkekchanin, забыла сказать, что у Вас не только слог замечательный, но и руки золотые! Какую красоту Вы с овощами делаете! Какое мыло!
Думаю, Вам надо выйти на какие- нибудь русские газеты, издающиеся во Франции.
Там такие статейки пишут, таким топорным языком...За красивой обложкой полная ерунда.А Вы действительно хороший журналист, такие были во времена моей молодости.

alla4ka · #25 16.01.2019, 10:45

LaLune пишет:

Да ладно вам. Если вам грозила опасность могли бы остаться в Грузии, например. Чем вам не демократия?

То же об этом подумала.

**MARGOO** · #26 16.01.2019, 11:00

Bishkekchanin пишет:

обычно после публикации идет волна негативных комментариев со стороны моих соплеменников: самое мягкое, когда предлагают четвертовать, посадить на кол и т.п.

У нас на форуме это запрещено правилами.

Small_birdie · Дата рег-ции: 30.04.2005

Bishkekchanin пишет:

Основные клиенты здесь – такие же мигранты и малообеспеченные слои населения. Хотя часто заезжают и вполне зажиточные буржуа, которые закупаются продуктами по дешевке.

Я хотела бы уточнить, что по-настоящему зажиточные не ходят туда отовариваться.
Ходят люди с небольшими зарплатами или безработные, которые экономят таким образом.
Если бы рядом был такой магазин, я бы ходила туда тоже. Но пока пользуюсь скидками в ближайших.

И мы покупаем продовольственные наборы для Kрасного Креста, так как знаем, что всё может случиться с каждым, и с нами в том числе.

Так что не жалуйтесь на объём продовольственного пайка.
Далеко не каждый француз покупает мясо по 12-15 евро за кг, фермерских куриц.
Присмотритесь, оглянитесь вокруг.
Велосипеды по 200 евро - тоже не для всех. Покупают часто б/у на leboncoin по 50-60.

Я понимаю, что вы только приехали, у вас хорошие планы, хорошие инициативы.
Но не судите по первому взгляду, что все вокруг буржуа, и только бедные мигранты нуждаются в помощи.

Хочу, чтобы вы и форумчане правильно поняли мой пост.
Франция - именно потому дорогая страна, что здесь очень развитая соц. политика.
И когда вы получите свою зарплату, заплатите за всё сами, без помощи, тогда вы поймёте, что ничто не возникает из ничего, кто-то уже это оплатил. Французы оказали вам помощь в надежде, что вы потом всё это отработаете :-).

Удачи вам, и поскорей найти работу. С наилучшими пожеланиями!

Bikulina · #28 16.01.2019, 14:34

С большим интересом прочитала ваши посты, у вас замечательный слог и очень хороший русский язык. Если будет продолжение, то с удовольствием буду читать, а то что вы делаете с овощами и мылом - это просто произведение искусства. Талантливый человек - талантлив во всём.
Удачи вам, bon courage!

LaLune · #29 16.01.2019, 15:00

MARGOO пишет:

У нас на форуме это запрещено правилами.

А что, Марго, называть киргизов зверями разрешено???

LaLune · #30 16.01.2019, 15:08

Его статьи есть прямой призыв к межнациональным конфликтам. Еше у нас в памяти , что недавние конфликты между киргизами и узбеками вспыхнули именно из за таких писак, и слухов.
Поэтому, вполне нормально для президента прекратить такие провокационные диействия. То что он пишет что ему придет в голову, показывает, насколько Кыргызстан демократичная страна. Жил бы в Узбекистане, таких выходок он бы себе не позволял, сидел бы на попе ровно. А он обзывается, потом жалуется, что его ругают

Похожие темы
Тема	Автор	Раздел	Ответов	Последнее сообщение
Воздушные приключения	mr. X	Транспорт и таможенные правила	11	16.10.2017 12:59
Жизнь после получения статуса беженца	AlexandrIosifov	Иммиграция-адаптация-интеграция-ностальгия	103	13.03.2017 19:21
Брак беженца с французом и переезд во Францию из страны, выдавшей статус беженца	tagget_vl	Административные и юридические вопросы	36	25.11.2016 16:26
Вылет с CDS беженца или загран паспортом беженца Франции?	TORI Victoire	Иммиграция-адаптация-интеграция-ностальгия	0	29.01.2016 16:31
Приключения иностранцев в России	Sandy	Административные и юридические вопросы	1	16.04.2003 09:51

Здесь присутствуют: 1 (пользователей - 0 , гостей - 1)