След русских ученых в американской биографической литературе

[Vishenka]

Второй раз за последние месяцы, читая книги об американской науке, натыкаюсь на "русский след", специально этой цели не преследуя. Решила написать, поскольку самой это интересно и может кому=то еще тоже, и, кроме того, во втором случае речь идет об ученом из России, работавшем в Штатах и попавшем туда через Францию.
Итак, первая книга называется Таксидо Парк и посвящена американскому бизнесмену Альфреду Лумису, в частной лаборатории которого была разработана промышленная модель радара для нужд союзнических армий в начале Второй Мировой войны. Бизнесменом я его назвала за незнанием реалий русского языка на этот счет, он был investment broker. Акула Уолл стрита? Инвестиционный банкир? Он предвидел крах биржи 1929 г. и обратил свое состояние в наличные до краха, благодаря чему смог финансировать свою детскую мечту - физическую лабораторию в предместье Нью-Йорка, в которую приглашал поработать знакомых физиков на основе саббатикалс, в летние месяцы и т.д. В числе знакомых оказался Георгий Кистяковский, физико-химик из бежавших в юном возрасте с родителями белых русских. Впоследствии (в 50-х) он занимал кафедру в Гарварде. Кажется, он получил образование в Европе, не помню где (но шарман). Автор книги вспоминает, как ее дядя, друживший с Кистяковским, объявил родителям, что пригласил его на воскресный обед. Мама в ужасе спросила: "Русский? Он умеет себя вести за столом?" Это к вопросу о медведях.
В научной сфере по характеристике автора это был крепкий ученый, вполне на уровне высоких американских научных стандартов того времени, планка которых, кстати, была поднята как раз эмигрантами из Европы.
Вторая моя нечаянная встреча состоялась в модной книге Beautiful mind Сильвии Насар ( я стояла в очередь за ней в библиотеке несколько месяцев). Модная она потому, что фильм сняли, вроде так же называется. Фильм я видела, не потряс, но мне было интересно почитать о редчайшем случае шизофренической ремиссии, особенно поскольку объяснялась эта ремиссия рациональностью незаурядного ученого. Для меня это было внове, никогда не слышала о таком. Итак, герой книги, математический гений Джон Наш в 19 лет поступил в аспирантуру Принстона в 1948 году и заведующим кафедрой, приложившим наибольшие усилия для его привлечения, был некто Solomon Lefschetz, для простоты назовем его Соломон Лифшиц. Родился в Москве, эмигрировал во Францию (видимо, тоже в юном возрасте). В английском у него был сильный французский акцент. Во Франции работы найти не смог (речь идет о 30-х годах) из-за отсутствия гражданства и приехал в Америку. История американской части его жизни очень интересна, но хотя займет она несколько строк в моем изложении, рассказать ее мне придется чуть позже, извините.