Простой рассказик для тех, кто любит детей и животных

[alina-a]

ТАКОЙ ВЕСЕЛЫЙ ДЕНЬ

- Ма-а, давай сегодня уборку забацаем!
Теплая, сонная Юлька появилась в проеме кухни, прошамкала растоптанными тапочками и уселась подле Анны на краешке потертого углового дивана.
- Во, нарисовалась, - улыбнулась Анна. – Как ты смешно лапки крестиком на животе складываешь, тебе так удобно?
- А как же, он мне заместо подставки, релакс такой. Ты, что ли, так не делала? – хохотнула Юлька и потянулась к чашке с кофе.
- Не трогай, это мое! - Анна поднялась из-за стола. – Для таких, как ты, я какао сбацаю, идет?
- Да я его с детства ненавижу, - скривилась Юлька.
- Ты сейчас само детство и есть. И снаружи, и внутри.
Мать тщательно размешала в турке какао-порошок и сахар. В кастрюльке на плите уже закипало молоко.
- Крошка моя, я тебе яички сварила, цесариные. Крайне полезно для девочек в твоем положении.
- Не хочу, у них желтки какие-то огромные, - продолжала капризничать дочка. – Я лучше бутик с колбаской.
- Разговор исперчен, - Анна поставила перед Юлькой дымящуюся кружку. – Вот тебе какао, а вот тебе яйца, – она придвинула к кружке два остреньких, конусообразных яичка.
Подставки под ними были какими-то необыкновенными - металлическими, полосатыми. Верхушку одной из них украшала толстая курочка, на другой примостился улыбающийся бегемот.
- Ой, какая прелесть, где ты такие взяла? – Юлька поочередно ударяла отекшим пальчиком по курице и бегемоту, и они радостно дрожали в ответ. – Они еще и трясутся!
- Где взяла, где взяла… купила, - Анна подошла к окну. – Как темно! Ненавижу зиму! - она повернулась к дочери. – Просто люди всегда должны есть весело!
- Правда? А почему? – Юлькины руки убрались с большого высокого живота и переместились на стол.
- Почему? Ну, потому что так едят, например, собаки, когда они счастливы и довольны жизнью.
Анна взглянула на часы. Огромные, прямо-таки «вокзальные», они с достоинством висели напротив «обеденной группы» («Какое дурацкое название для стола и стульев!»).
- Ва, мне пора! – Анна прошла в маленькую прихожую, стала надевать перед зеркалом пальто. – Черт, откуда это? - Она потянула из юбки блузку, пытаясь разглядеть взявшееся откуда-то коричневатое пятно. – Ну вот, Юлька, это все твое какао! Слышишь?
Юлька, переваливаясь, вышла из двери кухни.
- Твое какао забрызгало мне чистую блузку. А у меня сегодня редколлегия. Ну вот…
- Подумаешь! – Юлька весело посмотрела на мать. – Это, наоборот, креатив! Блузка у тебя скучная. И к тому же нужен ответ.
Юлька засмеялась, обнажая мелкие неровные зубы.
- От старых штиблет? – мать недовольно посмотрела на нее.
- Именно! – Юлька буквально затряслась от смеха. – У тебя штиблеты, то есть сапожки, новые, коричневатые. При этом блузка белая, юбка болотно-зеленая, пальто серое, шейный платок клетчатый, пояс черный, а сумка – красная. А волосы…
- Что волосы?
- Ну, они у тебя цвета перепревшей соломы. А нежное пятнышко на блузке – это ответ сапожкам.
- О, да, - Анна запихнула блузку обратно в юбку и начала застегивать пальто. – Ты очень умна для своих шестнадцати. От тебя, о дочь моя, я всегда получаю море позитива. Одеваться я, по-твоему, не умею, а мой любимый бежевый цвет – старушечий.
- Мама, - Юлька перестала смеяться. – Он просто никакой.
- Зато он успокаивает, - разозлилась Анна. – Он вкусный, спокойный и отпугивает все агрессивное, хоть и не яркий… Это такая кантилена, Юлька, - Анна схватила со столика ложку для обуви и помахивала ею, как дирижерской палочкой, - когда все течет мягко и непрерывно, как в хорошем романе или балете.
- Ма, - вновь прыснула круглая, как шарик, Юлька, - Ты очень кантиленно махаешь этим совочком! Супер!
«У нее сейчас лицо похоже на особый сорт тыквы, - промелькнуло в голове у Анны, - а вместо глазенок – семечки… А тапочки как будто трескаются на распухших ступнях, ей сейчас и погулять трудно. Валенки ей, что ли, купить?»
- Юлькин, - отчеканила Анна, - а что у тебя, собственно, за прическа на голове?
- А че? Я причесывалась.
- У тебя там как будто лук-порей растет или пальма!
- Очень смешно, - набычилась Юлька. - А мне трудно самой голову мыть!
Анна подошла и погладила дочку по голове, приминая упрямый «лук-порей». От Юльки вкусно пахло какао и хлебом с маслом.
- А вот мы вечером этим и займемся!
Юлька оттолкнула материну руку.
- Какая заботливая! Ты, вот, не спрашиваешь, а Серега мне уже три недели не звонил!
Анна напряглась.
- Твой Серега малолетний дурак! И нечего ему звонить…
Она подошла к двери и взялась за ручку.
- И шестнадцати мне еще нет, - обидчиво добавила Юлька.
Дверная ручка всеми своими зазубринами впилась Анне в ладонь - ручка часто ломалась и хранила на своей поверхности следы щипцов и плоскогубцев.
- Я знаю, но через три месяца будет, - как можно веселее отозвалась Анна. – Округлять надо.
Она приоткрыла дверь, еще раз обернулась на дочку.
- Через час должен подойти твой отец, ты уж не забудь покормить его… И сама про гречку не забудь, она в полотенце упревает. Тебе железо нужно.
- Не хочу гречку, - Юлька опять скривилась. – Заедь в Макдональдс, а? Хочу чизбургер, коктейль клубничный или вишневый… и биг-мак.
- Перебьешься, нечего жрать всякую дрянь! Я тебе и так пару фильмов вчера купила, про твоих вампиров дурацких.
- Вау, а где они? – Юлька подошла ближе к матери.
- В тумбе под телевизором, - Анна взяла лицо дочери в руки. - Ты сама уже на вампира похожа – моська бледная, губы бескровные, зубки острые. И рот весь, как кровью, какао перемазан.
- Ма, - Юлька сделала страшное лицо, - выпей меня, и я подарю тебе новую жизнь!
- Да знаю я, знаю, - вздохнула мать. - Уж недолго ждать-то осталось.
Анна вышла за дверь.
- Ма, - донесся до нее голос Юльки, - а вампиры беременными не бывают!

* * *

Анна вернулась домой к пяти вечера, нагруженная сумками, и с трудом протиснулась в дверь. Прихожая была завалена старыми вещами и коробками.
- Юлька, кровопийца, что за срач ты тут развела?
Дочка выплыла из комнаты.
- Ты все-таки уборку затеяла, зачем? Нам же скоро переезжать.
- Это все на выброс, - Юлька широко зевнула и тут заметила в руке матери заветный макдональдсовский пакет. Она хищно потянула его к себе.
- У тебя что, совсем башню снесло? – Анна двинулась на кухню, с трудом пробираясь через набросанные вещи.
Юлька потащилась за ней разбирать сумки.
В центр кухонного стола Анна осторожно, даже как-то уважительно, водрузила бутылку шампанского. Вокруг бутылки свалила упаковки сосисок и степенные пачки творога. Замороженная печенка будто крякнула при падении, на нее глухо обрушилась цветная капуста. Рядом примостился двухлитровый пакет персикового сока. Затем на стол беспорядочно посыпались пучки зелени, конфеты, папки с рабочими документами Анны, полкруга копченой колбасы, банка соленых огурцов. Последним появился контейнер с тертой морковью по-корейски.
- У, супер! – Юлька покрепче прижала к животу пакет с продукцией канадского общепита и присела на диван. – Ма, а я не отеку еще больше?
- Да куда тебе больше-то, - Анна вдруг заулыбалась от навалившейся невесть откуда радости. – Ты же у меня и так, - она залилась детским смехом, - на эту… ну, на квашню похожа! «Пришла и села как квашня!», - помнишь?
Юлька тоже засмеялась, шмякнула пакет с Макдональдсом на стол. Пакет накренился и выпустил из своих недр закупоренный стаканчик с молочным коктейлем. Юлька попыталась, было, схватить его, но он выскользнул и покатился, как кабачок, на другой край стола.
От этого им обеим стало еще веселее.
- Юлечка, - вкрадчиво произнесла Анна, - а тебе варежки не мешают?
- Ой, - согласилась Юлька, глядя на свои руки, - а я и забыла.
- Ты, понимаешь ли, очень глупо выглядишь, – напевно продолжала Анна. – В квартире тепло, на тебе тонкая маечка, легкий комбез, и вдруг – огромные шерстяные варежки, это моветон!
Юлька давилась от смеха, не в силах что-либо сказать.
- Солнышко мое, акстись! – не унималась мать и даже зачем-то сделала изящный пируэт. Она была легка для своих 36 лет; в детстве занималась бальными танцами, могла бы далеко пойти, вот только с партнерами постоянно не везло.
- Ты у меня бестолочь и тупица, - Анна присела на корточки перед дочкой. – Ты думаешь, я не знаю, где ты была? Ты опять ходила на балкон, так?
Юлька перестала колыхаться, смахнула с глаз веселые слезинки.
- И мало того, - Анна грозно встала над дочкой. – Я знаю, чем ты там занималась! Ты там, как всегда, пожирала грязный московский снег! Ты с детства была такая противная. Я помню, как ты грызла сосульки во дворе. Покупаешь ей мороженое, а она все равно сосульки грызет, пакостный ребенок!
- Ма, я его не ела, правда, - Юлька тяжело приподнялась с дивана и пересела на стул. На стуле было удобнее – живот получил свободу, ему теперь ничего не мешало. – На улице же метель, это так красиво, как в сказке, правда?
- А и то, правда, – согласно кивнула мать, - Будто бабушка метелица перины вытряхивает. Хочется мечтать…
У Анны на лице действительно на мгновение появилось мечтательное выражение.
– Зато это многим неудобно, в городе заторы, - посерьезнела она. - У меня вот два раза машина застревала. Пришлось даже Четыркина вызывать, представляешь?
- Ага, - Юлька кивнула. – И он пришел?
- А то! – Анна засмеялась. - С работы прискакал, отпросился. – Она ловко воткнула соломинку в стаканчик с молочным коктейлем, шумно и вкусно втянула в себя бело-розовое содержимое. – Представляешь?
- Представляю, – Юлька заулыбалась. – Четыркин, такой, прибегает… Весь, главное, дурацкий, в своей старой короткой дубленке, вопит, какая ты тупая, да? Что нефига таким дурам, как ты, машину зимой водить, да?
- Точно, - весело вторила мать, протягивая дочке коктейль, – учить он всех горазд!
- Ма, по-моему, он - лох, давай ему об этом как-нибудь скажем, - от смеха Юлька чуть не подавилась соломинкой.
- А мы ему и скажем, только потом, – Аннушка вытерла рукавом молочную пену со рта. – А то даже жалко его стало – весь потный, мокрый, шапка набекрень. С него даже шарф свалился, когда он нашу развалюху толкал.
- Ха-ха, представляю!
- Опять же с совещания ему пришлось слинять, это же поступок?
- Не знаю, – Юлька отставила опустошенный стаканчик в сторону и взялась за гамбургер. – Он же тебя увидел, на что сегодня, в общем-то, не надеялся.
- И то верно, - мать кивнула и оперлась локтем о стол. – Он не думал, не гадал, сидел на своей скучной работе. А тут мой номер высвечивается на мобильнике. Он думает, что такое? Случилось у нее что-то, или в любви хочет признаться в неурочный час? А тут…
- Ма, - перебила дочка, - а что, для любви бывает урочное и неурочное время?
- Заткнись, дожевывай свой гамбургер. Может, есть время, может, нет. Это не важно. Самое главное, что он плюнул на все и прибыл. И даже спас твой биг-мак от замерзания!
- А цветы он тебе принес? – Юлька хитро прищурилась.
- Не-а, спешил он очень. Да и зачем? Мы с тобой любим растения в горшках, они же живут с нами всю жизнь… А букеты – это ерунда.
Анна замолчала.
- Ма, а я не ела снег на балконе, - Юлька запихнула в рот последний кусок гамбургера. - Просто ловила снежинки на варежку. Варежка темно-синяя, почти черная. Я высовывала руку, и на нее падали звездочки, такие беленькие, и переливались, как сахар!
- Как крупицы сахара, да? И соль тоже переливается, а еще лучше, как алмаз, да?
- Не, ма, лучше, как сахар. Он сладкий, а камень никакой.
- Ну, до чего же ты у меня умная, – заулыбалась Анна. – А еще говорят, что беременные тупеют. Враки все это.
- Враки, - с готовностью подтвердила дочь.
- Да, - спохватилась Анна, - но сахар-то мы съедаем, снежинки тают, а камешки - они навсегда, вот что! Ах, Юлька, где теперь твои снежинки-звездочки?
- А я их слизнула, - потупилась Юлька.
- Ну вот, - Анна неодобрительно покачала головой. – Тебе, дуре, рожать скоро, а ты снегом объедаешься… Нехорошо.
- Ма, а на кого я сейчас похожа? – Юлька вскочила со стула, но тут же как-то скривилась, ойкнула и схватилась за живот. – У, надоело…
- Юлькин, - мать подбежала, положила дочери ладонь на живот, затем облегченно вздохнула. – Толкается?
- Еще как! Достал уже.
- И правильно, - Анна попыталась обнять дочку и неловко ткнулась ей носом в ухо. – Ему же весело, а?
Юлька опустилась обратно на стул, подышала и сложила лапки на животе. Мать потрепала ее по голове.
– Ты похожа… На огромный снеговик ты похожа! Маленький снежный шар – твоя голова, на ней глазки-семечки. Огромный шар – твое тело, а рук и ног просто не видно. Это - веточки, нет – толстые бревнышки, но их все равно не разглядеть, потому что все затмевает огромный и страшный снежный шар! Он растет не по дням, а по часам!
Мать вертелась вокруг дочки, принимала страшные позы, корчила гримасы и даже несколько раз дунула в нее.
- Ты – королева зимы, Юлька! Властная и непобедимая! Ты величественна, как завывание вьюги!
- Ой, не могу, - Юлька изнемогала от хохота, - а нос, нос, у меня нет носа!
- Будет тебе нос, самый лучший! - Анна выхватила из ящика для овощей крупную изогнутую морковку. – Такой подойдет?
- Ага, - прыснула Юлька.
- Это – классика жанра, - Анна приставила корнеплод к маленькому вздернутому носику дочери.
- Щекотно!
- Ведь, понимаешь ли, в чем дело? - серьезным тоном продолжала Анна. – Собственный носик у тебя очень маленький. Про такой говорят – гулькин нос. Ну, не всем же везет с носами, особенно в твоем положении. А так у тебя будет красивый нос, аристократичный, морковный…
Анна кинула морковку в мойку, сняла с рейлинга овощерезку, пустила воду.
- Ща, погоди, сделаем тебе шнобель, как у лорда…
- Ма, прекрати, - Юлька буквально задыхалась от смеха, - мне в туалет надо.
- Иди, иди, снежная баба, - мать начала чистить морковку.
- Ма, а ты пока в холодильник загляни – там полосатый тигр обитает, - еле выговорила дочка и тяжело зашлепала в туалет.
- А слон в горошек там не поселился? – прокричала Анна ей вслед и, услышав удовлетворенный хохот, подошла к холодильнику.

* * *

На нижней полке холодильника вольготно располагался какой-то кругляш в фольге.
- Ма, - выросла в дверях Юлька, – Это, случайно, не арбуз, а?
- И вправду арбуз, - Анна развернула фольгу и понюхала срез. - Вкусно, пахнет свежестью.
- Арбуз зимой классно, скажи? - Мы с отцом его ели, а больше всех - Ольчик. Она сказала, что арбуз – санитар организма!
- Конечно, - мать прикрыла холодильник. – А он трещал?
- Еще как! Отец даже смеялся, когда резал его. А еще он мне все гребешки срезал, вот! – Юлька многозначительно глянула на мать. – Все гребешки мне, а Ольчику ничего не досталось!
Юльке хотелось угодить матери и показать, какой у нее хороший и любящий отец – дочке отдает гребешки, красные, сочные и без семечек, а его молодая жена пусть довольствуется краешками, полными семечек.
- Она семечки ножом выковыривала, у нее даже терпения не хватало. Она тоже хотела как я, а папа сказал: моя дочка любит гребни, а для всех остальных – цукаты, вот!
- Так и сказал? - Анна подошла к окну. Там роились снежинки – они словно отплясывали безумный танец. Самые наглые из них умудрялись залетать в открытую форточку, падали вниз и оседали на черной земле цветочных горшков.
- И вам было весело? – Анна обернулась. – Есть зимой арбуз?
- Было вкусно, - пожала плечами Юлька.
- А отец отрезал ей мякоть от корок? – вдруг заинтересовалась мама. – Так ловко: бам-бам-бам - и все. И кусочки, такие нежные, на тарелке. И можно их есть хоть вилкой, хоть руками.
- Да не-е, - протянула Юлька. – Ничего он такого не делал. Ольчик лопала ломти просто так, у нее даже сок по лицу струился. У нее вся тарелка была в семечках, она их даже выплевывала. Выплевывала, но ела, она же своего не упустит, да?
- Значит, вам не было весело?
- Не знаю. Ольчик вечно журналы про беременных притаскивает. Мне это скучно. Живот мой трогает, а мне щекотно, - пожаловалась Юлька. – Заходит со мной в комнату и тискает. Говорит: хочу тебя «пошамкать»! Правда, дура?
- А что отец в это время делал? – Анна совсем забыла про нос снеговика и смачно хрустнула очищенной морковью.
- Да ничего… А Ольчик гладит меня так противно, да еще к моему животу ухо сует свое мерзкое.
- Почему мерзкое? – Анна засмеялась. – Она хорошая, добрая девушка, и ушки у нее маленькие, красивые.
- А красивые-то почему! – ощерилась Юлька.
- А ты знаешь, что мне твой отец после развода сказал? – Анна подошла к дочке. – У тебя, сказал он, такие мочки длинные и крупные, что просто неприлично. Ни одни серьги, что я тебе дарил, тебе не подходили, а у Оли - изящные раковины. И все на ней смотрится прекрасно. Во как!
- Так он, наверное, дарил тебе всякую жесть.
- Почему?
- Потому что у тебя - самые красивые уши на свете! - выдохнула Юлька.
- Правда? – обрадовалась Анна.
- Да, я ими всегда любуюсь… Когда я тебя вижу, первым делом рассматриваю твои уши. Они у тебя такие, такие… веселые!
Юлька вдруг распахнула глазки-щелочки.
«Щелочки-семечки, какие же они у нее огромные! Как озера, бездонные, синие-синие. Как море, наивные…».
- Юлька, я сейчас расплачусь! Все бренно в этом мире, но материнские уши будут слушать и любить нас всегда, да?
- У тебя самые красивые уши! – топнула ногой Юлька.
Мать с улыбкой посмотрела на нее.
- А тогда марш в гостиную! Давай скатерть стелить! Новую, новую, - Анна лихорадочно перебирала скатерки в ящике кухонного стола.
- Ма, у нас ведь там стол журнальный.
- А будет обеденный, нет ужинный! Шевелись, снеговичок мой ненаглядный… Давай!
- Ма, а че сегодня-то, праздник?
- Праздник, Юлька, рукопись мою приняли, будем с тобой отмечать, понятно?
Анна продолжала суетиться. Все вокруг нее скворчало и кипело, в утятнице уже тушилась капуста, на сковороде пузырилась смесь из растительного и сливочного масел - она весело побулькивала, ожидая в свои объятия тонко нарезанные ломтики печенки.
- Ма, а зачем чего-то жарить? У нас же биг-маки есть.
- Что за проза, Юлька! У нас же праздник. Я сейчас и шампанское открою, - Анна принялась расплетать металлическую косичку на пробке.
- Ой, подожди, подожди, я сейчас, - Юлька тяжело опустилась на четвереньки и поползла под стол, в укрытие.
- Давай, давай, прячься скорее. Какая же ты неразнатная!
- Ай, - Юлька стукнулась головой о столешницу. – А что такое «неразнатная»?
- Так бабушка говорила. Про такую медлительную дурочку, как ты.
- Так меня же тогда еще не было, - удивилась Юлька.
- Детка, пасть захлопни, а то, не дай бог, мух наглотаешься, - засмеялась Анна. - Тебе-то, конечно, не в новинку, но хоть о ребенке подумай, он-то в чем виноват, бедный?
- Ма, - стол заходил ходуном, – у нас нету мух, зима же.
- Мне кажется, у тебя в мозгах редкие виды мух давно гнездо свили, ты разве не чувствуешь?
- Ма, прекрати, у меня от смеха уже живот скорчило!
Стол мелко затрясся, постукивая кривоватыми деревянными ножками по линолеуму.
- Смотри, не разродись! В Москве снегопад, бригада скорой помощи до нас не доедет. Впрочем, ерунда! Позовем тетю Катю, соседку. Опыт у нее огромный. Полгода назад ее Веста шестерых щенков родила, а кошки вообще ее постоянно радуют. Так что ладно, рожай, дочка, спокойно и не бойся.
- Ма, ну замолчи, я больше не могу, - радостно всхлипывала Юлька.
- Сумасшедший у нас дом! Кухонные столы, и те вытанцовывают. Готова?
- Ой-ой, опять головой долбанулась! - донеслось из-под стола.
Анна вывернула пробку из бутылки. Раздался невыразительный хлопок, послышалось слабое шипение. Из горлышка выползла белая пена, которую Анна тут же слизнула.
- Ма, - разочарованное Юлькино личико высунулось из-под стола, - а почему так тихо?
- А я научилась, - гордо сказала Анна и протянула ей руку, помогая встать. – На, бери и тащи в гостиную.
Юлька с шампанским в руке и скатертью под мышкой заковыляла с кухни.
Анна глянула на плиту и бросилась снимать с огня уже почерневшую печенку.
- Ма, - донесся из гостиной голос неугомонной Юльки. - А знаешь, у отца уже уши встали, вот!
Анна, чертыхаясь, выключила газ и плюхнула сковородку с печенкой обратно на плиту.
«Это она про отцовского щенка овчарки», - дошло до нее. Анна набрала воздух в легкие и во весь голос крикнула: - А больше у него ничего не встало?
Ответа дочери она не услышала, но точно себе его представила: Юлька еле стоит, согнувшись пополам от смеха, едва успела поставить шампанское. Рулон скатерти выпал и шмякнулся о паркет, даже, наверное, немножко развернулся. А Юлька сквозь дурашливый смех еле выговаривает: - Мам, какая же ты у меня пошлая и развратная!
Анна улыбнулась кастрюлям и сковородкам – как все хорошо!
Пережаренная печенка подмигнула ей заплывшими глазками-дырочками: «У таких дур всегда все хорошо!». «Хор-хор-хор», - согласилась с ней капуста в гусятнице.

* * *
Незапланированный праздничный ужин удался на славу!
После еды разомлевшая от шампанского Анна развалилась на диване. Объевшаяся гамбургерами Юлька полусидела на толстом ворсистом ковре, опираясь спиной о приставленную к стене подушку.
- Ма, а давай сегодня не будем убирать со стола? – зевнула Юлька.
- А давай! – мать лениво оглядела низенький столик. – Только соленья закроем, а то все пропахнет.
- Не-а, - Юлька слегка приподнялась. – Я есть не хочу, а нюхать мне приятно, ладно?
-Ладно, - Анна переменила позу и потянулась к бокалу с остатками шампанского.
- Ма…
- Ну что тебе?
– А можно я на полу немножко полежу?
- Валяй, - неожиданно быстро согласилась мама, - ковер теплый.
- Он классный, - Юлька удобно расположила затекшую спину на мягком лежбище. – А угол у него Фауст обгрыз, да?
- С твоей помощью. Вы с ним там вечно копошились. А когда уставали, ты его обхватывала за шею, и вы лежали вместе, даже иногда засыпали. Мы с твоим отцом смеялись, глядя, как вы похрапывали и посапывали, словно два рыженьких солнышка…
- А почему у нас сейчас нет дога? – Юлька приподнялась на локтях. – Давай заведем, а? Я б хотела.
- Потому что это тяжело, и большая ответственность.
- Ну и что, я бы…
- Помолчи, - перебила ее Анна, – дай мне насладиться солнцем в бокале. Смотри, как шампанское пузырится, а? – она подставила бокал под светильник. - Оно ведь живое!
- Ага, - кивнула Юлька, - жалко, что мне нельзя. – Ма, а давай весь вечер будем говорить.
- Да уж ночь на дворе, сама ты вечер, нам завтра в консультацию с утра.
- Ну хоть немножко!
- Ну, хорошо, - Анна взяла с дивана сложенный плед и подошла к дочери. - Только укройся.
- Жарко же.
- Не перечь матери!
- Ладно, - буркнула Юлька, укутываясь пледом. – А может нам сегодня вместе поспать, а?
- Обязательно! - засмеялась Анна. - Всю жизнь с такой коровой спать мечтала! Да еще ты каждый час в туалет просыпаешься. Лучше уж поговорим.
- Да? Ну, хорошо… Тогда скажи…
- Ну что тебе сказать, горе мое?
В комнате горел лишь один светильник, стрелка часов приближалась к полуночи, но было почему-то необыкновенно светло. За незашторенным окном плясали и кружились хороводы снежинок, в углу весело подмигивал ноутбук, тихо побулькивая аквариумом экранной заставки.
- Ма, а Ольчик меня любит?
- Любит, она же хорошая и, к тому же, по-женски несчастная…
- И поэтому она меня любит?
Анна вздохнула.
- Она тебя любит как дочь своего любимого мужчины и как мать своего будущего ребенка.
Юлька машинально погладила торчащий из-под пледа живот.
- А папа?
- Еще как. Другие отцы даже не умеют так любить своих дочерей!
- Потому что я ему ребенка принесу?
- Да нет, он тебя просто любит.
Они помолчали.
- Ма, а у Ольчика почему детей не может быть?
- Она неудачный аборт сделала, еще до твоего отца, а потом уже не получилось.
Юлька серьезно посмотрела на мать.
- Значит, хорошо, что мне аборт не сделали?
- Конечно. Твое дело давать жизнь, а не отнимать.
Анна покрутила бокал с шампанским в руке, залпом допила остаток. Юлька сдвинула вниз жаркий плед.
- Ма, а когда я ему скажу, ну… что я ему не сестра, а мать?
- Ну, попозже, когда ему лет 18 стукнет.
- А почему так поздно?
- А он раньше не поймет.
Они опять замолчали. Мать тоскливо смотрела в окно, дочь пялилась в потолок.
- Ма, а может, мы его все-таки себе оставим? – нарушила тишину Юлька.
- Доченька, мы же уже говорили об этом, - заволновалась Анна. - Тебе еще два года в школе учиться, в новой. Я, ты знаешь, работаю. Да и по закону…
- А вы его вместе с твоим Четыркиным возьмите.
- С ума сошла, - улыбнулась Анна. – У него же своих двое и злая жена. Я за него замуж как-то не собираюсь.
- Ну и зря. Он хоть и лох, но добрый.
Анна засмеялась.
- Выдумала тоже!
- Ма, - Юлька вновь приподнялась на локтях. – Мне рожать стремно, я, наверное, разорвусь пополам?
- Точно, - попыталась приободрить ее Анна. - Треснешь как прогнивший арбуз, типа того, что отец притащил! И все, только тебя мы и видели. Во, лафа наступит!
- Я в больницу не хочу, - заныла Юлька, - я боюсь.
- Чего бояться-то, это ж ненадолго. Пару недель до родов и потом чуть-чуть. А выйдешь – как в сказке окажешься: новая хорошая квартира, новый район. Там у нас будет парк. Только высунешь нос из подъезда – а впереди парк, красивый, ветвистый такой… И тогда мы, может быть, действительно, щеночка возьмем.
Юлькины глаза загорелись.
- Ма, а давай дога возьмем.
- Ну не знаю. Может быть и дожонка.
- Ну, давай! Мне ведь так лучше будет, да? А знаешь что, расскажи мне о Фаусте.
- Я же сто раз рассказывала.
- Ну, расскажи сто первый. Я тихо лежать буду.
Анна взглянула на дочь. Юлька вытянула руки вдоль своего разбухшего тулова и прикрыла глаза.
- Ну, хорошо, - начала Анна голосом сказочницы. - Фауст был необыкновенный дожик, он озарял нам с Димкой, твоим отцом, всю жизнь… В детстве он много болел, но потом вырос огромным, и все его уважали, а некоторые и побаивались. Даже лайливые таксы затыкались, когда Фауст, золотясь своей спиной, появлялся во дворе… А еще он мастерски воровал батоны хлеба и конфеты с кухни, а однажды съел целиком кожаный кроссовок со шнурками…
Юлька совсем затихла и только изредка посапывала во сне.
Анна нежно взглянула на нее, затем тихонько подошла и получше укрыла. Стянула тапочки с Юлькиных ног - и даже не удержалась, слегка помассировала ей распухшие стопы.
Юлька недовольно закряхтела во сне.
«Вот ведь как получилось, - побежали мысли в голове Анны. – Еще девчонка, а тут влюбилась, так безоглядно, искренне, как только в юности и можно… Серега ее, конечно, полный придурок, да еще из другого города… Хорошо хоть, что у отца жена бездетная, да и с квартирой он, молодец, помог, нашел деньги на доплату… Уедем отсюда и начнем новую жизнь».
Анна вдруг опустилась на ковер, юркнула под бочок к Юльке и глубоко вздохнула, впитывая ее сладкий запах. Затем она покрепче прижалась к дочке и тихо заплакала.

[Ren]

alina-a, хороший рассказ, очень сильный сюжет. Язык Ваш очень нравится, метко все очень.

Единственный совет по форме, не по содержанию - очень много диалога, то есть, один диалог. Трудно читать. Нужно "разбавлять" описаниями, чтобы проще читалось.

Спасибо огромное. Давно таких сюжетов не встречала.

[wrabbit]

спасибо за рассказ, прочла с удовольствием. только как-то грустно стало...

[Roksanne]

alina-a, сюжет нереальный, просто инопланетный какой-то. Так не бывает. Мама не может искренне радоваться беременности своей 15и летней дочери, особено когда предполагается её ребёнка отдать бывшему мужу, отцу беременной дочери Юли, женившемуся после развода на молодой, но как оказалось - бездетной.
Если бы в финале Анна сказала бы дочери - "ничего не бойся, никому никого не отдадим, справимся" - вот тогда было бы более правдоподобно: и радость, и внезапный праздничный ужин - вписались бы идеально.

Написано хорошо - и именно форма диалога мне нравится

И ещё - в рассказе есть ошибки. Вот например "акстись" пишется "окстись".

И ещё - можно узнать, почему именно на нашем форуме Вы решили опубликовать свой рассказ ?

[Ren]

сюжет нереальный, просто инопланетный какой-то. Так не бывает. Мама не может искренне радоваться беременности своей 15и летней дочери, особено когда предполагается её ребёнка отдать бывшему мужу, отцу беременной дочери Юли, женившемуся после развода на молодой, но как оказалось - бездетной.
Если бы в финале Анна сказала бы дочери - "ничего не бойся, никому никого не отдадим, справимся" - вот тогда было бы более правдоподобно: и радость, и внезапный праздничный ужин - вписались бы идеально.

А мне кажется сюжет абсолютно реальным, реальнее некуда. Потому что с момента начала беременности прошло 6 месяцев, и за эти 6 месяцев все было обсуждено. Я лично не вижу, в чем Анна радуется беременности дочери, она как раз пытается ее поддержать всеми способами, а не "гнобить" своим недовольством.

И потом, в этой ситуации был найден, млжет, не единственный, но правильный и человеческий выход: дать девочке закончить школу, не ломать ее судьбу, дать ребенка бездетной жене отца, переехать, купить щенка дочери, которая совсем ребенок - ну какая из нее мать!

ИМХО, рассказ чудесный, потому что показывает человечность: не делать аборт, найти другое решение, не ломать судьбу дочери. И мать - почему она должна положить свою жизнь на воспитание внука? У нее своя личная жизнь, это нормально. Если бы они решили оставить ребенка себе, то ни у кого бы не было жизни - а так он будет расти в семье, которая его ждет каждый день, по-настоящему ждет, а не потому, что так получилось, потому что 15-яя дурочка залетела.

Отличный, человечный рассказ. Позитивный, несмотря на ситуацию. Пусть как-то дурацки, но позитивный: "У дур всегда все хорошо", мать-то все понимает....

А ошибки - это не так страшно. На это есть корректоры.

[TAL]

Не понравилось...
И читать сложно,и сюжет не нов.
Сплошные диалоги,режет глаза.

[Xoke]

Написано хорошо. Понравилось. Как-то на одном дыхании прочиталось.

[alina-a]

Ren, огромное спасибо за теплые слова и поддержку. Мне особенно приятно, что такая высокая оценка исходит от Вас, поскольку я сама являюсь поклонницей Вашего творчества.

Вы совершенно точно прочувствовали ситуацию, которая, естественно, не всем по душе, но вполне, на мой взгляд, жизненна. Конечно же, Анна не радуется ранней беременности дочери, и кошки скребут у нее на сердце, но она изо всех сил старается поддержать своего любимого ребенка. А самой о личной жизни можно пока только мечтать.

Описаний, пожалуй, действительно маловато по сравнению с диалогами. Спасибо за подсказку.


Wrabbit, спасибо, я рада. А почему грустно? Я не хотела Вас расстраивать.


Roksanne, спасибо, что прочитали.

Я понимаю, что такой финал, как Вы предлагаете, устроил бы большинство читателей. Но мне он кажется слишком очевидным, слишком сладеньким, что ли…

Рада, что Вам понравилась форма диалога, мне она тоже показалась наиболее подходящей для этой истории.

«Акстись» написала сознательно после консультации с 17-летним сыном. В современной разговорной речи молодых (а у меня ведь прямая речь) именно так и звучит. Впрочем, если режет глаз, можно и исправить.

А почему на нашем форуме… Я уже довольно давно здесь присутствую, только, наверное, слишком мало пишу. На самом деле, это мой любимый форум, где собрались, как мне кажется, в основном чуткие, интеллигентные и думающие люди. Здесь – невыдуманные человеческие судьбы, интересные жизненные истории. К тому же, на нашем форуме есть литературный салон. И общаются в нем, по-моему, разбирающиеся в литературе и жизни люди.


TAL, извините за потраченное время. Сожалею, что не понравилось.


Xoke, спасибо большое за добрые слова.

[Mikroshema]

но она изо всех сил старается поддержать своего любимого ребенка

Это Вы серьёзно? Она же её постоянно принижает. Ни у кого такого впечатления не сложилось? И "дурочка" она у неё, и "корова", и "тыква", и "прогнивший арбуз", и т.д. Или вот ещё несколько примеров:

Ты сама уже на вампира похожа – моська бледная, губы бескровные, зубки острые. И рот весь, как кровью, какао перемазан.

Юлька, кровопийца, что за срач ты тут развела?

У тебя что, совсем башню снесло?

Ты, понимаешь ли, очень глупо выглядишь,

Из-за всего этого образ мамаши выглядит ненатурально.

В общем, понравилось. Но вот этот момент сильно коробил при чтении.

[Ren]

Это Вы серьёзно? Она же её постоянно принижает. Ни у кого такого впечатления не сложилось?

У меня - нет. Все эти слова сказаны в контексте удивительной нежности и любви, я бы даже сказала - обожания дочери.

[aliska]

Это не "рассказик", это один сплошной диалог, читать невозможно. Даже до середины не смогла дочитать.

[Sasa]

Из-за всего этого образ мамаши выглядит ненатурально.

Самая обыкновенная мама современного подростка.

[Sasa]

У меня - нет. Все эти слова сказаны в контексте удивительной нежности и любви, я бы даже сказала - обожания дочери.

у меня тоже.Очень понравилась история.Любовь и нежность двух людей не сломленная тяжелой жизненной ситуацией.
Браво!

[Fellici]

рассказ чудесный, потому что показывает человечность: не делать аборт, найти другое решение, не ломать судьбу дочери.

- Она неудачный аборт сделала, еще до твоего отца, а потом уже не получилось.
Юлька серьезно посмотрела на мать.
- Значит, хорошо, что мне аборт не сделали?
- Конечно. Твое дело давать жизнь, а не отнимать.

Человечность или здоровое рассуждение - сделала бы аборт - позже, когда уже будет вовремя - родить не сможет, как и та...?

Стиль неровный, да...

Mikroshema, это пропустили

Всю жизнь с такой коровой спать мечтала!

А вообще захватывающе - интересно, чем закончится рассказ.

[Vifania]

alina-a, спасибо большое!
Удивительный рассказ! Вроде бы просто диалог, а столько всего читается между строк! Большая глупость, совершенная неразумныем еще дитем (но таким любимым!) и упавшая на мамины плечи. Серце мамино рвется на части, но ни в коем случае не показать дочери! Поддержать, насмешить, уверить, что все правильно и все будет хорошо, пусть даже и сама мама в этом не уверена вовсе...
Спасибо большое еще раз.

[Xoke]

Может, уважаемый автор нас ещё чем-нибудь порадует,а? Было бы интересно!

[algambra]

alina-a, по сути: очень понравилась жизненность и нетривиальность, без пускания пузырей и хэппи-эндов. По стилю: читается трудновато, некоторые пассажи можно слегка сократить, и, как говорила выше Ren, разбить диалог какими-то вставками.

[Varka]

она изо всех сил старается поддержать своего любимого ребенка

Это Вы серьёзно? Она же её постоянно принижает. Ни у кого такого впечатления не сложилось? И "дурочка" она у неё, и "корова", и "тыква", и "прогнивший арбуз", и т.д

У меня - нет. Все эти слова сказаны в контексте удивительной нежности и любви, я бы даже сказала - обожания дочери.

У меня такое же впечатление сложилось. Была бы я этой дочерью, из дома бы ушла от такого обращения снисходительного. Если бы не была беременна А так -- да, терпи и никуда не уйдешь.
В целом понравилось, да, многовато диалога. Еще бы я немного повысила стиль, слишком уж "молодежно", побольше красивого литературного языка не помешало бы, это только украсило бы рассказ и заставило читателя воспринимать его более всерьез.

[Mikroshema]

Самая обыкновенная мама современного подростка.

Я вообще представить не могу, чтобы моя мама меня назвала дурочкой. Да и вообще употребила бы в мой адрес хоть одно уничижительное слово из словаря мамы из этого рассказа. Между матерями их детьми из моего окружения также никогда не приходилось слышать подобного. Именно поэтому мне образ этой мамы и кажется неестественным. Я исхожу исключительно из своего опыта. Чисто теоретически я, конечно, допускаю, что такие отношения для кого-то могут являться обыкновением.

[Xoke]

Думаю, для дочки это - не снисходительное обращение. Мама разговаривает с ней на её же языке, причём с долей иронии, которую дочка понимает и разделяет. Они как бы перебрасываются, как мячиком, фразами, им обеим понятными и забавными.

[Mikroshema]

Все эти слова сказаны в контексте удивительной нежности и любви, я бы даже сказала - обожания дочери.

С этим не спорю.

Еще бы я немного повысила стиль, слишком уж "молодежно", побольше красивого литературного языка не помешало бы, это только украсило бы рассказ и заставило читателя воспринимать его более всерьез.

+1

[Ren]

Думаю, для дочки это - не снисходительное обращение. Мама разговаривает с ней на её же языке, причём с долей иронии, которую дочка понимает и разделяет. Они как бы перебрасываются, как мячиком, фразами, им обеим понятными и забавными.

В каждой семье есть свой, внутренний юмор. У каждого свои нормы. Я не увидела в диалогах ни капли ни снисхождения, ни уничижения, хотя в моей семье тоже так не разговаривают.

[algambra]

В каждой семье есть свой, внутренний юмор.

Это точно. Я знаю семьи, где был принят такой же язык, но люди готовы были друг за друга умереть. Иногда такого рода лексика вырабатывается для скрытия бесконечной любви и нежности, особенно среди людей ироничных, боящихся выглядеть слащаво.

[alina-a]

Mikroshema, спасибо. Рада, что Вам в общем понравилось.

И дочь, и мать очень любят друг друга и не вкладывают в те слова, которые Вас покоробили, какой-либо оскорбительный смысл. Юлька точно так же подтрунивает над матерью, как и та над ней. Просто у них сложился такой стиль общения, что, уверяю Вас, бывает достаточно часто. Моей маме, когда я дала ей почитать, наоборот показалось, что отношения у Анны с дочерью "слишком сладенькие, сплошные муси-пуси".

Ren, Вы удивительно верно все поняли, подписываюсь под каждым Вашим словом!

aliska, спасибо за отклик. Я и не ждала, что рассказ понравится всем. Дело вкуса.

Sasa, особое спасибо за "браво". Я действительно хотела показать двух любящих людей в сложной ситуации. Очень рада, что Вы это прочувствовали.

Vifania, Вы меня совсем засмущали. Как я рада, что форма диалога, которая не всем здесь глянулась, не помешала Вам увидеть и понять чувства моей героини! Вы все правильно сказали. Спасибо Вам большое.

Xoke, спасибо за проявленный интерес. А насчет языка общения между матерью и дочкой Вы совершенно правы. Я это и имела в виду.

algambra, большое спасибо за добрые слова и понимание. Как Вы и сказали, мне вовсе не хотелось пускать пузыри и вымучивать хэппи-энд. А немного разбавить диалог, наверное, надо бы.

Varka, спасибо за развернутый отклик, рада, что Вам в целом понравилось. С излишней молодежностью и недостаточно высоким стилем ничего поделать не могу - так уж я пишу.

Еще раз всем спасибо за отклики и очень важное для меня обсуждение.

[Ren]

alina-a, а может, еще что-нибудь опубликуете?

[ortho]

совет по форме, не по содержанию - очень много диалога, то есть, один диалог. Трудно читать. Нужно "разбавлять" описаниями, чтобы проще читалось.

Абсолютно согласна. Читать в таком формате - очень сложно. Теряется динамика (из-за однообразия структуры) и соответственно степень вовлечённости читателя. Нужно доработать.ИМХО

[alina-a]

Ren,
Xoke, да, я попробую еще один рассказ на суд представить... Он мне дорог почему-то. И диалогов там мало! Спасибо за желание прочитать.

Оrtho, спасибо за отзыв! В общем, у меня начинает проясняться что-то... В плане что можно подправить.

Дело в том, что мои вгиковские педагоги по драматургии наоборот упрекали меня за недостаточно развернутые диалоги. А я, хоть и писала рассказ, мысленно рисовала себе короткометражный фильм или одноактную пьесу... Как-то не подумала дать больше описаний.

[alina-a]

Извините еще раз.
Желающие могут посмотреть рассказ здесь.

[Эле]

Думаю, для дочки это - не снисходительное обращение. Мама разговаривает с ней на её же языке, причём с долей иронии, которую дочка понимает и разделяет. Они как бы перебрасываются, как мячиком, фразами, им обеим понятными и забавными.

Главное - чувства, слова же вторичны.

[Ася З]

alina-a, мне очень понравилось, прочитала на одном дыхании. Сленговость меня никак не смутила, а вот концовка - да. Вы, конечно, - автор, и рассказ - вот он уже создан таким, какой есть, я могу только поделиться родившимися во мне от его прочтения чувствами: "Боже, что вы делаете?! Вы не сможете простить себе такого решения "проблемы"!" У мамы с дочкой очень близкие отношения, и из Юльки поэтому не может получится расчетливая женщина, которая отдает своего ребенка ради удобства, да еще и противной для нее самой молодой жене папы, и которая будет спокойно жить дальше, лишив себя воспитания и заботы о своем дите, наблюдая его лишь изредка в семье отца... Не знаю, как-то для меня не правдоподобно получилось, и вопрос тут не в хэппи-энде. Но читалось с интересом!