Форумы inFrance  - Франция по-русски
Вернуться   Форумы inFrance - Франция по-русски > Премьеры сайта inFrance

   Тема закрыта   
 
Опции темы Опции просмотра
  #1
Старое 08.04.2010, 10:49     Последний раз редактировалось Boris; 08.04.2010 в 14:16..
Арт-директор
 
Дата рег-ции: 10.06.2001
Откуда: Париж
Сообщения: 23.967
Отправить сообщение для  Boris с помощью ICQ
Гранд-Опера и цареубийство

Парижская Опера: вариации на тему цареубийства


Стокгольм, пятница 16 марта 1792 года… Шведская столица замерзла под снежным покровом и порывами северного ветра. Не страшась холода, несколько сотен человек прибыли на бал-маскарад в роскошное здание стокгольмской оперы, построенное десять лет назад. Король Густав III должен прибыть с минуты на минуту для участия в празднестве.

Просвещенному деспоту 46 лет, он авторитарен, но милостив. Типичный представитель эпохи Просвещения, реформатор, эстет и меценат, он вынужден противостоять растущей оппозиции среди своей же знати. По столице ходят упорные слухи о заговоре, так что король не удивлен, когда около десяти часов, во время ужина в небольших апартаментах, ему приносят анонимную записку с предупреждением: « Есть люди, которые ненавидят Вас и думают только о расправе… Нельзя ли отложить этот бал до лучших времен? Будьте осмотрительны в вестибюле Вашего дворца».

Приближенные короля предлагали ему воздержаться от появления на балу и советовали, по крайней мере, надеть под одежду кольчугу. Но король только посмеивается над советчиками. В сопровождении барона фон Эссена, лучшего придворного наездника, Густав III входит в зал театра. Оба они в белых масках. На короле венецианский плащ и треуголка.

Неожиданно к ним приближаются две группы людей в черных масках-домино. Гремят выстрелы, пуля задевает короля. Начинается суматоха: люди в масках-домино пытаются скрыться, танцовщицы и музыканты в шоке, зрители разбегаются в разные стороны, раздаются крики «Пожар! Горим!» Какой-то молодой человек помогает охране заблокировать выходы.

Большинство участников покушения арестованы и преданы суду. Король Густав III, раненный в левое бедро, умирает через тринадцать дней, успев лишь распорядиться о передаче власти.

После мятежа шведской знати по всей Европе прокатывается волна покушений. В течение всего XIX века во Франции и в России раздаются выстрелы и взрывы «адских машин», подложенных на пути следования августейших особ в театр.

Во Франции первое покушение такого рода было совершено 24 декабря 1800 года. В тот вечер первый консул Франции Бонапарт едва не погиб от взрыва на улице Сен-Нисез, когда он ехал в Оперу.

13 февраля 1820 года при выходе из здания парижской Оперы был злодейски убит герцог Беррийский.

14 января 1858 года прогремел взрыв, когда в оперный театр прибыл император Наполеон III.

Менее чем за шестьдесят лет во Франции было совершено три громких политических убийства (не считая неудавшихся попыток), и всё это в здании парижской Оперы. За пределами Франции, кроме упомянутого Густава III, был убит 14 апреля 1865 года американский президент Линкольн. Заметим, что произошло это в вашингтонском театре Форда.

Вряд ли все это было случайным стечением обстоятельств. Начиная с появления оперы как музыкально-театрального жанра в начале XVII века, она постоянно привлекала к себе внимание власть имущих. Этому благоприятствовала система меценатства – помощь музыкантам со стороны королей, наследных принцев, дворянства или богатой буржуазии.

Помощь, впрочем, не совсем бескорыстная, о чем говорит пример Людовика XIV. Монарх очень быстро ценил преимущества, которые сулило ему меценатство: творчество придворного композитора Люлли было посвящено прославлению Короля-Солнца. Музыкальные спектакли Люлли не сходили со сцены Версальского дворца.



В течение следующего столетия подмостки оперных театров в Париже и в провинции служили не только для театральных постановок, но и для политической пропаганды.

Так, в 1730 году в театре Лиможа играли оперу во славу губернатора; в 1745 году Вольтер и Рамо написали совместно оперу-балет «Храм славы» в честь военной победы при Фонтене.

Создание ангажированной музыки не прекратилось с падением Старого режима: новым правителям была очевидна польза, которую приносили лирические театры. С их сцены можно было ввести в национальный обиход такие понятия, как родина, свобода, братство…

Многие композиторы - Госсек, Мегуль, Гретри, Керубини и др. - создавали грандиозные спектакли с декламацией, мощными звуками музыки и пышными декорациями, прославляющими триумф Республики над тиранами. Большинство из композиторов продолжили карьеру в период Империи («эпоха ампира»). Отныне верховный правитель должен присутствовать на музыкальных представлениях, причем не важно, был ли он меломаном или нет. Этого ритуала не избежали ни Наполеон, ни его наследники.

Опера стала ритуальным местом, где совершались строго расписанные церемониалы, отчасти напоминавшие этикет Старого режима. В период Реставрации дамы украшали прически искусственной лилией, а мужчины прикрепляли к костюму белую кокарду. При Луи-Филиппе появление короля на публике сопровождалось громким пением «Марсельезы». Опера стала своего рода зеркалом, глядя в которое светское общество корректировало собственный имидж.

Но была и оборотная сторона медали: сочинения, исполняемые в Опере, часто содержали политические аллюзии и едва завуалированные призывы к осуждению существующего порядка, а то и к мятежу.

В таком контексте понятна растущая роль цензуры, которая, впрочем, не всегда справлялась со своими задачами. Так, в 1810 году имперская полиция запретила представление оперы «Фернан Кортез» Гаспара Спонтини (1774-1851), хотя она и была поставлена по инициативе Наполеона. Поскольку военный поход в Испанию не принес ожидаемых результатов, оперу, прославляющую национального героя Испании, признали крамольной.

Нечто подобное произошло в период Реставрации с оперой Даниэля-Франсуа Эспри Обера (1782-1871) «Немая из Портичи». Изучив партитуру оперы, чиновники министерства внутренних дел дали «добро» на премьеру, которая состоялась 29 февраля 1828 года. Однако опера, посвященная борьбе неаполитанских рыбаков против испанского владычества в 1647 году, заразила европейские умы революционными идеями. Дуэт из оперы Amour sacre de la patrie воспринимался публикой, как новая «Марсельеза», а ее исполнение в Брюсселе 25 августа 1830 года послужило сигналом к началу революции, завершившейся отделением Бельгии от Нидерландов.

В ответ на использование оперного жанра для агитации политических идей правительство усилило идеологического контроля. Начиная с 1829 года, введена строжайшая цензура театральных постановок, которую осуществляли цензоры гигантского министерства внутренних дел. Позднее, при Наполеоне III, директор Оперы подчинен непосредственно министру внутренних дел.

Правительства, управлявшие страной в смутные времена, не отказывали себе в удовольствии постоянно корректировать оперную политику. В периоды революционных бурь власти пытались даже превратить парижскую Оперу в орудие перевоспитания народных масс. Так было в 1789 году, затем в 1830 и в 1848 году. В эти годы театр часто давал бесплатные представления трудового люда. Вынашивался даже проект сооружения на Елисейских полях оперного театра под открытым небом.



Но эти мечты о народной опере жили не дольше, чем любые другие утопические проекты: нельзя же было доверить ключи от театральной сцены людям, находившимся под влиянием версальцев и все более склонных к фронде. К тому же, политика «культурного обольщения» не позволяла увеличить потенциальный электорат по той простой причине, что после революционного энтузиазма наступала реакция, которая все возвращала на свои места: элита снова восседала в ложах Оперы , а простой люд довольствовался трехгрошовыми операми и уличными народными балами. Оппозиция считала, что нанести удар по Опере – значит нанести удар по самому режиму.

В 1800 году, когда до тайной полиции дошли слухи о готовящемся заговоре против Первого консула, сыщики не знали, какой гипотезе отдать предпочтение: потенциальными зачинщиками могли быть и роялисты, и якобинцы. В октябре опасения оправдались: стало известно, что якобинцы разработали план убийства Первого консула в театральной ложе. Сразу же были произведены десятки арестов, сообщения о них в прессе вызвали настоящий психоз.

Не прошло и двух месяцев, как в рождественский вечер 1800 года «инфернальная машина» взорвалась на рю Сен-Нисез в тот самый момент, когда карета везла Бонапарта в Оперу, где исполнялась оратория Гайдна «Сотворение мира». Результаты взрыва ужасали: 8 погибших, 28 раненых. Но, как писала на следующий день «Монитор Универсель», «Первый консул продолжил путь и присутствовал при исполнении оратории».

Днем позже та же газета поместила заметку, сочетавшую музыкальную критику с политической похвалой: «Когда начали играть увертюру, издалека донеслись звуки взрыва… Через несколько минут после появления в зале Первого консула по рядам пошло перешептывание: люди сообщали друг другу новость о том, что Первому консулу только что удалось избежать смерти. Всем было не до музыки…»

Полвека спустя, 14 января 1858 года, примерно такой же сценарий повторился в отношении Наполеона III. Все та же «Монитор Универсель» писала: «В половине девятого вечера, когда император и императрица прибыли в Оперу, сработали три детонатора. В результате взрывов было ранено несколько человек, подъехавших к театральному входу, а также солдаты эскорта и охранники. Двое из них получили смертельные ранения».

Организатором взрыва был итальянец Феличе Орсини, член тайной патриотической организации «Молодая Италия». Как и Бонапарт пятьдесят лет назад, «имперская чета проследовала в зрительный зал, где публика устроила ей бурную овацию.

Спектакль прерван не был. Их Величества покинули Оперу в полночь. Толпа народа, заполнившая Большие бульвары, с огромным энтузиазмом приветствовала императора и его супругу».

Появившись на публике сразу после того, как он счастливым образом избежал гибели, Бонапарт, можно сказать, сплотил вокруг себя нацию. Такую же реакцию вызвало отважное поведение имперской четы после покушения на них Орсини.

Иной эффект вызвал поступок рабочего Лувеля: 14 февраля 1820 года он набросился с ножом на престолонаследника герцога Беррийского, когда тот выходил из Королевской академии музыки (так была переименована в годы Реставрации парижская Опера, название которой звучало слишком уж по-республикански). Это покушение было воспринято современниками в духе своего времени, как зловещая трагедия.



Вечером того же дня на место преступления прибыл известный писатель-романтик Шатобриан. Позднее, в своих «Замогильных записках» он передал символический смысл ситуации: «Вы только представьте себе: опустевший зрительный зал, задранный вверх занавес, оркестровую яму без музыкантов, приглушенный свет юпитеров, декорации в дыму, разбежавшиеся актеры и танцовщицы! Монархия Людовика IX под ударом молнии, задыхающаяся под карнавальными масками».

В последовавшие за этим дни газеты призывают страну и «все французские сердца» разделить траур с королевской семьей. Целые полосы занимают в них письма и скорбные декларации высокопоставленных лиц – префектов, генерал-лейтенантов из провинции, епископов. Проводятся многочисленные погребальные процессии, убийцу сравнивают с одним из его предшественников – Равальяком.

Лувеля привозят в Лувр, где стоит гроб с телом герцога Беррийского, показывают нанесенные им раны, но на убийцу это не производит особого впечатления и раскаянья он, похоже, не испытывает. «Лувель выглядел злым, раздраженным и одиноким», - замечает Шатобриан.

Сын графа д’Артуа, будущего короля Карла Х, герцог Беррийский был единственной надеждой династии. Долгое время он оставался холостяком и женился лишь в 1816 году. Лувель даже и не скрывал, что хотел своим жестом положить конец генеалогической ветви Бурбонов. Это «новое антилегитимное 21 января» (Франсуа Фюре) пошатнуло режим: через неделю после смерти герцога либеральное правительство Деказеса ушло в отставку, уступив место герцогу Ришелье, который тут же отменил личные свободы, восстановил цензуру и ограничил избирательное право.

После покушения на рю Сент-Нисез Бонапарт, убежденный в том, что оно было подготовлено якобинцами с целью восстановить режим 1793 года, поручил полиции разогнать левую оппозицию. Была произведена серия арестов, объявление вне закона некоторых организаций, особо активные оппозиционеры посажены в тюрьму или приговорены к смертной казни.

Сыщики министра полиции Франции Фуше установили, что организаторами покушения были шуаны Сен-Режан и Карбон; их тут же арестовали и казнили. Лишь третьему зачинщику, Лимолану, удалось бежать. Бонапарт использовал это как повод для ужесточения режима. Поле казни Жоржа Кадудаля и других предводителей шуанов в июне 1814 года всё было готово для провозглашения Империи.

Как и в 1858 году, после покушения Орсини по стране прокатилась волна репрессий. Министра внутренних дел сменил вояка с крепкой хваткой генерал Эспинасс. На прессу накинули намордник. В стране было произведено две тысячи арестов.



27 февраля, через тринадцать дней после покушения, был принят закон об общественной безопасности, с которого началась охота за всеми, кто вызвал малейшее подозрение. Четыреста человек было депортировано в Алжир. Накануне казни Орсини обратился с письмом к императору, пытаясь переложить вину на итальянцев. Наполеон III хотел было помиловать его, но натолкнулся на сопротивление Государственного совета.

Тем не менее, император решил помочь Кавуру и ввязался в авантюру по объединению Италии. Поняв в конце концов, что либерализация в стране неизбежна, он начал проводить политические с социальные реформы, благодаря которым режим обрел второе дыхание.

Так, в XIX веке преступления, совершенные в парижской Опере с целью устранентия монарха, ускорили социальные конфликты и революционные процессы той эпохи.

Политизация сцены оперного театра способствовала развитию «смертоносной драматургии выступлений народа против суверена», как выразился американский историк музыки Джейн Фалчер. И еще она утвердила романтический характер оперы - от «Фиделио» Бетховена до сочинений Верди и Вагнера.

Парижская Опера стала местом экзальтации патриотических чувств. «Бал-маскарад» Верди, посвященный убийству шведского короля Густава III, был впервые показан в Риме в 17 февраля 1859 года. Через несколько дней после премьеры итальянские патриоты, выступавшие против австрийских оккупантов, писали на стенах Рима и Милана слово VERDI, которое расшифровывалась как Vittorio Emmanuele Re d’Italia. Так, вопреки своей воле, Верди стал участником движения Risorgimento.

Три года спустя была провозглашена независимость объединенного Итальянского королевств


Жан-Мари Дюамель
русский перевод: Борис Карпов
Boris вне форумов  
   Тема закрыта   


Закладки


Здесь присутствуют: 1 (пользователей - 0 , гостей - 1)
 
Опции темы
Опции просмотра

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Вкл.

Быстрый переход

Похожие темы
Тема Автор Раздел Ответов Последнее сообщение
Гранд Опера/Opéra Garnier - Opéra Bastille silver579 Вопросы и ответы туристов 138 02.05.2019 08:51
Ищем няню в Гранд Мотте (34280) xona Биржа труда 0 28.05.2011 18:08
Предлагаю Гранд Отель в Париже с 10 по 20 мая Natkin Аренда и продажа жилья 4 22.04.2010 12:06
Плафон Шагала в Гранд-Опера Boris Художественный салон 7 13.04.2006 19:18
Район Гранд-Опера - практические вопросы (гостиница, супермаркеты, кафе, рестораны) Nicky Вопросы и ответы туристов 15 20.10.2004 09:13


Часовой пояс GMT +2, время: 00:47.


Powered by vBulletin®
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd.
 
Рейтинг@Mail.ru
 
©2000 - 2005 Нелла Цветова
©2006 - 2024 infrance.su
Design, scripts upgrade ©Oleg, ALX