"Весна по-русски" во Франции

[Maroucha]

Яна, cпасибо. Я читала в газете статью про Книжный салон и там увидела фотографию книги с иллюстрациями Билибина, но т.к. фотография была мелкая не смогла разобрать на русском книга или на французском.
Конечно, это закономерно, что книга на французском, кому нужны здесь русские сказки на русском языке?
Буду искать у букинистов в России...

[Золушка]

Татьяна Толстая – её я читала только, мне очень нравится, как и что она пишет, ни живьём ни в телевизоре никогда не видела, вот и поглядим.

А почему Толстая не понравилась? Я видела вчера ее в репортаже оттуда, она, по-моему, без настроения, без особого энтузиазма там тусуется.

[Яна]

Мне её книги и статьи ОЧЕНЬ нравятся, и я буду читать. А сама она... нет, не понравилась. (Вот Наталья Иванова - совсем другое дело!) Когда была попытка дискуссии - она мнение высказала своё, было совершенно ясно, что другие её ни капли не интересуют, и она это подчёркивала всем видом. Когда кто-то другой говорил, что-то стала громко на ухо шептать соседке и давиться от смеха. Потом, конечно, так же показно извиняться... ну не нравится мне, когда люди так себя ведут на публике, это всё же часть культуры. А в остальном - нормально. Одета была хорошо, браслет очень красивый.

она, по-моему, без настроения, без особого энтузиазма там тусуется.

Это мне тоже показалось.
Вид у неё какой-то был недовольный, но, возможно, это всегда так, я не знаю.

[Miel]

Яна, cпасибо. Я читала в газете статью про Книжный салон и там увидела фотографию книги с иллюстрациями Билибина, но т.к. фотография была мелкая не смогла разобрать на русском книга или на французском.
Конечно, это закономерно, что книга на французском, кому нужны здесь русские сказки на русском языке?
Буду искать у букинистов в России...

Было много сказок на русском, толстые книги с иллюстрациями от 38 евро.

[galinchik]

Zoluchkza, spasibo za ssilku literaturnogo salona. Ya propustila eto sobitie, no blagodarya vam mogu posluchat zapis interview v internete. Spasibo. Zdorovo))

[Miel]

а он очень уверенно представлял свою книгу "Голова Гоголя" и рассказывал какие-то безумные истории про то, как была вскрыта могила Гоголя, кто-то умный снял с него сапоги, чтобы самому носить, а из пиджака сделали переплет какого-то издания его книг.

Сначала Гоголь был похоронен на Даниловском кладбище, но монастырь и кладбище были в 1931 снесены, и его могилу перенесли на Новодевичье. Гроб открывали.Владимир Лидин даже оставил воспоминания на этот счет о том, как он отрезал от сюртука Гоголя кусок материи и переплел им том «Мертвых душ». Люди, бывавшие у него в гостях, рассказывали, что переплетенный том стоял на виду, на книжной полке, а сам Лидин бахвалился этим, демонстрируя гостям книгу, на внутренней стороне обложки которой он сделал металлическую пластину с памяткой о том, что данный экземпляр «Мертвых душ» переплетен материей из сюртука Гоголя.

http://www.aif.ru/online/moskva/413/22_01

[dersu]

Извините, Miel, за офф-топ, но Свято-Данилов монастырь в Москве и кладбище при нем не были снесены. Монастырь был закрыт в самом начале 30-х, но кладбище продолжало действовать.
Прах Гоголя, Языкова и Хомякова был в это время перенесен и захоронен на Новодевичьем. В это время из кладбища Новодевичьго монастыря начали делать Советский Пантеон.

[Vishenka]

дерсу, это Вас Игорь Золотусский должен извинять, которого Мьель процитировала. Мне не кажется это офф-топом. Я уже не помню где читала, что Андрей Вознесенский присутствовал при вскрытии - то есть было еще одно, по-видимому. Жуть.

[Золушка]

она мнение высказала своё, было совершенно ясно, что другие её ни капли не интересуют, и она это подчёркивала всем видом.

Мне кажется, она всегда высокомерно себя ведет. Я ее постоянный зритель, я привычная, но когда вчера ее увидела, сильно удивилась, какая-то она совсем уж надутая была.

galinchik, если интересно послушать, то вчера вечером на Франс-Интер несколько литературных критиков обсуждали книги и авторов Салона, которые произвели на них впечатление. Посмотрте программу, там должна быть еще одна запись.

Про Гоголя. Я честно не знала всего этого. Слушала как фантастический рассказ, не знала что и думать, какой-то сюр. А там ведь еще потом про Гитлера речь шла.

[Nemo]

Сегодняшняя статья из "Новой газеты":

Елена ДЬЯКОВА, обозреватель "Новой", Париж

ЧТО В РОССИИ НА ПТИЧЬИХ ПРАВАХ, В ПАРИЖЕ РАЗЛЕТАЕТСЯ

Коммерческим успехом пользуется наша некоммерческая литература
Экспозиция России на Парижском книжном салоне видна издалека благодаря ее дизайну - почти инсталляции по проекту Павла Каплевича. Это целая роща железных труб, оклеенных белой глянцевой бумагой. Подразумевается весенний березовый лес. Черные подпалины на стволах берез заменены типографскими надпечатками на глянце - именами русских писателей (у классиков гарнитура покрупнее, у современников - помельче, кое-где даны строки - совсем уж тенью).
Меж стволов стоят стенды и чурбачки из натуральных березовых пней с белой подушечкой поверху.
Сыграли в непредсказуемый, березовый и трубопрокатный постмодерн рюсс.
Образ России на Парижской книжной ярмарке так же разнолик, как сама страна. Все типы нашего человека - в одном салоне.
Тут, собственно, два выбора. В латинице и в кириллице.
Что из мегатекста "Русская словесность" выбрано для перевода и издания во Франции? И что привезли на салон мы сами? Образы пересекаются - но не совпадают.
Выбор латиницы
Мода на нас, таких перестроечных, давно прошла. А то, что не модой приносится и не модой смывается из сердца вон, осталось на полках.
Хотя французские понятия о литературном "стиле рюсс" не худо было б и перенять. А то у нас у самих такого - из натуральных материалов - давно не носят.
Русские программы есть у всех ведущих издательств Франции: Gallimard, Actes Sud, Fayard, Flammarion, Albin Michel переводят письма Мусоргского, дневники Корнея Чуковского и "Записки об Анне Ахматовой" Лидии Чуковской, прозу Ариадны Эфрон (во французском переводе - "Хроника обычного ГУЛАГа") и "Памятные записки" Давида Самойлова, дневники Зинаиды Гиппиус 1919 года, труды Тынянова, Якобсона, Проппа, Бахтина, собрание сочинений Розанова, книгу Бердяева о Хомякове, этюды Евгения Трубецкого о русской иконе, тбилисского футуриста Ильязда, трактаты товарища Троцкого - и "Одноэтажную Америку" Ильфа и Петрова...
То есть на стендах парижского книжного магазина Жильбера Жозефа царит именно то, что у нас как бы еще есть, но давно живет на птичьих правах малотиражного излишества.
К кассам на салоне все время стояли длинные очереди покупателей.
Мадам Тайя де Ремьес, генеральный комиссар Парижского салона, отметила, что книги "родом из страны-гостя" имеют в 2005 году удивительный коммерческий успех.
На прошлогоднем, "китайском", салоне продажи были ощутимо ниже.
Переводят и детективы - но с разбором. Акунин (весь, весь, весь!). Маринина. Татьяна Устинова и Леонид Юзефович. Но вот, пожалуй, и все по этой завлекательной части.
Зато в двух французских изданиях живет страшная детдомовская хроника Рубена Гонсалеса Гальего "Белое на черном". Не счесть изданий Улицкой и Пелевина. Сложная структура, мощный и очень русский культурный слой романа Михаила Шишкина "Взятие Измаила" не испугали французского читателя. Быстро переведен жестокий роман Ольги Славниковой "Бессмертный" о нынешней российской провинции. На редкость изящно маленькое французское издание прозы Ольги Седаковой. Лицеисты, явно и решительно не говорящие по-русски, подходят и к Битову - подписать покетбук "Пушкинского Дома", и к Светлане Алексиевич - получить автограф на книге "Последние свидетели". Все сорок русских писателей, приглашенные на салон, уже издавались во Франции.
В "российской русской экспозиции" нет книг публицистики Анны Политковской. Во французской - несколько изданий. В том числе - "галлимаровское", карманное, в серии "Фолио" - самые острые документы современной истории. Серия многотиражная.
У русской словесности, "отобранной латиницей", - очень притягательное лицо.
Оно и в живых писательских лицах так же притягательно. На круглом столе "Война как объект литературы" Светлана Алексиевич говорит:
- Мы - люди военной культуры. Всегда либо воевали, либо готовились к войне, либо вспоминали о ней. Когда я писала книгу "Цинковые мальчики", когда сейчас разговаривала с мальчиками, побывавшими в Чечне, - никто из них не говорил о понятии личного греха. Мне кажется, что войны, особенно новые, войны XXI века, гонят нас назад - в XVI, в XVII века. Я пишу не о войне как таковой, а о нечеловеческом деле, которое люди совершают как обычную работу.
Латиница создает вполне достойный образ.
Но есть иная - непереводная, отечественная! - часть "Русского салона".
Выбор кириллицы
...Сразу бросается в глаза: мало "издательских" стендов. Со времен Франкфурта-2003, парада новых российских издательств, - еще меньше стали тиражи. Соответственно - оскудели надежды. И финансы тоже.
Эти "авторские" стенды - все равно лучшие. Все так пестро и многоукладно, что оторопь берет. Толпа книг разнолика, как вокзальная.
Приличные люди (и издательства), естественно, и в этой толпе остаются сами собой. Очень достойный стенд - у Русского музея. Особенно хороша книга Анатолия Брусиловского "Пантеон русского андеграунда" - фотопортреты Анатолия Зверева, Дмитрия Краснопевцева, Георгия Костаки, Оскара Рабина, Владимира Немухина (всего около полусотни культурных героев той эпохи) - и лапидарные эссе о них. Но так же хороши и "Русский футуризм", и каталог "Советский фарфор. Фонд Сандретти русского искусства ХХ века", подготовленный специалистами ГРМ.
Достойно (как всегда!) выглядит РОССПЭН с новыми томами замечательных архивно-аналитических серий "Документы советской истории" и "Культура и власть от Сталина до Горбачева". (Кстати - и переводятся ведь эти тома, письма советских трудящихся во власть 1928-1939 гг., исследования на тему "Советская повседневность и массовое сознание".) "НЛО" представляет огромную антологию "Освобожденный Улисс. Современная русская поэзия за пределами России". На том же стенде - трагически острая монография социолога Льва Гудкова о России начала ХХI века "Негативная идентичность" и энциклопедия "Самиздат Ленинграда" - один из немногих настоящих гуманитарных справочников постсоветской эпохи.
А в одиночку "НЛО", похоже, стендик не вытянуло. Взяли его на двоих с МДФ.
В принципе же - когда ведешь глазами по "общим стендам", кажется, что никаких критериев отбора просто не было.
Кто и зачем разместил на стенде "Книга года" рядом с "Онегинской энциклопедией" лаковый безумный волюм "Медведь в гербе Хабаровского края" (особенно там хороши подписи к иллюстрациям: "Медвежонок, только что потерявший мать, - в добрых руках охотоведа"). Кто и зачем благословил издательство "Граница" привезти изданный ими не по профилю, а для души шеститомник Эдуарда Асадова (у-у - в каком солидном советском зеленом ледерине с золотым тиснением)! Затем - три тома русских переводов Пауло Коэльо. Серьезное достижение отечественной словесности...
Затем (полка еще не кончилась!) безумное, домодельно-мистическое издание "Как войти в священное пространство сердца". Затем - детектив Анны Даниловой "Мальтийский апельсин" с розовыми ножками на обложке. Затем любовный роман Татьяны Егоровой "Русская роза" (прославившись откровенными мемуарами об Андрее Миронове, бывшая актриса стала писать всерьез...).
Целый стенд отведен скучнейшим романам Александра Потемкина о том, как плачут и стреляют богатые. И - венец экспозиции! - целый стенд отдан безумным, угарным, с откровенной бранью романам и трактатам Юрия Петухова о том, что история "русов" насчитывает 40 тысяч лет, о том, как спит остров Мальта и не знает, что он наш, но мы и Мальту вернем, о том, как осуществляют геноцид русского народа "всемирная Лига педерастов", "некто Эльцин" и другие темные силы...
В первые дни над всем этим еще висел огромный постер: "Юрий Петухов! Ньюлитмейкеры могут отдыхать!". Потом все-таки исчез и глаз не мозолил.
...Утешает одно. Из господ литераторов, гуляющих по салону, ни один о романах Юрия Петухова никогда не слышал. И впредь не ознакомится. Мировое интеллектуальное сообщество так же пойдет мимо "русских роз" и розовых ножек серии "Леди-детектив" своей тропой - к пилотным (получается так?) тиражам совершенно иных авторов на языке оригинала.
...И орденом Почетного легиона наградят Василия Аксенова, Ольгу Седакову и издателя Ирину Прохорову. (Из прежних русских шевалье-литераторов можно вспомнить Олега Волкова и Андрея Битова.)
И совершенно иной, устало-благородный вид обретет в переводах та же самая современная русская словесность со всеми благородными предками.
И это позволит Министерству печати напутствовать участников салона в "Книжном вестнике" такими словами:
"На Западе интерес к России и российской литературе есть. Но чтобы этот интерес стал системным, нужно включать рыночные механизмы продвижения наших авторов и издательств, активнее интегрироваться в мировой рынок. Это мощный стимул для наших писателей заниматься творчеством на постоянной основе, совершенствовать стиль, уделять внимание качеству".
Удивительная какая-то фраза. С мощной наивностью переворачивающая с ног на голову все, что спокон веку водило пером... ну вот как раз этих... к которым на мировом рынке интерес есть... от Бердяева и Набокова до Седаковой и Алексиевич.
Не можем же мы и к мегапроекту "Русская словесность" применять умный и циничный анекдот 1970-х: "А эти дети потому такие красивые и умные, что пойдут на экспорт"?

[Miel]

К кассам на салоне все время стояли длинные очереди покупателей.
Мадам Тайя де Ремьес, генеральный комиссар Парижского салона, отметила, что книги "родом из страны-гостя" имеют в 2005 году удивительный коммерческий успех.
На прошлогоднем, "китайском", салоне продажи были ощутимо ниже

Я это сразу заметила, в прошлом году я была тоже на Салоне. Надеюсь, что через два года Россия снова будет почетным гостем.

[Miel]

Русские программы есть у всех ведущих издательств Франции: Gallimard, Actes Sud, Fayard, Flammarion, Albin Michel переводят письма Мусоргского, дневники Корнея Чуковского и "Записки об Анне Ахматовой" Лидии Чуковской, прозу Ариадны Эфрон (во французском переводе - "Хроника обычного ГУЛАГа") и "Памятные записки" Давида Самойлова, дневники Зинаиды Гиппиус 1919 года, труды Тынянова, Якобсона, Проппа, Бахтина, собрание сочинений Розанова, книгу Бердяева о Хомякове, этюды Евгения Трубецкого о русской иконе, тбилисского футуриста Ильязда, трактаты товарища Троцкого - и "Одноэтажную Америку" Ильфа и Петрова...
То есть на стендах парижского книжного магазина Жильбера Жозефа царит именно то, что у нас как бы еще есть, но давно живет на птичьих правах малотиражного излишества.

Это тоже совершенно верно, в российской провинции очень трудно найти такие книги, библиотеки нищие, а них ничего не поступает, а на развалах в основном любовные романы и детективы. Если заказывать, то очень дорого. Легче все это прочитать во Франции по-французски

[Vishenka]

Хорошая статья Елены Дьяковой, спасибо, Немо; последний абзац заставил в голос хохотать

[Patch]

В Париже закрыли книгу
// Salon du Livre завершил работу


Газета "Коммерсантъ"
№ 51 (№ 3135) от 24.03.2005, ЧТ






На Парижском книжном салоне отшумела березовая роща русской литературы






Вчера в Париже завершил работу юбилейный 25-й Парижский книжный салон, почетным гостем которого была Россия. По словам российской стороны, такого интереса к русской литературе они и ожидать не могли. По словам организаторов, салон прошел успешно, правда, посетителей в этом году недосчитались, их оказалось на десять процентов меньше. Из Парижа – МАЙЯ Ъ-СТРАВИНСКАЯ.

Пять дней в выставочном комплексе Paris Expo проверялись на прочность культурные связи России и Франции. На 700 метрах русского павильона передвигаться было непросто, а очереди поразили даже российских организаторов. Российских авторов не только окружили вниманием, но и наградили: орден "Кавалер искусства и литературы" вручили Ольге Седаковой, Василию Аксенову и издателю Ирине Прохоровой. С "березовых" стендов французские читатели унесли 18 тыс. книг – это, кстати, абсолютный рекорд. Безусловные лидеры продаж – Людмила Улицкая, Борис Акунин и Виктор Ерофеев. Их книги разобрали молниеносно.


Девиз предшествовавшей салону варшавской ярмарки "Россия. Открываем заново" решительно для французских читателей не подходит. Уже давно витрины книжных магазинов заманивают покупателей книгами Ludmila Oulitskaya, Victor Erofeev или Vladimur Makanine. Французские издатели действительно приучили своего читателя к русским авторам, каталог издательства Gallimard, посвященный русским писателям и России, насчитывает по меньшей мере 200 названий. К книжной выставке список еще расширили. Встречи с авторами проходили в забитых до отказа залах, а учащиеся коллежа Сен-Дени устраивали конференции по произведениям русских писателей.


Писатели же все как один нахваливали публику. Русская программа была составлена грамотно, учли опыт прошлых лет. Нашлись, конечно, и недовольные – без скандалов не обошлось. Группа литераторов, возглавляемая Юрием Поляковым, объявила, что Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, "несмотря на желание французской стороны, не внесло в список участников видных деятелей литературы". Представители федерального агентства уверяли корреспондента Ъ, что в список "видные" как раз попали, однако французские организаторы попросту завернули несколько фамилий со словами: "Мы таких не знаем". Пришлось познакомиться. Юрий Поляков и примыкающие к "Литературной газете" авторы приехали в Париж и устроили на пару часов альтернативный книжный салон. Другая альтернатива прошла в субботу, когда на салоне состоялась неофициальная конференция о войне в Чечне, на которой были представлены недавно изданные в Париже "Чеченские новеллы" живущего в Бельгии с 2000 года чеченского писателя Султана Яшуркаева.


Это в порядке вещей на Парижском салоне. Когда в угоду почетному гостю 2004 года – Китаю – организаторы отказались пригласить на салон нобелевского лауреата 2000 года Гао Синцзяня, работающего в Париже и опального на родине, французская общественность взбунтовалась. То, что французские организаторы пошли на поводу у Китая, сильно ранило национальное самолюбие, теперь эту ошибку не повторили.


На пресс-конференции в день закрытия подвели итоги. Salon du Livre-2005 показал результаты худшие, чем в прошлом году. На пятнадцать процентов меньше продали билетов и на десять процентов меньше зарегистрировали посещений. Вежливые хозяева не стали связывать это ни с качеством представленной литературы, ни тем более со складывающимся новым образом России. Напротив, они отметили, что русский дух привлек в Paris Expo "подпольную" публику, не балующую своим посещением другие выставки. Салон посетили не только французские слависты, но и русскоговорящие французы и даже живущие в Париже на разных правах русские, недаром среди купленных 18 тыс. книг четверть – на русском языке. Впрочем, организаторы надеются поправить дела в следующем году: салон-2006 откроет Фестиваль франкофонных культур, и франкоговорящих французов на выставке будет побольше

[Volga]

Вчера была на Салоне. Было меньше встреч с писателями, но больше дебатов о культуре, политике, месте России в Европе.

Во время конференции «Социология культуры» главный редактор «Нового литературного обозрения» Ирина Прохорова обратила наше внимание на то, что так называемые «толстые журналы» успешно прежили гиперинфляцию начала 90-х годов, кризис 1998 года и сохранили своего читателя, несмотря на все трудности. Приятно было услышать, что в настоящее время в России издаётся 90 тысяч книг в год, а раньше во всём Советском Союзе издавалось 55 тысяч.


Светлана Алексиевич представила свою книгу «Я это видел. Письма с фронта»


Главный редактор «Вестника Европы» Виктор Ярошенко и в шутку и всерьёз напомнил, что Россия подала заявку на членство в Европе ещё в 1802 году, когда Карамзин начал издавать одноимённый журнал. Справа от Ярошенко – писатель Евгений Попов. Крайний слева – главный редактор лондонского издания « Herald of Europe » Михаил Борщевский

В этой встрече участвовали также – писатель Вячеслав Пьецух (крайний слева) и профессор Алексей Комич, директор Московского института искусств (второй справа)


Дискуссия о франко-русских культурных связях

[Lokidor]

Вот и нашей провинции перепал кусочек "Весны по-русски". Вчера была на встрече с петербургским писателем Валерием Поповым. (Их после парижской выставки повезли, наверное, по городам и весям. А, может, не будучи из московской тусовки, он просто был сам по себе.)
Французы, читавшие его "Третье дыхание", изданное во Франции, с восторгом отзываются об этой повести (может быть так эмоционально, потому что женские отзывы). Я предварительно прочитала в сети по-русски - не до восторга, но понравилось.
Встреча проходила в книжном магазине, писатель был один, читателей с дюжину - может быть, поэтому разговор получился дружеским, непринуждённым, камерным (надеюсь на правильный выбор значения этого слова).
Хотя надо признать, что пишет Валерий Попов лучше, чем говорит. Мне, в общем-то, это понятно.

[Patch]

№12 за 2005 год (25.03.2005) Московские Новости-Люди Культура

Березки в триколоре
Во Франции завершился книжный салон. За четверть века его существования Россия впервые была в центре внимания
Дмитрий Харитонов, Париж

Понятие "почетный гость", прилагаемое к России на последних книжных ярмарках в Польше, Германии и Франции, пришло из дипломатической лексики. К почетному гостю и отношение особое, и особое внимание. Но почетный - не тот привычный гость, которому рады всегда, он - официальное лицо, явление не частной, но политической жизни. То, что Россия раз за разом предстает на Западе в этом качестве, свидетельствует не о культурных, а о дипломатических достижениях, и началось все именно с дипломатии: в первый день выставки состоялась встреча президентов Путина и Ширака, на которую была приглашена вся делегация русских писателей - 40 человек, из которых 18 приглашения не приняли. Например, Анатолий Найман решил, что ему важнее встреча с читателями, а, скажем, Татьяна Толстая желала видеть лишь президента Ширака. Орденами Почетного легиона были награждены писатель Василий Аксенов, поэт Ольга Седакова и издатель Ирина Прохорова.

Конечно, дело не сводится к одной политике. Когда-то - колосс мировой литературы в недавнем прошлом - изолированная и закрытая страна, сейчас современная Россия для западного читателя неизведанное культурное поле в дымке былого величия. И поле это интенсивно осваивается: издательство "Файяр" выпустило антологию "Современная русская проза. Рассказы. Избранное", составленную Еленой Шубиной. В книгу вошли рассказы Владимира Маканина, Марины Вишневецкой, Андрея Дмитриева, Олега Павлова, Евгения Попова, Асара Эппеля. В презентации бурно участвовал известнейший славист, специалист по русской литературе Жорж Нива (Женевский университет), один из главных посредников в культурных взаимоотношениях двух стран. Вообще ХХ век русской литературы представлен изобильно, прямо-таки "богато" в старорежимном, купеческом значении: помимо книг хорошо известных за пределами России Аксенова, Пелевина, Сорокина, Виктора Ерофеева, Татьяны Толстой, есть переводы Ариадны Эфрон, Шаламова, Хлебникова, Ремизова, Пильняка, Платонова, Шкловского, Леонова - писателей, чрезвычайно трудных для восприятия вне породившего их культурно-исторического опыта. Их появление на международном рынке говорит о том, что переводная русская литература перестает существовать в виде нескольких "экспортных" имен и обретает подобие единства; заполняется пробел на месте современной литературы, а классика не только не утратила своего значения, но, по словам той же Толстой, значит еще больше в свете трагической истории двадцатого века: она переводится и переиздается, может быть, и не совсем полно, но состав изданного вполне репрезентативен; есть и совсем приятные неожиданности вроде перевода "Нимфодоры Ивановны" Гончарова.

Выставленные книги и многочисленные мероприятия говорят о том, что Россия вызывает безусловный интерес, хотя так кажется не всем: "Отношение Запада к России - это сочетание благожелательности, антипатии и равнодушия, выжидательная позиция", - говорит Андрей Битов. Д. А. Пригову это отношение тоже видится не слишком восторженным: "Последний всплеск интереса к России - это холодная война". Тем не менее взаимный и давний интерес России и Франции все же был очевиден: на круглом столе, устроенном издательством "НЛО", обсуждалась тема "Французская мысль в современной России", при участии того же Жоржа Нива прошел круглый стол "Россия - Франция: перекрестный взгляд" и коллоквиум "Солженицын и Франция", были представлены книги серии "Русские во французском движении Сопротивления" и "Россия и Франция - многовековые культурные связи" (французские авторы о России). В остальных семинарах и круглых столах русская тема сочеталась с иным предметом, предположительно, интересным французскому читателю. Впрочем, иногда такая встреча могла оказаться не слишком интересной кому-нибудь из участников: приглашенный на круглый стол "Война как объект литературы" Вячеслав Пьецух признался, что в жизни не написал ни строчки о войне, просто в заглавии одного из его рассказов есть слово "война". В другой раз Евгения Гришковца на круглом столе "Новые писатели, новые направления" сначала спросили о "трэше", а затем о "софте", и на оба вопроса он отвечать отказался, поскольку не знает, что эти слова применительно к литературе означают. А затем и вовсе объявил, что разговор идет ни о чем и "скучно". Про дискуссию под названием "Писать в эпоху Путина" Татьяна Толстая сказала, что проведение такого семинара - "завуалированный способ лизнуть Путину его кирзовые сапоги" и добавила: "Писатель отчитывается перед Богом, а не перед чиновником".

Как угодно, только не скучно, было на круглом столе, устроенном "Литературной газетой", прибывшей в Париж нежданно и за свой счет. В программе он отмечен не был, информация о нем передавалась изустно - и все это Юрий Поляков включил в список претензий к организаторам салона, идущих на поводу у группы писателей и чиновников, установивших в русской литературе диктат "либерально-экспериментального" направления. Не называя имен, он осудил "коммивояжеров, тратящих отпущенную им энергию на пропаганду собственного творчества" и окружающие русский павильон стилизованные березки, испещренные фамилиями писателей и украшенные триколором. Анализ березок, сообщил Поляков, показал, что на них не написаны имена Распутина, Белова и Бородина, и это - не случайно. Также Поляков возмутился отсутствием писателей-фронтовиков и авторов из провинции. Его горячо поддержал писатель Алешкин, представляющий Группу 17. Он пожаловался, что группе, состоящей более чем из 50 человек опытных (11 из них были секретарями отделений Союза писателей) и начинающих писателей-реалистов не хотели оплачивать дорогу и стенд, пока он не написал письмо Шираку с просьбой "дать возможность выступить продолжателям традиций русского реализма". Писатель Арцибашев напомнил о 50 миллионах голодающих крестьян и ревущих детях, о которых знать не хотят представляющие Кремль писатели. В итоге было принято противоречивое решение: считать постмодернизм государственной идеологией, которой правительство заменило соцреализм, и в то же время чистым вымыслом.

Но, слава богу, случались и всех примиряющие события. Русский музей представил свою обширную издательскую программу, которую директор музея Владимир Гусев называет "продолжением экспозиции" и которая, как и электронные филиалы музея, существующие уже в 10 городах России, должен послужить делу "преодоления мирового незнания". Вторая громкая презентация - антология "Век русского книжного искусства", подаренная Шираку в день открытия салона. Антология отражает всю эволюцию стилей в русской книжной графике и содержит 5 000 иллюстраций.

Кому-то такой интерес к русской культуре может показаться лихорадочным, неразборчивым и некритическим, некоторые книги - лишними (удивил стенд, целиком отданный Юрию Петухову), а некоторые семинары - ненужными ("Писатели находят темы для разговора в обход заявленных в названии семинара", - отметил обозреватель радио "Свобода" Иван Толстой). Такое впечатление неизбежно - Россию открывают заново, и совершенно ясно, что в желании как можно полнее представить страну справедливый и во всех отношениях грамотный отбор - весьма и весьма непростая задача. Но, судя по неукоснительному интересу на протяжении всей ярмарки, эти тонкости не слишком интересовали французов.

[Miel]

От Набокова до Донцовой

Чтобы представить товар лицом, во Францию отправились 40 совершенно разных по мировоззрению и стилю российских писателей, некоторые из которых дома никогда не сели бы за один стол. Василий Аксенов и Борис Акунин, Андрей Битов и Виктор Ерофеев, Евгений Гришковец и Андрей Вознесенский, Александра Маринина и Эдвард Радзинский, Татьяна Толстая и Людмила Улицкая – все они звезды разных галактик. Тех, кто отказался бесплатно слетать в Париж, немного. Среди них Людмила Петрушевская, затворник Виктор Пелевин, который объявил бойкот международным книжным фестивалям, да классик Александр Солженицын (он не здоров).

Парижский книжный салон находится далеко от центра города, зато в его распоряжении 50 тыс. квадратных метров выставочного комплекса «Экспо Порт де Версаль». Каждый год более 180 тыс. человек приходят сюда, чтобы увидеть в одном месте книги почти полутора тысяч издательств мира.

Показать себя во Франции – для многих не только вопрос престижа фирмы, но и престижа страны. Прежде чем отправиться «Почетным гостем» в утонченный Париж, российские писатели и издатели учились правилам этикета на книжных выставках во Франкфурте и Варшаве. В Германии толпа литераторов выглядела, как отряд детей, впервые попавших в пионерлагерь. Писатели буквально дрались во время «круглых столов» (во Франкфурте Михаил Мейлах залепил пощечину Анатолию Найману).

Кроме «воспитания» наших писателей, перед Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям стояла и другая важная проблема – придумать, под каким соусом преподносить сейчас миру современную российскую литературу. В 2003 году дизайн нашей экспозиции на Франкфуртской ярмарке решили в духе космонавтики и 300-летия Петербурга. Нынешняя программа «Весны по-русски» напомнит Парижу Русь сувенирного образца. Стенды, папки для бумаг и шариковые ручки – все это под березовую кору. На стволах искусственных деревьев начертаны имена отечественных писателей ХИХ, ХХ и ХХИ веков. Нетривиальный вид березкам придал художник Павел Каплевич. Литературный лес под Парижем вырос из светящегося изнутри пластика, что, по мнению Федерального агентства, «рождает ощущение сюрреалистического, космического пространства».

Впрочем, и без берез во Франции в последние годы стали издавать на 20 % русских книг больше. Обычно, чтобы стать экспортным автором (как Булгаков или Набоков), наши современники должны обладать особой харизмой и рекламным талантом. Среди подобных знаменитостей представлены Евгений Евтушенко (переведен на 72 языка мира), Виктор Ерофеев (27 языков), Владимир Сорокин (10 языков). Но всех их здесь затмевают наши детективщицы: Дарья Донцова, Александра Маринина, Татьяна Полякова. По словам Алексея Шехова, пресс-секретаря издательства всех этих милых дам, секрет успеха русского детектива в Европе прост: экзотика российского криминала в масштабах страны сражает европейцев наповал. И потом, стоит литературным агентам услышать, что детективы Донцовой изданы в России тиражом в 70 млн. экземпляров, – и контракт, считай, уже в кармане...

В любом случае роль «Почетного гостя» в Парижском книжном салоне –большая удача нашей культурной дипломатии. На недавней пресс-конференции в посольстве Франции руководитель Федерального агентства по печати Михаил Сеславинский галантно напоминал послу Жану Каде, что между российской и французской литературой много общего, ведь даже письмо Татьяны к Онегину писалось по-французски, а Пушкин якобы переводил его на русский язык, попутно зарифмовывая. К началу Парижского книжного салона обе стороны постарались вспомнить все лучшее, что было в их отношениях («Русские сезоны», волны парижских эмигрантов, даже 22 улицы современной Франции, которые до сих пор носят гордое имя В.И. Ленина), и не поминать прошлое, вроде войны с Наполеоном. По крайней мере россияне Парижу постараются не напоминать «Войну и мир» Толстого.

http://newizv.ru/news/?id_news=21511&date=2005-03-18

[Olga123]

Встреча с Людмилой Улицкой В librairie Atout-Livres




Конференция с участием Татьяны Толстой, Андрея Битова, Василия Аксёнова, Николая Кононова, Александра Кушнера, Валерия Попова.





Замечательный писатель и просто приятный мужчина Андрей Макин

[Miel]

Хорошие фотки, особенно Т.Толстой и Макина. Он, оказывается, еще молодой.

[Olga123]

И молодой, и симпатичный. Как в телевизоре. А книжки как подписал! "Дорогой Ольге на добрую память". А другую - "Pour Olga en toute sympathie".
Мелочь, а приятно.

[Vishenka]

Яна перенесла про Макина в его личную тему, а в этой я их удалила. По просьбе трудящихся