Любимые стихи

[ulysses]

МОЛИТВА

Благодарю тебя, создатель,
Что я в житейской кутерьме
Не депутат и не издатель
И не сижу еще в тюрьме.

Благодарю тебя, могучий,
Что мне не вырвали язык,
Что я, как нищий, верю в случай
И к всякой мерзости привык.

Благодарю тебя, единый,
Что в Третью Думу я не взят, —
От всей души, с блаженной миной
Благодарю тебя стократ.

Благодарю тебя, мой боже,
Что смертный час, гроза глупцов,
Из разлагающейся кожи
Исторгнет дух в конце концов.

И вот тогда, молю беззвучно,
Дай мне исчезнуть в черной мгле, —
В раю мне будет очень скучно,
А ад я видел на земле.
1907

[Ondine]

Мое любимое стихотворение Ф.И.Тютчева:

Любовь, любовь, - гласит преданье, -
Союз души с душой родной.
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И... поединок роковой...

И чем одно из них нежнее
В борьбе неравной двух сердец, -
Тем неизбежней и вернее,
Любя, страдая, грустно млея,
Оно изноет, наконец...

[Jurmala]

Анна Ахматова

И с тобой , моей первой причудой
Я простился . Восток розовел .
Просто молвила - я не забуду ,
Я не сразу поверил тебе .

Возникают , стираются лица .
Мил сегодня , а завтра далек ;
Почему же на этой странице
Я когда - то загнул уголок ?

И с тех пор открывается книга
В том же месте , и странно тогда
Все , как будто с прощального мига
Не прошли невозвратно года !

О , сказавший , что сердце из камня ,
Знал наверно - оно из огня !
Никогда не пойму , ты близка мне ,
Или просто любила меня .

[irasweden]

Геннадий Шпаликов

По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.

Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем,
Ни тебе, ни мне.

Путешествие в обратно
Я бы запретил,
Я прошу тебя, как брата,
Душу не мути.

А не то рвану по следу -
Кто меня вернет? -
И на валенках уеду
В сорок пятый год.

В сорок пятом угадаю,
Там, где - боже мой! -
Будет мама молодая
И отец живой.

[irasweden]

Геннадий Шпаликов


ПЕРЕУЛОК ЮНОСТИ
Звон трамвая голосист и гулок,
Парк расцвечен точками огней,
Снова я пришел на переулок -
Переулок юности моей.

Над асфальтом наклонились вязы,
Тенью скрыв дорожку мостовой.
Помню, как к девчонке сероглазой
Торопился я под выходной.

Как, промокнув под дождем веселым,
За цветущий прятались каштан,
Девочка из сорок третьей школы
И до слез смущенный мальчуган.

Мне хотелось слез необычайных,
Клятву, что ли, дать или обет.
Этот дождь, короткий и случайный,
Стал причиной близости к тебе.

Знаю - случай ничего не значит.
Но сегодня поздно пожалел,
Что могло случиться все иначе,
Если б дождь подольше прозвенел.

Звон трамвая голосист и гулок,
Парк расцвечен точками огней,
Снова я пришел на переулок -
Переулок юности моей.

[ulysses]

Осип Мандельштам

Не веря воскресенья чуду,
На кладбище гуляли мы.
- Ты знаешь, мне земля повсюду
Напоминает те холмы
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Где обрывается Россия
Над морем черным и глухим.

От монастырских косогоров
Широкий убегает луг.
Мне от владимирских просторов
Так не хотелося на юг,
Но в этой темной, деревянной
И юродивой слободе
С такой монашкою туманной
Остаться - значит быть беде.

Целую локоть загорелый
И лба кусочек восковой.
Я знаю - он остался белый
Под смуглой прядью золотой.
Целую кисть, где от браслета
Еще белеет полоса.
Тавриды пламенное лето
Творит такие чудеса.

Как скоро ты смуглянкой стала
И к Спасу бедному пришла,
Не отрываясь целовала,
А гордою в Москве была.
Нам остается только имя:
Чудесный звук, на долгий срок.
Прими ж ладонями моими
Пересыпаемый песок.

[Kari]

Свиданий наших каждое мгновенье
Мы праздновали, как богоявленье,
Одни на целом свете. Ты была
Смелей и легче птичьего крыла,
По лестнице, как головокруженье,
Через ступень сбегала и вела
Сквозь влажную сирень в свои владенья
С той стороны зеркального стекла.

Когда настала ночь, была мне милость
Дарована, алтарные врата
Отворены, и в темноте светилась
И медленно клонилась нагота,
И, просыпаясь: "Будь благословенна!" -
Я говорил и знал, что дерзновенно
Мое благословенье: ты спала,
И тронуть веки синевой вселенной
К тебе сирень тянулась со стола,
И синевою тронутые веки
Спокойны были, и рука тепла.

А в хрустале пульсировали реки,
Дымились горы, брезжили моря,
И ты держала сферу на ладони
Хрустальную, и ты спала на троне,
И - боже правый! - ты была моя.

Ты пробудилась и преобразила
Вседневный человеческий словарь,
И речь по горло полнозвучной силой
Наполнилась, и слово "ты" раскрыло
Свой новый смысл и означало: царь.

На свете все преобразилось, даже
Простые вещи - таз, кувшин, - когда
Стояла между нами, как на страже,
Слоистая и твердая вода.

Нас повело неведомо куда.
Пред нами расступались, как миражи,
Построенные чудом города,
Сама ложилась мята нам под ноги,
И птицам было с нами по дороге,
И рыбы подымались по реке,
И небо развернулось пред глазами...

Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке.

Арсений Тарковский

[Vishenka]

Б.Л Пастернак из "Разрыва"

9

Рояль дрожащий пену с губ оближет.
Тебя сорвёт, подкосит этот бред,
Ты скажешь: - милый! - Нет, - вскричу я, - нет!
При музыке?! - Но можно ли быть ближе,



Чем в полутьме, аккорды, как дневник,
Меча в камин комплектами, погодно?
О пониманье дивное, кивни,
Кивни, и изумишься! - ты свободна.

Я не держу. Иди, благотвори.
Ступай к другим. Уже написан Вертер,
А в наши дни и воздух пахнет смертью:
Открыть окно что жилы отворить.

[Агапья]

Цветаева в ответ:
В час, когда мой милый брат

Миновал последний вяз

(Взмахов, выстроенных в ряд),

Были слезы - больше глаз.



В час, когда мой милый друг

Огибал последний мыс

(Вздохов мысленных; вернись!)

Были взмахи - больше рук.



Точно руки - вслед - от плеч!

Точно губы вслед - заклясть!

Звуки растеряла речь,

Пальцы растеряла пясть.



В час, когда мой милый гость.

- Господи, взгляни на нас! -

Были слезы больше глаз

Человеческих и звёзд

Атлантических...

[Kari]

Пастернак.

ОСЕНЬ

Я дал разъехаться домашним,
Все близкие давно в разброде,
И одиночеством всегдашним
Полно все в сердце и природе.

И вот я здесь с тобой в сторожке.
В лесу безлюдно и пустынно.
Как в песне, стежки и дорожки
Позаросли наполовину.

Теперь на нас одних с печалью
Глядят бревенчатые стены.
Мы брать преград не обещали,
Мы будем гибнуть откровенно.

Мы сядем в час и встанем в третьем,
Я с книгою, ты с вышиваньем,
И на рассвете не заметим,
Как целоваться перестанем.

Еще пышней и бесшабашней
Шумите, осыпайтесь,- листья,
И чашу горечи вчерашней
Сегодняшней тоской превысьте.

Привязанность, влеченье, прелесть!
Рассеемся в сентябрьском шуме!
Заройся вся в осенний шелест!
Замри или ополоумей!

Ты так же сбрасываешь платье,
Как роща сбрасывает листья,
Когда ты падаешь в объятье
В халате с шелковою кистью.

Ты — благо гибельного шага,
Когда житье тошней недуга,
А корень красоты — отвага,
И это тянет нас друг к другу.

[ulysses]

М. Цветаева

Так, от века здесь, на земле, до века... (1916)

Так, от века здесь, на земле, до века,
И опять, и вновь
Суждено невинному человеку --
Воровать любовь.

По камням гадать, оступаться в лужи
. . . . . . .
Сторожа часами -- чужого мужа,
Не свою жену.

Счастье впроголодь? у закона в пасти!
Без свечей, печей...
О несчастное городское счастье
Воровских ночей!

У чужих ворот -- не идут ли следом? --
Поцелуи красть...
-- Так растет себе под дождем и снегом
Воровская страсть...

[irasweden]

Б. Окуджава
Я вам описываю жизнь свою, и больше никакую.
Я вам описываю жизнь свою, и только лишь свою.
Каким я вижу этот свет, как я люблю и протестую,
всю подноготную живую у этой жизни на краю.
И с краюшка того бытья, с последней той ступеньки шаткой,
из позднего того окошка, и зазывая и маня,
мне представляется она такой бескрайнею и сладкой,
как будто дальняя дорога опять открылась для меня.

Как будто это для меня: березы белой лист багряный,
рябины красной лист узорный и дуба черная кора,
и по капризу моему клубится утренник туманный,
по прихоти моей счастливой стоит сентябрьская пора.

***

Я ПИШУ ИСТОРИЧЕСКИЙ РОМАН


В склянке темного стекла
из-под импортного пива
роза красная цвела
гордо и неторопливо.
Исторический роман
сочинял я понемногу,
пробиваясь как в туман
от пролога к эпилогу.

Были дали голубы,
было вымысла в избытке,
и из собственной судьбы
я выдергивал по нитке.
В путь героев снаряжал,
наводил о прошлом справки
и поручиком в отставке
сам себя воображал.

Вымысел - не есть обман.
Замысел - еще не точка.
Дайте дописать роман
до последнего листочка.
И пока еще жива
роза красная в бутылке,
дайте выкрикнуть слова,
что давно лежат в копилке:

каждый пишет, как он слышит.
Каждый слышит, как он дышит.
Как он дышит,так и пишет,
не стараясь угодить...
Так природа захотела.
Почему?
Не наше дело.
Для чего?
Не нам судить.

[irasweden]

РАМИ ГАРИПОВ

Душа мертва, душа упала в ночь.
Ее мечты давно погребены,
И даже день не в силах превозмочь
Ее уже бессмысленные сны.

Настала ночь, и в ней теперь горит
Лишь то, что там осталось от луны,
Как будто льдина узкая блестит,
Хотя все льды растаяли с весны.

Сверкает месяц посреди небес,
Как никому не пригодившийся топор.
Бесстрастно озирается окрест
И ни на чем не останавливает взор.




Перевод Айдара Хусаинова

[Miel]

Н. Гумилев
***
Ты не могла иль не хотела
Мою почувствовать истому,
Своё дурманящее тело
И сердце отдала другому.

Зато, когда перед бедою
Я обессилю, стиснув зубы,
Ты не придёшь смочить водою
Мои запекшиеся губы.

В часы последнего усилья,
Когда и ангелы заплещут,
Твои серебряные крылья
Передо мною не заблещут.

И в встречу радостной победе
Моё ликующее знамя
Ты не поднимешь в рёве меди
Своими нежными руками.

И ты меня забудешь скоро,
И я не стану думать, вольный,
О милой девочке, с которой
Мне было нестерпимо больно.

1917

[Miel]

Э. Багрицкий

КРЕОЛКА

Когда наскучат ей лукавые новеллы
И надоест лежать в плетеных гамаках,
Она приходит в порт смотреть, как каравеллы
Плывут из смутных стран на зыбких парусах.

Шуршит широкий плащ из золотистой ткани;
Едва хрустит песок под красным каблучком,
И маленький индус в лазоревом тюрбане
Несет тяжелый шлейф, расшитый серебром.

Она одна идет к заброшенному молу,
Где плещут паруса алжирских бригантин,
Когда в закатный час танцуют фарандолу,
И флейта дребезжит, и стонет тамбурин.

От палуб кораблей так смутно тянет дегтем,
Так тихо шелестят расшитые шелка.
Но ей смешней всего слегка коснуться локтем
Закинувшего сеть мулата-рыбака...

А дома ждут ее хрустальные беседки,
Амур из мрамора, глядящийся в фонтан,
И красный попугай, висящий в медной клетке,
И стая маленьких безхвостых обезьян.

И звонко дребезжат зеленые цикады
В прозрачных венчиках фарфоровых цветов,
И никнут дальних гор жемчужные громады
В беретах голубых пушистых облаков,

Когда ж проснется ночь над мраморным балконом
И крикнет козодой, крылами трепеща,
Она одна идет к заброшенным колоннам,
Окутанным дождем зеленого плюща...

В аллее голубой, где в серебре тумана
Прозрачен чайных роз тягучий аромат,
Склонившись, ждет ее у синего фонтана
С виолой под плащом смеющийся мулат.

Он будет целовать пугливую креолку,
Когда поют цветы и плачет тишина...
А в облаках, скользя по голубому шелку
Краями острыми едва шуршит луна.
1915

[ulysses]

Э. Багрицкий

О! Вы читаете мои мысли!

[irasweden]

Геннадий Шпаликов



* * *
Бывает все на свете хорошо,-
В чем дело, сразу не поймешь,-
А просто летний дождь прошел,
Нормальный летний дождь.

Мелькнет в толпе знакомое лицо,
Веселые глаза,
А в них бежит Садовое кольцо,
А в них блестит Садовое кольцо,
И летняя гроза.

А я иду, шагаю по Москве,
И я пройти еще смогу
Соленый Тихий океан,
И тундру, и тайгу.

Над лодкой белый парус распущу,
Пока не знаю, с кем,
Но если я по дому загрущу,
Под снегом я фиалку отыщу
И вспомню о Москве.

Шпаликов Г. Ф. Прощай, Садовое кольцо.
Сборник стихов. Москва: ЭКСМО-Пресс, 2000.

[irasweden]

Геннадий Шпаликов



* * *
Я шагаю по Москве,
Как шагают по доске.
Что такое - сквер направо
И налево тоже сквер.

Здесь когда-то Пушкин жил,
Пушкин с Вяземским дружил,
Горевал, лежал в постели,
Говорил, что он простыл.

Кто он, я не знаю - кто,
А скорей всего никто,
У подъезда, на скамейке
Человек сидит в пальто.

Человек он пожилой,
На Арбате дом жилой,-
В доме летняя еда,
А на улице - среда
Переходит в понедельник
Безо всякого труда.

Голова моя пуста,
Как пустынные места,
Я куда-то улетаю
Словно дерево с листа.
1963

[Jurmala]

Николай Гумилев

Оглушенная ревом и рокотом ,
Облаченная в пламя и дымы ,
О тебе , моя Африка , шепотом
В тишине говорят серафимы .

И твое раскрывая Евангелие ,
Повесть жизни , ужасной и чудной ,
О неопытном думаю ангеле ,
Что преставлен к тебе , безрассудной .

Про мечтанья твои и фантазии ,
Про звериную душу послушай ,
Ты на дереве древнем Евразии
Исполинской висящая грушей .

Обреченный тебе , я поведаю
Про вождей в леопардовых шкурах ,
Что во мраке лесов , за победами
Водят полчища воинов хмурых .

Про пещеры с кумирами древними ,
Что приветствуют взглядом недобрым
И вождей , что стоят над деревнями
И щитом ударяют о ребра .

Дай за это дорогу мне торную ,
Там , где нету пути человеку ,
Дай назвать моим именем черную ,
До сих пор не открытую реку .

И последняя милость , с которою
Отойду я в селенья святые
Дай скончаться под той секоморою ,
Где с Христом отдыхала Мария .

[Snowgirl]

Ксения Богомолова

УЗОРНЫЙ ВАЛЬС»



Так хочется просто
стать ветром
весенним!..
Срывая с черемухи цвет,
кружить его
в медленном
Танце узорном,
под звон
убегающих лет…


Так хочется быть мне
желтеющим
лесом,
Где слышится шорох листвы
и в землю
спуститься
По лунным ступенькам
под гимн
восходящей звезды…

«СДУВАЯ ПЫЛЬ С ИКОН…»


Две тыщи лет несем
тяжелую расплату.
С тех самых пор, как
погасив в сердцах
огни,
Мы крикнули
библейскому Пилату:
- «Распни!»



Грехи отцов терзают
нас веками,
Но как и прежде -
правят миром подлецы,
И надевают,
посоветовавшись с нами,
На головы святым
терновые венцы.


Мы бережно
сдуваем пыль
с икон и ликов,
Но если кто шепнет:
- «Ату его, гони!» -
Так небо задрожит
от наших криков:
- «Распни!»

[irasweden]

Э. Голлербах назвал Волошина «человеком большого стиля», но еще лучше характеризуют поэта его собственные, ставшие знаменитыми строки:

Все видеть, все понять,
все знать, все пережить,
Все формы, все цвета
вобрать в себя глазами,
Пройти по всей земле
горящими ступнями,
Все воспринять и снова воплотить.

[irasweden]

Геннадий Шпаликов



ТРИ ПОСВЯЩЕНИЯ ПУШКИНУ
1

Люблю Державинские оды,
Сквозь трудный стих блеснет строка,
Как дева юная легка,
Полна отваги и свободы.

Как блеск звезды, как дым костра,
Вошла ты в русский стих беспечно,
Шутя, играя и навечно,
О легкость, мудрости сестра.

См. Державин и Пушкин.

2

Влетел на свет осенний жук,
В стекло ударился, как птица,
Да здравствуют дома, где нас сегодня ждут,
Я счастлив собираться, торопиться.

Там на столе грибы и пироги,
Серебряные рюмки и настойки,
Ударит час, и трезвости враги
Придут сюда для дружеской попойки.

Редеет круг друзей, но - позови,
Давай поговорим как лицеисты
О Шиллере, о славе, о любви,
О женщинах - возвышенно и чисто.

Воспоминаний сомкнуты ряды,
Они стоят, готовые к атаке,
И вот уж Патриаршие пруды
Идут ко мне в осеннем полумраке.

О собеседник подневольный мой,
Я, как и ты, сегодня подневолен,
Ты невпопад кивай мне головой,
И я растроган буду и доволен.

Ноябрь 1963

3

Вот человеческий удел -
Проснуться в комнате старинной,
Почувствовать себя Ариной,
Печальной няней не у дел.

Которой был барчук доверен
В селе Михайловском пустом,
И прадеда опальный дом
Шагами быстрыми обмерен.

Когда он ходит ввечеру,
Не прадед, Аннибал-правитель,
А первый русский сочинитель
И - не касается к перу.
Ноябрь 1963
Шпаликов Г. Ф. Прощай, Садовое кольцо.
Сборник стихов. Москва: ЭКСМО-Пресс, 2000.

[Изя]

нет ли ссылки на хокку?

Вот есть у меня. Вы сможете писать много хокку
http://ainte.tora.ru/talkbox/hokku/ Ы
А сегодня наткнулся в инете на такой стишок

Ночь одна, всегда без дня.
Одиноко землю зорит.
День один, всегда без сна.
Вечную дорогу торит.

Вечером коснется ночи
И до утра исчезает.
Ночь ему приснится хочет:
День
того
не знает.

Владимир Хвостик.

Понравился.

[ulysses]

* * *
Я не увижу знаменитой «Федры»,
В старинном многоярусном театре,
С прокопченной высокой галереи,
При свете оплывающих свечей.
И, равнодушнен к суете актеров,
Сбирающих рукоплесканий жатву,
Я не услышу, обращенный к рампе,
Двойною рифмой оперенный стих:

— Как эти покрывала мне постылы...

Театр Расина! Мощная завеса
Нас отделяет от другого мира;
Глубокими морщинами волнуя,
Меж ним и нами занавес лежит.
Спадают с плеч классические шали,
Расплавленный страданьем крепнет голос.
И достигает скорбного закала
Негодованьем раскаленный слог...

Я опоздал на празднество Расина...

Вновь шелестят истлевшие афиши,
И слабо пахнет апельсинной коркой,
И, словно из столетней летаргии,
Очнувшийся сосед мне говорит:
— Измученный безумством Мельпомены,
Я в этой жизни жажду только мира;
Уйдем, покуда зрители-шакалы
На растерзанье Музы не пришли!

Когда бы грек увидел наши игры...
1915

[Jurmala]

Paul Verlaine

CROQUIS PARISIEN

La lune plaquait ses teintes de zinc
Par angles obtus .
Des bouts de fumée en forme de cinq
Sortaient drus et noirs des hauts toits pointus .

Le ciel était gris . La bise pleurait
Ainsi qu'un basson .
Au loin , un matou frileux et discret
Miaulait d'étrange et grêle façon .

Moi , j'allais , rêvant du divin Platon
Et de Phidias ,
Et de Salamine et de Marathon ,
Sous l'oeil clignotant des bleus becs de gaz .

[irasweden]

Осип Мандельштам


Бесшумное веретено
Отпущено моей рукою.
И - мною ли оживлено -
Переливается оно
Безостановочной волною -
Веретено.

Все одинаково темно;
Все в мире переплетено
Моею собственной рукою;
И, непрерывно и одно,

Обуреваемое мною
Остановить мне не дано -
Веретено.

[irasweden]

ФОТОГРАФИИ ДРУЗЕЙ

Деньги тратятся и рвутся,
забываются слова,
приминается трава,
только лица остаются
и знакомые глаза...
Плачут ли они, смеются -
не слышны их голоса.

Льются с этих фотографий
океаны биографий,
жизнь в которых вся, до дна
с нашей переплетена.

И не муки и не слезы
остаются на виду,
и не зависть и беду
выражают эти позы,
не случайный интерес
и не сожаленья снова...

Свет - и ничего другого,
век - и никаких чудес.

Мы живых их обнимаем,
любим их и пьем за них...

...только жаль, что понимаем
с опозданием на миг!



* * *

Умереть – тоже надо уметь,
на свидание к небесам
паруса выбирая тугие.
Хорошо, если сам,
хуже, если помогут другие.

Смерть приходит тиха,
бестелесна
и себе на уме.
Грустных слов чепуха
неуместна,
как холодное платье – к зиме.

И о чем толковать?
Вечный спор
ни Христос не решил, ни Иуда...
Если т а м благодать,
что ж никто до сих пор
не вернулся с известьем оттуда?

Умереть – тоже надо уметь,
как прожить от признанья до сплетни,
и успеть предпоследний мазок положить,
сколотить табурет предпоследний,
чтобы к самому сроку,
как в пол – предпоследнюю чашу,
предпоследние слезы со щек...
А последнее – Богу,
последнее – это не наше,
последнее – это не в счет.

Умереть – тоже надо уметь,
как бы жизнь ни ломала
упрямо и часто...
Отпущенье грехов заиметь –
ах, как этого мало
для вечного счастья!

Сбитый с ног наповал,
отпущением ч т о он добудет?
Если б Бог отпущенье давал...
А дают-то ведь люди!

Что – грехи?
Остаются стихи,
продолжают бесчинства по свету,
не прося снисхожденья...
Да когда бы и вправду грехи,
а грехов-то ведь нету,
есть просто – движенье.


КРАСНЫЕ ЦВЕТЫ

Ю.Домбровскому

Срываю красные цветы.
Они стоят на красных ножках.
Они звенят, как сабли в ножнах,
и пропадают, как следы...

О эти красные цветы!
Я от земли их отрываю.
Они как красные трамваи
среди полдневной суеты.

Тесны их задние площадки -
там две пчелы, как две пилы,
жужжат, добры и беспощадны,
забившись в темные углы.

Две женщины на тонких лапках.
У них кошелки в свежих латках,
но взгляды слишком старомодны,
и жесты слишком благородны,
и помыслы их так чисты!..

О эти красные цветы!
Их стебель почему-то колет,
Они, как красные быки,
идут толпою к водопою,
у каждого над головою
рога сомкнулись, как венки...
Они прекрасны, как полки,
остры их красные штыки,
портянки выстираны к бою.

У командира в кулаке –
цветок на красном стебельке...
Он машет им перед собою.
Качается цветок в руке,
как память о живом быке,
как память о самом цветке,
как памятник поре походной,
как монумент пчеле безродной,
той,
благородной,
старомодной,
летать привыкшей налегке...

Срываю красные цветы.
Они еще покуда живы.
Движения мои учтивы,
решения неторопливы,
и помыслы мои чисты...

Б. Окуджава

[irenka]

А. Ахматова

От других похвала - что зола.
От тебя и хула - похвала.

[Jurmala]

PAUL VERLAINE

NEVERMORE

Souvenir , souvenir , que me veux-tu ? L'automne
Faisait voler la grive à travers l'air atone ,
Et le soleil dardait un rayon monotone
Sur le bois jaunissant où la bise détone .

Nous étions seul à seule et marchions en rêvant ,
Elle et moi , les cheveux et la pensée au vent .
Soudain , tournant vers moi son regard émouvant :
" Quel fut ton plus beau jour ? " fit sa voix d'or vivant ,

Sa voix douce et sonore , au frais timbre angélique .
Un sourire discret lui donna la réplique ,
Et je baisai sa main blanche , dévotement .

- Ah ! les premières fleurs , qu'elles sont parfumées !
Et qu'il bruit avec un murmure charmant
Le premier oui qui sort de lèvres bien-aimées !

[Jurmala]

PAUL VERLAINE

FEMME ET CHATTE

Elle jouait avec sa chatte ,
Et c'était merveille de voir
La main blanche et la blanche patte
S'ébattre dans l'ombre du soir .

Elle cachait - la scélérate!-
Sous ses mitaines de fil noir
Ses meurtriers ongles d'agate ,
Coupants et clairs comme un rasoir .

L'autre aussi faisait la sucrée
Et rentrait sa griffe acérée .
Mais le diable n'y perdait rien ...

Et dans le boudoir où , sonore ,
Tintait son rire aérien
Brillaient quatre points de phosphore .