Париж Хемингуэя и не только...

[Camilio]

Кризис бродит по Европе… И не только. В швейцарском горнолыжном Давосе собрались финансисты-экономисты, решают, как выходить из глобального кризиса. Помнится, и Хемингуэй, спасаясь от бедности, уезжал на горнолыжные курорты Австрии, Швейцарии или Италии. Может, кто-то из форумчан, тоже решив сохранить валютные резервы отдельно взятой семьи, захочет спастись от кризиса в хемингуэевских местах?

Из рассказа «Париж никогда не кончается» из «Праздника, который всегда с тобой»:
«…когда ты беден – а мы были по-настоящему бедны, когда вернулись из Канады и я бросил журналистику и не мог продать ни одного рассказа, – зимой с ребенком в Париже приходится очень трудно… Мы уехали в Шрунс, местечко в Форарльберге, в Австрии. Проехали через Швейцарию и прибыли в Фельдкирх на австрийской границе. Поезд шел через Лихтенштейн и останавливался в Блуденце, откуда вдоль речки с каменистым дном, где водилась форель, через лесистую долину мимо деревень шла ветка на Шрунс – залитый солнцем городок с лесопилками, лавками, гостиницами и хорошим зимним отелем, который назывался «Таубе» и в котором мы жили…»

Взглянул на карту – вообще-то, Фельдкирх находится не на границе, а на территории Австрии. И железная дорога – красная линия – идёт в Блуденц не через Лихтенштейн, а по той же Австрии. Но, может, в 1920-ые годы всё там было по-другому?:


«Нам очень нравилось в Форарльберге, и нам очень нравилось в Шрунсе…». Места там, похоже, действительно хороши для горнолыжников:

(адрес фото: http://img.photobucket.com/albums/v2...ustria/ski.jpg)

Отель «Таубе», оказывается, до сих пор существует в Шрунсе:

(адрес фото: http://img.photobucket.com/albums/v2...HotelTaube.jpg)

«Комнаты в «Таубе» были просторные и удобные, с большими печками, большими окнами и большими кроватями с хорошими одеялами и пуховыми перинами»…

И вот что сегодня важно: «…такой ужасной инфляции и нищеты, как в Германии, здесь не было». Если сохранился «Таубе», может, и с инфляцией там по-прежнему всё ОК?

В Шрунсе в то время не существовало подъёмников. Часть пути наверх совершали на маленьком поезде на зубчатых колёсах. Далее вверх по снегу продвигались на лыжах. Для этого к ясеневым лыжам прикреплялись полоски тюленьей шкуры ворсом назад. Ворс шкурки предотвращал движение назад. Лыжи гладко скользили вперед, а в конце каждого рывка вверх – притормаживали. Перед спуском тюленьи шкурки снимали, лыжи натирали воском, и «…потом одним длинным, стремительным, падающим, душу захватывающим броском оказывались внизу. Никакое ощущение в мире не может сравниться с этим семимильным спуском с горы».

Дискотек и казино тоже не было, и Хем развлекался покером с уважаемыми людьми (V.I.P.-персонами, говоря сегодняшним языком): «В то время в Австрии азартные игры были запрещены, и я играл с герром Нельсом – хозяином отеля, герром Лентом – директором школы горнолыжного спорта, городским банкиром, прокурором и капитаном жандармерии. Игра шла серьёзная, и все они были хорошими игроками… Когда у двери останавливались два жандарма, совершавшие обход, капитан жандармерии подносил палец к уху и мы замолкали до тех пор, пока они не уходили».

«У нас был запас книг, которые Сильвия Бич разрешила нам взять с собой на зиму… Открыть весь этот новый мир книг… все равно что найти бесценное сокровище. Это сокровище можно брать с собой в путешествие, и в городах Швейцарии и Италии, куда мы ездили, пока не открыли Шрунс в Австрии, в одной из высокогорных долин Форарльберга, тоже всегда были книги, так что ты жил в найденном тобой новом мире: днем снег, леса и ледники с их зимними загадками и твое пристанище в деревенской гостинице «Таубе» высоко в горах, а ночью – другой чудесный мир, который дарили тебе русские писатели. Сначала русские, а потом и все остальные. Но долгое время только русские».

Правда, в рассказе «Ивен Шипмен в кафе «Лила» Хем, выпивая с Ивеном виски, сетует: «Я все думаю о Достоевском… Как может человек писать так плохо, так невероятно плохо, и так сильно на тебя воздействовать?... Но Достоевского перечитывать нельзя. Когда в Шрунсе мы остались без книг, у меня с собой было «Преступление и наказание», и все-таки я не смог его перечитать, хотя читать было нечего». Виски уже не обжигало, и Ивен отвечал Хему: «Достоевский был сукиным сыном, Хем… И лучше всего у него получились сукины дети и святые. Святые у него великолепны. Очень плохо, что мы не можем его перечитывать».

«Шрунс был отличным местом для Бамби… Жители Шрунса были очень добры к нам… Пёс по имени Шнаутс… любил ходить со мной на лыжные прогулки и ехать у меня на плече, когда я начинал спуск. Он дружил и с мистером Бамби и, когда няня вывозила его на прогулку, бежал рядом с саночками».

Эрнест, Хедли и их сын Бамби (Джон Хедли Никанор Хемингуэй). Шрунс (Schruns), Австрия. Зима 1925/26 года.
(адрес фото: http://hileb.com/album_pic.php?pic_i...DESC&full=true)

«Зимой в Шрунсе я носил бороду для защиты от солнца, которое обжигало на снегу в горах, и не затруднял себя стрижкой…»:

«…Крестьяне, встречавшиеся мне на дорогах под Шрунсом, называли меня Черный Христос… Для тех же крестьян, которые жили в дальнем верхнем конце Монтафона… мы все были чужеземными чертями…». За кого же ещё их примут местные люди, если для предохранения от загара они мазали лицо сажей!

«Мы с Хедли увлекались лыжами с тех пор, как в первый раз попробовали этот вид спорта в Швейцарии…:

Январь 1922 года. Эрнест и Хедли Хемингуэй в Шамби (Chamby), Швейцария
(адрес фото: http://hileb.com/album_pic.php?pic_i...DESC&full=true)
… а потом в Кортина-д`Ампеццо в Доломитовых Альпах, когда должен был родиться Бамби и миланский доктор разрешил ей ходить на лыжах, если я пообещаю, что она не упадет… Она прекрасно владела лыжами и ни разу не упала…» . Бамби благополучно родился 10 октября 1923 года.

«В Шрунсе работалось замечательно. Я знаю это потому, что именно там мне пришлось проделать самую трудную работу в моей жизни, когда зимой 1925/26 года я превратил в роман первый вариант «И восходит солнце», набросанный за полтора месяца. Не помню точно, какие рассказы я написал там. Знаю только, что некоторые из них получились хорошо».

* * * * *

Эрнест Хемингуэй. Февраль 1927 г., Гштад (Gstaad), Швейцария.
(адрес фото: http://hileb.com/album_pic.php?pic_i...DESC&full=true)

Гштад находится восточнее Женевского озера, в правом верхнем углу карты:


* * * * *
Ещё одно хемингуэевское место в Альпах – Лез-Аван (Les Avants), это рядом с Монтрё.

Из «Прощай, оружие!»: «В Лез-Аван над Монтрё превосходные условия для любого зимнего спорта.».

Вот открытка 100-летней давности о Лез-Аване; во времена Хемингуэя эти места выглядели, наверное, так же:

Железнодорожный вокзал в Лез-Аване и пик Дан-де-Жаман (справа)
(адрес фото: http://www.schmalspurbahn.ch/hist/MOB/avants2.jpg)

Сравните гостиницу на втором плане этой старинной открытки, справа от вокзала:

… и вот это шале в Лез-Аване на сегодняшнем фото:

(адрес фото: http://desreid.com/switzerland/alps/.../max_elke.jpeg )

По-моему, это одно и то же шале, и хочется верить – то шале, о котором пишет Хемингуэй в рассказе «Славное кафе на площади Сен-Мишель» из «Праздника…»: «…я почувствовал себя счастливым и начал строить планы. Теперь, когда наступили дожди, мы можем на время уехать из Парижа туда, где не дождь, а снег падает сквозь сосны и устилает дорогу и склоны гор, где он будет поскрипывать под ногами, когда мы будем возвращаться вечером домой. У подножия Лез-Авана есть шале, где прекрасно кормят, где мы будем вдвоем и с нами будут книги, а по ночам нам будет тепло вдвоем в постели, и в открытые окна будут сиять звезды. Вот куда мы поедем. Если взять билет третьего класса, это будет недорого. А за пансион придется платить лишь немногим больше того, что мы тратим в Париже». … «Может быть, вдали от Парижа я сумею написать о Париже так же, как в Париже сумел написать о Мичигане. Я не понимал, что для этого еще не настало время, я еще недостаточно хорошо знал Париж. Но в конце концов так оно и получилось».

«Если взять билет третьего класса…». Сегодня третьего класса не существует. Но и сегодня туда можно добраться поездом – с билетом второго класса, и «это будет недорого».


Железнодорожный вокзал в Лез-Аване. Дата на почтовом штемпеле: 15.XI.1904
(адрес фото: http://www.schmalspurbahn.ch/hist/MOB/avants4.jpg )


Железная дорога Монтрё-Оберланд (между Шамби и Лез-Аваном)
(адрес фото: http://www.schmalspurbahn.ch/hist/MOB/chamby.jpg)


Железная дорога в Лез-Аване и пик Дан-де-Жаман. Дата на открытке: 30 июля 1903 г.
(адрес фото: http://www.schmalspurbahn.ch/hist/MOB/avants.jpg)

Из «Прощай, оружие!»:
«—…Ты видел того, в золотых сережках?
— Это охотник на горных козлов, – сказал я. – Они носят серьги, потому что это будто бы обостряет слух.
— Неужели? Вряд ли это так. По-моему, они носят их, чтоб всякий знал, что они охотники на горных козлов. А здесь водятся горные козлы?
— Да, за Дан-де-Жаман.»