Король танцует

[Arura]

Посмотрев в минувшие выходные фильм «Король танцует» о Луи 14 и его придворных людях искусствах, обрела столько впечатлений, что спешу поделиться с вами, а заодно и выразить свое мысли о французском историческом кино в целом.

Фильм «Король танцует» производит довольно мощное впечатление по силе какого-то безумного упорства главных героев и силе игры актеров, особенно исполнителя роли Люлли – очень правдоподобно выглядит неистово-маниакальный безумец-бисексуал.
Сцена последнего выхода Мольера в его последнем спектакле тоже великолепна: у меня непроизвольно вырывался смех от игры «Мольера», несмотря на всю трагичность происходящего. Я просто чувствовала себя зрителем, находящимся там, в театре, я следила не за линией кино, а за «сюжетом» спектакля. Удивительно!


Но! На мой взгляд, фильм достаточно однобок. Король показан страстным танцором и ничего более: ни тебе короля-охотника, ни строителя фонтанов. Извините, просто балерун. И все!
В этом отношении «Ватель» с Депардье намного более правдив, ибо французский двор славился именно шикарными праздниками и великолепными застольями, и король показан именно в окружении толпы на очередном пиршестве.
Здесь же король одиноко выделывает па в танцевальной зале и занимается любовью в походной палатке…Где, спрашивается, хваленая роскошь и пресловутое великолепие?!
« Король танцует» очень напоминает «Маркизу» с Софии Марсо: жизнь двора только со стороны подмостков, а король виден, в основном, на стуле партера. (Интересно, что в «Король танцует» - Мольер болен и стар против Люлли, а в «Маркизе» замшелый старикашка – именно Люлли )

Вообще, на мой взгляд, французы слишком увлеклись натуралистичностью своих исторических фильмов, в смысле быта и прочих подробностей.
Причем эта тенденция идет от « Королевы Марго», снятой грубо, в стиле немецкого порно: Лувр времен Карла 9-го был, конечно, не в лучшем состоянии, но и не был похож на средневековый замок времен крестоносцев с голыми, обшарпанными стенами, где король с братьями насилует собственную сестру!
В этом отношении более достоверна и приятна глазу русская версия «Королевы Марго», пусть гламурная, но мы привыкли именно к таким фильмам. Вспомните, французские исторические фильмы 60-х-70-х: «Анжелика», «Картуш», «Горбун» и еще целое море фильмов с Бельмондо и Жаном Маре. Тот же гламур и праздничная красота. Даже лента с Маре (не помню точного названия), где речь идет о средневековье, про Бургундию, и та в снята в красивых стенах. В конце концов, это же кино, а не историческая реконструкция. Все мы в курсе, что в те времена Париж утопал по колено в грязи и навозе, но в Лувре не стояли коровы! И зачем показывать этот самый навоз пять минут крупным планом?!
А сцена в «Маркизе» в церкви у колонны?:
« - Почему вы стоите здесь, мадам?
- Вы не видите? Я писаю…»
Конечно, во дворцах порой углы использовали вместо отхожих мест, но не в церкви, и не у всех на виду. К чему такие подробности?
Проблема в том, что те вещи, которые были естественны для человека 17 века, нам кажутся дикими, соответственно, мы не столько воспринимаем сюжетную линию, сколько обсуждаем дикий быт. Впрочем, окажись человек того времени в нашем веке, он бы орал от страха и непонимания, так как в каждом времени есть свои взгляды на приличное и вульгарное, плохое и хорошее.

Но оставим в покое нравы. Обратимся к одежде. В фильме «Дочь Д’Артаньяна» Софи Марсо носится в мешкообразном, траченном молью камзоле серого цвета и линяло-розовом платье. Господа, это сейчас это платье могло так выглядеть неприглядно, это через 200-300 лет когда-то прекрасная ткань становится серой и затертой. Но если в Англии времен Айвенго были прекрасные ткани с Востока, то во Франции 17 века тем более любили наряжаться, щеголяя друг перед другом и спуская на одежду целые состояния!
Подбор актеров также иной раз убивает. Если говорить о той же «Королеве Марго», вид и внешность королевских братьев ужасен, как, собственно, и король Наваррский. Ничего не имею против Даниэля Отоя (я правильно написала?:-)), однако французы словно задались целью принизить своих бывших властителей, показать их как можно более затюканными и некрасивыми. Господа, еще раз повторюсь, это кино. А кино – это условность. Пусть даже и историческое, оно не требует полнейшего сходства, тем более с личностями, о которых мы знаем только по описаниям современников или старинным портретам, а и то, и другое, как мы знаем, вещь достаточно субъективная.
Кому хочется исторической достоверности, идут в музей, сидят в библиотеках и ,в конце концов, создают в своем воображении какой-то образ той или иной исторической личности.

В свете всего высказанного, до сих пор мучаюсь вопросом: зачем и почему французское историческое кино стало столь натуралистично грубым?