И снова Нобель мимо пролетел...

[nel]

Неужели двадцать лет назад не было у нас достойного представителя "военной прозы"?

Разумеется. Для меня это книги Васильева, Васия Быкова и Василия Гроссмана.

______________________
Саша Соколов. САША СОКОЛОВ!
С-А-Ш-А-С-О-К-О-Л-О-В
_______________________

Это который "Школа для дураков" и "Между собакой и волком"? Я их только что на Озоне купила, вот жду с нетерпением. Теперь вдвойне любопытнее прочитать :-)

[Boris]

И все же, если вернуться к заданной теме, Нобель пролетел мимо...

[nel]

По реке плывет утюг от самого Чугуева..
Ну и пусть себе плывет, железяка....

Борис, вам не все равно?

[Escargot]

:0)
Палисандрию, Палисандрию заказывайте!

[nel]

Палисандрию, Палисандрию заказывайте!

Посмотрю на первых две :-) Говорят, у него специфическая манера писать..

[Boris]

________________________________
По реке плывет утюг от самого Чугуева..
Ну и пусть себе плывет, железяка....

Борис, вам не все равно?
________________________________

В том-то и и дело, что не все равно. Мне аборигены - про родину Достоевского и Толстого, а я им про что? Неужто про Маринину и Акунина?

Нет, не все равно. :-(

[Золушка]

я тоже хотела все сказать про Сашу Соколова.

[nel]

Золушка, а как вам Соколов?

В том-то и и дело, что не все равно. Мне аборигены - про родину Достоевского и Толстого, а я им про что? Неужто про Маринину и Акунина?

Борис, а у нас, конечно, никого больше нет? На полках пусто, и читаете вы исключительно классику? Почему бы не почитать что-то из новых авторов?

[Boris]

Почему же только классику? Вот на днях как раз прочитал "Школу дураков". Распечатал ее отсюда: http://lib.ru/PROZA/SOKOLOV/shkola.txt

С экрана совершенно не могу читать. А Саша Соколов очень понравился. У него вообще биография необычная. Одно время работал "лаборантом в морге". Сын военного атташе, если не ошибаюсь... А как пишет!... :-)

[Золушка]

Cоколов хороший писатель. Пелевин и Сорокин в квадрате.

[Boris]

В кубе. :-)))

[Золушка]

В эксклюзивном интервью Русской службе Би-би-си 73-летний писатель сказал, что хотел бы, чтобы его Нобелевская премия подтолкнула Венгрию на публичное признание той противоречивой роли, которую она сыграла во время Второй мировой войны, будучи близким союзником нацистской Германии и приняв участие в уничтожении 600 000 венгерских евреев. http://news.bbc.co.uk/hi/russian/pro...00/2323483.stm

[Escargot]

Блин, так здорово ребята пишут, что времени не остается на... Как там его? Най...

Вот безымянная рецензия с обложки сборника «Улица Мигель», Библиотека ИЛ, 1984:
"Хотя в некоторых из последних своих книг В.С.Найпол односторонне оценивает процессы, происходящие в «третьем мире», творчество его в целом отличает интерес к социальной проблематике и своеобразный острый юмор"

И когда Бродский в 87 году получил известие о том, что ему (Бродскому) присуждена Нобелевская премия, его первая фраза, говорят, была "А я бы ее дал Найполу."

[Escargot]

В свое время, Толстой и Набоков не "потянули" на Нобеля  

С Лев Николаичем казус, конечно, вышел. Про него ведь просто тогда забыли. И он, ну прямо по Хармсу, обиделся и отказался выдвигаться впредь.

[Voisin]

Стоит только отлучиться на уик-энд и сразу же пропускаешь такие захватывающие литературные дискуссии, подобно этому Нобелевскому "after-taste".

Я, надо заметить, могу выступать идеально непредвзятым экспертом по всем номинантам на Нобеля-Букера - не читал толком никого из очень уважаемых и несомненно великих современников. Понимаю что гордиться тут нечем и что это некультурно; более того, тяга к книгам "уже ушедших" вполне тянет на диагноз "лёгкое извращение" (коим не чужд: ранне-средневековая музыка, чтение математических книг 18 века в оригинальной нотации и так далее и не так далее - список открытый). В общем, чувствую себя обделённым. Безо всякого кокетства и ёрничания. Особенно на фоне энциклопедизма и фантастической начитанности друзей-софорумчан - просматривая тему "Что мы читаем?" испытываю острое чувство зависти к многоцветности открываемого, не передо мной, мира вкупе с горьким недоумением по поводу неадекватности собственных литературных времяпровождений (в после-нормандский период читал лишь таких авторов - Рикарду Хух, Лихтенберга, Вань Вэя, Бернарда Шоу и Чосера).

Казалось бы, нет ничего невозможного - взять бы да и почитать молодых, талантливых и знаменитых. Вот и Яна (а я читаю каждое написанное ею слово) минувшим субботним вечером сказала, что "вообще-то всё просто: нужно читать молодых авторов, а не повторять скороговоркой пяток неразулучных фамилий, которые известны и читавшим и нечитавшим". Хороший, простой рецепт от литературной некрофилии и верный к тому же (один мой университетский приятель говорил: "Брось ты погружаться в своего Вагнера - тоска берёт на тебя смотреть. Слушай хип-хоп - здорово мозги прочищает"). В общем, "отбросьте старый хлам веков - возрадуйтесь живому", - как тоже верно говорил очень читаемый и почитаемый мною поэт.

Всё так. Но вот Борис продолжает литературный диалог (в стилистике Commedie dell"arte: Альфиери: E la fama? (а Слава?) - Гоцци: E la fame? (а Голод?) - А Довлатов? А Вольтер?) и возражает Яне в том смысле, что жизнь даётся человеку один раз, Vita, эта самая, Breve est ,а Ars вроде как longa. И что жизни этой, в которой помимо чтения есть ещё и сон, и еда, и воспитание детей, и автомобильные пробки, и участие в распределение бонусов, и поездки в Нормандию, и флейм в форуме, - может не хватить не только на поиск книг Пелевина, но и на сколько-нибудь адекватное постижение энигмы Вольтера, Стерна, Гоголя, Кафки.  И это столь созвучно моим проблемам, что на каждое написанное Борисом слово я готов выслать свою электронную подпись.

Гёте в свою время сказал, что прочитай он раньше Софокла и Еврипида, он никогда бы не написал свою Ифигению. В даном случае, что верно для Юпитера, то верно и для коров (простых читателей). Зная обо всех прошлых Офигениях, трудно предпочесть им... как его... Алтына. Имея на, пусть даже полупустых по Неллиному выражению, полках "Всадника на белом коне" или "Скрипку Ротшильда" или "Мёртвые души" или "Лорда Джима" или "Хаджи Мурата" (с недостижимой Нобелевцами-Букеровсками эпической повествовательной мощью и пластикой образов - как например, "движущиеся" над головой всадников звёзды южной кавказской ночи) или "Волшебную гору" (совершенный по форме и глубокий по содержанию роман, который автор рекомендовал читать не менее трёх раз с целью постижения всех аспектов "телеологического" эксперимента в духе герметической алхимии, поставленного автором над своим героем : можно ли в замкнутом пространстве - туберкулёзном санатории; шире Европе с её культурной самоизоляцией; ещё шире  культуре, эмансипированной от культа, этики и иных легитимных связей с действительностью, - можно ли в этой реторте добиться возгонки золота из неблагородных смесей: гуманистических проповедей итальянского литератора, религиозно-марксистких откровений иезуита, неразделённой любви к русской красавице, иррационального влияния гениальной личности, медицины и психологии человеческих недугов, времени сотканного из такой же временной материи, а также прочих компонентов как горный снег, бобслей, пневмоторакс, песня Шуберта "Липочка" и т.д.), - набравшись всего этого,  тут и там будешь поневоле впадать в соблазн открыть наугад страничку (вытряхивая из книг пыль веков, например), а уж открыв, не сможешь удержаться, чтобы не прочесть вновь до конца. Не оставляя, тем самым ни времени ни места в голове для более поздних бестселлеров.

Нет уж, не доходят руки до поруганной чести Катарины Блюм и до Москвы-Черёмушек 2048 года. Назад к Мафусаилу! Времён Очаковских и Кавказских войн...

Прощу прощения за подобную  многословную  апологию о чтении не новых авторов. Впрочем, как я уже сказал, я хоть и не писатель в топик "Что мы читаем", но заинтересованный и благодарный читатель. Очень любопытно читать ваши обзоры - хорошие и разные.

(Отредактировал(а) Voisin - 13:08 - 17 Окт., 2002)

[Яна]

Вуазен, я вполне понимаю, Вашу точку зрения, но всё-таки хочу уточнить в части интерпретации моих слов. Я призываю читать новых авторов не в ущерб давним, я даже, собственно говоря, не призываю их читать. Жизнь действительно коротка, на все книги не хватит, даже на "самые-самые" не хватит. Каждый, в конце концов, сам решает, что читать (и читать ли вообще - ни к кому из участников дискуссии не относится). Но я призываю, даже если вы их не читаете, не отмахиваться от новых (молодых, если хотите) авторов, потому что тот самый пяток фамилий, чьи произведения можно и не читать, настолько всё про них известно, совершенно необязательно представляют современную литературу (кстати, как я поняла, тут так никто и не считает), есть множество других, у которых, кстати, жизнь тоже короткая...

[Золушка]

С Лев Николаичем казус, конечно, вышел. Про него ведь просто тогда забыли

про него не забыли, Эскарго, ему просто не дали премию и все. Я, по крайне мере, читала о том, как бурно проходило обсуждение его кандидатуры. Эксперт по русской литературе написал заключение, что у него не те взгляды, неправильное мировоззрение, что в России к нему сложное отношение. Академики сочли, что он именно не "тянет".

[Boris]

Цитата из Эскарго:
__________________________
...И когда Бродский в 87 году получил известие о том, что ему (Бродскому) присуждена Нобелевская премия, его первая фраза, говорят, была "А я бы ее дал Найполу."
__________________________

Эскарго, ну а дальше-то что? После рассказанного вами эпизода этот... как его... Найпол стал всемирно-известным?

Сосед-Вуазен, огромное спасибо за периодические дозы живительной полифонии, за широкий и нестандартный взгляд на ту или иную тему. Полифоните и дальше, так же ярко, так же незашоренно - обожатели есть! :-)

[Boris]

А с этой статьей не знал, как поступить, куда ее деть. На отдельную тему она не тянет, а административные схватки вокруг книжки "Карамельно-розовый" как раз были аккомпанементом треволнениям на тему - кому дадут Нобеля?

Так что - подклеиваю здесь"

ФРАНЦИЯ : УЭЛЬБЕК и "КАРАМЕЛЬНО-РОЗОВЫЙ"

Нельзя сказать, что судебный процесс против Мишеля Уэльбека занимает первые полосы газет, однако выступления собратьев по перу в защиту этого анфан-террибля французской литературы все же появляются в прессе регулярно. Так, в конце минувшей недели на страницах влиятельной "Либерасьон" со статьей "Уэльбек имеет право на письмо" выступил Салман Рушди.

Мало кто сомневался в, мягко говоря, непростых отношениях Рушди к исламскому духовенству после вынесения в его отношении фатвы (смертного приговора) аятоллой Хомейни в феврале 1989 г. в связи с публикацией "Сатанинских стихов" (1988). Напомним, иск против Уэльбека за "оскорбление ислама" и "разжигание межрасовой и межконфессиональной вражды" подали четыре мусульманские организации, в том числе французская Национальная федерация мусульман и Всемирная Исламская Лига.

В интервью журналу "Лир" ("Читать") автор "Элементарных частиц" назвал ислам "самой тупой религией на свете", добавив, что по сравнению с Кораном Библия "хотя бы неплохо написана - у евреев вообще прирожденное чувство прекрасного". Не самые лестные отзывы об исламе содержатся и в последнем романе Уэльбека "Платформа".

Рушди вслед за многими другими защитниками как конкретно Уэльбека, так и свободы слова вообще (о чем ниже), напоминает об известном еще школьникам старших классов различии между точкой зрения автора и высказываниями героев его книг: "Если писатель не может описывать членов секты или нацистов без того, чтобы быть самому обвиненным к сектантстве или симпатиях к фашизму, значит, он больше не может выполнять свою работу".

В том, что касается разделения Уэльбеком Корана и Библии, Рушди замечает: "Если в свободном обществе человек не может открыто заявить, что предпочитает одну книгу другой, тогда такое общество не может называться свободным", делая логичный вывод, что под схожие обвинения подпадет любой мусульманин, заявивший, что Коран "лучше" Библии.

При всей резкости слова "тупая" и Рушди, и сам Уэльбек на процессе подчеркивают, что осуждение идеологии или образа мысли народа не означает нападок на самих людей (как нельзя отождествлять фашизм и Германию или признавать всех китайцев ответственными за жертвы Культурной революции).

В завершение Рушди отметает высказывания оппонентов Уэльбека о том, что события 11 сентября радикально изменили контекст высказываний в адрес ислама: "Не Уэльбек, но атаки его преследователей от имени ислама, вновь заявивших о своем неприятии свободы слова, рискуют подлить масла в огонь".

За дело берется полиция

Впрочем, контекст для споров о свободе слова непростой сейчас и в самой Франции. В конце недели министерство внутренних дел официально предупредило издательство "Галлимар" о том, что книга Николаса Джонс-Горлина "Карамельно-розовый" (Rose bonbon) подпадает под действие 14 статьи закона от 16 июля 1949 г. как публикация, "представляющая опасность для молодежи из-за своего непристойного или порнографического характера - или же места, отведенного на ее страницах преступности или насилию".

Схожее письмо получил и издатель Лео Шеер в связи с книгой Луи
Скорецки "Он стал бы частью легенды", но именно "Карамельно-розовый" оказался в центре этого приобретающего политически-уголовную окраску скандала.

Еще до выпуска книги, в августе, французские благотворительные ассоциации "Голубой ребенок" (во французском слово "голубой" не несет смысловых оттенков, связанных с гомосексуализмом) и Фонд детства обратились в "Галлимар" с предложением отказаться от продажи романа, представляющего собой внутренний монолог педофила, поскольку он "может ранить общественное мнение и чувствительность многочисленных жертв педофилии".

Издательство после некоторого промедления все же отправило книгу в магазины, запаяв ее в целлофан и снабдив предупреждением: "Это произведение художественной литературы. Никакой связи между монологом воображаемого педофила и оправданием педофилии нет и не может быть". Но этого оказалось недостаточно.

Закон 1949 г., нередко применявшийся и раньше (на его основании в 1970-х годах были запрещены книги Пьера Гийота, Марка Холоденко, Бернара Ноэля), предусматривает три меры: запрет на продажу несовершеннолетним, запрет рекламы и запрет выставлять книгу на общественное обозрение. Если санкции первых двух типов не так серьезны, то третья просто похоронит роман - его нельзя будет найти даже в библиотеках.

Инициатива МВД вызвала довольно бурную полемику в прессе. В открытом письме министрам внутренних дел и культуры президент Лиги прав человека Мишель Тубиана, основываясь на уже знакомом нам аргументе о дистанцировании автора и персонажей, заявляет, что "если следовать этому рассуждению, надо будет запретить всякое произведение, где упоминаются акты насилия, наркотики или расизм".

"То, что речь идет о произведении литературы, ничего не меняет, - отвечает критикам адвокат "Голубого ребенка" Ив Креспен. - Напротив, прибегать к воображению в таких вопросах еще опаснее".

На возражения о том, что произведения маркиза де Сада, по сравнению с которыми книга Джонс-Горлина выглядит записками благородной девицы, свободно продаются в карманном издании и даже выпущены в престижнейшей классической серии "Библиотека Плеяды", Креспен отвечает: "Сад облечен авторитетом истории - а от запрета таких книг, как "Карамельно-розовый", литература ничего не потеряет".

Последней на настоящий момент репликой в этом оживленном диалоге стало интервью министра культуры Жан-Жака Айагона газете "Монд", в котором он заявил о категорическом неприятии любой цензуры: "Искусство и культура как раз и созданы для того, чтобы без претенциозности и малодушия осваивать самые темные уголки человеческой души и движущие силы общества. Даже в большей степени, нежели изображение, слово в тот самый момент, когда оно называет вещь, устанавливает по отношению к ней дистанцию и оставляет место для размышления и собственного суждения. При всей справедливости борьбы благотворительных организаций в данном случае они ошиблись целью, нападая на литературу".

Теперь все ждут, что на это ответит министр внутренних дел Франции Николя Саркози.


Алевтина Дуфк, Лион, для BBCRussian.com

Кстати, Саркози уже ответил: ничего опасного в книжке не увидел, разрешил ее к продаже. Единственное условие издательству: книга должна лежать на прилавке в целлофановой обертке.


(Отредактировал(а) Boris - 9:55 - 15 Окт., 2002)

[Boris]

Кстати, о литературных премиях и их политизированности (тут тоже иерархию можно выстроить, начав вовсе не с Нобеля):

БУКИ И БЯКИ

Российской литературной политикой управляют из Лондона


Ни для кого из вдумчивых аналитиков уже не секрет, что молодая российская демократия управляется из города Лондона. Так уж издревле повелось. Вот говорят: "Ах, в Лондоне в 1863 году пустили первое метро, а у нас лишь за два года до того отменили рабство!.." Забывая, что в Америке оное рабство отменили еще позже - через год после метро. Просто, уничтожив собственное крестьянство, промышленная Англия стала остро нуждаться в русском хлебе и американском хлопке - вот и насадила демократию среди наших братских сырьевых придатков. Известно же, что при рабовладельческом строе производительность труда непроизводительная!..

Синхронные колебания двух Букеров продолжаются.

Направляя молодую российскую демократию к не всегда ей ведомым, но всегда благим целям, Тайное Лондонское правительство не обошло вниманием и литературу. У всех на слуху истории с живодером Прохановым, башибузуком Лимоновым и растлителем Сорокиным: в прежние времена и одной из них хватило бы на два, три года. А значит, интеллигентно выражаясь, имеет место афроамериканский пиар. И этот факт не ускользнул от внимания вдумчивых аналитиков.

Вот, скажем, Сергей Чупринин пишет: "...Эта история хороша еще тем, что роли всех ее участников впервые с беззастенчивой наглядностью расставлены в правильном порядке. Сначала (…) выведены крупно автор идеи (предположим, это Азеф Пирогов) и руководитель проекта (Александр Иванов), затем - помельче - генеральный продюсер (Игорь Кротов) и сопродюсер (Владимир Бондаренко) и, наконец, совсем уж меленько исполнитель, он же автор текста (Александр Проханов)".

Мария Ремизова сообщает: "Координирующее премию издательство "Лимбус" разыграло грамотную партию - Проханов отдает премию томящемуся в тюрьме Лимонову, у Лимонова тут же начинается судебное разбирательство - это же какая широкомасштабная и абсолютно бесплатная реклама лимбусовскому проекту издания лимоновских сочинений и всей этой издательской кухне вообще!"

И даже Алла Латынина: "Я отношусь к скандалу вокруг Сорокина, как к новому слову в PR-технологиях..."

Три цитаты из тридцати трех возможных. Литературные аналитики рассуждают о литературном событии, как об управляемом продюсерском проекте. С одной стороны, это неудивительно: ботаник - он и есть ботаник, ему положено верить в Промысел. Однако, с увлечением ударившись в непривычную для себя "глянцевую" риторику, аналитики пытаются удержать дистанцию - обличают лишь такую литературу, которая им неприятна. Вернее, им неприятно то, что оттягивает на себя одеяло общественного внимания в ущерб, скажем, "отличному" роману Гандлевского. Это значит, что речь идет не о литературе как таковой, а о литературе, взятой в аспекте ее социально-исторического бытования, то есть о "литературном процессе". Для суждений о тексте некоторый набор методологических навыков у консервативной критики остался, а вот в литературной борьбе ей участвовать нечем.

Долгое время считалось, что ни наша литература, ни наше общество не стратифицированы. Просто есть "вменяемые" и есть "гадина", которую надо "давить", как завещал в октябре 93-го героический Егор Тимурович. Однако бороться с тем, что обречено самим ходом истории, казалось ниже собственного вменяемого достоинства, и пистолетные кобуры благополучно заросли огурцами.

В результате у либерально-консервативной критики не сохранилось языка для описания актуальной истории литературы - литературы в ее социальном аспекте, литературы как выражения и продолжения идейной и общественно-политической борьбы. Неудивительно желание критиков прибиться к ими же созданной "букеровской" литературе, то есть принципиально внеисторической, существующей в комфортных и конформных условиях узкопрофессионального круга - "заговора посвященных" по недавнему меткому определению В.Аксенова. Удивительно, а вернее, смешно то, что в качестве контрнападения и самозащиты ими используются понятия и приемы из арсенала вроде бы враждебных "высокому искусству" маркетологов. Общество потребления - последний приют либерал-негодяя?

* * *
Между тем иллюзия полной и окончательной победы буржуазной демократии в отдельно взятой от "гадины" русской литературе тоже была следствием деятельности Лондонского правительства. Букеровская премия, придуманная идеологом британского империализма Яном Флемингом, продемонстрировала мировой общественности свой звериный оскал. На недавно состоявшейся пресс-конференции английского Букеровского комитета было заявлено о мерах по преодолению засилья политически корректных, но литературно невнятных лауреатов из бывших колоний: привлечение в ряды букеровских номинантов "жанровой и популярной литературы"; лучший роман - "Порно" Ирвина Уэлша. Одна из британских газет прокомментировала итоги пресс-конференции: "Империя наносит ответный удар".

Это лишь к слову. Роковая роль английского Букера в нашей литературной судьбе состояла в самом факте учреждения премии "за лучший роман" в голодной и на все готовой России начала 90-х. Устоявшийся буржуазный жанр, который Гегель определял как сугубо частный конфликт "между поэзией сердца и противостоящей ей прозой житейских отношений", весьма мало отвечал требованиям того революционного времени. В условиях, когда ломалось культурное мировоззрение целой нации, было возможным появление принципиально новых литературных форм - вместо этого нам предложили тапочки и диван. История России и литературная политика вошли в противофазу, образовав прямую линию на уровне нулевой отметки.

Утратив волю к исторической гражданской инициативе, люди, волею обстоятельств оказавшиеся у кормила, пытаются отчасти интуитивно, отчасти по примеру все тех же английских братьев исправить положение, идя навстречу скандализации и коммерциализации литературы. Отсюда и разглагольствования о пиаре и закулисных интригах.

"Независимая газета", 10.10.02

[Boris]

Нет, ну надо же, и в "Известиях" интересное интервью на ту же тему:

Андрей Василевский
Главный редактор журнала "Новый мир", президент Академии русской современной словесности

Во вторник на этой неделе был дан старт шестому премиальному циклу единственной, вручаемой профессионалами литературной премии Аполлона Григорьева. Эта премия учреждена Академией русской современной словесности и присуждается экспертами за лучшее оригинальное (не переводное) художественное произведение, опубликованное в течение минувшего года на русском языке.
Зачем нужны литературные премии, кто сегодня читает толстые журналы, чем они отличаются друг от друга – эти и другие вопросы вы можете задать нашему гостю.


Александр: Как Вы относитесь к состоявшейся премии "Российский сюжет" и к тому, что все победители - авторы из провинции? Произрастет ли русская литература провинцией?

АВ: Я являюсь членом попечительского совета «Российского сюжета». Это премия учреждена новым московским издательством «Пальмира» при участии журналов «Знамя» и «Новый мир». 30 сентября я вел в ЦДЛ заключительную церемонию «Российского сюжета». Эту премию правильнее называть конкурсом. Поскольку участвуют в нем в основном неопубликованные рукописи сюжетный романов или повестей. Поэтому нет ничего удивительного в том, что все победители этого года люди совершенно неизвестные. Сделать их известными и является задачей издательства и конкурса. Могу добавить, что победители получают по 10 тысяч долларов в качестве гонорара за издание книги в «Пальмире». В случае продажи рукописи другому издательству, лауреату остается только слава без денег. Русская литература безусловно прирастает именно провинцией. Большинство московских писателей это бывшие провинциалы. В качестве примера наиболее успешного и недавнего завоевания Москвы провинциальным литератором могу назвать Ольгу Славникову. Она прозаик, эссеист, литературный критик и организатор литературного процесса. За последние несколько лет, когда она переехала в Москву, она стала неотъемлемой частью московской литературной жизни. Она куратор молодежной литературной премии «Дебют», член попечительского совета «Российского сюжета», член общественного совета журнала «Новый мир» и проч.

Влад, Бурятия: А что вообще дает литературная премия известному писателю и наоборот малоизвестному? Деньги? Хорошего издателя? имя? На мой взгляд ничего- так вспышка интереса на полдня.


АВ: В первую очередь премия дает деньги. Никаким иным способом современный литератор не может получить сразу столько денег сколько может ему дать авторитетная премия: «Букер» — 12 тыс. долларов, премия имени Аполлона Григорьева — 25 тыс. долларов и так далее. Существует обоснованное мнение, что литературная премия сегодня единственное мерило литературного успеха. В сущности, современные авторы делятся на уже премированных, еще непремированных и на тех, кто никогда не будет премирован. На тиражи премии не являют. Хороший издатель? Возможно. Многие премии либо учреждены издательствами, заинтересованными в притоке новых произведений, либо связаны с издательствами. Известность? Только в литературных кругах. Но и это немало.

Матвей Шаравский: Мой брат пишет шикарную литературу, но не в состоянии в силу разных причин каким-то образом издать их. Издателям нужны детективы, а Алексей - глубокий философский, психологический писатель тратит талант на пресс-секретарскую работу одной из газет. Может ли он выдвинуть свои труды на суд экспертов и получить премию, если не публиковал книги?

АВ: Рукописи, по моим сведениям, принимает конкурс «Дебют», но только от молодых писателей до 25 лет. Рукописи принимает конкурс «Российский сюжет», но только — сюжетные произведения, исторические, семейные, детективные. К сожалению, год назад прекратила свое существование литературная премия «Антибукер», связанная с «Независимой газетой». Я в свое время работал в жюри «Антибукера», мы там рассматривали и рукописи тоже.

Алексей Ковальчук: Можно ли получить премию за деньги? В смысле как обстоят дела с коррупцией в кругах тех, кто раздает престижные метки в мировой литературе?

АВ: Мне не известно ни одного случая, чтобы кто-то получил авторитетную премию за деньги. Я также ни разу не слышал от своих коллег, чтобы кто-то будто бы по слухам получил премию за деньги. В этом смысле прямой коррупции среди столичных литературных премий нет. Это не значит, что дележом славы и денег во всевозможных жюри, комиссиях, оргкомитетах занимаются ангелы. Нет, это живые люди со своими пристрастиями, знакомствами, деловыми и личными интересами. Но правильно построенная процедура номинирования, отбора и премирования, а также коллективный характер принятия решений позволяет находить разумный и неизбежный компромисс между интересами литературы и досадными человеческими слабостями. Что касается знаменитых мировых премий, таких как Нобелевская, то там решения зачастую принимаются с учетом политических факторов и интересов, что, видимо, исключает коррупцию в вульгарном смысле слова.

Алексей Ковальчук: Может ли писательский профсоюз оспорить сомнительное решение комиссии, которая определяет нобелевского лауреата в области литературы?

АВ: Нет, никакой писательский профсоюз или другая организация не могут оспорить решение нобелевской комиссии, каждое из которых встречается из года в год шквалом критики. Но это нормально. Публицист Дмитрий Галковский заметил недавно, что Нобелевскую премию ругают напрасно. Даже если 50 процентов попаданий — уже хорошо. А даже если 25 процентов разумных решений — и это нормально. Значит премия работает, процесс идет.

Надежда: Читали ли вы сами победительницу конкурса "Русский сюжет" Светлану Борминскую и ее роман "Охота на старушку" и понравился ли он вам?

АВ: Я сам не читал полностью роман Светланы Борминской. Я являюсь членом попечительского совета «Российского сюжета», а не членом жюри. Но я уже беседовал со многими людьми, которые книгу прочли и большинству она не просто понравилась, а очень понравилась. Руководству издательства «Пальмира» рукопись понравилась настолько, что они приняли решение печатать роман независимо от того, будет ли рукопись премирована. И действительно, книга вышла чуть раньше, чем жюри объявило свое решение. Роман Борминской читала моя жена с большим удовольствием, время от времени зачитывая мне вслух наиболее вкусные цитаты, особенно про котов. Собственно, роман про котов и есть. Конечно, это не «высокая» литература, но это и не дешевка. Это та самая качественная беллетристика, поощрять которую и призван конкурс «Российский сюжет». Именно такую качественную беллетристику собирается издавать издательство «Пальмира», которая не перекупает авторов у других издательств, а пытается творить новые репутации с чистого листа.

Алексей: Уважаемый Андрей Витальевич, роман А. Проханова "Господин Гексоген" был удостоен премии "Национальный бестселлер". Кто состоит в жюри этой премии? По каким критериям она вручается? И еще: считаете ли Вы, что русская Литература возрождается и на смену "мести бешеного" и им подобным придут настоящие лит. произведения?

АВ: Национальный бестселлер — это петербургская премия связанная с издательством «Лимбус-пресс». Эта премия отличается очень сложно выстроенной процедурой. Сначала отобранные оргкомитетом номинаторы выдвигают произведения (в том числе и рукописи) на рассмотрение Большого жюри. Большое жюри, сформированное оргкомитетом отбирает из очень большого числа номинированных произведений некоторое разумное количество, которое передается на рассмотрение Малого жюри. Круг номинаторов, Большое жюри и Малое жюри не совпадают по составу участников. Это по мнению организаторов премии делает невозможным не только вульгарную коррупцию, но и всяческую вкусовщину, пристрастность и проч. На деле окончательные решения оказываются вполне субъективными. В первый год премию получил роман Леонида Юзефовича, на второй год — роман Александра Проханова. Особенностью премии является то, что на всех этапах в ней принимают участие представители разных творческих союзов, идеологических ориентаций и проч. В современной литературе не «месть бешеного» сменяется настоящими произведениями и не настоящие произведения — «местью бешеного», а они существуют параллельно, одновременно с еще несколькими литературами внутри одной литературы. Видимо, такая многослойность будет отличать нашу литературу и впредь.

Ирина, г. Екатеринбург: К сожалению, наши дети перестали читать книги. Что на Ваш взгляд необходимо сделать, чтобы книга вновь стала для наших детей насущной необходимостью? Или с развитием ТВ и Интернета - книга уже не сможет быть востребована как раньше?

АВ: То, что перестали читать — это очень плохо. Гораздо хуже, чем думают. Потому что чтение является абсолютно незаменимым фактором формирования интеллекта, особенно в юном возрасте. То есть я сейчас говорю даже не о содержании книг, а о самом процессе чтения, об активном преобразовании черных значков, написанных на белой бумаге, в мысли и образы. Ни кино, ни музыка, ни телевизор не способны заменить чтение для ребенка, подростка. Конечно, доля чтения в досуге современных детей уменьшается. Недавно я прочел не помню чье высказывание, что в современном мире те, кто читали книги будут править теми, кто смотрел и смотрит кино и телевизор. Впрочем, прозаик Владимир Маканин недавно высказался в том смысле, что чтение книг, становясь все более редким занятием, будет становиться, как все редкое, все более престижным.

Александр: Почему российские писатели разошлись по разным союзам и академиям? Не пора ли объединяться?

АВ: Писательские союзы, академии и проч. являются в сущности вариантами общественных организаций. Общественные организации, согласно действующему законодательству, равноправны и являются добровольными объединениями граждан. То есть в рамках нынешнего законодательства не возможно создать одну универсальную писательскую организацию, поскольку даже небольшая группа литераторов может тут же организовать свой союз, и формально эти организации будут равноправны. В рамках нынешнего законодательства государство не может само выбрать один творческий союз, который оно будет поддерживать, поощрять. А средств принудить всех писателей организоваться в один союз, к счастью, ни у кого сегодня нет.

Дмитрий М.: Такое впечатление, что в настоящее время наступил кризис в литературной московской жизни. Согласны ли Вы со мной?

АВ: В литературной московской жизни, то есть в отношениях между литературными людьми, — да. Похоже, что все друг от друга устали.

alex: Почему премия АРСС названа именем Аполлона Григорьева?

АВ: Премия имени Аполлона Григорьева учреждена Академией Русской Современной Словесности и Росбанком. Имя Аполлона Григорьева выбрано потому, что он представляет из себя универсального русского литератора — поэта, прозаика, драматурга, литературного критика. А премия его имени присуждается за произведение в любом жанре, кроме литературной критики. Во-вторых, это имя, согласитесь, не так затаскано, как другие. Всегда полезно и приятно еще раз напомнить литературной общественности и читающей публике о полузабытом русском писателе.

Ашот Саркисов: Каков критерий членства в Академии русской словесности?

АВ: Академия Русской Современной Словесности является по существу корпоративной организацией профессиональных литературных критиков, занимающихся среди прочего текущей отечественной литературой. Она была создана в 97 году небольшой группой отцов-основателей, к которым я не принадлежал. Потом Академия пополнялась и достигла в настоящее время 39 человек. Академия является закрытой структурой. В нее нельзя вступить, но в нее можно быть принятым, если так решит Академия, которая оповещает нового избранника о своем выборе. А этот критик может сам определиться: принять ему наше приглашение или нет.

Валентина, г. Москва: Добрый день, уважаемый Андрей Витальевич. Следите ли Вы за номинантами других литературных премий таких, например, как «Российский сюжет», «Дебют», «Бронзовая улитка», «Триумф» и др.?

АВ: Премия «Триумф» стоит особняком — она вручается не за конкретное достижение, скажем минувшего года, а за выслугу лет. Все ее лауреаты — люди более чем известные. Я конечно их знаю. Я являюсь членом попечительского совета премии «Российский сюжет», но не являюсь членом жюри этой премии, поэтому с лауреатами знакомлюсь задним числом. Куратором молодежной премии «Дебют» является постоянный автор «Нового мира» — Ольга Славникова. Я стараюсь следить за работой этой премии. О существовании «Бронзовой улитки» я, конечно, знаю, но специально за ней не слежу. О лауреатах узнаю из газет. Иногда оказывается, что некоторых я читал.

Вилен, г. Зеленоград: Что Вы можете сказать о творчестве нового Нобелевского лауреата по литературе венгерского писателя Имре Картеса?

АВ: К сожалению, ничего. Это, конечно, мой собственный недостаток.

Роман Злобин: Здравствуйте. Насколько объективна на Ваш взгляд процедура присвоения любой литературной премии и премии Аполлона Григорьева в частности?

АВ: Объективных литературных премий не существует. По крайней мере, среди тех, что вручаются за конкретное произведение по итогам минувшего года. Каждая хорошая литературная премия субъективная по своему, поэтому их должно быть много. Особенностью литературной премии имени Аполлона Григорьева является то, что и номинаторами, и членами жюри являются только члены Академии Русской Современной Словесности. То есть — эксперты по текущей литературе. 8 октября этого года в Литературном музее в Трубниковском переулке мы провели четвертые Аполлоно-Григорьевские чтения, во время которых по традиции был определен новый состав жюри. Он определяется только по жребию — из кепки тянут бумажки с номерами. Все члены Академии рано или поздно поработают в жюри. В конце года остальные академики выдвигают на суд жюри по одному произведению, которое они считают лучшим за минувший год. Это может быть и большой роман, и повесть, и книга рассказов, и один рассказ, и подборка стихов, и даже одно стихотворение. На Татьянин День, 25 января, жюри объявляет трех лауреатов премии, а на Масленицу объявляют, кто из трех лауреатов получит большую премию (25 тысяч долларов), а кто малые премии (по две с половиной тысячи долларов). Понятно, что решение любого жюри субъективно и компромиссно, но в то же время его можно рассматривать как коллективное «высказывание» экспертов о состоянии современной словесности. С этим «высказыванием» можно не соглашаться, но прислушиваться к нему необходимо. Тем более, что Аполоно-Григорьевское жюри коммерческих успех тех или иных произведений во внимание не принимает.

Зинаида Петровна, г. Москва: Уважаемый г-н Василевский, чем Вы можете объяснить всемирный бум вокруг книги Джоана Роулинга про Гари Поттера? Каким образом у нас в стране поощряются детские писатели? Есть ли к-л специальные премии для писателей, чье творчество специально обращено детям и юношеству?

АВ: Успех Гарри Поттера — для меня загадка. Ничего существенного от себя сказать не могу. в «Новом мире» еще год назад были две статьи о первой книге про Поттера, одна статья скорее положительная, другая, скорее критическая. Конечно, было бы лучше, если бы наши дети также зачитывались отечественными детскими писателями. Они есть. Но по моим наблюдениям, какое-либо планомерной работы по их продвижению не ведется никем. На слуху два-три имени (Эдуард Успенский, Григорий Остер и др.) Новому детскому писателю выдвинуться очень трудно. Издателю проще переиздать уже популярную книгу (Винни Пух, Три толстяка, тот же Поттер, тот же дядя Федор). Но надо отметить, что в этом году в молодежном конкурсе «Дебют» выделили специальную номинацию для детской литературы. Кроме того, в этот понедельник под Москвой открывается Второй форум молодых писателей (я там буду вести семинар по критике) — там будет специальный семинар для детских писателей.

Алексей: Г-н Василевский, куда делся русский Букер?

АВ: Русский Букер никуда не делся. Он теперь называется «Букер — открытая Россия» и финансируется фондом «Открытая Россия» на деньги Ходорковского. Совсем недавно была объявлена шестерка финалистов минувшего года. В нее вошли произведения Дмитрия Бортникова, Вадима Месяца, Олега Павлова, Александра Мелихова, Сергея Гандлевского и, к сожалению, Владимира Сорокина.

Сергей Петровский: Могут ли деньги стимулировать талант? Кто является спонсорами АРСС? Судя по размеру премии Аполлона Григорьева – они весьма солидны.

АВ: Стимулировать талант деньги не могут. Они могут вознаградить талант, они могут стимулировать работоспособность. У АРССа как организации нет спонсоров. Она изначально создавалась как общественно-безденежная и может существовать в таком качестве сколько угодно. Премия имени Аполлона Григорьева учреждена АРСС и Росбанком. Росбанк предоставляет необходимые денежные средства, Академия берет на себя организационную и собственно экспертную часть работы. При этом вложения Росбанка в премию постепенно возрастают. Кроме собственно премии с прошлого года вручается премия-стипендия молодому литератору в размере двух с половиной тысяч долларов. По решению Академии первым стипендиатом стал литературный критик Илья Кукулин. Кроме того, в прошлом году впервые академики, выдвинувшие кандидатуру лауреата Большой премии (им был Андрей Дмитриев) тоже получили вознаграждение. Три академика разделили между собой одну тысячу долларов. А также по следам премии на деньги Росбанка небольшим тиражом издается книга лауреата Большой премии. Например, книга стихов Веры Павловой «Совершеннолетие» вызвала большой интерес у литературных обозревателей и читателей.

Решетов Андрей, г. Тула: Свою премию "Национальный бестселлер"за роман "Господин Гексоген" Александр Проханов во время церемонии вручения передал в фонд поддержки сидящего в Лефортовском СИЗО Эдуарда Лимонова, а что думаете Вы, г-н Василевский, по поводу ареста вашего коллеги по перу Э.Лимонова?

АВ: Я думаю, что дело Лимонова — не литературное. Писателя арестовывают за его книги — за какую же книгу арестовали Лимонова? Я думаю, что он предан суду именно как руководитель молодежной радикальной организации. По стечению обстоятельств, он является одновременно известным литератором, но мог бы им и не быть. Не все известные писатели возглавляют политические организации. Не все политические организации возглавляются писателями. Замечу, что употребленное мною слово «радикальный» принадлежит самому Лимонову. Корреспондент спросила его: считает ли он свою партию экстремистской? Лимонов ответил: она радикальная. Что касается конкретных обвинений, то об этом я ничего существенного сказать не могу, поскольку черпаю информацию, как и вы, из газет. Могу еще сказать, что мне очень не понравилось одно место в открытом письме Лимонова к министру культуры Швыдкому. Там, где Лимонов вдруг вспоминает, что он является гражданином Французской Республики (это действительно так) и напоминает министру культуры, что о нем, Лимонове, «сам Ширак знает». Мне кажется, что французский гражданин не должен создавать в нашей стране радикальных молодежных организаций — из наших детей, а руководитель российской радикальной молодежной организации не должен прикрываться иностранным паспортом — за остальных национал-большевиков тоже Ширак заступаться будет?

Ольга Лескова, г. Москва: Уважаемый г-н Василевский, не кажется ли Вам, что при таком обилии «лоточной» печатной продукции толстые журналы изжили себя?

АВ: Толстые журналы существуют совсем в другом измерении, чем обыкновенная лоточная печатная продукция. Именно поэтому Вы не увидите на лотках ни «Нового мира», ни «Знамени», ни «Дружбы народов», ни даже «Иностранной литературы». Розничный рынок периодики сформировался без нас. Журнал «Новый мир» распространяется в настоящее время почти исключительно по подписке. Кстати, в Интернете есть и электронная версия журнала. Основная причина падения тиражей (по крайней мере в последние годы) состоит в том, что люди в наибольшей степени сохранившие желание читать толстые журналы в наименьшей степени способны выписывать их себе домой за собственные деньги. Поскольку денег этих нет. А чтение журнала в библиотеке или даже дома (на один вечер) это уже не то. Нарушается необходимая интимность в общении постоянного читателя со своим журналом. Тем не менее, в провинциальных библиотеках буквально стоят очереди за «Новым миром», люди записываются на свежий номер заранее. Цены и тарифы непрерывно растут, отпускная цена журнала не может не увеличиваться, а доходы потенциальных подписчиков не увеличиваться в соответствующей пропорции. Собственно, сейчас разошлись эти понятия — читатель и подписчик, которые когда-то были единым целым. Мы конечно любим всех наших читателей, независимо от того, как им попадает в руки наши журналы. Но для независимого экономического существования журнала нам нужны именно подписчики. Пока они есть. В количестве достаточном, чтобы не задаваться вопросом, не изжил ли себя «Новый мир». Но веселого, конечно, мало.

Николай: Сейчас появилось очень много мемуарной литературы. Чем Вы это можете объяснить и как Вы к ней относитесь?

АВ: Мемуарный жанр — лукавый, двусмысленный. Собственно, есть три категории: правда, неправда и мемуары. Но за это мы их и любим (те, кто любит). Я люблю.

Людмила Хаджиева, г. Москва: Какие цели Вы ставите пред редколлегией «Нового мира» для завоевания места под солнцем?

АВ: «Новый мир» является наиболее универсальным из всех толстых литературных журналов. На страницах одного номера можно встретить и новую повесть Виктории Токаревой, и очень сложную филологическую статью, посвященную текстологии Евгения Онегина и, допустим, серьезную культурологическую статью о саундтреках на нашем телевидении. Такая эклектика может быть и позволяет нам держаться на плаву, привлекая разнообразную по интересам аудиторию.

nikols: Придерживаетесь ли Вы какого-либо конкретного политического течения в своем журнале?

АВ: «Новый мир» не является политическим журналом. Мы журнал литературный, то есть не обязаны реагировать на всякий политический чих и самоопределяться по отношению к тем или иным политическим событиям. Но в целом, наш журнал можно (приблизительно) охарактеризовать как либерально-консервативный или консервативно-либеральный. Более подробный ответ занял бы слишком много времени.

Лариса Окуневская: Предпринимаются ли вашей академией какие-нибудь попытки для очищения русского языка от мата и тюремного сленга на ТВ и радио?

АВ: Возможности нашей Академии в этом отношении равны нулю. Понятно почему.

Татьяна Новикова: Каков сегодня тираж «Нового мира»? Что Вами как главным редактором предпринимается, чтобы повысить тираж? Какие новые проекты ожидают читателей «Нового мира» в ближайшем будущем? Спасибо.

АВ: Тираж «Нового мира» 9,5 тысяч экземпляров. К сожалению, приходится думать скорее о сохранении нынешнего тиража, чем о его росте. Поскольку подписная цена поневоле увеличивается каждые полгода, а доходы наших читателей растут не так быстро, если вообще растут. «Новый мир» активно развивает свою электронную версию в Интернете (//magazines.russ.ru/novyi_mi). Конкуренции при этом с бумажной версией почти не возникает, поскольку в Интернете нас читает одна публика, более молодая, а на бумаге совсем другая, более пожилая.

Вениамин: Андрей Витальевич, было ли среди публикаций за этот год что-либо, что произвело на Вас неизгладимое впечатление? Если да, то что именно и почему?

АВ: Я только что прочел поэтическую книгу Ирины Ермаковой «Колыбельная для Одиссея», выпущенная журналом поэзии «Арион». По-моему, это лучшая поэтическая книга года и я уверен, что она будет номинирована кем-то из наших академиков на премии имени Аполлона Григорьева.

Геннадий: Не кажется ли Вам, что все, что сегодня происходит с писателем Владимиром Сорокиным – это умело сработанный пиар?

АВ: Если и пиар, то не Сорокина, а —«Идущих вместе». Но мне кажется, что на самом деле ситуация гораздо сложнее и интереснее, чем кажется на первый взгляд. К сожалению, новизну этой ситуации наши СМИ не заметили, предпочтя интерпретировать происходящее по старой схеме противостояния художника и власти.

Галина Елизарова: Довольны ли Вы качеством современной русской прозы?

АВ: По большому счету — нет. Но есть много интересного (интересное — не обязательно хорошее).

Невельский Андрей г. С-Петербург: Ваше отношение к финалистам литературной премии «Букер – открытая Россия» – 2002 г. и, в частности, к тому, что в «коротком списке» оказался Владимир Сорокин с его романом «Лед»?

АВ: Я рад, что в финал выше роман Александра Мелихова «Любовь к отеческим гробам», напечатанный в прошлом году в «Новом мире». Но и удивлен тоже, потому что никак не думал, что этот роман туда попадет (по разным причинам). Включение Владимира Сорокина в список финалистов и политическое заявление жюри, объясняющее это включение «протестом против травли писателя» (то есть причинами не литературными) — это, по-моему, большая ошибка, наносящая ущерб репутации авторитетной премии.

Семен Заславский, г. Москва:
Почему в Академии российской современной словесности так часто меняются президенты: Вы –третий за 7 лет?

АВ: Должность президента в нашей Академии — общественная. Никакого оклада за это не полагается. А нагрузка (организационная) — большая. Поэтому должность эту мы занимаем по очереди, по два года каждый. Первым президентом был Александр Архангельский, вторым — Наталья Иванова, третьим — я, весной следующего года изберем нового президента.

Дмитрий Щербицкий, г. Орел: В чем Вы видите сегодня достоинства толстых журналов?

АВ: Получая толстый журнал, вы получаете сплотку самых разных по жанрам и темам материалов, но сплотку не случайную, а вполне осмысленную. Кроме того, книжное изобилие наблюдается сегодня только в столице и отчасти в Петербурге, а в регионы доходит то, что доходит. Наилучший способ для регионального читателя подключиться к современному литературному процессу — регулярно читать толстый литературный журнал, например, «Новый мир».

pavell: Скажите, сможет ли "Новый мир" возродиться как центр интеллектуальной жизни России или же его время прошло?

АВ: «Центр интеллектуальной жизни России» — это громко сказано. Таких «центров» должно быть много. Но «Новый мир», безусловно, играет средообразующую роль в современной культуре, являясь центром притяжения для многих современных некоммерческих писателей и образованных читателей, недовольных предлагаемым массовым культурным ассортиментом.


"Известия", 11.10.02

[Boris]

Для несведущих вроде меня :

общие сведения о Найполе :
http://www.krugosvet.ru/articles/64/.../1006447a1.htm

Найпол в русском переводе:
http://magazines.russ.ru/authors/n/najpol/

[Золушка]

расхотелось мне общаться в этой теме :-(

[Boris]

Ну как же, Золушка? А я с утра по грядкам рунетовским ползал - вон сколько материала притащил по теме, думал: "Золушка будет довольна..." :-)))
Даже про Найпола нашел что-то. Теперь бы найти время прочитать. :-)

...А вот, кстати, у меня вопрос к москвичам: у меня через неделю будет оказия из Москвы. Есть возможность заказать книжки. Но как узнать - что там у вас хорошего в продаже? Может, есть такие сайты издательские или реклама в Рунете - о книжных новинках? А у этого магазина на Любянке (Библиобус или Библиоглубос?) есть каталоги или сайт новинками? Никто не подскажет? :-)

[Olala]

Борис, у магазина есть сайт, там и про новинки можно посмотреть:

http://www.biblio-globus.ru/

[Boris]

Вот спасибо, Олала! И Золушке тоже спасибо! Теперь у меня пяток ссылок. Ща буду действовать.

[Escargot]

ну а дальше-то что? После рассказанного вами эпизода этот... как его... Найпол стал всемирно-известным?

Уже тогда Найпол был гораздо более всемирно-известный литератор, чем Бродский.
Вот так люди сами себя кастрируют. Удивительная вещь - вместо того, чтобы просто прочитать пару произведений или страниц и составить собственное менение, оценивать методом усреднения общественного мнения или первопопавшихся е-рецензий!

Впрочем по поводу нобелевки отлично выразился какой-то критик: типа Набоков не получил нобелевки не потому, что не заслуживает ее, а потому, что Нобелевская премия не заслуживает Набокова.

ЗЫ А читать обзоры Вуазена куда любопытнее, чем Золушкины. Сравнить хотя бы "апологию о чтении не новых авторов" и "современную и не только немецкую прозу"

[Яна]

Вот так люди сами себя кастрируют.

Совершенно верно. В нашей маленькой муниципальной библиотеке книг Найпола много, имя я слышала, а читать - не читала. Так что сама и виновата. Потому и мпрашиваю, кто читал...

[Золушка]

Впрочем по поводу нобелевки отлично выразился какой-то критик: типа Набоков не получил нобелевки не потому, что не заслуживает ее, а потому, что Нобелевская премия не заслуживает Набокова.

Набоков сам очень хотел эту премию и очень переживал из-за того, что ее ему не дали. Он ревновал Пастернака.




(Отредактировал(а) Золушка - 16:50 - 15 Окт., 2002)

[nel]

ЗЫ А читать обзоры Вуазена куда любопытнее, чем Золушкины. Сравнить хотя бы "апологию о чтении не новых авторов" и "современную и не только немецкую прозу"

Не спорю, что Сосед пишет граздо более развернуто, интересно. На то и возраст и опыт дает возможность.. Но давайте не сравнивать кого-то с кем-то.. У каждого свой стиль и свои мысли. А уж кого вам лично интересно читать - может остаться при вас, как ваше частное мнение..

А насчет вопроса каких авторов читать - можно, конечно, впадать в крайности, и кричать "только китайских поэтов эпохи Мин" или "только Сашу Соколова", но мы же не об этом здесь говорим. Изысканный эстетизм Александра останется при нем, а при нас - наше любопытство...

Касательно само-кастрации - простите, но не вам судить, не-чтение какого автора будет считаться таковым действием. Просто выбор книг и авторов широк, и все же несколько лучше знать заранее, что автор может быть тебе интересен.. Не всегда есть время ошибаться.